— Давай Машеньку отдадим замуж, пусть она уйдет, а сад останется моим девочкам. Они будут в этот сад ходить и всю работу выполнять легко.
Старик согласился. А тут и жених есть — парень, которому она на вечерках полюбилась. Сыграли свадебку, а когда их от венца везли в дом жениха на другой конец деревни, сад встал и следом пошел. И где Машенька стала жить, там и сад этот стал расти под ее окнами.
Осталась мачеха и без Машеньки, которая выполняла всю работу по дому, и без сада, который помогал Машеньке во всем. Осталась она со своими дочерьми, и пришлось им выполнять всю работу самим.
43. Иван Мельников
Жили старик со старухой, и был у них сын, Иван Мельников. Старик со старухой умерли, осталась Ивану от родителей мельница, только молола она плохо. Повадилась к нему ходить лисица — лизать брусок на мельнице.
Иван Мельников и говорит ей:
— Ты у меня, лисица, доходишься брус лизать — я тебя убью.
— Не бей меня, — говорит лисица, — я тебе на пору-на время сгожусь.
Вышла она на угор и легла. Бегут два волка и спрашивают:
— Что, лиса, покатываешься, поваливаешься?
— Я, — говорит хитрая, — тут у царя в гостях была да опять хочу идти.
— Возьми, — говорят, — нас с собой. — Ну, пойдемте.
Пришли они к царю.
— Вы, — говорит лиса волкам, — постойте-ка тут за воротами, а я пойду схожу.
Зашла она к царю во дворец и говорит:
— Царь, великий государь, не изволь казнить, а изволь слово говорить.
— Говори!
— Мой хозяин, Иван Мельников, послал тебе пару волков.
— Пойдите, слуги, заберите, — царь приказывает.
Слуги ушли, волков забрали, а лису угостили. С тем она и ушла. Пришла и опять на угоре развалилась. Идут два медведя и спрашивают ее:
— Что, лиса, поваливаешься, что покатываешься?
— Я у царя в гостях была да опять хочу идти.
— Возьми и нас с собой.
— Ну, пойдемте.
Она их с собой взяла во дворец, у входа оставила, а сама прямо к царю. Опять просит:
— Царь, великий государь, не изволь казнить, а изволь слово говорить.
— Говори!
— Иван Мельников послал тебе пару медведей.
— Пойдите, слуги, заберите, — говорит царь.
Слуги медведей забрали, а лису опять угостили.
Пошла лиса обратно на тот угор. Бежит пара куниц.
— Что, лиса, поваливаешься, покатываешься?
— А я, — говорит, — у царя была в гостях да опять пойду.
— Возьми нас с собой.
Вот пошли они к царю. Пришли, а лиса опять свое.
— Царь, — говорит, — великий государь, не изволь казнить, а изволь слово говорить.
— Говори!
— Иван Мельников послал тебе пару куниц.
— Пойдите, — говорит царь слугам, — заберите.
Опять лису угостили.
Пошла она опять на угор. Бежит пара хорьков.
— Что, лиса, поваливаешься, что покатываешься?
— А я, — говорит, — у царя в гостях была, снова хочу идти.
— Возьми нас с собой.
И с этими так же было. И вот выдумала лиса сватать царскую дочь. Пришла к царю, начала сватать.
— Иван Мельников, — говорит, — задумал жениться и велел посватать вашу дочь.
Царь подумал-подумал и согласился.
Пришла лиса к Ивану Мельникову и говорит:
— Иван, я за тебя высватала царскую дочь, поехали к царю.
А Иван ей:
— Да ты что? Мою бедность не знаешь? В чем я поеду? Мне на себя и накинуть нечего.
А лиса ему:
— Поезжай как есть.
Приехали. Лиса Ивана Мельникова за воротами оставила, а сама к царю.
— Царь, великий государь, не изволь казнить, изволь слово говорить. Ехали мы к тебе в лодке, везли с собой напитки-наедки. Лодка перевернулась, все из нее выпало, одежда вымокла. Теперь Ивану Мельникову стыдно тебе показаться.
Царь говорит слугам:
— Принесите одежду, в которой я к заутрене хожу.
Иван Мельников переоделся, пришел к царю. Сели они все за стол. А Ивану в царской одежде непривычно, стал он себя ощипывать, охорашиваться.
— Что, — спрашивает царь лису, — он у тебя ощипывается, охорашивается?
— Да он у нас в эдаком только на мельницу ходит, — лиса отвечает.
— Пойдите, — говорит царь, — слуги, принесите одежду, в которой я к обедне хожу.
Принесли Ивану одежду, надел он ее на себя. Вот свадьбу отвели, царя в гости к себе повезли. А лиса впереди бежит. Видит: ходят пастухи по берегу, пасут коров.
— Чьи вы, пастухи? — спрашивает лиса.
— Идола Проклятого.
— Не говорите, что Идола Проклятого, говорите, что Ивана Мельникова, не то царь вас казнит.
Вот царь мимо проезжает, спрашивает:
— Чьи вы, пастухи?
— Ивана Мельникова! — те ему отвечают.
Опять едут. Лиса видит: коней пастушат. Она опять:
— Чьи вы, пастухи?
— Идола Проклятого.
— Не говорите, что Идола Проклятого, говорите, что Ивана Мельникова, а то царь вас казнит.
Они так и сделали.
Едут дальше. Лиса видит: пастухи пасут овец стадо. Она и говорит опять:
— Чьи вы, пастухи?
— Идола Проклятого.
— Не говорите, что Идола Проклятого, говорите, что Ивана Мельникова. Царь, что следом едет, вас казнит, ежели так не скажете.
Ну, пастухи так и сказали.
Дальше лиса пастухов со свиньями и гусями встретила и им так же отвечать наказала.
Бежит дальше. Стоит на реке мельница. Забежала лиса на мельницу, спрашивает:
— Чьи вы, мельники?
— Идола Проклятого.
— Не говорите, что Идола Проклятого, говорите, что Ивана Мельникова.
Так они и назвались. А лиса добегает до дому самого Идола Проклятого. В дом забежала, говорит:
— Идол Проклятый, убирайся-ка из дому.
— Что такое? — Идол спрашивает.
— Царь едет, вас казнить хочет.
— Куда же мне деваться?
— Ступай в обмет [56] со всей семьей, в солому прячьтесь. Вот они убежали, спрятались. Царь подъезжает, спрашивает:
— Чей это дом?
— Да Ивана Мельникова.
А дом хороший, двухэтажный. Зашли они в дом. Лиса их встретила. А на столе всякие кушанья, напитки стоят. Сидели они гостили, шутки шутили. Лиса и говорит:
— Давай, царь, еще одну шуточку сшутим: давай один обмет сожжем.
— Что ты, Лиса Семеновна: у вас скота много, обмет-то нужен.
— Да он у нас лишний.
Ваяли и сожгли обмет. Идол Проклятый и сгорел со всей семьей.
Теперь Иван Мельников и царская дочь там живут.
44. Про Иванушку
В некотором царстве, в некотором государстве, а именно в том, в котором мы живем, жили да были старик со старухой, и был у них сын Иванушка. Вот старушка заболела и умерла. А старик взял другую жену с двумя мальчиками. Новая мать любила своих сыновей, а Ванюшку нет, и пищей его обижала, и работать заставляла больше, чем других. Выросли дети, и стало им лет по двадцать и больше. Провели они посев, мать им и говорит: «Пока делать нечего, поезжайте в город, заработайте деньги, нынче зимой вас женить будем. Купите для себя брюки, рубашки, фуражки и для будущих невесток подарки». Стала собирать их в путь-дорогу. Напекла им пирогов да шанег. А Ванюша все это слышал, и ему тоже захотелось заработать денег и купить наряды для себя и для невесты. Но мать его не пустила, а сказала: «Ты будешь чистить двор, пасти скот, помогать в хозяйстве». Ванюша заплакал. Пожалел его отец и говорит: «Ладно, Ваня, поди вместе с братьями. А я за тебя здесь буду работать». И Ваня пошел с братьями. Но еды ему мать не собрала в котомку. Шли они, шли — устали. Сели — поели, а у Вани есть нечего. Пошли дальше, шли, шли, ночь настала. Костер разожгли, поели, переночевали, а у Ванюши есть нечего. Так и на второй, и на третий день. Не вытерпел он и попросил у братьев: «Дайте хоть один пирожок». Они дали ему половинку и дальше пошли. Шли, шли, устали, сели обедать. Ваня опять у них попросил шанежку. «Сколько ты будешь выпрашивать у нас? Зачем ты за нами идешь?» Набросились на него братья и избили, так глаза ему подбили, что он видеть не стал. Бросили его, а сами дальше пошли.
Лежит Ваня, едят его комары, мухи. Лежит он, поджидает себе смертоньки, прислушивается ко всему. И слышит: какие-то птицы прилетели и сели на дерево. А были это три вороны. Одна говорит: «Кар. Я новость знаю. Есть город, где нет воды. Люди копают колодцы, но воды никак не достанут. Все хотят пить и умирают от жажды». Вторая птица говорит: «Кар. Я тоже новость знаю. Заболела у царя дочь. Царь приказ издал: кто ее вылечит, тому и дочь в жены отдаст, и в приданое половину своих владений». Третья птица говорит: «Кар. Вот тут недалеко есть живая вода. Если кто-то капнул бы ее в колодец, появилась бы там вода. Если дал бы капельку царевне, она бы поправилась». Птицы улетели, а Ванюша стал шлепать по земле руками, искать воду. Круг прополз, другой прополз — и нашел. Помочил себе один глаз и стал видеть, помочил второй — и второй стал видеть. Он умылся этой водой, и у него все синяки сошли. И он понял, что это та вода, о которой птицы говорили. И захотелось ему тем людям помочь, о которых птицы рассказывали. Да как взять этой воды, в чем нести? Он думал-думал и придумал: нашел желудь, достал зернышко, в скорлупку набрал воды, закрыл пальцем и пустился в путь.
Долго ли, коротко ли шел, видит: лежит мышь, задавленная колесом. Жалко ему ее стало, он капнул этой водичкой, и мышка ожила. Спросила: «Как тебя, молодец, зовут?» Он назвался. Она поблагодарила: «Спасибо тебе, Ваня. Когда потребуюсь, ты меня позови». — «А как тебя позвать?» — «Скажи „пи-пи-пи“, и я прибегу».
Пошел Ваня дальше. Шел, шел, устал, сел отдыхать на обочину дорожки, а на цветке ползает пчела без крылышек: кто-то ей крылышки объел. Жалко ему стало пчелку, он и ей дал водички. У пчелки крылышки выросли. Она тоже поблагодарила Ванюшу и сказала: «Если я тебе буду нужна, позови». — «Как тебя позвать?» — «Скажи „жу-жу-жу“, и я прилечу».
Идет Ванюша дальше и слышит: кто-то стонет. Видит, за стогом сена волк. Его кто-то ранил, и он лежит, встать не может. Ваня взял и тоже его водичкой помазал. Волк его поблагодарил и сказал: «Если я потребуюсь, ты меня позови». — «Как тебя позвать-то?» — «Скажи „у-у-у“, и я прибегу».
Пошел Ваня дальше и нашел этот город, где нет воды. Видит: люди кругом колодцы копают, дети и женщины плачут, все просят пить, а воды нет. Он подошел, поздоровался с ними и сказал: «Сейчас будет вода». Капнул в колодец — и колодец стал наполняться водой, и даже через верх, образовался ручеек, а из ручейка небольшая речка. И люди прямо на колени попадали и пили эту воду, пока не напились. Потом начали домой воду носить, стариков, малых детей поить.
И стали все просить Ивана, чтоб он остался жить в этом городе. Они-де построят дом для него, найдут невесту, справят большую свадьбу. Поблагодарил он людей, сказал, что ему еще работа есть, и пошел дальше.
Пошел Иван тот город искать, где у царя была дочь больная. Шел, шел и дошел. Пришел Иван во дворец и сказал, что может вылечить царскую дочь. А ему никто не верит, говорят: «Такие врачи знаменитые лечили — не вылечили, а тут какой-то прохожий лечить берется». Но Иван на своем стоит: «Проводите меня в ту спальню, где царевна лежит». Проводили его и оставили там с царевной. Он остатки воды ей выпить дал, и царская дочь зашевелилась, открыла глазки. А была она очень красивая и Ванюше очень понравилась. Он стал с ней разговаривать, и она его полюбила.
После этого стали собирать свадьбу, стали показывать людям царского жениха. При этом показе увидели Ванюшу братья. И такая их зависть взяла, что Ванька царским зятем будет, — решили они его извести. Пришли к царю, упали на колени и сказали, что они этого парня знают, он колдун. А если хочешь, мол, проверить, то заставь его, например, под страхом смерти скирды [57] обмолотить в одну ночь.
Задумался царь, а потом вызвал Ванюшу и говорит: «Не хочу я отдавать за тебя свою дочь. Вот если обмолотишь в одну ночь скирды — тогда отдам. А не то мой меч — твоя голова с плеч».
Заплакал Ваня, идет от царя и все думает: как же обмолотить эти скирды за одну ночь? Вспомнил про мышку, что помочь ему обещалась, и позвал ее: «Пи-пи-пи». Прибежала мышка: «Что тебе надо, Ваня?» — «Мне надо обмолотить скирды в одну ночь». — «Вставай завтра пораньше, иди на ток [58], бери лопату и загребай зерно». А сама побежала, всех мышей собрала, и те за ночь все разобрали: зерно в одну кучу, солому в другую. А утром Ваня встал и зерно лопатой подгребает.
Царь увидел это — понравился ему зять. И снова стал он готовить свадьбу.
А братья снова пришли к царю и говорят: «Не отдавай за него дочь: он колдун и похваляется построить восковый замок».
Вызвал царь Ванюшу к себе и говорит: «Не хочу отдавать за тебя свою дочь. Вот если ты построишь в одну ночь восковый замок — тогда отдам. А то мой меч — твоя голова с плеч».
Заплакал Ваня, пошел и про пчелку вспомнил, позвал ее: «Жу-жу-жу». И прилетела к нему пчела. Он рассказал ей про свою беду, что надо в одну ночь восковый замок построить. Пчелка говорит: «Вставай утром пораньше и поколачивай зауголочки молоточком». А сама всех пчел созвала, стали они воск носить и замок строить. К утру построили, а Иван встал и ходит вокруг, зауголочки молоточком поколачивает. Проснулся царь, увидел восковый замок и стал снова свадьбу готовить.
А братья снова явились на поклон к царю и говорят: «Не отдавай дочь: он колдун и похваляется зверей со всего леса собрать».
Царь Ванюшу вызывает и говорит: «Соберешь зверей со всего леса — отдам дочь. А то мой меч — твоя голова с плеч».
Заплакал Ваня, пошел к лесочку. И вспомнил про волка, позвал его: «У-у-у-у». Волк прибежал. Рассказал ему Ваня о своем горе. Волк говорит: «Садись на меня, держись за уши», — и повез его в лес. Там было дупло. «Слезь с меня, возьми из этого дупла плетку и трубу», — говорит волк. Ванюша слез, взял и снова сел на волка. Волк побежал по лесу, а Ванюша в трубу заиграл, защелкал плеткой и всех зверей пригнал к царскому двору. А звери были злые, друг друга кусали, визжали. Царь от этого шума проснулся и закричал: «Отгоните этих зверей обратно». А Иван говорит: «Нет, не отгоню. Пусть они разорвут тех людей, которые мне зло чинили и наговаривали на меня».
Царю деваться некуда. Он и показал Ване его братьев. Они упали на колени перед ним и попросили у него прошения. И царь за них заступился: «Прости их, Ванюша. Я отдам за тебя дочь и соберу большую свадьбу, а когда умру — будешь царем». И простил Ванюша братьев, и была веселая большая свадьба.
И я там была, мед-пиво пила, по усам бежало, да в рот не попало.
45. Морозко
Жили-были старик да старуха. Была у них одна дочь. Старуха умерла, а старик женился, взял другую, а у нее тоже была дочка. Старуха падчерицу невзлюбила и говорит старику:
— Старик, запряги лошадь и увези ее в лес!
Поплакал, поплакал старик, запряг лошадь, посадил свою дочь и повез в лес, оставил там под елочкой и уехал. Сидела, сидела девица, прибегает к ней Морозко и спрашивает:
— Тепло ли, девица, живешь, тепло ли, красная, живешь?
— Тепло, дедушко, тепло! — она отвечает, а одежда на ней плохонькая, совсем не греет.
Убежал Морозко, еще мороза подбавил, опять прибежал, подпрыгивает, подскакивает.
— Тепло ли тебе, девица, тепло ли, красная?
— Тепло, дедушко, тепло!
Понравилось это Морозке. Убежал он, принес ей шубу, валенки, шаль большую. Оделась девица и сидит-посиживает, больше не мерзнет, тепло ей стало. Морозко опять прибежал.
— Тепло ли тебе, девица, тепло ли, красная?
— Тепло, дедушко, тепло. Ой, спасибо!
Морозко убежал, вернулся на тройке, два большущих сундука привез: один синий, другой красный, — спрашивает:
— Какой, девица, возьмешь?
А птичка на елочке подсказывает:
— Синь-синь, синь-синь.
Девица послушала птичку и синий взяла. А в синем сундуке богатства много было всякого, полный сундук.