Лера сообразила, что уже с полминуты пялится на лежащий на столе планшет Толика.
− Что за адрес? — спросила она. — Как фамилия писательницы? Сбрось мне информацию, я поищу.
− Ты уверена, что надо туда лезть? Он же позвонил.
− Хрень это всё. Человек проникает в чужой дом, пропадает, потом объявляется через два дня, говорит что-то о том, что занят и отрубает все телефоны. Ты серьёзно думаешь, что надо останавливаться?
Её голос сорвался на крик. Лера метнулась к планшету, открыла браузер.
− Говори фамилию. Давай же, ну. Я поищу. От тебя помощи не дождешься, ты лезть не хочешь, так хоть помоги немного.
− Я поеду туда, − сказал Вадик. — Мне тоже это не нравится. Но учти, если я его не найду, вызову полицию. Пусть они разбираются.
− Ага, разберутся. Давай фамилию.
Вадик назвал, и Лера тут же начала «сёрфить» по интернету, собирая информацию.
О, дивный цифровой мир. Как же легко оказаться в твоих сетях и как же сложно оттуда выбраться.
− Ты еще в реальном мире? — спросил Вадик. — Через час созвонимся, идёт? Я поехал.
− Отлично. Сообщи, как появится что-то новенькое.
Конечно, она его уже почти не слышала. Интернет поглотил.
Как же просто. Набираешь три слова — Римма Ивановна Бельгоцкая — и вот на экране в девять дюймов одна за другой выскакивают десятки разнообразных вкладок.
«Википедия», «Кинопоиск», «Лабиринт», «Озон», издательства, журналы, какие-то заметки, статьи, полноценные истории, а еще миллион «читать бесплатно», «скачать все книги», «одним файлом за один клик».
Лера почувствовала, как дрожат кончики пальцев, как под кожей забегали первые болезненные разряды тока. Привычное ощущение. Она знала, что будет дальше. Пузырек с таблетками валялся в сумке, она не доставала его с прошлой ночи. Надо бы выпить. Курс лечения никто не отменял. Но — чуть позже. Буквально через десять минут, хорошо? Еще одна вкладка. Одна статья. Сохранить в папку. Не забыть взять у Толика флешку. Или позвонить, пусть купит по дороге. Вот эту статью тоже сохранить. Полезная. Или нет. Потом разберемся. Главное, не захлебнуться в информации. Не оказаться в ней с головой, как раньше. Прошлая Лера утонула, нынешняя — не должна.
Запахло сигаретным дымом. Лера обнаружила, что в пепельнице на столе тлеет третья сигарета. И когда успела выкурить? В уголке экрана подмигивала красная батарейка. Куда Толик дел зарядку? Чтоб его…
Она прошла по комнатам, медленно затягиваясь дымом, но не чувствуя вкуса. В горле болело. Спину ломило. Шея, впрочем, тоже побаливала. Часы в спальной комнате показывали половину четвертого вечера. Время снова куда-то исчезло. Лера обменяла его на информацию. Да, так будет честнее.
Она присела на край кровати, где ночью кувыркалась с Толиком. В складках измятой простыни валялся usb-шнур. Лера смутно припомнила, как этим шнуром Толик пытался перемотать ей руки. Хотел пожёстче, а она не отказала. Где-то в углу зрения подмигивала красная лампочка. Или это батарейка на планшете?
Надо сделать передышку, мерещиться всякое.
Лера поставила планшет на зарядку, заварила кофе. Чтобы отвлечься от навязчивого желания немедленно вернуться в интернет, взялась за уборку и потратила на неё почти час. За это время выпила две чашки кофе и поняла, что ужасно проголодалась. В холодильнике у Толика кроме выпивки и лёгких закусок ничего не было. Зато Лера вспомнила, что в коридоре на полке под зеркалом Толик оставил ей денег.
− Ну вот ты и стала девушкой богача, который платит за все твои капризы, − пробормотала Лера, но деньги взяла их и отправилась за покупками.
Звонок Вадика застал её в супермаркете.
− Нашла что-нибудь интересное? — спросил он.
− Давай сначала ты.
− Дома у этой писательницы… как её… Бельгоцкой, никого нет. Я звонил, стучал, никто не открывает.
− Вызвал полицию?
− Погоди. Я же почти десять лет работаю на фирму, цель которой собирать информацию. Думаешь, опыта нет? В общем, я тут пару часов сидел в машине неподалёку. Наблюдал. Вдруг кто-нибудь придёт, верно?
− Верно. Ты мне всё больше напоминаешь персонажа из американского фильма. Шпионские программы на телефон, слежка за домом… у тебя там кофе и пончика нет, случайно?
− Не смешно, Лерка. У меня один заказ горит, срочный. А у Пашки два исходника, которые он должен был свести и сбросить. Тоже, знаешь ли, по голове не погладят, если просрочу выпуск. У нас на ютубе всё отлажено, время выпуска, хронометраж, реклама…
− Не отвлекайся, − оборвала Лера. Она как раз выбирала яблоки.
− В общем, забавно тут. Где-то час назад приехала Ната.
− А там никого.
− Ага. Только она открыла ворота и въехала внутрь. Похоже, у неё свой ключ. И, судя по всему, не только от ворот, но и от дома.
Лера замерла у ящиков с яблоками, задумчиво вертя в руке бледно-желтый «гольден». Какая-то мысль возникла в голове. Какая-то пока слабая ассоциация.
− Ната всё еще там?
− Уехала пять минут назад. Как думаешь, что происходит?
− Не знаю. Это ты у нас следопыт. Сложи все факты, сделай выводы.
− Чёрт, я же не думал за это браться, — Вадик засопел в трубку. — А теперь вот хочется самому всё выяснить. Загадка-то не из простых, да?
Лера промолчала. Она пыталась выудить из тёмных вод разума извивающуюся и скользкую мысль. Что-то ведь мелькало в новостях, которые она просматривала недавно. Среди многочисленных сайтов.
− А у тебя какие идеи? — спросил Вадик. — Есть что-то важное?
− Наверное, я к тебе сейчас приеду. — пробормотала Лера, кладя яблоко обратно. — Надо будет вместе кое-что обмозговать.
− Мне тебя ждать у дома этой тётки?
− Всё верно. Очень внимательно следи за домом, хорошо? Вдруг оттуда кто-нибудь еще выберется.
− Кто? Пашка?
Лера отключилась и бросилась из супермаркета чуть ли не бегом, обратно в квартиру Толика. Прилипла к планшету, быстро просматривая последние сохраненные вкладки. Впитывала новости, как губка.
Перечень книг Риммы Ивановны Бельгоцкой. Список премий и регалий. Мультфильмы и фильмы по мотивам её детских повестей и сказок. Образ жизни. Статьи в куче журналов. Заметки на сайтах.
Много лет женщина писала книги для детей и подростков. Сочиняла стихи. Проводила собственный семинар «Как писать для детей». Выпустила четыре книги для взрослых, какие-то детективы, уже не столь популярные. Два год назад вышел фильм по её сценарию, драма о жизни бомжей в Москве. Провалился. На сайте одного издательства год назад появился анонс о новой детской серии Бельгоцкой, но пока ничего не вышло.
Вроде бы, ничего странного. Но что-то же не даёт покоя?
Лера обхватила голову руками, будто так можно было поймать всё еще ускользавшую мысль. Картинка не складывалась.
Одна вкладка, вторая, третья. Зажженная сигарета. Пора ехать к Вадику, а то не дождется.
Она схватила планшет, сбросила Толику сообщение о том, что не сможет сегодня к нему заехать. Переночует у себя. До созвона.
Через двадцать минут она была уже в районе «Эльдорадо». Примерно в это же время скользкая извивающая мысль, наконец, выплыла из тёмных вод сознания.
Глава 13
Лера забралась на пассажирское сиденье и протянула Вадику стаканчик с кофе.
− Вот теперь как в настоящих фильмах, − произнесла она, пытаясь устроиться удобнее среди бумажных вырезок, кучи проводок, фантиков от конфет и пустых упаковок от бургеров. — Сразу видно, что человек холостой. Убираешься здесь хоть иногда?
− Зачем? Это служебный автомобиль. Я на нём пару раз в неделю куда-нибудь езжу, делов-то. — Вадик взял кофе. — Двойной американо без сахара? Убить меня хочешь?
− Так думается легче. По крайней мере, эффект плацебо налицо. Ты сколько здесь уже сидишь?
Вадик пожал плечами:
− Часа три. По-хорошему, пора бросить это дело. Не уверен я, что здесь что-то выгорит.
− А как же Пашкин телефон? Он случайно там оказался? — Лера выудила из сумки планшет, включила. — Я тебе еще пару совпадений расскажу, закачаешься. Где её дом?
Вадик показал на высокий забор из красного кирпича. Над забором в глубине двора возвышался кирпичный же двухэтажный дом с красивой черепичной крышей.
− Никто не входил и не выходил?
− Неа. Рассказывай, что у тебя интересного. Скучно сидеть.
− Значит, слушай. — Лера пробежалась по открытым в планшете вкладкам. В голове бурлили мысли. Хотелось их выплеснуть как можно скорее. — Как мы выяснили, в этом доме живет Римма Ивановна Бельгоцкая, известная в советское время детская писательница. Смотрел фильм «Мальчик и удочка»? Вот фотографии. Это по её книге. А еще сказки про Бобра Ефимыча? Ну, у всех были такие книжки-раскладушки. Тоже она.
− Я в детстве увлекался пиратами, разбойниками и ковбоями, − пожал плечами Вадик.
− Я тоже, но Бельгоцкую знаю хорошо. Потому что Ната была от неё без ума. Она собирала все её книги в детстве. Я помню, мы с мамой приходили в гости к родителям Наты, и у неё в детской комнате была отдельная полка под книги Бельгоцкой. Ната цитировала из неё строчки, читала нам главы вслух. В общем, такое фанатичное поведение. Потом прошло, когда Нате исполнилось лет тринадцать или четырнадцать. Переросла. Но это одна ниточка, улавливаешь?
− Ну. Ната обнаружила, что её любимая писательница из детства живет по соседству и познакомилась с ней.
− Наверняка. Бельгоцкая почти перестала что-то издавать после развала Советского Союза. Несколько книг для взрослых, разный реализм и драмы. Фильм по её сценарию провалился. Анонс новой книги висит долгое время на сайте, но самой книги как-то не видно. Детей и мужа нет, родственников, похоже, тоже. Только Ната.
− Ну и нормально. Многие советские писатели не смогли найти себя в новых реалиях. Дети изменились, им пираты, ковбои уже не нужны. Только хардкор. Супергерои, Поттеры разные. Вот тётка и релаксирует в обществе давней поклонницы.
− Слушай дальше. Я перерыла очень много сайтов. — Лера выдержала паузу, подождав, пока Вадик перестанет недоверчиво ухмыляться. — Бельгоцкую никто не видел уже почти полгода. Она перестала писать колонку в один сетевой журнал. Перестала вести свой блог на литературном сайте. Дата обновления — начало лета. И всё. Оборвала контакты и связи.
− И никто её не ищет?
− Ну, она была уже не такая популярная. А людям нужен хайп. Поверь, я знаю. В интернете об её исчезновении ни слова. Человек просто выпал из общественной жизни. Ну знаешь, не было заголовков, что известная писательница вышла из дома и не вернулась… нет. Просто исчезла. Знаешь, что это значит?
− Старушка решила пожить для себя, а не для интернета?
− Со знаменитыми людьми происходит три вещи: они либо умирают — и об этом пишут везде, потому как новость приносит новых читателей; либо с ними что-то происходит — и об этом снова везде пишут; либо о них забывают, и они тихо мирно уходят навсегда. Тоже умирают, но журналистам нет никакого дела. Про Бельгоцкую никто ничего не пишет. И вот тут ты мне говоришь, что к ней в дом приезжает Ната и открывает ворота своим ключом.
Лера перевела дух. На лобовое стекло упала первая дождевая капля. Вечный осенний дождь, который преследовал Леру со дня смерти Дениса, снова её догнал. Над домом Бельгоцкой нависли тяжелые чёрные тучи. Скоро должно полить так, что не позавидуют живые мертвым. Красивая фраза.
− Таблетки пила? — внезапно спросил Вадик.
− Почему спрашиваешь?
− Ты порылась в интернете, нашла информацию о том, что человека нет в сети и решила, что её убили или что-то ещё? Послушай себя со стороны. Я думал, действительно нашла что-то интересное. А тут такое…
− У нас есть Пашкин телефон в этом доме. Пропажа пожилой писательницы. И Ната между ними. Что тебе еще нужно? — Лера почувствовала, что злится. — И ещё мы точно знаем, что она решила мне отомстить. Не вижу противоречий.
− Зато я вижу. Ты как обычный сетевой пользователь — выстраиваешь теорию на основании пары зацепок. У тебя тут убийства, шантаж, обманы. Полный набор. Не слишком ли много всего?
− А ты очень уж рационален, чтобы поверить, − огрызнулась Лера. — Вспоминаю старого доброго Вадика. Ты и семь лет назад таким же был, помнишь? Много болтал и мало делал.
− Не начинай, пожалуйста, − поморщился Вадик. — Разговор будет не в твою пользу.
− Мы поэтому и расстались. Ты никогда не позволяешь эмоциям брать вверх. Всегда рационален и спокоен.
− А что в этом плохого? Я по крайней мере не срываюсь в алкогольное и наркоманское пике, не снимаюсь в порно, не скандалю с ведущими в прямом эфире федерального канала. У меня нет проблем с родителями и с личной жизнью. Я не потерял ребенка, а потом сделал такое… такое…
Вадик споткнулся на последних словах, будто не желал, чтобы они вылетали из его рта — но всё же договорил. Лера заметила его взгляд, извиняющийся, но было уже поздно. Вадик умел вот так давить в самый центр боли, будто иглой в нерв ноющего зуба.
− Пошёл ты. — спокойно сказала Лера, убрала планшет и вышла из машины.
Она тут же закурила, отошла к заборам частного сектора, встала под пластиковым козырьком, по которому тарабанил дождь. Капли прибивали пыль на дороге. Холодный ветер забрался под куртку, напомнив, что в жизни у Леры далеко не всё так хорошо, как она думала с утра.
Вихрь мыслей в голове закружился с новой силой. Лера смотрела на автомобиль, внутри которого сидел Вадик. Хотелось подойти и разбить боковое зеркало, высадить стекло, проткнуть шину. Что-нибудь такое сделать, в общем, чтобы выплеснуть злость и отчаяние.
А ведь всё это она уже проходила. Прошлое возвращается, время бежит по кругу, и вот Лера, как белка в колесе, роется в интернете, выдумывает теории, захлебывается гневом, ненавидит всех вокруг за то, что ей не верят. Скоро за ней придут из полиции. Потом будет больница. Куча лекарств, от которых мир перед глазами потускнеет и станет похожим на черновой карандашный набросок забракованного мультфильма.
Разница в том, подумала Лера, что в прошлом у неё действительно были «приходы», а сейчас всё по-настоящему. Пашка пропал. Ната мстит за Дениса. Это реальный мир, а не выдуманный. Хаос не в голове, а вокруг.
Хотя, в прошлый раз она тоже не сомневалась, что мир реален. В тот день, когда оплакивала умершую дочь, пила водку из горлышка, заглатывала таблетки и рыскала по интернету в надежде найти что-то, что поможет всё исправить. Экстрасенсы, психиатры, терапия, наркотики.
В тот раз она провалилась так глубоко в бездны безумия, что выбиралась несколько лет. Надо ли повторять? Выдержит ли снова?
Открылась дверца автомобиля, под дождь выбрался Вадик. Втянув голову в плечи, он быстро нырнул под козырёк, оказался рядом с Лерой. Волосы Вадика мгновенно промокли, на лице застыли капли дождя.
− Пошли в машину, − буркнул он.
Вадик, по обыкновению, не извинялся.
− Скажи сначала, что я права.
− Ты простудишься. Я буду чувствовать вину.
− Ты когда-нибудь вообще что-нибудь чувствовал?
Вадик долго смотрел на Леру немигающим взглядом. Затем стряхнул с губ влагу. Попросил сигарету. Затянулся глубоко, прикрыв глаза.
− Я любил тебя, − произнёс он. — И у меня есть ощущение, что люблю до сих пор. Просто тогда ты была рядом, а сейчас далеко. Я ничего не могу с этим сделать, приходится жить так, будто ничего нет.
− Я…
− Погоди. Я хочу договорить. Мы с тобой ни разу с тех пор не разговаривали как надо. Не выяснили всех моментов до конца. Ты же помнишь, я возил тебя в роддом, встречал оттуда, вы жили в моей квартире, а мы с Пашкой сделали всё, чтобы тебя никто не трогал. Мне тогда было плевать, чей это ребенок. Я считал Настю своей дочкой. Так сильно я был в тебя влюблён. В вас обеих. А когда Насти не стало… думаю, я испытывал примерно тоже самое, что и ты. Я готов был на всё, чтобы её вернуть. Настя была не просто ребенком, она была еще и мостиком между нашими с тобой отношениями. Потом случился твой нервный срыв. Этот адский выверт сознания… Знаешь, сколько раз после этого я пытался прийти к тебе? Миллион. Пашка не давал. Отговаривал, не пускал, убеждал, что так будет лучше. Я рвался в клинику. Хотел писать письма. Искал номера твоих телефонов. Но Пашка в конце концов уговорил. Мы с ним решили, что так действительно будет лучше. Тебе нужно было жить одной. Ты не можешь делить жизнь с кем-то еще.