Лэрга взяла точку и опустила в свою седельную сумку. Иттон помог сесть на коня ей, потом мне, посадил на седло Арта, у которого шерсть стояла дыбом, как щетка.
— А как мы узнаем, чья это точка? — спросила я, когда мы выбрались с тропы на дорогу.
— Придется подождать до полнолуния, Мария. В новолуние Элия могла сдвинуть ваши точки из равновесия к смерти, но не успела. А эту в полнолуние я сдвину к жизни. Душа, которой она принадлежит, вернется в свое настоящее тело.
— Я и так знаю, что это точка Арта, — буркнула я, и он повернул голову, заглядывая мне в лицо. Как будто хотел спросить, откуда у меня такая уверенность.
— Почему? — Лэрга тоже была удивлена.
— Да потому что я неудачница. Вот почему.
— Не будем торопиться. Хотя… именно сейчас как раз и надо поторопиться. Мы слишком задержались.
Нам пришлось прибавить ходу, чтобы успеть домой до заката. Я принесла Мари из сада в гостиную и посадила на стол. Арт хотел уйти в библиотеку, но Лэрга его остановила. Подхватила без особых церемоний под пузо, опустила в кресло и набросила какое-то покрывало.
— Вы нужны мне сейчас здесь, оба, — сказала она, держа в руках красную точку.
В этот момент все вокруг привычно померкло, и я переселилась в Мари. Арт сидел в кресле, прикрытый покрывалом. В руках у Лэрги ничего не было.
— Ничего не понимаю, — поморщившись с досадой, Арт закутался поплотнее. — Вы говорили, Лэрга, что только в полнолуние станет известно, чья это точка.
— Да, — кивнула та. — Так и есть. Сейчас, когда вы перевоплощались, она вошла в душу своего хозяина. Но кто это, я не знаю. И вы не сможете это почувствовать, потому что она останется в равновесии. Пока не будет прочитано заклинание жизни или смерти. До полнолуния осталось примерно десять суток. Потерпите.
— Мы только это и делаем, Лэрга, — Арт вздохнул. — Но я хотел сказать насчет красной книги. Еще днем. У меня есть сразу три предположения, хотя, возможно, ни одно из них не верно. Первое — у Элии не было никакого сообщника, и нет никакого заговора против Энигерны. Она украла книгу и спрятала где-то. Поэтому ее и не нашли. Второе — враги есть, но они не были с Элией в сговоре. Кто-то узнал, что вы забрали книгу к себе домой, и выкрал ее, а Элия вообще тут ни при чем. Она могла просто сбежать, не собираясь заполучить книгу. Или выкрала, но ее у нее отобрали. Или хотела, но опоздала, и книгу украли до нее.
— А третье? — Арт задумался, и Лэрга нетерпеливо его поторопила.
— Сообщник был, но это не человек. Иттон сказал, что следы только одного коня. Это мог быть фамильяр или оборотень. Но точно не Иттон, он был той ночью с нами.
— Иттон… — теперь уже задумалась Лэрга, и мне стало не по себе. Потому что определенно что-то было не так. Что-то не стыковалось, но я не могла сообразить, что именно.
— Леста! — позвала Лэрга и приказала, когда служанка вошла в гостиную: — Позови сюда Иттона.
Иресса, лежавшая у камина, внимательно прислушивалась к разговору. Вид у нее был встревоженный, и это мне тоже не понравилось. И не только мне.
— Ресс? — Лэрга подошла к ней и присела на корточки. — Ты что-то знаешь? Не так ли?
Лиса закрыла морду лапами и прижала уши.
— Так… Я понимаю, он хотел как лучше, но не подумал, что хуже будет всем. Неужели вы думали, что никто ничего не узнает?
— Вы понимаете, Лэрга, а вот я точно нет, — вмешался Арт. — Думаю, Мари тоже. Они в этом замешаны? Но как? Зачем?
В этот момент дверь открылась, и вошел Иттон. Первый его взгляд был на Ирессу — с укоризной. Но та покачала головой и зажмурилась.
— Садись, Иттон, — Лэрга указала на стул, говоря медленно и отчетливо, чтобы он мог читать по губам. — Вы ведь нашли ее еще в ночь новолуния, так? Когда я выпустила вас из дома? Волк и лиса — по следу, по запаху, да?
Он сдвинул брови, и лоб пересекли глубокие морщины. Лицо стало жестким, напряженным. Пауза — и Иттон обреченно кивнул.
— Вы забрали красную книгу и спрятали? Это была твоя идея, Иттон?
На оба вопроса он снова ответил покаянным кивком.
— Иресса, — Лэрга повернулась к лисе. — Рассказывай.
Подняв голову, та посмотрела на нее виновато, сконфуженно. Пока шел их безмолвный диалог, Иттон опускал голову все ниже, уставясь в пол под ногами. Мы с Артом ждали, хотя теперь догадаться было не так уж сложно. И Арт тоже все понял.
— Рианна? — спросил он, когда Иресса закончила и снова легла, прикрыв морду хвостом.
— Да, — вздохнула Лэрга. — Иттон хотел отомстить Элии, поэтому охотно помогал вам с Марией. Но вмешался случай. Хотя… трудно сказать, было ли это случайностью. Темные силы не прощают отступников. А книга — это была возможность отомстить Рианне. Потому что, как они подумали, подозрение падет в первую очередь на нее. Ведь только Верховные ведьмы могут пользоваться красной книгой.
— А то, что Лэргу тоже будут подозревать, вам в голову не приходило? — Арт возмущенно посмотрел на Ирессу, перевел взгляд на Иттона. — Книга была у нее в доме, и ей скоро уходить со своего поста. А вот зачем Рианне это делать, если она и так станет старшей в триаде?
— Зачастую гнев и желание мести затмевают разум, — Лэрга положила руку ему на плечо. — Тебе ведь это тоже знакомо, Артариус, не так ли?
55
Неплохое кино. А ты, Арт, интересно, как накосячил? И когда?
— Это дело давнее, Лэрга, — он словно ответил на мой вопрос. И продолжил после паузы, опустив голову: — И я сам наказал себя за это, связавшись с Элией.
Еще интереснее! Я переводила глаза с него на Лэргу, на Ирессу и Иттона, радуясь большой площади охвата. Похоже, его история была знакома всем, кроме меня. Мне-то он точно об этом ничего не рассказывал. И не спросишь ведь раньше утра.
— Оставим это. Я вспомнила только для того, чтобы ты не слишком сильно плевался ядом. У всех есть что-то темное за душой. Где книга, Иресса?
Она повернулась к лисе, та посмотрела ей в глаза и снова закрыла морду хвостом.
— Утром мы поедем искать точку, и ты с нами, Иттон. Возьмешь книгу и отвезешь домой. Никто ни о чем не узнает. Все поняли? — она обвела долгим взглядом нас всех. — Книгу украла Элия, и на этом все. Что будет с вами, Ресс? Проще всего было бы выгнать вас обоих. Но… мы с тобой связаны, ты мой фамильяр. И я не могу просто так выставить тебя за ворота. И лишить единственной радости в этой жизни — тоже. Поэтому вы останетесь здесь. Оба. Если пообещаете впредь думать, прежде чем что-то сделаете.
Иттон встал со стула, подошел к Лэрге и низко поклонился.
— А сейчас забирай ее к себе. Думаю, вам есть о чем поговорить.
Я и раньше была без ума от Лэрги, но после этого она и вовсе стала моим кумиром.
Иттон с Ирессой на руках вышел, и она зевнула, прикрыв рот ладонью.
— Ну вот, одной заботой меньше. Так часто бывает — каких только ужасов не придумаешь, а все оказывается настолько просто, что зубы сводит. Энигерне ничего не грозит, во всяком случае, в ближайшее время, значит, можно ложиться спать. Раз насчет книги все выяснилось, в хранилище ехать незачем. Как именно Элия свернула себе шею, мне не очень интересно. Спокойной ночи!
Позвав Лесту, Лэрга ушла в спальню. Арт сидел, все так же глядя в пол, пока я не поскребла лапой столешницу, чтобы привлечь его внимание.
— Прости, Мари, — он встал и поправил норовящее сползти покрывало. — Сейчас оденусь и приду за тобой.
Ждать мне пришлось довольно долго. Видимо, Арт собирался с мыслями, потому что, принеся меня в библиотеку и устроив в кресле, отошел к окну и сказал:
— Ты, наверно, хочешь знать, что имела в виду Лэрга? Обо мне?
Разумеется, я хотела. Но если б могла говорить, ответила бы, что он не обязан мне об этом рассказывать. Однако говорить я не могла и даже движением глаз ответить, потому что Арт стоял ко мне спиной.
— Мы все выросли вместе. Так всегда бывает, дети придворных знакомы с пеленок. Сначала игры, прогулки, детские праздники, потом балы, всякие развлечения. Потом сами получают придворные должности. Мы держались вместе: Арнис, я и Олин. У нас были свои игры, в которые девчонок не принимали: война, охота, турниры. Только Элия без конца пыталась влезть. Она была тогда некрасивая, толстая, неуклюжая и страшно вредная. Все время ныла и жаловалась на нас. Как-то раз Арнис здорово ее отлупил, но попало за это нам троим. В другой раз они с Рианной что-то украли с кухни и свалили все на нас. Рианна была старше нас всех, но других девочек ее возраста при дворе не было, поэтому она дружила с младшими.
Арт замолчал надолго. Я ждала — что мне еще оставалось? Любопытство сменилось чувством неловкости. Когда мы только познакомились, он сказал, что против Элии никто не мог устоять. Как будто она соблазнила его или даже приворожила. Но, похоже, все было совсем иначе. И, судя по всему, не слишком красиво с его стороны. Действительно ли мне стоило об этом знать?
— Рианна была моей первой женщиной. Мне исполнилось шестнадцать, ей девятнадцать, и она уже знала, что к чему. Я понимал, что она влюблена в меня, да и сам какие-то чувства к ней испытывал, но… Уж не знаю, почему все девушки при дворе, да и женщины постарше, сходили по мне с ума. Чем я их так привлекал. Внешностью я вряд ли мог равняться с Арнисом и Олином, не говоря уж о происхождении и богатстве. Я был слишком избалован и тщеславен, Мари. Знать, что они не так сильно интересны женщинам, — это доставляло мне удовольствия не меньше, чем сами отношения, короткие и мимолетные. Я легко начинал их и так же легко обрывал, когда видел, что для девушек это становится чем-то серьезным. За восемь лет не было ни одной мало-мальски привлекательной женщины при дворе, с которой я не переспал хотя бы один раз. Кроме Элии. Она была мне неприятна с детства. Как и Арнису с Олином.
Арт рассказывал, и постепенно у меня в голове начала вырисовываться стройная картина. Как будто собирался пазл из множества кусочков. Похоже, при дворе такой промискуитет был делом нормальным. Все со всеми. Чтобы в конце концов выбрать пару и жениться. Раз уж разводы не практикуются. Вспомнилось, как Лэрга вскользь упомянула, что отец Арта был в нее влюблен.
Дремавший в клетке Митрис приоткрыл один глаз, посмотрел на Арта неодобрительно. Протиснувшись в дверцу, подлетел к окну, постучал клювом в стекло, требуя, чтобы выпустили.
Противно слушать, говорил весь его вид. Интересно, подумала я, а как он стал фамильяром Лэрги. Кем был раньше. Надо будет спросить.
Закрыв за Митрисом окно, Арт продолжил свою исповедь:
— Все это время наши отношения с Рианной не прекращались. Но как-то вяло и странно. Она знала, что у меня есть другие женщины, я знал о ее мужчинах. При дворе все на виду. Трудно сказать сейчас, что она для меня значила. Привязанность, привычка, но точно не любовь. Во всяком случае, своей будущей женой я ее не видел. А она надеялась. И однажды заговорила об этом сама. Мне тогда было двадцать четыре — даже еще не «золотая пятерка», а ей уже двадцать семь. Вместо того чтобы сказать прямо, что не собираюсь на ней жениться, я начал плести какие-то глупости. Что не намерен связывать себя так рано. Рианна расплакалась и заявила, что если так, она тоже не намерена ждать и будет устраивать свою судьбу иначе — и как бы я об этом не пожалел.
Тут Арт снова задумался, видимо, вспоминая. Прошел взад-вперед по библиотеке, остановился у камина, глядя в огонь. С самого начала своего рассказа он ни разу не посмотрел на меня.
— Я думал, она нацелилась на Арниса, и только посмеялся. Тот не любил ее с детства, как и Элию. К тому же у него была и невеста, и любовница. Но я ошибся. Это оказался король Гиндар. Ему тогда исполнилось пятьдесят три, но он и сейчас еще мужчина хоть куда. Ты его не видела, так что поверь на слово. Королева Янта была единственной любовью Гиндара, и я не представляю, как Рианне удалось его завлечь. Об их связи скоро узнали, и королева тосковала так, что ее сердце не выдержало.
Вот тут я порадовалась, что Мари не может говорить. Иначе могла бы и не удержаться, ляпнуть лишнее, забыв, что никому, кроме Лэрги, Иттона и меня, не известна тайна Ирессы.
— Не знаю, Мари… — Арт наконец повернулся в мою сторону, и лицо его было таким мрачным, что мне стало еще больше не по себе. — Не знаю, что на меня нашло тогда. Другие мужчины Рианны меня нисколько не волновали. Но король… это был ощутимый удар по самолюбию. К тому же мне всегда нравилась королева, и я не мог простить Рианне, как она обошлась с ней. И вышло так, как сказала Лэрга: от злости я перестал соображать трезво. Начал ухаживать за Элией — чтобы об этом знала Рианна. Это послужило поводом для их ссоры, а уж когда Рианна вышла замуж за короля, они с ней и вовсе стали врагами. Хотя Элия осталась одной из ближайших придворных дам — это была уже месть Рианны. Ну а дальше ты знаешь, Мари. Никаких чувств к Элии я не испытывал и вскоре увлекся Ярикой. Больше мне нечего тебе сказать. Кроме того, что я сожалею обо всем, что натворил. И поверь, мне было очень тяжело тебе об этом рассказывать.
56
Как хорошо, Арт, что ты не ждешь от меня ответа. До утра я что-нибудь придумаю. А могу и не придумывать, потому что утром ты станешь котом. И я просто промолчу. А еще лучше, что ты ничего не знаешь про Ирессу. Если отмотать события назад, выйдет, что именно ты стал причиной всему.
По твоей милости Рианна нацелилась на короля, а королева с горя сделала глупость. И чего добилась? Только того, что счастливая соперница заняла ее место. Хотя кто бы говорил. Сама-то я где с горя оказалась? Там же, где и она. И статус в результате мы получили один и тот же — фамильяра у ведьмы. Разница только в том, что со мной это произошло по нелепой случайности, а Янта покончила с собой. Хотя соображали на тот момент мы обе одинаково. Точнее, не соображали.
Когда ты, Арт, бросил Элию, это ее так взбесило, что она пошла на преступление. Мало того что отравила тебя, так еще и заставила Кайвина отдать ей твою душу для фамильяра. Зачетная месть, ничего не скажешь. Да, ты прав, сам себя наказал. Но ведь Элии это сошло с рук. И, став Верховной ведьмой, она решила трюк повторить, только уже с другой целью. С помощью особой магии женить на себе Арниса. Тут даже не двух зайцев одним выстрелом убить, а трех. Заполучить желанного мужчину, подпрыгнуть в статусе и утереть нос бывшей подружке. Конечно, принцесса не то же самое, что королева, но и Гиндар уже не первой свежести, кто знает будущее… Во всяком случае дамой Рианны Элия как жена наследника трона точно перестала бы числиться.
Выходит, Арт, ты виноват еще и в том, что я стала жабой. Всему исходной причиной твое неуправляемое потаскунство. Хотя что толку винить тебя, если здесь такие нравы. Так что… ничего я тебе говорить не буду. Ты и сам все понимаешь. Иначе не стал бы мне об этом рассказывать. И да, я предпочла бы ничего не знать. Но если тебе так было надо…
— Знаешь, Мари, чего я больше всего боюсь? — он взял меня в руки и сел в кресло. Посадил на колени и положил ладонь мне на спину. — Честно скажу. Что мы нашли твою точку. Понимаю, что должен буду порадоваться за тебя, но… не смогу. Прости, не смогу. Не из зависти, нет. Даже думать не хочу о том, что больше тебя не увижу.
А что, будет лучше, если ты вернешься в свое тело, а я останусь жабой? Кому лучше? Да никому. Мне — точно не станет. А тебе? Можно больше не притворяться, что я ничего не поняла, что мне все показалось. Твой рассказ — это просьба: прими меня таким, каким я был и какой есть. Прими с открытыми глазами.
Арнису я не стала бы нужна, даже если бы вдруг снова превратилась в человека. Арту было наплевать, что я наполовину жаба, наполовину бесчувственный призрак с грязной головой и потрескавшимися губами. Но я…
Черт, единственное, чего бы я сейчас хотела, — очнуться в больничной палате. Пусть буду облезлой, насквозь больной и в пролежнях — неважно. Очнуться и постараться забыть обо всем этом мире, как о страшном сне.
— Прости, Мари, что вывалил все это тебе. Но мне важно, чтобы ты знала. Даже если я для тебя ничего не значу.
А тебе не кажется, Арт, что это довольно эгоистично? Да нет, конечно, не кажется. Ничего для меня не значишь? Значишь. Но не то, чего бы ты хотел. Мне жаль, я не могу заставить себя полюбить. Это или есть, или нет.
Прекрасный диалог немого с глухим. Я невольно вспомнила Иттона. Хорошо им с Ирессой, понимают друг друга без слов. Раньше и у нас с Артом так было. Впрочем, нет. Слава… темным силам, что он не может сейчас слышать мои мысли. Хотя наверняка догадывается, о чем я думаю.