— И что теперь?
— Не знаю. Иду вот к Геннадию Степановичу, как говорится докладать.
— Понятно, вечером встретимся?
— На все воля божья и команды начальства, но я жуть как хочу, — и он наклонился к Лизиному уху и прошептал, — снова обнять тебя в постели и всю-всю покрыть поцелуями, как прошлый раз.
— Я тоже, — прошептала она в ответ и, поцеловав, добавила, — Иди, а то мне работать надо, а ты меня, между прочим…
— Возбуждаю, да?
— Паш, перестань, чтение мыслей это вторжение в личную жизнь, статья УК РФ, между прочим.
— И много дают?
— Мало не покажется.
— Понятно, и все же я угадал, угадал, ведь, правда?
— Правда. Иди, мне действительно надо работать.
— Я полетел, до вечера, — и, повернувшись, направился в кабинет начальства.
— Геннадий Степанович, можно войти?
— А, Лебедев, заходи, присаживайся.
— Спасибо.
— Что скажешь?
— Парнишка нашелся, точнее, сбежал и самостоятельно добрался до Москвы. Ночью отправили группу захвата и …
— И ничего и никого?
— А вы уже в курсе?
— Нет, но догадываюсь.
— Там сейчас продолжают работать специалисты, но ощущение такое, словно там пылесосом прошлись. Настолько подчистили за собой все хвосты, что диву даешься.
— А ты думал, специалисты работают. Видать, на кон большие деньги поставлены.
— Оказывается этот Гладышев был тридцать восьмым на их счету, и после него еще одного привезли и тоже из Москвы.
— М-да, — многозначительно произнес майор.
— А мне-то что делать?
— А тебе разве этот с Петровки, как его, Волин, не сказал, какие будут указания?
— Да нет. Дал команду сопроводить парня до Москвы и сдать, так сказать, с рук на руки матери.
— Хорошо, ты пока занимайся делами по отделу, а если что, они сами позвонят.
— Есть.
— Кстати, у тебя, я слышал роман с Комаровой?
— У меня, с Комаровой!? — удивленно и в то же время как-то гордо, произнес Павел, и хотел было ответить отрицательно, но секунду другую подумав, добавил:
— Вроде того.
— Понятно, ты только того, не обижай Елизавету свет Алексеевну, потому как ежели ради спортивного интереса, то имей в виду, в обиду не дам.
Павел смутился.
— Геннадий Степанович, да разве я похож на ловеласа?
— А кто вас знает. Короче, я тебя предупредил.
— Все понял.
— А раз понял, значит ступай работать.
— Есть.
Павел вышел из кабинета и, усмехнувшись над проницательностью начальства, решил рассказать об этом Лизе.
Спустившись вниз он увидел, как она идет по коридору навстречу ему. Поравнявшись, они остановились.
— Представляешь, ходил к майору с докладом, так он о нас с тобой уже в курсе. Сказал, если обижу, пенять не на кого будет.
Лиза смущенно выслушала монолог Павла, и шепотом произнесла:
— Паш, ты только никому не рассказывай, просто Геннадий Степанович это мой родной дядя, мамин брат. Видно она ему лишнее разболтала о нас с тобой, поэтому ты на него не обижайся. Он с детства меня оберегает, но старается делать это как можно деликатнее. Не всегда получается, но что поделать, я уже привыкла к этому.
От этой новости, лицо Павла вытянулось от удивления, и он не знал, что сказать. Лиза обернулась и, увидев, что позади в коридоре никого нет, поцеловала Павла в щеку и тут же побежала по своим делам, оставив того стоять в полной растерянности.
— Ну дела! — подумал он и пошел к себе.
* * *
Команда Волина медленными темпами, сантиметр за сантиметром изучала дом, пытаясь хоть что-то найти, что позволило бы в поисках банды хоть как-то зацепится.
— Что я вам скажу, Артем Михайлович, умные черти нам с вами попались, — произнес в задумчивости Семин, криминалист с Петровки.
— Хоть что-то есть?
— Практически ничего. Настолько тщательно замели следы, что диву даешься профессионализму. Словно у них эксперт работал и строго по ранее разработанному плану провел зачистку помещения. Везде мокрой тряпкой прошлись, более того, полироль использовали, о чем свидетельствуют два пустых флакона, все что можно протерли, так что пальчиков нигде. В комнатах тоже ничего.
— Неужели даже волос нет чтобы анализы провести?
— Ну, это найдем, я уверен, тут не один день потребуется, чтобы такие следы замести. Поражает другое. Дом, словно в нем и не жил никто. Все подчистую вывезли. Первый раз такое вижу.
— Профессионалы, мать их за ногу возьми.
— И я про то. Ладно, будем искать, вдруг все же что-то найдем.
— Хотелось бы. Кстати, в саду никаких следов не обнаружили?
— Ничего.
— А куда они мусор и отходы девали?
— У них проведена канализация к общей магистрали.
— И все же не верю, хоть что-то, но должно быть.
— Будем искать.
* * *
Как только машины выехали на трассу, колонна рассредоточилась и поехала в сторону Питера, затем свернула направо.
Аркадий ехал в одном из грузовиков вместе с охранником. Разговаривать не хотелось, вдобавок сказывалась бессонная ночь, нервные переживания, да и усталость давала о себе знать. Тянуло в сон и в конце концов, от монотонной езды он заснул. Проснулся внезапно, когда машина подпрыгнула, попав колесом в колдобину, заметить которую было трудно, так как она была залита водой. Машину основательно тряхануло, и Аркадий ударился головой о потолок кабины.
— Что случилось? — произнес он, не понимая спросонья что произошло.
— Дороги, мать их. Канава на канаве.
— Блин, я уж думал, нас обстреливают, — попытался пошутить Аркадий, но понял, что шутка не удалась; поэтому отвернулся и уставился в боковое стекло. Вдоль дороги тянулась лесополоса. Иногда она внезапно обрывалась, и лес сменялся бескрайними полями, поросшими сорной травой, а то вдруг начинались болота, покрытые камышом и осокой.
— Тундра, — мысленно произнес он, — И куда едем, одному черту ведомо, да еще Борису. Если бы не деньги, жил бы сейчас в столице, ходил бы по ресторанам, ездил бы на дорогой тачке, а что взамен? Ни-че-го. Ноль. Казалось, вот оно настоящее дело, два-три года активной работы и деньги, о которых так мечтал, были бы в руках. И снова мираж удачи ускользнул вместе с этим щуплым пацаном, сумевшим удрать у него из-под носа. Нет, подумать только, ускользнуть, можно сказать, между ног прошмыгнуть и исчезнуть. И мгновенно все изменилось. Опять едем в никуда, и что ждет впереди неизвестно. Сучья жизнь, в полном смысле слова, сучья.
— Вроде поворачиваем, — произнес водитель.
— Давай за ними.
Машина съехала с дороги на проселочную и покатила по гравию, оставляя за собой облако пыли. Через полчаса показались небольшие постройки скорее напоминающие фермерское подворье.
— Интересно, куда это мы приехали? — подумал Аркадий. В этот момент машина нырнула с косогора вниз и, обогнув его, подъехала к забору, который тянулся на несколько десятков метров вперед. Ворота были открыты, и водитель направил машину во двор. Аркадий увидел в нескольких десятках метров большой добротный дом и рядом еще несколько построек хозяйственного назначения. Возле дома уже стоял джип, на котором ехал Борис, неподалеку стоял фургон. Еще одна машина, ехавшая за ними, показалась сзади.
Аркадий вышел из кабины. После продолжительной езды ноги слегка затекли и было приятно вновь оказаться на земле. Завидев Бориса, он направился к нему. Тот стоял и с кем-то разговаривал. Еще издали Аркадий увидел, что незнакомец был нацмен. Это сразу не понравилось, так как иметь дело с кавказцами Аркадий не очень-то жаждал по одной простой причине, он терпеть их не мог.
— Знакомьтесь, Аркадий, — представил его Борис.
— Асламбек, — бородатый мужчина протянул Аркадию руку.
Аркадий поздоровался и отошел в сторону, с любопытством и одновременно с тоской, рассматривая место куда они приехали. Бревенчатый дом был построен, как ему показалось, в стиле явно не средней полосы. Двухэтажный сруб, метров пятнадцать в длину и столько же в ширину. На втором этаже в двух направлениях тянулась широкая открытая терраса. Рядом с домом три почти одинаковых не то сарая, не то придомные постройки, скорее всего хозяйственного назначения. Вдали еще один дом поменьше. Большой гараж на четыре машины стоял отдельно. Ворота были распахнуты, и Аркадий заметил, что внутри стоят два автомобиля, черный джип и Мерседес, тоже черного цвета.
— Если это черные, то это хреново, очень хреново, — подумал Аркадий, — если Борис связался с ними, у нас одна дорога, либо на тот свет, либо, если очень повезет, гнить на зоне.
В этот момент Асламбек удалился в дом, а Борис подошел к Аркадию.
— Ты что скис?
— С чего ты решил?
— Вижу.
— И что ты видишь? — начиная злиться произнес Аркадий.
— Что тебе все это не нравится.
— А тебе нравится?
— Между прочим, через Асламбека проходил весь твой товар. Так что не кипятись.
— Значит, все это время мы работали на этих черножопых?
— Только не надо так цинично. Мне все равно кто организует дело и кто платит, лишь бы все было грамотно, быстро и надежно. Заметь, твои Иваны прокололись, а не его аксакалы.
— Знаешь что…!
— Говорю как есть. Поэтому свой гонор оставь при себе. Ты хотел заработать и ты получил для этого возможность, они не виноваты, что вы не справились со своей частью работы. Так что скажи спасибо, что они захотели продолжить начатое, а не послали тебя и меня в том числе куда подальше.
— Не кипятись.
— Я просто объясняю тебе, что свою антипатию засунь себе в задницу и веди себя так, чтобы с тобой имели дело не за красивые глазки, а за умение делать свое дело. Хорошо делать, так, как ты это делал всегда.
— Ладно, к чему весь этот треп, какие у нас планы?
— Вот это уже другое дело, пойдем в дом, есть разговор, серьезный разговор, — Борис изменился в лице, с него исчезла ухмылка. Оно стало жестким и волевым. Аркадий сразу уловил эту перемену, и сердцем почувствовал, что разговор будет действительно серьезным, смущало только одно, о чем пойдет речь?
Глава 9
Асламбек, показавшийся в дверях, позвал их пройти в дом.
— Все нормально будет, — произнес Борис и направился в дом. Вслед за ним, хмуро, но стараясь держаться как можно спокойнее, пошел Аркадий. Войдя в дом, он осмотрелся. Огромная комната метров семьдесят была выполнена в современном интерьере. Это вызвало у Аркадия недоумение. Ему казалось, что войдя он увидит чисто восточный пейзаж, кинжалы и сабли, висящие на стенах, ковры и накрытый низкий стол сплошь заставленный металлической посудой и грудой фруктов. Однако ничего этого не было. Большой кожаный угловой диван, перед которым стоял столик, выложенный кафелем, несколько кресел. Камин, на стене большой плазменный телевизор с колонками по бокам. Впрочем, не это удивило Аркадия, а настоящий рояль, стоящий у окна Огромное окно было завешено необычайно красивой тюлью, расшитой золотой нитью, а по бокам висели темно-бардовые шторы с золотыми вензелями и кисточками. По всему периметру фалдами шел ламбрекен.
— Прошу, — произнес Асламбек, приглашая гостей расположиться на диване. В креслах уже сидело два человека, один из которых в темных очках и черном свитере, а второй, как бы в противоположность ему, в элегантном темно-синем костюме.
— Знакомьтесь, Али Исмаилов, — и тот, что был в свитере, кивнул головой, — и Магомет Асланов.
— Интересно, кто они, чеченцы, осетины или ингуши? — подумал Аркадий, — А, какая хрен разница, одно слово, чуреки.
Все расселись и Асламбек предоставил слово Асланову.
— Уважаемый Асламбек уже рассказал мне про тот прокол, который случился у вас. Что ж всякое бывает, не часто, но бывает. Никто не застрахован от подобной неприятности, хотя все мы стремимся, чтобы операции, которые мы осуществляем, не зависели от нерасторопности или некомпетентности людей. Впрочем, что сотрясать воздух словами, что было то сплыло, а стало быть осталось в прошлом. Главное, это стремиться, чтобы избежать подобного в дальнейшем, учиться на ошибках и не повторять их в будущем.
Аркадий скис, понимая, в чей огород камень, брошенный Аслановым.
— Интересно, а кто он такой? — подумал Аркадий.
— Однако, я кажется, увлекся историей. На то она и история, что о ней надо на время забыть и идти дальше, не так ли? — и он посмотрел на Бориса.
— Совершенно верно.
— Прекрасно когда люди понимают друг друга. Так вот, проект, который я финансировал, к сожалению провалился.
— Нет, собственно, почему провалился? — неожиданно произнес Аркадий, несогласный с такой постановкой вопроса, — Мы вывезли все оборудование и даже живой материал. Достаточно нескольких дней для монтажа и можно продолжить работу.
— Возможно, дорогой мой, возможно, но лично я сомневаюсь в этом. И могу объяснить почему. Объяснить?
— Хотелось бы, конечно.
— По моим данным специалисты из Москвы уже нагрянули на базу, где вы работали.
У Аркадия вытянулось лицо и он скосил взгляд в сторону Бориса. Тот сидел с непроницаемым лицом и смотрел на Асланова, который, сделав паузу, продолжил:
— Они кстати до сих пор продолжают там искать следы. Надеюсь, что ничего интересного они не найдут. Исходя из того, что они так оперативно вышли на базу, беглец дал подробное описание, чем вы там занимались и, следовательно, работы в этом направлении будут теперь вестись мусорами, а возможно и федералами, весьма активно. Как-никак сорок человек цифра весьма внушительная, чтобы начать шевелиться. А это уже плохо, очень плохо. Так что проект сворачиваем.
Наступила тишина. Аркадий понимал, что их не просто пригласили для того, чтобы отчитать как проштрафившихся мальчишек и объявить, что они наказаны. Скорее всего, им предложат что-то другое, но что, он не мог себе представить. После паузы, которая тянулась, как показалась Аркадию, целую вечность, Асланов снова заговорил:
— А вообще, оно может и к лучшему, что все так случилось, — неожиданно произнес он, словно пытаясь несколько успокоить Бориса и Аркадия, которые, судя по виду, совсем скисли, — два дела, это распыляться, я правильно говорю?
— За двумя зайцами погонишься, ни одного не поймаешь. А можно узнать, о каком деле идет речь? — угрюмо произнес Аркадий.
— Есть конкретный заказ. Предлагают хорошие деньги, очень хорошие деньги, если выполним его, будем купаться в золоте по гроб жизни.
— Смотря что понимать под словом большие деньги? — снова, с некоторой долей сарказма произнес Аркадий.
— Пятьсот миллионов долларов, ты как считаешь, большие деньги или не очень?
— Сколько?
— Нет, ты не ослышался, полмиллиарда баксов, так тебе более понятно?
— Это как, шутка?
— Для кого как. Я еще раз повторяю: заказ получен, аванс взят, на разработку дают полгода. Справимся, считай жизнь как в раю будет у всех.
— А можно поинтересоваться, в чем собственно заказ, может, его реализация просто нереальна и рано подсчитывать дивиденды и мечтать о Канарах?
— Отчего нельзя, конечно можно. Куры и утки дохнут по всему миру, слыхал?
— Допустим, а мы тут при чем?
— Притом. Ты, и люди, которых тебе надо подключить для реализации этого проекта, должны создать вирус, новый вирус гриппа только для людей.
— Чего?
— Да, да, скрестить два вида вирусов и получить то, что будет самым мощным оружием, способным привести мир в судорожное состояние от одной мысли, что эпидемия может охватить весь мир и уничтожить сотни миллионов человек. И тогда те, кто правит миром, заплатят любые деньги, чтобы получить вирус и сделать вакцину против него прежде чем он вырвется наружу.
— Бред. Для того чтобы создать новый штамм, необходима первоклассная лаборатория, специалисты вирусологи, подопытные…, — он осекся. До него вдруг дошло, для чего необходимо было оставить в живых пленников, а вслед за этим он ясно представил себе вообще смысл происходящего. Ему стало страшно и неожиданно смешно. Он не выдержал и рассмеялся.
— Вам смешно?
— Если честно, то да, — продолжая смеяться произнес Аркадий.
— Почему?
— Потому что я вдруг подумал, представляете, что будет, если у нас вдруг получится.
— Как что? — удивленно произнес Асланов.
— Да как вы все не понимаете. Мы все передохнем вместе с подопытными. Вы что думаете, создание вируса, это так просто? Чушь собачья. Это под силу целому институту, десяткам, а может быть сотням лабораториям, кропотливому труду. Нам потребуется оборудования на,… десятки миллионов долларов. Нет, это утопия, понимаете у-то-пи-я.