— Нет, действовать придётся самим. Кстати, как ты улизнул с совещания?
— Сказал, что меня Харрит вызывает, что-то у него произошло, надо проверить.
— Значит, ты сейчас в Лэнмаре? — весело удивилась я.
— Да. Но времени у нас всё равно мало. Если меня долго не будет, ребята забеспокоятся и начнут Харрита вызывать, а он — ни сном, ни духом, как у вас говорят.
Я улыбнулась. Благодаря моим стараниям, Тайные Полицейские узнали много новых пословиц, поговорок и крылатых выражений моего мира, и даже научились правильно вставлять их в разговор, правда, каждый раз добавляя: «Как у вас говорится».
— Итак, какие будут предложения?
— Он под мороком. А любой морок можно развеять. Особенно… — я вдруг вспомнила замок Гэттора и клетку, гасящую потоки магии. — Особенно, если маг в это время окажется в безмагичном пространстве.
И возбуждённо вскочила:
— Смотри, что мы сделаем…
Через десять минут, приготовив всё для нашей опасной аферы, мы расстались. Рэвалли ушёл на совещание, а я села в кресло у окна и, закрыв глаза, попыталась расслабиться. Как ни странно, мне это удалось, хоть и далеко не сразу. Но к тому моменту, как, чуть слышно скрипнув, распахнулась дверь, и на пороге появился Стэнн, я была уже вполне спокойна.
Открыв глаза, я с лёгкой улыбкой посмотрела на любимого.
— Почему ты не спишь? — удивлённо спросил он.
Я встала:
— Жду тебя. Я так соскучилась, что без тебя уснуть не могу.
Стэнн, просияв, подошёл ко мне:
— Я тоже скучал, Селена.
Я одной рукой ухватила его за ворот рубашки, вторую запустила в густые растрёпанные волосы, притянула любимого к себе и поцеловала долгим и страстным поцелуем…
…Я стояла в углу комнаты, укрывшись пологом невидимости, и мрачно смотрела, как мой фантом соблазняет морок Стэнна, вгоняя меня в краску.
«Где она этому научилась?» — с неприязнью подумала я, усердно игнорируя стоящего у дверей, тоже под пологом невидимости, Рэвалли и старательно отгоняя мысль, что раз морок мой, то и умения он демонстрирует мои собственные.
Наконец, мой фантом прижал лже-Стэнна к стене в нужном месте.
«Давай!» — услышала я и выстрелила заклинанием, активировав магические наручники, а Рэвалли так же быстро накинул клетку, гасящую потоки магии. Когда-то мне самой пришлось посидеть в такой клетке и, честно говоря, воспоминания от этого у меня остались не самые радужные. Наручники были устроены так, что вся сила внутреннего резерва мага шла в них, в результате чего колдун сам становился своим тюремщиком, и чем сильнее он был, тем крепче держали его наручники. Ну, а клетка не пропускала идущие снаружи потоки магии, не давая заключённому колдовать за счёт внешней силы.
Стэнн дёрнулся, но мы не зря вдвоём десять минут магичили, вкладывая в оковы все свои знания и силы. Из них, пожалуй, и Эйдэйлер, мой знакомый Бог из местного пантеона, не сразу бы выбрался.
— Ну, хватит. Хорошего помаленьку, — хмуро сказала я, скидывая полог невидимости и одним щелчком развеивая так и висящий на шее Стэнна фантом. — Стэнн, как же ты меня от морока не отличил?
Стэнн непонимающе уставился на меня:
— Селена, что за шутки? Отпусти!
— Сейчас. Только шнурки поглажу, — проворчала я, чувствуя, что меня начинает потрясывать от сдерживаемого волнения.
— Где твой фантом набрался таких премудростей? — пряча улыбку, поинтересовался проявившийся Рэвалли.
— Я тоже хотела бы это знать, — покраснела я. — Вроде, и не я всё это проделывала, а почему-то чувствую себя «ночной бабочкой». Неприятное ощущение.
Рэвалли, наконец, открыто улыбнулся, но сказать ничего не успел: поднятые по тревоге полицейские уже появились в комнате, столпившись в узком проходе. И ошарашенно замерли, увидев своего Начальника прикованным наручниками к стене.
— Что здесь происходит? — лорд Джэффас вопросительно посмотрел на меня, но я только мотнула головой в сторону Рэвалли и, усевшись на кровать, укуталась в одеяло, пытаясь справиться с охватившей меня дрожью.
— Сейчас объясню, — перехватил инициативу Заместитель прикованного Начальника. — Только для начала надо морок снять. Селена, приходи в себя, понадобится твоя помощь.
Я кивнула и несколько раз глубоко вздохнула, приводя чувства в порядок. Потом решительно встала, скинув одеяло:
— Давай доведём это дело до логического конца. А то нас тут сейчас самих прикуют, как свихнувшихся на почве паранойи.
Я встала рядом с Рэвалли, и мы одновременно сделали пасс. Видимость Стэнна зарябила, как вода под ветром, и — исчезла. А на его месте оказался прикованный наручниками мужчина средних лет. Фигурой он действительно напоминал мужа: высокий, худощавый, с длинными волосами. Только волосы были очень светлые, серебристые, пушистой волной спускающиеся до пояса. Белокожее лицо, глаза цвета яркого весеннего неба, аккуратное, чуть заострённое кверху, ухо, выглянувшее из-за растрепавшихся волос, изящные кисти рук с узкими запястьями и длинными пальцами.
— Вот. Шпион Йонтарреса. И, судя по всему, тот самый маг, который так старательно пытался нас убить.
— Эльф?! — переглянулись колдуны. — Эльф на службе у гнома?!
Их изумление было понятно. Живших в Лаверии эльфов, конечно, нельзя было назвать закрытой кастой. Они были заядлыми путешественниками, любили отдыхать на морских побережьях Кэтанга и островах Дарстена. Они разрешали иноземцам жить на своей территории (правда, только вдоль границы, не удаляясь вглубь страны), охотно принимали туристов, водя их по скрытым тропам и показывая природные чудеса их изумительного по красоте края, поддерживали экономические и политические связи с другими государствами. Но при этом жить и работать им разрешалось только на родине — исключением являлась лишь работа в дипломатической миссии, но дипломатам сочувствовали и, чтобы скрасить их несчастное существование вдали от родины, очень хорошо платили. Иноземцы не могли занимать руководящие посты (пусть даже это был пост старосты в маленькой деревушке), а кровосмешение было запрещено на законодательном уровне. Эльфы считали, что именно они — венец творения Древних Богов, и поэтому смотрели на другие народы с некоторой снисходительной жалостью, а гномов и троллей вообще считали «недочеловеками», которых Боги творили уже под конец, уставшие и жаждавшие отдыха, и потому второпях забыли дать им красоты и ума. И поэтому встретить в Хобхорро эльфа, работающего на гнома, было так же противоестественно, как наткнуться на праведника в аду.
— А Стэнн сейчас в темнице, и его пытают. Я это точно знаю.
Меня опять затрясло. Я с отвращением посмотрела на прикованного к стене эльфа и пошла снова кутаться в одеяло, но наш целитель Кэрван перехватил меня по дороге.
— Селена, ты же колдунья. Чему я тебя учил столько времени? — укоризненно сказал он. — Немедленно успокойся!
Я вздохнула: Кэрван прав. Нельзя так распускаться. Нам ещё этого гномьева эльфа допрашивать, щит с него снимать, а я трясусь, как заячий хвостик. Надо приводить себя в порядок.
Но Кэрван, сделав мне выговор, не стал ждать, пока я соберусь с мыслями и вспомню успокаивающее заклинание. Небрежно провёл рукой по моим волосам, и волнение ушло, словно и не бывало.
— Спасибо, — кивнула я и повернулась к полицейским: — Собственно, мы вас вызвали только затем, чтобы вы сами убедились, что это — не Стэнн. А сейчас подождите нас в кабинете лорда Квэвиса. Мы допросим этого фокусника, а потом сообщим вам результаты. Вот тогда и будем думать, где и как искать Стэнна.
Полицейские вышли. Лорд Джэффас подошёл к стоящему со сжатыми губами пленнику и иронично спросил:
— И что же благородный эльф делает в низменном Хобхорро?
Эльф хмуро посмотрел на нас и отвернулся.
— Будем изображать пленного партизана? — поинтересовалась я.
— Кого? — не понял Рэвалли.
— Неважно, — отмахнулась я. — Потом как-нибудь расскажу. А сейчас попробую щит снять. Кстати, посмотри — щит такой же, как на Йонтарресе?
— Похож, — хмыкнул колдун пару секунд спустя. — Одна магия.
Я посмотрела на эльфа:
— Может, сам снимешь? А то ковыряться неохота.
Пленник гордо выпрямился и замотал головой:
— У вас всё равно не получится. А я вам ничего не скажу.
— Герой, значит? — заключила я. — Жаль. Ладно, молчи дальше.
И начала разглядывать щит, которым были закрыты мысли эльфа-чародея.
— Интересная магия, — сказала я, наконец, оторвавшись от его изучения. — Не местная. Ничего не напоминает?
Рэвалли, тоже внимательно рассматривавший щит, качнул головой:
— Нет. Но ты права, здесь таких щитов я не встречал, и как его снимать, не знаю.
— Зато я знаю, — я обернулась к эльфу: — Спорим, щит себе ты не сам накладывал? И после того, как я его сниму, ты его обратно наложить не сумеешь?
Пленник хмуро глянул на меня и отвернулся к окну. А я повернулась к ждущим моего вывода колдунам:
— Я хочу вам сообщить пренеприятное известие. Щит накладывал земной маг, мне Игорь показывал подобный. И морок, скорее всего, тоже он создавал. Так что у нас опять межмировое дело. Придётся Игорю сообщать. А сейчас — смотрите, как такой щит снимают.
И я, вспомнив, как начальник российской магической полиции показывал мне приёмы накладывания и снятия щитов с помощью земной магии, начала медленно снимать щит.
— Всё понятно? — спросила я, когда от щита не осталось и следа.
Колдуны кивнули:
— Не сложнее, чем наши.
— Да, просто надо знать, с какого края к ним подходить. Иначе пришлось бы взламывать, а это — дольше, да и болезненнее для укрытого. Впрочем, если бы мы попали к ним в руки, — я кивнула на угрюмо стоящего эльфа, — последний аргумент вряд ли бы имел для них значение. А теперь давайте искать Стэнна.
И мы полезли в память мага… и не увидели ничего, кроме последних событий, которые нам и так были известны. Нет, конечно, мы знали, что каждое воспоминание можно укрыть отдельным щитом, и тогда неопытный колдун сможет увидеть только то, что ему разрешат увидеть. Но, во-первых, к неопытным мы себя не относили, а во-вторых… Во-вторых, никаких щитов мы не видели. Было ощущение, что эльфу стёрли всю память перед тем, как в пещере подвесить. Но этого быть просто не могло. В этом случае он бы и нас не узнал, и не смог бы Стэнна изображать.
Мы в растерянности переглянулись:
— И что это значит?
Эльф торжествующе улыбнулся:
— Я же сказал — у вас не получится!
— Рано радуешься, — проворчала я. — Ещё не вечер.
— Ну, вообще-то, вечер в разгаре, — улыбнулся Джэффас. — Но мы тебя поняли.
— Память у него никуда не делась, — начал вслух рассуждать Рэвалли. — Следовательно, щиты на нём есть. А раз мы их не видим…
— То это значит, что они невидимы, — подхватила я. — И земной маг — очень сильный менталист. А я предлагаю позвать Лэрриса. Он в своих амулетах постоянно невидимые плетения использует, может, и тут разберётся.
Когда Лэррис пришёл, мы ввели его в курс дела и отошли в сторону, чтобы не мешать его раздумьям. Лэррис долго молчал, глядя на застывшего с презрительной усмешкой колдуна, потом задумчиво произнёс:
— Кажется, я знаю, как их снять. Вот, смотрите.
Мы встали так, чтобы пленнику не было видно, что мы делаем. Лэррис сделал круговое движение рукой и перед нами появился объёмный макет головы эльфа.
— Схема очень сложная. Воспоминания поделены на четыре группы. Самая большая, скорее всего, содержит все прежние воспоминания, не имеющие для нас сейчас особого значения. А вот на оставшиеся три следует обратить внимание. Щиты состоят из сложных плетений. Между ними — едва заметные стыки. Действовать нужно в следующем порядке: сначала находите все границы, разбираетесь, сколько наложено щитов. Границы можно определить по лёгким затемнениям. Вот они, видите?
Я внимательно вгляделась туда, куда показывал маг, и, слава Древним Богам, действительно заметила лёгкую муть на стыках щитов.
— Потом снимаете плетение с нужного щита, — продолжил Лэррис. — Если я правильно понимаю, под ним должен оказаться ещё один щит, но уже видимый, снять его будет несложно. Здесь главное — никуда не торопиться, потому что работа предстоит просто ювелирная. Маг, который это делал — профессионал высочайшего класса.
Закончив объяснение, колдун обвёл нас строгим взглядом и спросил, глядя, почему-то, на меня:
— Всем понятно?
Мы закивали, а Джэффас задумчиво добавил:
— Но я, пожалуй, не рискну этим заниматься.
— Попробуй, Селена, — Лэррис шагнул в сторону, открывая мне путь к пленнику. — У тебя должно получиться. А я подстрахую на первый раз.
Я не стала отказываться. Сосредоточилась и, с помощью Лэрриса найдя щиты и оглядев их внутренним взором, начала медленно распутывать первое заклинание.
Дело оказалось муторное и утомительное, но минут через сорок мы уже знали, что эльфа зовут Таэритрон, что он достаточно сильный боевой маг, и что в Хобхорро он очутился после того, как чуть не устроил дворцовый переворот в Лаверии, решив захватить власть. К его несчастью, он переоценил своё влияние и силу, заговорщики были раскрыты и схвачены, а сам он едва избежал казни, сумев освободиться с помощью наиболее верного ученика и соратника. Соратник погиб при побеге, а Таэритрону удалось уйти в горы и пересечь границу. В Кэтанге магу ничего не светило: дипломатические отношения с Лаверией у нашего Короля были крепкие, многолетние, и он не стал бы укрывать сбежавшего бунтовщика, поэтому эльфу не оставалось ничего иного, как перебраться ещё через одну границу и попросить убежища у Йонтарреса, тогда ещё — наследного принца. Таэритрон пообещал ему помочь вернуть Высокие Горы и поманил мировым господством, после чего Йонтаррес, не мудрствуя лукаво, сделал его своим тайным советником, ничего не сказав об этом ни тогда ещё здравствующему отцу, ни Королевскому Магу. И с той поры новый советник стал потихоньку готовить почву для захвата власти в Кэтанге. И Стэнна выкрал не для шантажа. Зная, что Стэнн, как близкий родственник Короля, вхож во дворец в любое время дня и ночи, он, подменив его и воспользовавшись его воспоминаниями, хотел устроить дворцовый переворот и захват власти. Словом, заняться тем же, чем занимался в Лаверии. И, скорее всего, наступить на те же грабли. Не думаю, что мы позволили бы ему всё это проделать. Но Таэритрон был очень самоуверен и думал, что всё просчитал. Единственным слабым местом в его планах была я. Зная, что я неплохой менталист («Хм…» — усмехнулся Рэвалли), он опасался, что я как-то смогу его разоблачить, поэтому первым делом решил убрать меня с дороги, устроив мне какой-нибудь несчастный случай.
— Что ж это я всем мешаюсь? — с досадой воскликнула я, дойдя до этого места воспоминаний. — Сначала Гэттор на меня всё зуб точил, теперь этому герою неймётся…
— Судьба у тебя такая, — меланхолично произнёс Лэррис, но, взглянув на мою возмущённую физиономию, не сдержался и заржал. Джэффас с Рэвалли жизнерадостно подхватили.
— Вам смешно, — жалобно протянула я, но, не выдержав, тоже расхохоталась: очень уж заразительно смеялась эта троица.
— Он тебя недооценил, Селена, — просмеявшись, заявил Рэвалли. — Тебя надо было убирать ещё до похищения Стэнна.
— Ну, спасибо, — обиженно протянула я. — Я вам уже настолько надоела?
— Если бы не ты, мы могли бы ещё долго не заметить подмену, — серьёзно продолжил мысль Рэвалли лорд Джэффас. — Думаю, в конце концов, он бы себя чем-то выдал, но сколько бы до этого времени прошло, и сколько секретов он смог бы выведать — неизвестно.
Я только вздохнула и начала просматривать воспоминания дальше.
Как выяснилось, браслет мой среагировал не зря. Стэнн ещё до похищения на всякий случай закрыл крепким щитом все рабочие воспоминания. Я сама укрепляла ему щит и постаралась на совесть, дополнительно задействовав и земную магию. Снять щит ни хобхорровские маги, ни сам Таэритрон, оказавшийся довольно слабым менталистом (как, впрочем, и большинство боевых магов), не смогли, и заставить Стэнна снять эти щиты тоже не получилось, хотя, судя по магическому удару, который я почувствовала, активировав кулон, эти попытки продолжались. А земного колдуна под рукой не оказалось. Поэтому этот гад решил ночью усыпить меня и прочитать мои воспоминания о работе в Тайной Полиции, чтобы хоть немного быть в курсе.