Шаттин помолчал, потом задумчиво выговорил:
— Значит, ты замужем?
— Да. И очень люблю своего мужа. Мне обязательно надо его освободить. Мне без него очень плохо.
— Тогда пошли.
Вождь решительно встал и пошёл к проходу. Я поспешила за ним.
Туннель оказался ещё шире и темнее, чем предыдущий. Я опять зажгла огонёк, но свет его с трудом освещал пол под ногами, и я запустила ещё два шарика. Стало чуть светлее, но не намного.
— Почему-то здесь свет плохо распространяется, — с недоумением пожаловалась я Шаттину. — Не понимаю, в чём дело.
Тот молча пожал плечами и, обогнав меня, пошёл впереди. А я зажгла целую стайку огоньков, потому что идти в едва освещаемой тьме было жутко.
— Погаси, — вдруг шёпотом приказал Вождь, и я мгновенно загасила шары, и только потом спросила:
— Зачем?
— Я что-то слышу. Непонятный шум. Не хочу, чтобы нас увидели.
Мы прижались к стене и прислушались. И я тоже услышала какой-то рык. Опять неизвестное чудище? Я напрягла слух, а Шаттин взял меня за руку и повёл вперёд:
— Пойдём. Только осторожно.
Заглянув за угол, мы увидели тонкую щель, через которую проникал яркий солнечный луч.
— Выход, — прошептал Шаттин.
Мы осторожно подобрались к щели и приникли к ней, высматривая, где мы оказались. И увидели небольшую лужайку, на которой, раскинув крылья, лежал наш старый знакомый — Красный дракон. Рядом стоял Гэттор и, размахивая руками, что-то активно ему доказывал. Дракон лениво порыкивал. Его рык мы и услышали. Голос Гэттора до пещеры не долетал. Было довольно далеко, да и находились мы метров на пятнадцать выше них.
— Колдун хочет на нас напасть, а дракону лень. Он ещё от ран не до конца оправился, хочет, чтобы Гэттор пока без него повоевал, — шёпотом пояснил Шаттин. И ответил на мой удивлённый взгляд: — Я по губам читать умею.
— И правильно, пусть лечится, — поддержала я желание дракона. — Нам и одного Гэттора с лихвой хватит.
И посетовала:
— Жаль, что щель такая узкая. Не пролезть. Ну, ничего, надо будет — расширим. Пока хорошо, что её не видно. Только надо бы сходить на этот луг, выяснить, где она находится. Ты сможешь это место отыскать?
— Попробую, — Вождь внимательно разглядывал окрестности. — Кажется, я знаю, где мы. Давай вернёмся в первую пещеру и пройдём сюда в обход скалы. Только подождём, когда колдун с драконом улетят.
— Давай.
И мы пошли обратно, на ходу рассуждая, как запечатать этот ход, чтобы через сорок лет тюремщики его не увидели. И вскоре план был готов.
Вернувшись в пещеру, где мы сражались с нежитью, мы первым делом завалили проход. Точнее, завалила его я, с помощью магии перетащив несколько больших камней, а Шаттин только указывал, какой именно камень и куда надо положить, чтобы кладка была одновременно и крепкой, и легко разбираемой. Затем поверх кладки я наложила морок, чтобы она выглядела, как сплошная стена. Зная, что осматривать пещеру будут умелые маги, в морок я вложила всю свою силу, чтобы он не только выглядел, как настоящий, но и на ощупь его было не отличить от окружающей скалы.
Полюбовавшись делом рук своих, прошли в первую пещеру, и вот там я уселась прямо на пол, прислонившись к прохладной стене, и закрыла глаза:
— Всё, Шаттин. Меня не кантовать. Я дико устала.
— Чего тебя? — не понял Вождь, развязывая сумку.
— Не двигать. Не трогать. Не поднимать. Не шевелить. Я — труп. Почти.
— Ну, это уже перебор, — Шаттин подхватил меня на руки и пересадил на разостланное одеяло. — Трупы мне здесь не нужны. Одного хватило.
— Ой, извини, — смутилась я. — Я не хотела…
— Ешь, — парень сунул мне в руку бутерброд с мясом. — И ложись спать. Всё равно сегодня уже никуда не пойдём. Скоро стемнеет.
С трудом держа глаза открытыми, я поела и улеглась на одеяло. И, уже засыпая, сонно сказала:
— Шаттин, ты тоже ложись. Гэттор сюда не попадёт, я хорошо пещеру заколдовала.
И мгновенно уснула…
…И увидела Гэттора. Он стоял у стены пещеры и с издевательской усмешкой смотрел на меня.
— Гэттор? — испуганно спросила я. — Как ты здесь оказался?
— А ты думала, что я не смогу пробить твою защиту? Да мне на неё плевать!
— Что тебе надо?
— Ты знаешь, что мне надо. Отдай Жезл, и я обещаю, что перестану тебя преследовать. Ты мне не нужна.
— А если нет?
— Тогда… — Гэттор медленно поднял над головой скрещённые руки, готовя какое-то заклинание. — Вы умрёте медленной и очень болезненной смертью. И никто вас не спасёт.
Вокруг колдуна начала сгущаться чёрная мгла, а я лежала, как зачарованная, не в силах пошевелить пальцем. И вдруг брошь, про существование которой я уже и забыла, завибрировала, начала нагреваться, испуская радужные лучи, так, что я сквозь рубашку жар почувствовала, и внезапно издала тот самый низкий звук, который спас нас в сражении.
Значит, это была брошь! А я-то голову ломала, кто был нашим невидимым спасителем!
От этого тревожного звука чёрная мгла начала рваться, таять, а колдун отступил к выходу и погрозил пальцем:
— Я ещё вернусь! Вы от меня не спрячетесь!
— Тебе нас не победить! — крикнула я ему вслед. — Никогда! Слышишь? Никогда! Никогда!..
…Я проснулась от собственного шёпота: «никогда, никогда». Испуганно вскинула голову, отыскивая Гэттора. И, конечно же, никого не увидела. Рядом, на расстоянии вытянутой руки, спокойно спал Шаттин. У входа в пещеру расплывалось пятно лунного света. Я схватилась рукой за брошь. Она была холодная и тусклая. Кругом царила ночная тишина.
Я ещё раз внимательно осмотрела всю пещеру, но ничего подозрительного не увидела.
Значит, это был сон. Только сон. И можно спать дальше.
Надеюсь, Гэттор не повадится приходить ко мне во сне? Мне и наших встреч наяву вполне хватает…
Я потянулась, повернулась на бок и, закрыв глаза, мгновенно уснула. И спала уже без всяких снов до самого утра, пока солнечный луч не пробрался в пещеру и не согрел мне щёку.
Открыв глаза, увидела сидящего у выхода воина.
— Ты чего там делаешь? — приподнявшись на локте, поинтересовалась я.
— Да так… Не важно.
Шаттин встал и подошёл к сумкам:
— Давай позавтракаем, да пойдём щель искать.
«Опять о Фаррите думал. Вспоминал, как они сюда ходили», — поняла я. Долго ещё его эти воспоминания мучить будут. Я после смерти первого мужа только через четыре года в себя пришла, рыдать перестала. А Вождь ведь и плакать права не имеет. В себе своё горе носить будет.
Вздохнув, я села. Шаттин уселся рядом, и мы принялись за еду.
— А до того луга идти долго придётся?
— Думаю, часа за два дойдём. Нам только скалу обойти надо. Было бы хуже, если бы ход в горы увёл.
— Хорошо. А теперь слушай меня внимательно. Мне кажется, что Гэттор ночью пытался к нам пробраться, но у него не получилось. И он понял, что ловить нас можно только по дороге, когда мы куда-то идём. Я абсолютно уверена, что он набросится на нас, едва мы выйдем из пещеры.
— Так может, тогда не ходить? — встревожился Шаттин.
— Ну, не будешь же ты здесь всю жизнь сидеть, — отмахнулась я. — Какая разница, когда с ним встречаться: сегодня, завтра, послезавтра. Боя всё равно не избежать.
— Но ты же можешь уйти обратно Личным Путём.
— Не могу. То есть, могу, конечно, но — нельзя. Гэттор кинется следом и опять разрушит и поселение, и лабораторию Великого Шамана. И гибель Фаррита окажется напрасной. Нет, последний бой мы должны дать здесь, чтобы у Гэттора потом и мысли не возникало в посёлок вернуться.
— И что ты хочешь сделать?
— От тебя я хочу одного: отвлекай дракона, сколько сможешь. Мне надо пару минут побыть с Гэттором наедине. Если всё получится так, как я задумала, я тебе потом всё расскажу. Если нет…
— Получится, — перебил меня парень. — У тебя всё получится.
— Я тоже так думаю, — улыбнулась я, вставая. — Сумки брать не будем, всё равно сюда вернёмся.
Шаттин вскочил:
— Я готов.
— Только давай без акробатических трюков, ладно? Если будешь спускаться так же долго, как вчера поднимался, Гэттор может тебя сбросить, чтобы ты у него под ногами путаться перестал.
— У меня ещё верёвка есть. Я её зацеплю здесь за камень и спущусь по ней до той, по которой вчера сюда лез. По двум верёвкам я спущусь очень быстро.
— Хорошо, — кивнула я. — Действуй.
Подождала, пока он затянет узел и скинет верёвку вниз, оглядела окрестности внутренним взором, выискивая опасность и, никого не заметив, шагнула вниз Личным Путём. Остановилась, поджидая Шаттина и любуясь ловкостью, с которой он скользил по верёвке, отталкиваясь ногами от неровностей скалы. А когда он спустился, с лёгкой завистью одобрительно улыбнулась:
— Здорово ты по горам лазишь. Мне так никогда не суметь.
И, глядя, как расцветает он довольной улыбкой, поторопила:
— Пошли?
И мы зашагали вдоль скалы, тянущейся полукилометровой стеной. Я шла, настороженно разглядывая окрестности внутренним взором, опасаясь внезапного появления Гэттора. И оказалась права. Не успели мы пройти и пары сотен метров, как перед нами материализовался наш злой гений. Один, без дракона. Я облегчённо вздохнула: значит, поджаривание Шаттина нам не грозит. Уже легче.
Мы остановились в нескольких шагах от колдуна, и я настороженно спросила, всем своим видом демонстрируя испуг от неожиданной встречи:
— Ты опять нас преследуешь? Когда ты от нас отстанешь?
— Как только ты отдашь Жезл.
И поманил пальцем Шаттина:
— Иди сюда.
Шаттин растерянно глянул на меня и — пошёл, дёргаясь и упираясь, как на невидимом поводке. Собственно, так и было. Знаю я это заклинание повиновения. И захочешь взбунтоваться — не выйдет. Будешь выполнять все требования околдовавшего, как миленький. Лучшего друга убьёшь по приказу, пусть даже и обливаясь слезами от жалости. На меня-то оно не подействует, защита стоит прочная от всех подавляющих волю заклинаний. Это, пожалуй, первое, чему меня Рэвалли научил, когда у меня Сила появилась. А вот Шаттину сейчас тяжело придётся. Кто знает, что колдуну на ум взбредёт.
Шаттин подошёл к Гэттору и остановился рядом с ним, глядя на меня отчаянным взглядом. В руке колдуна появился длинный нож. Он держал его двумя пальцами за деревянную ручку, словно не знал, что с ним делать: то ли на землю бросить, то ли отдать кому-нибудь.
— Смотри!
Гэттор очень аккуратно, едва касаясь, провёл заострённым кончиком по руке Шаттина, по-прежнему держа нож двумя пальцами. На руке появилась царапина.
— Видишь, какой острый?
Я кивнула, не сводя с него глаз, осторожно проникая под его ментальный щит. То, что Гэттор решил сначала со мной поговорить, было мне на руку.
— Сначала я хотел заставить парня убить тебя, но потом подумал, что ты испугаешься и опять проснёшься. Так что, пожалуй, я лучше убью его. Прямо сейчас, на твоих глазах. Точнее, он сам себя убьёт. И умирать он будет долго, в мучениях. Ты этого хочешь?
— А с чего ты взял, что меня это взволнует? — поинтересовалась я равнодушным тоном, соображая, как лучше поменять мысли колдуна, чтобы он решил, что то, что я ему внушу — его собственное желание. — Он мне не муж и не брат. Почему ты решил, что я за его жизнь Жезл отдам?
— Не отдашь? Что ж, поглядим.
И он протянул нож Шаттину:
— Возьми.
Рука Вождя сама потянулась за ножом, хоть я и чувствовала, с каким отчаянным напряжением он пытается бороться с властью Гэттора.
— А сейчас нарисуй на груди крест. Вот такой, — и этот садист пальцем провёл ему по коже, показывая, как именно должен крест выглядеть.
Шаттин послушно перехватил нож поудобнее и провёл остриём от правого плеча наискосок к окончанию рёбер, а потом то же сделал от левого плеча. Сильная рука не дрогнула, царапины получились глубокие, хотя и не смертельные и, наверное, весьма болезненные, потому что парень закусил губу, а из ран струйками потекла кровь.
— Ты любишь кровь? — спросила я, чтобы протянуть время, и начиная осторожно менять его мысли.
— Кровь? — он брезгливо посмотрел на падающие на землю капли. — Кровь — это ерунда. А вот выпущенные из живота внутренности выглядят намного неприятнее. И я тебе это сейчас продемонстрирую. Хочешь?
— Нет, — мотнула я головой, бросив взгляд на побледневшего Вождя. — Никогда не любила пирожки с ливером.
— Чего? — не понял колдун, но я не стала объяснять, а он не стал переспрашивать, потому что тут ему в голову пришла замечательная мысль. Не без моих стараний, конечно.
— Впрочем, если ты отдашь Жезл, я не буду его убивать.
Пришла пора действовать.
— Смерть парня ничего не изменит, — пожала я плечами. — Жезла у меня нет. Иначе я бы тебе его сразу отдала. Не люблю кровавые драмы.
— Не ври! Я его чувствую!
— Он был у меня, поэтому запах ещё остался. Но полчаса назад его забрали и отправили в Лаверию. Ты опоздал совсем немного.
— Кто забрал?
— Духи леса.
— Кто??
— Ты глухой? — усмехнулась я. — Духи леса забрали. И переправили Духам гор в Лаверию.
А сама подумала: надеюсь, родители Фаррыхтина, следящие за порядком в горах Лаверии, простят меня за такую беспардонную ложь и за то, что я к ним этого злодея посылаю. Впрочем, им-то его колдовство не страшно. Сами кого угодно запугают. Пусть поразвлекаются.
— В Лаверию? — задумчиво повторил Гэттор мысли, которые я ему настойчиво внушала. — Значит, тут я только зря теряю время. А мне нужно срочно лететь в Лаверию, пока Жезл окончательно не пропал в какой-нибудь зачарованной пещере.
— Именно! — согласилась я с его рассуждениями. — И чем скорее, тем лучше.
— Ты права, — глянул на меня колдун. — Надо торопиться. Надеюсь, мы с тобой больше никогда не увидимся.
И — исчез. Ушёл Личным Путём.
— Хотела бы и я на это надеяться, так ведь не выйдет, — пробормотала я и подошла к Шаттину, снимая с него заклинание. — Ну, вот. Всё получилось. Гэттор нас больше не тронет. Ты как?
— Нормально, — хмуро ответил Вождь, исподлобья глядя на меня. — Почему он ушёл?
— Потому что я внушила ему, что Жезла у меня нет. Поменяла ему мысли в нужном мне направлении. Сейчас они с драконом улетят в Лаверию, и в ближайшее время мы будем в безопасности. А теперь постой секунду спокойно, я тебя вылечу.
Насчёт секунды я себе, конечно, льстила. Порезы оказались достаточно глубокими для того, чтобы просто провести над ними рукой, поэтому лечение продлилось несколько дольше, но вскоре от ран на теле парня не осталось и следа.
— А ты молодец, не испугался, — добавив в голос восхищения, похвалила я по-прежнему сердито смотрящего героя. — Честно говоря, такой подлости я от Гэттора не ожидала.
— А если бы он дал мне приказ себе живот вспороть? — жёстко спросил Шаттин.
— Вот этого бы я не допустила, сразу бы заклинание сняла, — твёрдо ответила я. — Шаттин, я понимаю, тебе сейчас трудно. Ты думаешь, что я тебя предала: сказала, что даже за твою жизнь я Жезл не отдам, разрешила Гэттору над тобой издеваться. Но я ведь тебя предупреждала: мне нужно было время. Только я думала, что тебе придётся с драконом сражаться, а тебе пришлось бороться с самим собой. Ты имеешь право меня ненавидеть за свои мучения, но если бы не твоё самопожертвование, мы бы ещё долго не смогли от Гэттора избавиться и, кто знает, может, ему бы и удалось в конце концов Жезл отобрать. Я не могла поступить иначе. Если сможешь — прости.
— Да ну, какие мучения, — внезапно улыбнулся Вождь. — Так, царапины. Тем более, ты их уже залечила.
И качнул головой:
— А ощущения, действительно, были неприятные. Не можешь сделать то, что хочешь, зато делаешь то, чего ни за что бы по своей воле не сделал… Мне никогда ещё так жутко не было.
— Я и говорю, ты — настоящий герой, — тоже улыбнулась я. — Мир?
— Мир, — подтвердил Шаттин.
И я облегчённо вздохнула: как хорошо, что Вождь умеет отличать вынужденную необходимость от желания поиздеваться и понимает, что такое долг. Повезло мне с попутчиком.