Стэнн послушно натянул штаны. А заодно и рубашку. И, наверное, и сапоги бы начал надевать, лишь бы время протянуть, но я ему такой возможности уже не дала.
— Ну? Ты обещал мне всегда говорить правду? Вот и говори.
Стэнн помолчал ещё немного, потом повернулся ко мне и опустился перед кроватью на колени, уткнувшись взглядом в сбуровленную простыню:
— Я… Я тебе… изменил. Со знойной красавицей.
И заговорил торопливо, не поднимая глаз:
— Я не знаю, как это произошло. Что на меня нашло. Она мне сначала и не понравилась совсем. А потом — как околдовали. Не мог от неё глаз отвести. Тянуло к ней, как канатом. Никогда ни с одной женщиной, кроме тебя, такого не было.
— Околдовали? — с надеждой ухватилась я за брошенную подсказку. Больно, конечно, но хотя бы понятно — увы, против тайного колдовства мы часто оказываемся бессильны. Но муж рассеял надежду:
— Нет, — хмуро выдавил он. — Воздействия не было. Я сам постарался.
В моей груди словно взорвалось что-то. Отчаяние, злость, даже ненависть к этому ловеласу, так походя растоптавшему всё светлое, что было между нами, половодьем затопили меня. Стало трудно дышать. Муж, почувствовав моё состояние, бросил на меня затравленный взгляд и ещё сильнее сгорбился.
— Я не понимаю, как это произошло, — простонал он. — Я люблю тебя, Селена. Если ты уйдёшь…
Он не договорил, но я знала, каково ему сейчас. Я словила волну исходящего от него горестного отчаяния. Оно было абсолютно искреннее. Он действительно страдал.
Пытаясь взять себя в руки, чтобы не надавать этому горемыке пощёчин, я закрыла глаза. И это нас и спасло. У меня автоматически включился внутренний взор. И на переливающейся раскаянием ауре любимого я вдруг увидела следы чужого вмешательства. Даже не следы — их отголоски. Какой-то могущественный маг не только наложил на мужа заклятие, но и умудрился потом развеять его след. И ни я, и никто другой бы этого не заметили, если бы не данная мне Богами Сила, благодаря которой я стала самым мощным менталистом в Кэтанге, видящем то, чего не видели другие.
Но если вмешательство было… может, ещё не всё потеряно?
Я посмотрела на мужа и жёстко сказала:
— Рассказывай, как это произошло? Подробно, с деталями.
Стэнн помолчал, набираясь сил для нелёгкого признания, и начал рассказ. Говорил с трудом, я чувствовала, с какой болью даётся ему каждое слово. Он был предельно искренен, но с каждой его фразой во мне крепло убеждение, что всё-таки здесь что-то не так. И что в этом «не так» надо обязательно разобраться. Не мог Стэнн так запросто мне изменить. Он слишком меня любит. Причём, главное слово в этой фразе — слишком. И вот так, с ходу, кинуться на первую встречную красотку… Нет, это на него не похоже.
— Стэнн, — бесцеремонно перебила я его тяжёлую исповедь на самом интересном месте. — Убери, пожалуйста, все щиты. Я хочу посмотреть сама.
Я, конечно, могла и без его ведома их скинуть, но, насколько я помнила, один из щитов был заговоренным на смерть, и снять его без опаски мог только тот, кто его поставил. А возиться, аккуратно разбираясь в смертельном плетении, мне сейчас совсем не хотелось.
Стэнн помедлил, пряча от меня глаза, потом скинул защиту и, понурившись, сел на пятки и уставился взглядом в пол, ёжась от моих ментальных прикосновений. А я внимательно разглядывала проявляющиеся передо мной картины.
Вот — бал во дворце. Умопомрачительная красавица рядом с моим мужем…
Да, в красоте мне с ней не тягаться…
Но неужели смазливой физиономии оказалось достаточно, чтобы свести с ума мужчину, любящего другую женщину?
Пыльная портьера, небольшая дверца. Огромная кровать на всю комнату. Страстные объятия, туманящее разум желание. Руки, нетерпеливо срывающие обтягивающее платье. Ощущение трепещущего женского тела под дрожащими от нетерпения пальцами. Ждущие губы, жаркий шёпот… Экстаз от обладания…
Смотреть было неприятно. Очень неприятно. И больно. Больно так, что дыхание перехватывало, а в сердце словно иголки втыкали. Но я, считав воспоминания в первый раз, пошла по второму кругу. А потом — по третьему.
— Селена, хватит. Пожалуйста, перестань, — простонал муж. Его била крупная дрожь. Ему было стыдно. Невероятно стыдно от того, что я так тщательно рассматриваю эпизоды его предательства.
— Подожди, — отмахнулась я, начиная пересматривать воспоминания в четвёртый раз. — Что-то здесь не так, а что — не могу понять… Эх, Рэвалли бы сюда!
— Не надо! — вскинулся Стэнн.
— Сама знаю, — рявкнула я, сорвавшись. Всё-таки эта постельная сцена меня здорово выбесила уже с первого раза, а смотреть её в четвёртый и вовсе не хотелось. Зато было сильное желание надавать мужу по его шаловливым ручонкам… да и по всем остальным частям тела тоже. Но я всё-таки взяла себя в руки и процедила сквозь зубы:
— Сиди спокойно, не дёргайся.
И ещё медленнее и внимательнее начала просматривать всё воспоминание, считывая его буквально по микрону… и мои поиски в конце концов увенчались успехом.
— Ёлки зелёные… массовик-затейник… — пробормотала я, пытаясь снять невидимый щит, закрывавший хорошо замаскированный участок воспоминаний. Как хорошо, что Таэритрон, сам того не желая, дал мне возможность попрактиковаться. Иначе бы я в жизни этот щит не нашла. Точнее, даже в голову бы не пришло его искать. — Фокусник чёртов… Молчи!
Последнее относилось к собиравшемуся что-то сказать Стэнну. Я очень боялась потерять найденный шов между воспоминаниями, а смотреть всё это безобразие в пятый раз желания не было. Стэнн захлопнул рот и замер, а я, наконец, определила наложенное заклинание и начала медленно, чтобы не ошибиться, его расплетать. Знаю я эти ажурные плетения: чуть не за ту ниточку потянешь, как всё спутывается в тугой узел и распутывай его потом до второго пришествия.
Тихонько выругавшись сквозь плотно сжатые зубы, наконец, сняла заклинание, и щит, уже без магической защиты, проявился в полной красе.
— Фууу, — выдохнула я, утирая пот со лба и шеи. Вообще-то, я была вся мокрая от напряжения и злости, но нырнуть в бассейн, чего мне сейчас очень хотелось, возможности не представлялось. — Талантливый, чтоб ему…
И позвала застывшего в ожидании моего разрешения отмереть мужа:
— Стэнн, а вот теперь давай поглядим, что было на самом деле. Готов?
Стэнн кивнул, и я сняла щит.
…И опять — бал, красавица, её многозначительные взгляды… принимаемые с досадой и едва сдерживаемой злостью на «приставучесть» её светлости. Маленький столик в дальнем углу зала, спрятавшийся за широкой колонной. Капризный голос, вызывающий всплеск неприязни:
— Милый, ну почему ты не хочешь задержаться на день? Нам было бы очень хорошо вдвоём!
Спокойный ответ:
— Леди Йонтисса, у меня уже есть жена. Зачем мне гарем?
И — снова женский голос, резко сменившийся с капризного на вкрадчивый, глубокий, с томными соблазняющими нотками:
— Но, принц, неужели я вам так противна, что вы не хотите пройти ко мне хотя бы для того, чтобы выпить бокал прекрасного лаверийского?
— Я не хочу компрометировать вас, леди. А бокал вина можно выпить и здесь, — голос по-прежнему спокоен, но внутри бушует раздражение.
— Хорошо, принц, я покоряюсь вашей воле, хоть мне и кажется, что потом вы пожалеете о своём упрямстве. Не каждый день я делаю такие предложения, — лёгкий взмах руки, как из-под земли вырастает слуга с двумя бокалами на подносе. Тонкие пальчики изящно берутся за хрупкую ножку:
— Что же вы, принц? Выпьем за наше знакомство!
И — туман в глазах после первого же глотка, резкая боль в спине, словно под лопатку нож вонзили, темнота, а потом — мрачный каземат, магические наручники, силовая клетка, гасящая потоки магии…
Устало прикрыла глаза:
— Вот так всё и произошло. В этот момент тебя и подменили. Хороший колдун поработал над твоими воспоминаниями, милый. Как ты этого не заметил?
Но собственная невнимательность сейчас волновала мужа меньше всего.
— Значит, измены не было? — хрипло спросил он.
— Не было, — кивнула я, не открывая глаз.
Стэнн издал какой-то странный звук, что-то между всхлипом и стоном, и уткнулся лицом в матрас, стиснув руками скомканное одеяло.
Мы помолчали, потом Стэнн глухо спросил:
— Но зачем им это? Зачем они поменяли мне воспоминания?
— Да вот на этот случай. Они понимали, что если в их плане что-то пойдёт не так, то мы сможем тебя освободить. И подстраховались. Нас хотели рассорить. Я для них опасна: слишком сильный менталист, могу им помешать, раскрыть их планы. Что, собственно, и произошло. Они вместо тебя эльфа замаскированного прислали, а я его распознала. Вот они и разозлились. Они предполагали, что предательства я не прощу. А им это только на руку. Им не нужен сильный менталист рядом с тобой. Да и справиться с нами поодиночке несравнимо легче, чем когда мы вместе.
Мы опять помолчали, потом я вздохнула и, выбравшись из-под одеяла, слезла с кровати и начала одеваться. Стэнн не смотрел на меня. Я чувствовала, что ему по-прежнему неловко из-за тех откровенных картин, которые я увидела в его воспоминаниях.
— Я его убью, — вдруг с ненавистью сказал он. — Найду и убью.
— Я помогу, — усмехнулась я. — Нельзя покушаться на святое.
И села на краешек кровати, коснулась встрёпанных волос мужа, легко, едва касаясь, погладила. Стэнн замер, млея от нечаянно полученной ласки. Я притянула его к себе, и он, развернувшись, уселся между моих ног, закрыл глаза. Мы любили дома так сидеть: я — в кресле, он — на полу рядом, опершись на мои колени. Я перебирала ему волосы, расчёсывала их, гладила, заплетала в косички, а он наслаждался этими минутами долгожданного отдыха. И сейчас он с облегчённым вздохом закрыл глаза и наконец-то расслабился.
И всё-таки что-то не давало ему покоя, и я, продолжая перебирать его волосы, спросила:
— Что-то ещё? Говори.
Надо было разобраться со всеми непонятками раз и навсегда и больше не возвращаться к этой истории. Мне она тоже тяжело далась, и заново вспоминать об этих неприятных минутах не хотелось.
Он понял, что я хочу узнать. И, не открывая глаз, негромко спросил:
— Селена, ты ведь не сразу увидела щит, прикрывающий воспоминания. Почему ты начала его искать? Ведь воспоминания были очень реалистичными.
Я посмотрела на настороженно ждущего ответа любимого:
— Именно поэтому. Ты начал рассказывать с такими подробностями, которые охваченный страстью мужчина может и не заметить. Воспоминания были прочерчены слишком ярко. Оттого мне и захотелось на них посмотреть самой. Но это уже вторая причина. А первая…
Я замолчала.
— А первая? — тихо повторил Стэнн.
— Я знаю, как ты любишь меня. И не смогла поверить, что ты сумел так легко предать свою любовь. А ещё…
Я опять замолчала, но на этот раз Стэнн не торопил меня. Сидел тихо, затаившись, почти не дыша. Ждал. А я, помолчав, почти шёпотом продолжила:
— Ещё я поняла, что жить с предателем не буду, но и без тебя не выживу. Не смогу.
И весело закончила, пытаясь скрыть за смехом свои растрёпанные чувства:
— Так что всего-навсего инстинкт самосохранения сработал. Ну, не погибать же двум хорошим людям из-за какого-то дурацкого колдовства, верно?
Стэнн судорожно вздохнул и, взяв мою руку, уткнулся лицом в ладонь. Потом вдруг резко встал и отошёл к окну.
— Ты знаешь, а я поверил, что эти воспоминания — настоящие. И мне от этого было так мерзко… я жить не хотел, понимаешь? И все пытки, клетку эту, наручники… воспринимал, как наказание за подлость. Справедливое возмездие… И только об этом и думал. Они меня о чём-то спрашивали, какие-то сведения выпытывали, а у меня в голове только одно вертелось: как я мог… как я мог…
Стэнн задохнулся от нахлынувших воспоминаний, а я подошла к нему сзади и обняла, обхватила двумя руками, прижалась щекой к мускулистой спине:
— Это тебя и спасло. Поэтому они не смогли «прочитать» тебя. Ты этим своим «как я мог», как щитом, прикрылся. И пришлось им ждать земного мага. А тут и мы подоспели. Единственное, чего я не понимаю: почему земной маг сразу не вскрыл твои щиты, вместо того, чтобы тратить время на создание лживых воспоминаний?
— Он сказал, что верхний щит — смертельный, и, если он начнёт его вскрывать, я умру прежде, чем он сможет что-то прочитать. Хотел вернуться на Землю и поискать в своих книгах, как его можно снять, — вспомнил Стэнн. — Почему ты не предупредила меня, что поставила смертельный щит?
— Я не ставила, — медленно ответила я. — Я думала, ты сам его поставил.
Стэнн повернулся и непонимающе посмотрел на меня, а я вдруг почувствовала, что меня начинает трясти от нарастающего ужаса. Без риска для жизни охраняемого смертельный щит может снять только тот, кто его поставил. И Стэнн, снимая щиты, страшно рисковал. Я чуть не убила любимого мужа, отдав такой непродуманный приказ. Но ведь я считала, что щит поставил он сам!
На подгибающихся ногах вернулась к кровати, села, вцепившись в край, дрожащими губами выдавила, глядя, как бледнеет лицо любимого, тоже осознавшего грозившую ему опасность:
— Как же ты его снял?
— Не знаю, — растеряно пожал он плечами. — Я был так расстроен, что про него совсем забыл.
И сел прямо на пол у окна. Видимо, тоже ноги подкосились.
Мы помолчали: я — борясь с дрожью, от которой даже зубы начали постукивать, Стэнн — о чём-то глубоко задумавшись. Потом любимый поднял голову и уверенно сказал:
— Не было щита. Я бы почувствовал, когда снимал. Смертельный щит одним щелчком не снимешь, он сопротивляется. Его специально так ставят, чтобы снимающий успел понять и прекратить попытки. А я скинул щиты легко, без малейшего напряжения. Да и кто бы стал на меня ставить смертельный щит, меня не предупредив? Разве что, сам земной маг.
— Но зачем ему это надо было? — стиснув зубы, чтоб не выдать волнение, спросила я.
— Вот именно, что незачем, — подтвердил Стэнн. — Так что, щита не было. А вот почему он сказал эльфу про щит…
Стэнн снова задумался. А я облегчённо выдохнула: Стэнн — опытный маг, раз говорит, что щита не было, значит, его не было. И ему ничего не угрожало.
Но всё-таки я слишком безалаберна. Столько сил потратила на спасение мужа, а потом чуть сама его и не убила, не проверив слух о смертельном щите.
Тогда появляется новый вопрос: зачем земной маг обманул Таэритрона? Тянул время? Для чего? Неужели надеялся, что мы успеем до его следующего появления спасти Стэнна? Что ж, он оказался прав в своих расчетах. Но почему он так поступил?
Не заметив, я начала рассуждать вслух, и Стэнн, прислушавшись к моему бормотанью, кивнул:
— Я тоже сейчас над этим думаю.
— И до чего додумался? — поинтересовалась я.
— Ни до чего путного, — усмехнулся любимый и тряхнул головой: — Давай пока оставим это. Расскажи лучше, как вы меня нашли.
— О! — оживилась я. — Ты знаешь, я ведь здесь Гэттора встретила. Мы с ним очень хорошо пообщались.
— Гэттора? — удивился Стэнн. — Как он здесь оказался? Он сбежал из тюрьмы?
— Нет, он в неё ещё не попал. Тут такая история вышла! Иди сюда, расскажу.
Супруг сел рядом со мной на кровать, и я начала рассказывать всю мою эпопею по очередному спасению его и Жезла. О Николае, который оказался Великим Шаманом, о Красном драконе, о погибшем Фаррите, о мужественном Вожде, ради меня победившем собственную старость и немочь, о контрабандистах и Нэйтасе, о Дарре, о хитром Таэритроне и подлом Йонтарресе. Стэнн слушал заворожено, как интересную сказку. Когда я закончила, он долго молчал, хмуря брови, а потом как-то странно посмотрел на меня. Я не поняла его взгляд: то ли не поверил моему рассказу, то ли не мог постичь, как я всё это совершила… И, наконец, сказал:
— Селена, я, конечно, знал, что ты взбалмошная любительница приключений, но не до такой же степени…
Но не успела я возмутиться и обидеться, как он, рассмеявшись, крепко обнял меня, поцеловал и уже серьёзно продолжил: