— Зачем ты пьёшь, если у тебя есть такой способ расслабляться? — тихо спросил Алексей, вернувшись.
— Потому что я просто человек с трёхмерным мышлением. Да и пить можно в компании. А там я одна.
— Ты — часть всего.
— Ага. Блаженная песчинка.
— Кажется, тебя всё же накрыло.
— Да, — согласилась Пятницкая и икнула. — Пора вызывать такси. Завтра рабочий день.
— Я довезу тебя.
— А смысл тебе собирать пробки, раз ты живёшь недалеко? Я в порядке. Алкоголь сделал своё дело. Мыслей нет.
— Я сам вызову тебе такси. Хоть прослежу по маршруту, что ты доехала. Ты ж вряд ли позвонишь и сообщишь, что дома.
— Прав. Не позвоню.
— Тогда сам.
— Хорошо! Вызывай. И пойдём уже. Хочу домой.
Глава 10
Сильный порыв ветра всколыхнул шторы. Пятницкая хотела закрыть окно, но оно и так было закрыто. Она посмотрела на входную дверь: может, это вернулся Виктор, поэтому сквозняк? Тоже нет. Вика снова повернулась к окну и вздрогнула от испуга.
На подоконнике сидел Тимофей — мальчик, который не разрешил себя исцелить.
— Привет! Я освободился. Решил навестить тебя. Узнать, как ты.
Сердце Пятницкой бешено колотилось. Она закрыла глаза руками, потом открыла. Мальчик продолжал сидеть на подоконнике и смотреть на неё.
— Можешь меня потрогать, — улыбнулся он, протягивая руку. — Я даже осязаем.
— Ты умер? — спросила Виктория, наконец понимая, что происходит.
— Да, пару часов назад. Пока мама плакала, был с ней, но ей дали снотворное, и она уснула. Пусть отдохнёт. Мама устала. А я к тебе переместился. Меня попросили стать твоим проводником и показать тебе наш мир.
— Наш, то есть этот мир? — не поняла Пятницкая. — Кто попросил?
— Ты их называешь Высшими силами. Потом сама поймёшь, когда встретишься с ними. Я покажу тебе четвёртый план бытия.
— Четвёртый? — озадаченно переспросила Вика. — А мы на каком сейчас?
— На третьем.
— Ну хоть не на самом нижнем, — попыталась пошутить она.
— Третий план содержит в себе первый и второй, — улыбнулся Тимофей. — Это четвёртый ты уже не видишь.
— Ты ведь сейчас не совсем тот мальчик, с которым я говорила?
— Это как посмотреть. Я — он. Я всё помню. И я вне человеческой жизни, хоть и часть этого мироздания. Через сорок дней я окончательно перейду на четвёртый план бытия и буду пребывать там. Моя земная жизнь закончилась, а существование — нет. Я свободен. Я вне игры. Хотя смогу наблюдать, что происходит дальше на третьем плане.
— А переродиться ты сможешь?
— Я — нет. Но у моей души может быть иное воплощение.
— То есть как? Ты не есть душа?
— Я дух. Я носитель образа одного из воплощений души.
— То есть у души всё-таки может быть много воплощений? А вот ты лишь одно из них?
— Да, всё верно.
— И все воплощения различных душ обитают на четвёртом плане бытия, как ты его назвал?
— Да. И не только духи. Я покажу тебе всё вскоре. А сейчас мне пора. Только не пугайся в следующий раз. Я снова приду с порывом ветра.
— Я постараюсь. Если бы ты хоть сообщение предупредительное прислал…
— Могу мысленно предупредить, — улыбнулся он. — Если спать не будешь, услышишь. Будет небольшой звон в ушах. Это нормально. И пройдёт. Что ж, до свидания, Вика.
— До свидания, — попрощалась Пятницкая.
И мальчик исчез.
Вика опустилась в рядом стоящее кресло. Её глаза наполнились слезами. Тимофей умер спустя три дня после её визита. Мать потеряла единственного сына. И его отец тоже. Она ничего не смогла сделать. Таково было решение Тимофея. Только Вика пока не могла принять этот выбор. До этого ей никогда не приходилось работать с детьми. И терпеть подобное поражение.
Кто-то обнял её сзади. Вика вздрогнула и резко обернулась.
— Полегче, это всего лишь твой муж, — усмехнулся Виктор, резко отстраняясь, чтобы не удариться головами. — Разве может быть кто-то ещё?
— Как тебе сказать… может, — выдавила из себя Пятницкая, утирая несуществующий пот со лба и шумно выдыхая.
— Ты плачешь? — всматриваясь в лицо жены, спросил Поспелов.
— Да. Я не смогла исцелить ребёнка, и мне плохо.
— Почему ты мне не сказала, Вик? Почему не позвонила?
— Не хотела дёргать в командировке.
— Ты звонишь мне с вопросами, как сделать лучше процесс по работе, а тут ты не смогла исцелить ребёнка, плачешь, как я понимаю, не первый день. Серьёзный повод, чтобы позвонить.
— Я не знаю. Хотела справиться сама.
— И пошла справляться вместе со Смолиным? — вдруг спросил Виктор.
Вика пристально посмотрела в глаза мужу, удивляясь и смущаясь тому, что он знает такие подробности.
— Мне нечего сказать, кроме того, что мы просто гуляли по парку и разговаривали, — честно ответила она, не отрывая взгляд. — Ты ревнуешь? Не доверяешь мне? — спросила Виктория.
— Ревную, и мне неприятна эта ситуация.
— Мне было нелегко в тот день, когда я не справилась с исцелением. Мы с Алексеем встретились случайно в кафе, даже не на работе, и он настоял на прогулке в парке, видя моё состояние. Всё.
— Я знаю, что всё. Мой водитель живёт в том районе и видел вас. Я больше не хочу, чтобы это снова повторилось. И не хочу, чтобы ты близко общалась со Смолиным. Мне он не нравится. Считай, что это личное.
— Твой водитель только в этот раз видел что-то?
— Это было не первый раз?
— Такое впервые. Однако я не первый раз ощущаю, что кто-то за мной следит. Вернее, в последнее время я почти постоянно это ощущаю.
— У меня нет привычки следить за кем-либо, тем более я не стану устраивать слежку за тобой. Если у меня возникнут сомнения, я спрошу. Я понимаю, что ты работаешь с Алексеем в одном банке, что у вас бывают встречи и, возможно, даже деловые обеды. Но смотреть закат вместе в парке — это перебор. Ты всегда мне рассказывала, с кем встречаешься. А тут утаила. Это вызывает во мне неприятные чувства.
— Я поняла, — тихо сказала Вика. — Прости, милый. Ты прав. Я не стала говорить, чтобы тебя не расстраивать, чтобы ты ничего лишнего не подумал. Получилось хуже.
— Да, хуже. Я доверяю тебе и хочу, чтобы мы были честны друг с другом. И чтобы, когда тебе плохо, я был первым, кто узнаёт об этом.
— Согласна, — тяжело выдохнула Пятницкая, в полной мере осознавая свою ошибку. — Я сейчас видела того мальчика. Прямо у нас дома.
Виктор бросил на жену непонимающий взгляд.
— Я видела его дух. Он умер пару часов назад.
Из глаз Виктории заструились слёзы.
— Милая, — нежно сказал Виктор, подходя к жене и обнимая её.
— Я в замешательстве, — прошептала Виктория. — С одной стороны, он умер, с другой стороны, я понимаю, что нет. Что его дух, кажется, вечен. Я в замешательстве, — повторила она. — Меня разрывают противоречивые чувства. Чем больше я узнаю этот мир, тем больше не понимаю. И осознаю, насколько я мала и незначительна в нём. Раньше мне казалось, что я важна и делаю работу для мира. А теперь? Что в этом мире зависит от меня? На что я могу повлиять, чтобы мир был добрее и лучше? Тимофея, например, в порыве гнева как-то избил его отец. Его мать он тоже бил. А я должна просто принять это как данность, так как у меня нет доказательств, кроме видений. Тогда зачем мне все эти видения? Зачем мне мой дар?
— Милая, ты однозначно делаешь этот мир лучше, — погладил её по волосам Виктор. — И ты сама мне рассказывала про свободу воли человека. Ты делаешь всё, что зависит от тебя, и это главное. Ты спасла меня от тюрьмы, Ваню моего исцелила, подарила жизнь Смолину, вылечила его мать. Ты минимум раз в неделю спасаешь кого-то. Откуда у тебя сомнения, что ты не важна в этом мире? И то, что ты не всесильна, тоже нормально. Позволь себе учиться, познавать. Не требуй от себя идеала.
— Ты опять про мою неидеальность. Тяжело, милый. Я мозгами, может, и понимаю, о чём ты, а сердце рвётся на части. Я не справилась. Ему было только пять лет.
— Может, кто-то ещё винит тебя в смерти этого мальчика? — осторожно спросил Виктор.
— Нет, я больше ни с кем не общалась. Всё быстро произошло.
Поспелов печально посмотрел на жену, чуть качая головой — ему совсем не нравилось то, что говорила Вика.
— Ты устала. Очень устала. Пора делать выбор: работа в банке или исцеления. Тебе больше нельзя это совмещать. Ты скоро выгоришь окончательно. Тебя прямо сейчас нужно отправлять в отпуск на неделю без телефона и планшета, а ты точно откажешься и побежишь завтра присоединять Виват-банк и согласовывать инструкции. Ты не отдыхаешь. Это плохо закончится.
— Милый, я не могу выбрать. Я люблю свою работу и исцеляю сколько себя помню, — запротестовала Пятницкая, забывая, что ещё три дня назад сама думала прекратить целительство.
— Я это уже слышал. И всё же снова повторюсь: пора выбирать.
— Давай не сегодня, пожалуйста.
— Я даю тебе три месяца. Надеюсь, ты продержишься. Хотя, кажется, я совершаю большую ошибку. И выбирать нужно прямо сейчас. Позвони Николаю, попроси пару дней за свой счёт.
— Завтра важное совещание по присоединению. Я должна там быть.
— Всегда будет что-то важное. Ты не видишь себя со стороны, а я вижу. И очень чётко вижу, что ты на грани. И я очень хочу, чтобы моя жена не сошла с ума. Бери телефон и звони.
— Милый… — начала отпираться Вика.
— Звони! — Виктор был непреклонен.
Пятницкая как загипнотизированная недобрым взглядом мужа взяла в руки телефон.
— Я отпрошусь на завтра и послезавтра. Но завтра уйду после совещания. Оно закончится в двенадцать.
— Ладно. Звони.
— А что сказать? Почему я отпрашиваюсь?
— Говори правду. Так всегда проще. Краснов же знает о твоём даре. Он адекватный руководитель и поймёт, что полтора дня ничего не решат по работе, а для твоего душевного равновесия будут спасением. Звони.
— Всё. Звоню. Уже идёт набор номера. А ты поедешь со мной?
— Да. Пойду посмотрю, куда можно завтра улететь. Хорошо, что у нас есть шенген.
***
Виктория сидела на третьем этаже в распахнутом окне номера отеля возле знаменитой Арены-ди-Вероны и пила шампанское. Из телефона доносилась негромкая музыка — что-то из современной итальянской эстрады. Виктор был в душе.
Вот так нежданно-негаданно жизнь преподнесла ей сюрприз, и несложившаяся когда-то поездка в Верону всё же осуществилась, только с любимым мужем, а не со Смолиным.
«Здравствуйте, Виктория! Я хотела бы встретиться с вами вновь. Когда это возможно?» — на телефон пришло сообщение от Анны.
«Какая удивительная женщина, всегда попадает не вовремя. И при всей странности нашего общения, всё равно не заканчивает его. Для чего мне всё это?» — подумала Вика, однако почти сразу ответила, посмотрев своё расписание:
«Здравствуйте! Я смогу на том же месте в понедельник в 18:30».
«Буду там! Спасибо!»
Виктор вышел из ванной. Его волосы были влажными. На груди поблёскивали капельки воды. Ниже талии он был обернут в белоснежное полотенце. Пятницкая ощутила, как в ней зарождается желание, но тут Виктор сказал:
— Не планируй ничего на следующие выходные и вечер пятницы. Приедут мои родители.
Вика засмеялась:
— Милый, как можно было испортить такой романтичный момент?
— Отнюдь. Момент подобран очень вовремя, чтобы эта новость прошла с минимальным негативным эффектом.
— Не делай из меня монстра. Я хорошо отношусь к твоим родителям. Просто твоя мама опять замучает меня вопросами, когда же появится очередной маленький Поспелов.
— Они любят детей.
— Ага, тогда почему ты у них единственный сын?
— Здоровье не позволило маме родить ещё.
— Ой, извини. Ты никогда не говорил об этом.
— Ты не спрашивала.
— Странно о таком спрашивать… Знаешь, мне пришла идея. Давай поедем в какой-нибудь загородный отель, где можно снять коттедж. Пригласим моих родителей и твою бывшую жену Ольгу с Ваней. Может, ещё Машу с мужем и твоего друга Петрова с девушкой? Пусть будет много народа. Убьём всех зайцев сразу. Все же переживают, что мы как затворники себя ведём и только работаем.
Поспелов на мгновение задумался, а потом проникся:
— Идея кажется поначалу странной, но она хорошая. Будет добрая компания, и всем будет, чем заняться. Я скажу Тамаре, она поищет такой отель, и Петрова сейчас предупрежу: пусть наконец покажет нам свою избранницу! А ты всем своим позвони. Уедем в пятницу вечером до вечера воскресенья. А по поводу текущего отдыха… Сегодня можем с тобой обсудить твою и мою работу, а с завтрашнего дня и до приезда в Москву — табу на эту тему. Мне тоже нужно отдохнуть.
— Раз ты так говоришь, значит, что-то произошло серьёзное.
— Да, серьёзное. К нам приходит новый зампред. Моё направление передают в его ведение. Я не знаю пока, приходит он с командой или нет. Если с командой, то могу не усидеть на своём месте.
— Неприятные новости, милый.
— Согласен.
— Тебе нравится в ГорБанке, — констатировала факт Виктория.
— Мне там комфортно и нескучно. Я начал думать над альтернативными вариантами. Есть несколько крупных банков, где может быть интересна моя кандидатура. И всё же мне бы не хотелось уходить.
— Мне жаль, милый.
— Сейчас мне тоже. Но однажды это могло случиться. Изменения неизбежны, как ты знаешь.
— Есть вещи, которые не хочется менять.
— Увы, даже наши с тобой отношения меняются. И хорошо, что к лучшему.
Виктор наконец надел джинсы и футболку, налил себе шампанское и присел на подоконник напротив Виктории.
— Ты уже знаешь, кто приходит?
— Знаю. Александр Аверин.
— Странно. Словно я слышала о нём. Не помню откуда. По работе точно не сталкивались. Может, в газетах о нём читала. Кто он?
— Он был депутатом в Госдуме, работал в комиссии по рассмотрению расходов федерального бюджета. Был зампредом в Банк-миге и Доход-банке. У него большой послужной список. Вот он! — Поспелов открыл поисковик и нашёл фотографию Аверина для жены.
— Удивительно. Лично я с ним точно не сталкивалась, но почему-то он мне кажется знакомым. Показалось, наверно…
— У меня нет с ним точек пересечений. Я уже навёл справки по знакомым.
— Ты хороший руководитель, не думаю, что останешься без работы.
— Без работы — нет, вопрос в качестве работы и финансовой составляющей.
— Мои проблемы на работе в сравнении с твоими незначительны.
— Ты не права, милая. Нас нельзя сравнивать. Ты в начале пути, а я в середине. Что тебя сейчас беспокоит?
— Всё беспокоит, — усмехнулась Пятницкая, прикрывая глаза руками. — Каждый день думаю над процессами. Как оптимизировать. Как улучшить. Не хочу раздувать излишне штат, хотя регулярно получаем новые задачи. Я не всегда успеваю сама во всём быстро разобраться. Вчера анализировала собственную загрузку. Выписала текущие задачи. Мне не хватило двух листов в ежедневнике. Даже если разбить дела на срочные, не очень срочные и обычные, то всё равно мне физически не хватит времени, чтобы сделать всё срочное за один день. И это без учёта встреч и совещаний. Не понимаю, как корректно выстроить работу и не быть узким горлышком, из-за которого стопорятся дела. Завидую твоей многозадачности. И многозадачности Краснова. То есть вашим умениям делать много дел сразу и быстро переключаться с темы на тему.
— Мы не умеем. И это не нужно. Многозадачность — миф. Ты видишь верхушку айсберга: как я или Краснов разбираемся в уже проработанных вопросах на автомате. Если же вопрос новый, то его нужно отдельно изучать, уделяя время только ему. Иначе эффективность падает. Это даже подтверждено официально. Я читал у Мортена Хансена, одного американского профессора, исследования на эту тему, и он пишет, что переключение между задачами может снизить продуктивность на 40 %. Так что забудь про многозадачность. Сейчас ты учишься быть руководителем, а я и Краснов руководим подразделениями не один год. Не ругай себя за отсутствие опыта. Это неконструктивно и бессмысленно. Ставь перед собой пару задач и изучай их, работай над ними. Только после переходи к новым. Ты всё правильно делала изначально, разбиралась в функционале службы и выполняла срочные поручения, которые не могла передать кому-то ещё. Потом ты знакомилась со своими сотрудниками, с их непосредственным функционалом, характерами и предрасположенностями и перестроила работу службы. А теперь прекрасное время подумать не о собственной многозадачности, а о вопросах делегирования.