— Помолчи, Патрик. Я от Скифа. Помнишь такого? Не произноси имя вслух, за ним охотятся.
Сказав это, я уселся за стол и глазами показал Патрику на место напротив.
Тот сглотнул, косясь на пиво. Я кивнул, и он присосался к бокалу. Шумно фыркая, опустошил наполовину и умиротворенно откинулся. Потом его брови поднялись, и пропойца восторженно возопил:
— Ски…
Я пнул его под колено.
— …тальцем был, скитальцем и остался! Мальчик мой! Где он?
— Просил передать привет. Что случилось, Патрик? Ты же бросил пить и поехал встретиться с Джейн!
— Моя прекрасная Джейн…
Спустя еще пару бокалов, заливаясь слезами, соплями и пьяными откровениями, он выдал, что Джейн вышла замуж за какого-то высокопоставленного мага и укатила за фронтир в экспедицию. Патрик пытался заговорить, но девушка его не узнала.
— Забыла… — горько усмехнулся пьянчуга.
Я подумал, что вряд ли. Сложно забыть того, кого никогда не знал. Но разбираться с загадками истории личности Патрика было не время.
— Печальная история, — посочувствовал я вполне искренне. — Скиф сказал, что тебя надо доставить к нему. Спящий нуждается в своем первожреце. Кроме того, он упомянул о канализационных троггах. Где я могу их найти? У меня для них сообщение.
— Трогги… — печально произнес Патрик. — Они ушли.
— Куда именно? Ты знаешь, где их найти?
— Их вождь Муварак на прощание сказал, что они направляются в Каменное ребро. В Даранте их считали за мусор и вычищали как могли, но не трогали, если трогги не высовывались с нижних уровней канализации. Все стало хуже, когда там, внизу, что-то пробудилось. Трогги оказались в капкане: снизу атаковала нечисть, сверху — стража Даранта. Одной темной ночью они прорвались наружу и через сточные пруды ушли на север…
Пока он рассказывал о печальной судьбе канализационных троггов, я изучал карту. Каменное ребро обнаружилось в зоне «Буреломье», предназначенной для игроков от сорокового до пятидесятого уровня. Несколько инстансов, пара рейдовых подземелий, штук пять клановых замков. Где там искать троггов, и стоит ли оно того? И как потом перетащить их на Кхаринзу? Двигаться глубинкой, даже группами, не вариант. Патрик говорил, что в племени почти тысяча особей, здесь нужен Большой рейдовый портал. Что-то вроде того, что ставил маг «Модуса» в ущелье.
— Забавная у тебя птичка, Шелли. — Патрик обратил внимание на моего питомца, перенявшего, похоже, не только облик совы, но и ее повадки. Игги по-птичьи, стоя на столе, рвал мясо, прижав его когтистой лапой, и заглатывал, запрокидывая голову. — Как там… парень?
— Просил тебя присоединиться к его клану. Сказал, что такой опытный боец и солдат, как ты, будет очень полезен. Кроме того, в форте клана есть таверна с неограниченной выпивкой для членов. Вступишь?
Зрачки Патрика расширились, когда он, став соклановцем, увидел мой истинный облик: я воспользовался подобной опцией так же, как Инфект позволил нам видеть себя в незаметности. Понимание пришло не сразу — Патрик долго тер глаза, потом пытался сфокусироваться, но зрачки упорно расходились в стороны. Когда же все удалось, и пропойца понял, что перед ним Скиф, он разразился проклятиями, обвиняя в том, что я взвалил на него слишком многое. Но увидев, как я прижал палец ко рту, О’Грейди кивнул, заозирался и, казалось, протрезвел.
— Приводи себя и свои дела в порядок, дядя Патрик. Сегодня или завтра мои парни придут за тобой и помогут попасть на базу. Ты нужен Спя…
— Вы только поглядите! — Массивная ладонь опустилась на спину О’Грейди. — Вот ты где, старый алкаш! Думал, мы ушли в поход, и вылез на свет? Хрена лысого!
Наш столик окружили трое военных в форме армии Содружества. Все в латных доспехах, со шлемами в руках и клейморами на поясах. Патрик опустил голову и плечи. Сотник Уолш, один из военных, двести восьмидесятого уровня, сдвинул меня дальше по скамье и сел напротив Патрика.
— Простите, эльфочка, у нас разговор, — извинился он, даже не посмотрев. — Ведь так, О’Грейди?
Спутники военного, гремя доспехами, придвинули еще одну лавку и устроились рядом.
— Так, — прошептал пропойца, глядя в стол. Только сейчас я обратил внимание, как он высох и постарел. — Я пустой, Уолш.
— А речи о деньгах нет! — заявил тот. — Ты задолжал мне куда больше, чем просто деньги — посрамил мою честь, и я этого не спущу! Клянусь Нергалом, ты кончишь на рудниках!
— В чем он провинился, сотник? — спросил я.
— Тебя это не касается, остроухая! — прошипел Уолш. — Лучше убирайся отсюда, пока я не взялся и за тебя тоже!
— За что?
— За то, что водишься с этим недоумком! Сидите тут, распиваете как старые друзья… Это очень подозрительно! Так, парни? Проверим эльфочку? Может, ребята из стражи и на нее что накопают?
Подчиненные сотника вскочили с мест и оказались за спиной. Они взяли меня под руки, поднимая с места, когда Уолш жестом велел остановиться:
— Не так быстро. Займемся ею позже, — сказал он и снова обратился к Патрику: — Ладно, ты, старый плут, обыграл меня на арене. Чертова уравниловка обрезала мне привычный стиль боя, пришлось драться по старинке. Это ерунда, и проведи мы еще десять таких боев, я от тебя мокрого места бы не оставил. Но то, что ты сделал после… Нет, подлец, такого сотник Уолш не прощает. Допивай свое пойло и можешь забыть о вкусе эля до конца жизни.
— И все-таки, сотник! — повысил я голос. Честно говоря, в образе эльфийки это прозвучало совсем не грозно, но происходящее мне не нравилось. — Патрик О’Грейди — герой войны, почетный гражданин Тристада. Так вышло, что я его хорошо знаю и хочу поручиться. Сколько и чего он вам должен?
Моя высокая харизма и навык убеждения все-таки подействовали на сотника. Он почесал затылок, ухмыльнулся и заявил:
— Пятьдесят тысяч золотых!
Патрик, допивавший эль, поперхнулся, после чего, откашлявшись, заорал во всю глотку:
— Ты с ума сошел, Уолш! Устное оскорбление воина Содружества — это полгода общественных работ или выплата штрафа в пятьсот золотых!
— Приплюсуй сюда клевету и обиду, нанесенную его даме сердца, алкаш! — рявкнул Уолш, треснув кулаком по столу. — Купание в фонтане в обнаженном виде! Все долги, что ты наделал в округе! Цветы, что сорвал в королевском саду и пытался продать на рынке! Да там каждый бутон сотню стоил! А ты охапками таскал, гад!
— Я все возмещу, — сказал я.
— Мелочи, — отмахнулся сотник. — Самое главное — это его идиотские проповеди! Знаешь ли, эльфочка, что твой друг призывал честной народ отвернуться от Нергала и прийти к Спящим? Это уже тянет на аутодафе! Думаю, Инквизиция с огромным удовольствием допросит мерзавца с пристрастием и устроит его публичное сожжение! Во имя Нергала!
— Во имя Нергала и всех новых богов! — эхом отозвались легионеры из каждого угла зала таверны. Оказалось, речь Уолша уже слушают все вокруг.
— Надо было уходить с троггами… — печально вздохнул Патрик.
— Вот! Еще и с этими варварскими отродьями якшался. С язычниками! — закончил обвинительную речь Уолш. — Но все это ерунда. Парни из Тристада о тебе нормально отзывались, и мы бы замяли дело. Но Оливию я тебе не прощу.
— А что с Оливией? — спросил я, поняв, что речь о даме сердца сотника.
Патрик зарделся и быстро пробормотал:
— Ничего. Совсем ничего…
— Ничего… — горько произнес Уолш. — Всего лишь поцеловал и помял ее грудь. На глазах у всех! Ты хоть знаешь, что я ей тогда предложение сделал, О’Грейди?
Бездна! Квест по исправлению Патрика никуда не делся, но даже без этого я чувствовал ответственность за чудака. Да и благодарность, чего уже там говорить, — все, чего я добился в Дисе, началось с него. Так что я полез за деньгами и выгреб из инвентаря требуемую сумму тысячными монетами.
— Здесь пятьдесят тысяч. Это за Оливию. Мы с моим другом мистером О’Грейди можем идти, сотник Уолш?
Резко поднявшись, я глазами показал Патрику на выход, пока сотник пялился на золото.
Уолш ухмыльнулся, сгреб монеты и ответил:
— Хорошо. Я прощаю его за оскорбление моей невесты. Личных претензий к О’Грейди не имею.
— Идем, Патрик, — сказал я.
— Не думаю, — осклабился сотник. — Я сказал, что прощаю за оскорбление, нанесенное Оливии, но за этим забулдыгой еще много правонарушений. К сожалению, вне моих полномочий списать и их. Берите его, ребята…
Подчиненные Уолша начали поднимать Патрика из-за стола. Первожрец Спящих не сопротивлялся, лишь обреченно провожал взглядом опустевший бокал. Потом, пока его сопровождали мимо барной стойки, а я следовал за ними, он обернулся и прошептал одними губами:
— Прости.
В моих глазах потемнело, ноги подогнулись. Дохнуло мертвечиной. К горлу подкатило, и я еле сдержал тошноту. Силуэты легионеров и Патрика затерялись в толпе. Очки жизни просели на одно деление. Подозревая худшее, я открыл описание дебафа:
Заражение
Вы заражены чумой мертвых. После смерти вы станете вассалом Чумного мора.
−1% от объема жизни в час.
Что-то у Бегемота пошло не так, раз снова начало отниматься здоровье. Пока ничего страшного, показатель регенерации куда выше, но знак тревожный. Я тяжело закашлялся, подавляя рвотные позывы, потряс головой и рванул вслед за Патриком. Его метка была уже у выхода из таверны.
Я уже догонял их, размышляя над тем, как вытащить первожреца, когда с шелестом бумаги появилась иконка письма. Машинально провел взглядом — оно было от Ярого. Только его сейчас не хватало!
Скиф, малой, куда пропал?
Не передумал вступать в «Модус»? Если ты в Даранте, можем пообщаться в «Эльфийском саду», я буду там весь вечер.
Ярый
Я написал, что встретиться сегодня не смогу — застрял в инстансе. Тут же пришел ответ: «Тогда увидимся на “Дистивале”. Ты же приглашен?»
Так, и с этим буду разбираться позже, а сейчас главное — вытащить Патрика, найти проклятых троггов и обеспечить Бегемота поддержкой веры.
Я выскочил из таверны и, пробиваясь через толпы прохожих, нагнал легионеров.
— Сотник Уолш!
— Что еще? — недовольно спросил он.
— Вы говорили, что стража была готова замять дело Патрика, учитывая его заслуги. Ведь так?
— Допустим.
— А личное оскорбление вы простили. Разве воины Содружества более не хозяева своим словам? Разве их слово не крепче дуба?
Уолш засопел и переглянулся с подчиненными. Потом что-то отрывисто приказал, и легионеры легкой трусцой побежали дальше по улице. Воспользовавшись тем, что сотник отвлекся, Патрик приблизился и тихо заговорил:
— Я совсем забыл! Вождь канализационного племени Муварак оставил мне вот это…
Пропойца сунул руку в карман камзола. Вместе с горстью мусора, шелухи и песка вытащил нечто вроде амулета на веревочке: потертый кожаный треугольник с бахромой и выдавленным клеймом.
— Это оберег. Указывает путь к тотему племени. Поможет тебе найти троггов в Каменном ребре.
Я взял побрякушку. Клеймо смазалось, истерлось, но в нем все еще можно было узнать оскалившуюся пасть медведя.
— Я сам разберусь с тем, что натворил, — сказал Патрик. Почетный гражданин Тристада смотрел мне в глаза, и взгляд его был тверд. — Найди Муварака…
— Значит так, остроухая! — вступил в разговор Уолш. — Твое участие в судьбе еретика крайне подозрительно. Ребята уже побежали за стражей и инквизиторами, а потому я приказываю именем короля Бастиана Первого стоять на мес…
«Твою мать, О’Грейди!» — подумал я и активировал Глубинную телепортацию прямо на Кхаринзу. Вместе с почетным пьяницей Тристада.
Интерлюдия 1. Мелисса
После школы, как повелось в последнее время, решили лететь одним флаером, но Алекс в последний момент отказался.
— Вырубаюсь, — широко зевнув, сказал он. — Давайте сами, я хочу в дороге поспать.
Мелисса думала составить ему компанию, но у Скифа в Дисе еще были дела. Неотложные, это понимал каждый. Она обняла Алекса и поцеловала. Парней публичное проявление чувств смутило, те никак не могли привыкнуть, что «свой пацан» Тисса стала девушкой Шеппарда. Ханг изобразил фейспалм, Малик закатил глаза. Эд просто отвернулся, а дождавшись, когда они закончат, тронул Алекса за плечо:
— Все по плану? — уточнил Эд.
— Да. Я в Дарант, найду Патрика, поговорю с его троггами и, если согласятся, перетащу их на базу.
— Добро. Мы с Хангом пробьем маршруты и вернемся в форт. Вместе обсудим, что дальше. Есть хорошие новости и плохие. Хорошие в том, что дебаф пустыни работает в процентах от объема жизни, то есть с одинаковой скоростью убивает игроков всех уровней и прочих равных по резистам. Плохие — любому тушканчику мы там на один зуб.
— Кроме земель за фронтиром есть еще вариант… — туманно произнес Алекс, садясь во флаер. Голос его прозвучал сонно, а потому парня едва расслышали.
Мелисса увидела, как он внес точку назначения и включил автопилот. Алекс махнул рукой, прощаясь, и его флаер взлетел, оставив Мелиссу с парнями на взлетной площадке.
— О чем это он? — недоуменно спросил Малик.
— Ты его знаешь, — пожал плечами Ханг. — Тихушник. Пока не проверит свой «вариант», нам не расскажет.
— Это-то мне и не нравится… — вздохнул Малик и первым запрыгнул во флаер.
Шарообразный авиакар (это название не прижилось) из прозрачного сверхпрочного пластика принял всех четверых и мягко поднялся. Сработали компенсаторы — быстрый взлет на высоту в триста метров, в слой атмосферы для городского воздушного транспорта, стал практически неощутим.
В пути об игре не говорили, боясь прослушки, а других тем, кроме предстоящих гражданских тестов, не нашлось.
— Ты сразу в Дис? — спросил Тиссу Малик, когда флаер приземлился на крыше дома, а девушка поднялась с кресла.
За годы совместной учебы и дружбы стало традицией, что первой высаживали Мелиссу, и не потому, что она жила ближе, а из-за отца. Тот требовал, чтобы дочь после школы сразу летела домой, не задерживаясь, — все домашние заботы были на ней, пока глава семьи зарабатывал, не вылезая из дешевой капсулы старой модели.
— Надо сначала обед приготовить, потом дома убраться, — ответила она. — Встретимся в таверне, Малик. Я напишу.
После смерти матери сохранять гражданский статус ее отцу становилось все сложнее. Мама с ее уникальными идеями в области социологии была уважаемым экспертом и ценилась коллегами. Но идеи были слишком… опасны. Так что, когда она умерла от СВС — синдрома внезапной смерти, — кто-то наверху вздохнул с облегчением.
Отец… Когда умерла мама, он будто с цепи сорвался и в конце концов потерял работу корпоративного юриста. Каждый год накануне очередной аттестации на соответствие категории он становился раздражительным, нервничал и отчаянно зубрил новые законы и судебные кейсы. Отсутствие работы по специальности снижало его ценность для общества, но соответствие квалификации отчасти это компенсировало. Как и поступающие роялти с научных работ матери. Немного, но большое подспорье в сохранении гражданства для ближайших родственников.
Однако долго это продолжаться не могло. За последние два года они опустились на категорию ниже, и через какое-то время отец, не найдя работу, неизбежно вылетит из граждан. А вместе с ним и Тисса.
Гражданский тест она, конечно, пройдет, но как долго сможет поддерживать положение без высшего образования? А в двадцать один ей присвоят категорию… или не присвоят, признав бесполезной и лишив гражданства. Дис может помочь, для ООН быстрый рост в игре — признак целеустремленности и наличия важных качеств. Но достичь там чего-либо значимого за пять лет без друга-«угрозы» нереально.
Она осознавала, что успех Алекса станет и ее успехом, даст ей возможность и простор в выборе будущего — об этом они уже много говорили, совместно решив посвятить год после школы Дису, а потом, если там что-то пойдет не так, вместе поступать в университет. Даже если не успеют закончить обучение к полному совершеннолетию, получат отсрочку до диплома. А заработанных с ликвидации Большого По денег должно хватить всем «Пробужденным» на оплату обучения…