— Я не понимаю. — Я не могу удержать голос ровным. — Ты заставил меня чувствовать себя ужасно из-за любви к нему. Мы были лучшими друзьями, а затем ты внезапно стал холодным и вредным. И таким злым. Все между нами навсегда изменилось.
Я останавливаюсь у парадного входа в отель. Уэс смотрит в окно и кивком здоровается с двумя другими парнями, которые стоят у дверей, одетые в такую же забавную униформу, но из машины пока не выходит.
— Все было сложно, — бормочет он.
Я фыркаю. Звук совсем тихий, но полон печали.
— Как и сейчас, разве нет?
Его рука замирает на ручке дверцы. Шумно сглотнув, он, наконец, поднимает глаза, и глубина печали в них поражает. Он такой же сломленный, как и я. Когда он заговаривает, в его мягком шепоте столько же сожаления, как и во взгляде.
— С тобой всегда будет сложно, Бэйли.
Уэс не оставляет мне времени на ответ и выходит. Не то чтобы я знала, что на это ответить. Начиная закрывать дверцу, он делает паузу и говорит напоследок:
— Как бы там ни было, мне очень жаль. — Он старается улыбнуться, но получается скорее гримаса. — Спасибо, что подвезла.
Я не могу подобрать слова, поэтому просто киваю, а затем он бесшумно закрывает за собой дверцу.
Глава 16
На следующей неделе я начинаю жалеть, что доктор Московиц снял меня с медикаментов. После вечеринки меня бойкотируют в школе, и если бы я по-прежнему принимала антидепрессанты, мне было бы все равно, что все мои друзья меня бросили. Теперь Шарлотта — мой единственный друг. Я так рада, что она переехала к нам. Без нее у меня вряд ли получилось бы выжить.
Спенсер тоже часто появляется рядом. Я не могу решить, блаженство это или же пытка. Его присутствие дарит и радость, и боль, поскольку это не то же самое, если бы он был живым, и я знаю, что он никогда не вернется. Он намекнул, что его время со мной подходит к концу, и я боюсь, что потерять его снова будет еще тяжелее, чем год назад.
— Все хорошо, Бэй-би. Твой выход.
Бодрый голос Спенсера и нелепое прозвище вытягивают меня из хандры, и я обнаруживаю, что все на меня смотрят. Сегодня у нас тест на ведущую скрипку в оркестре. Я должна была выступать третьей, но судя по всему, четвертый и пятый скрипачи свою партию уже отыграли. Я так отключилась, что не заметила.
Оглядевшись, я снова встречаюсь взглядом со Спенсером, и он с энтузиазмом поднимает два больших пальца вверх.
— У тебя все получится. Просто играй, как мы репетировали.
Мы? Тяжело удержаться и не закатить глаза. После того, как я подвезла Уэса на работу, наше взаимодействие снова стало скованным и неловким, отчего Спенсер стал поистине неумолим со своей кампанией под девизом «Подружись с Уэсом». Он постоянно следует за мной по пятам. Однажды он провел со мной в школе весь день и, узнав, что в оркестре меня перевели на третье место, до ужаса разозлился.
Раньше я была первой скрипкой, но после гибели Спенсера перестала вкладывать в музыку душу. У меня не осталось сердца, чтобы играть. Спенсер решил взять это на себя и на протяжении двух недель муштровал меня, заставляя упражняться на скрипке.
— Сколько можно тянуть? — бурчит кто-то, и я, вздрогнув, морщусь, а потом, глядя на мистера Дэниелса, поднимаю скрипку к подбородку.
— Извините.
— Все в порядке, Бэйли. Начнешь, когда будешь готова.
— Вскружи этому старому индюку голову, Бэй.
Он так сверлит мистера Дэниелса взглядом, что мне хочется фыркнуть. Наверное, он заметил в глазах моего руководителя отсутствие веры. Не то чтобы я это не заслужила. Удивительно, что я до сих пор третья, а не пятая скрипка.
Но враждебное выражение на очаровательном лице Спенсера поднимает мне настроение, и, начав водить по струнам смычком, я наконец-то раскрепощаюсь. Мне всегда нравилась скрипка. А раз Спенсеру действительно важно, чтобы я вернулась на ведущее место, я это сделаю.
— О, да! — Спенсер гудит от восторга, увидев, как меня накрывает решимость. — Вот она, моя сексуальная богиня скрипки. Вскружи им всем голову, Бэй. Покажи, кто тут босс! Уделай этих заучек.
На этот раз я все-таки фыркаю, и мне приходится замаскировать это кашлем. Хорошо, что я пока что играю лишь гаммы. Я бросаю на Спенсера укоризненный взгляд, и тот опять ухмыляется, но еще смущенно пожимает плечами.
— Прости.
Ага, конечно. Я не верю, что Спенсер раскаивается, и так бы и сказала ему, если бы не стояла в комнате, полной людей. Поэтому я снова фыркаю, качая головой. Из-за него я точно попаду в психбольницу, но по крайней мере он заставил меня улыбнуться.
Закончив гаммы, я закрываю глаза и перехожу к тестовому отрывку, который знаю наизусть. Он намного проще, чем те концерты, которые я репетирую дома. Я играю отрывок с легкостью, идеально, что шокирует весь оркестр.
Когда я открываю глаза, стоит такая звенящая тишина, что я оглядываюсь и вижу вокруг изумленные лица. Ну, Талия и Юри не столько удивлены, сколько рассержены, поскольку знают, что я лишила их шанса на ведущее место. Но все остальные просто потрясены.
Мистер Дэниелс улыбается так широко, что у него, наверное, болят щеки. Когда я встречаюсь с ним взглядом, то он, вместо того чтобы поздравить меня с хорошо выполненной работой, тихо спрашивает:
— Бэйли, ты вернулась?
Это сложный вопрос. Если ответить «да», возникнут новые ожидания. И мне снова придется стараться и относиться к делу серьезно. Может, это и неплохая идея. Скрипка дарит мне радость, а мне сейчас просто необходимо хоть чему-нибудь радоваться, поскольку в остальной моей жизни — полная неразбериха.
Умоляющее выражение на лице Спенсера трудно проигнорировать. Должно быть, ожидая, пока я отвечу, он затаил дыхание — я предполагаю, что оно у него есть.
— Бэйли, пожалуйста. Ты же любишь играть. Я не могу смириться с тем, что ты практически бросила скрипку. Умер ведь я, а не ты. Мне нужно, чтобы ты вновь начала жить. Живи за нас обоих, раз уж я не могу.
Его слова пронзают мне сердце, и мои глаза затуманиваются слезами. Он умолял меня перестать скорбеть по нему с самой первой секунды, как появился. Он словно мучается, видя, как мне сейчас тяжело. И кажется, я его понимаю. Если бы все было наоборот и призраком, наблюдающим за его страданиями, стала бы я, это убивало бы меня снова и снова.
Кажется, я наконец поняла, почему он так отчаянно хочет, чтобы я двигалась дальше. Правда, неясно, почему я должна двигаться дальше в компании Уэса, но, возможно, Спенсер просто не может наблюдать за страданиями друга так же, как не может смотреть, как мучаюсь я. Возможно, он хочет, чтобы мы оба исцелились. Я могу это сделать. Или хотя бы попробовать. Ради него. Если это действительно то, что ему нужно.
Глубоко вдохнув, я встречаюсь с мистером Дэниелсом глазами и слегка киваю.
— Думаю, да, — бормочу. Мое лицо от важности этого заявления начинает пылать, и я добавляю: — По крайней мере, я попытаюсь.
Мистер Дэниелс сияет от гордости, и это здорово. На меня уже давно так не смотрели. Он одобрительно мне кивает, а затем говорит Юри, что сейчас его очередь. Он не скажет, что место первой скрипки снова мое, пока не сыграют Юри и Талия, но я уже знаю, что победила. Чему я удивлена, так это своей радости. Слишком много времени прошло с тех пор, как меня что-либо волновало, но вернуть это чувство приятно.
***
Я нахожусь в приподнятом настроении, когда в конце дня встречаюсь с Шарлоттой перед кабинетом истории. Сегодня мы должны провести презентацию, и Шарлотта очень взволнована. Она подпрыгивает на носочках с ключами в руке, и теперь, когда меня снова поставили первой скрипкой, мне не составляет труда так же ярко улыбнуться в ответ.
— Пошли! — говорит она, когда я подхожу. — Все наши вещи в моей машине, и мистер Тэтчер уже выписал нам пропуск. — Она показывает листок бумаги и тащит меня к школьной парковке.
Пока мы переодеваемся для презентации, мое настроение становится еще лучше. Шарлотта оказалась еще упрямее Спенсера со своей идеей «отвлечем-Бэйли-от-факта-что-все-друзья-ее-бросили». На прошлой неделе она вытащила меня в город, и мы нашли магазин с костюмами, где продавалось и белое платье Мэрилин, и знаменитый розовый костюм Джеки О. Там были даже их парики.
Когда я выхожу из туалетной кабинки и становлюсь рядом с Шарлоттой, меня охватывает смешанное с волнением восхищение. Мы выглядим очень похоже на своих героинь и подготовили довольно смешную презентацию о Джоне Кеннеди, которая, как мне кажется, должна понравиться классу.
Шарлотта улыбается мне в зеркале:
— Мы зажжем.
И я верю ей, потому что чувствую себя лучше, чем за весь этот год. Может быть, я и правда вернулась.
— Еще как зажжем, верно?
— А то!
Перед тем, как закрыть сумочку и выйти из туалета, она целует картонную фигуру тридцать пятого президента и оставляет на его щеке красный отпечаток помады. Ее уверенность заразительна, и когда мы, наконец, входим в класс и сталкиваемся с изумленными ахами, смехом, свистом и улюлюканьем одноклассников, у меня получается держать голову высоко поднятой, а также одарить их улыбкой и сексуальным подмигиванием в стиле Мэрилин Монро.
Наша презентация проходит, как по маслу. Класс смеется, а мистер Тэтчер явно нами обеими горд. Улыбка на моем лице — искренняя, хотя, за это, вероятно, следует поблагодарить Спенсера, который не прекращал отпускать забавные комментарии. Тем не менее, как и в оркестре, я чувствую себя по-другому. Словно оттаиваю. Я медленно возвращаюсь к жизни, и знаю наверняка, что еще недавно была мертва для мира, как и говорили мои родные, учителя и друзья.
Хорошо вернуться назад, и это не так болезненно, как я себе представляла. Приятно снова получать радость от жизни, смеяться и взаимодействовать с людьми. Закончив выступление, я ловлю взгляд Спенсера, и он, без слов поняв, о чем я подумала, улыбается от уха до уха.
— Дамы, — говорит мистер Тэтчер после того, как мы кланяемся, — это, наверное, одна из самых оригинальных презентаций, которые мне доводилось видеть. Прекрасная работа. Вы обе — прирожденные актрисы!
— Ну, я бы не сказал, что Бэйли пришлось много играть, — ворчит Чейз. — В конце концов, измены и скандалы для нее — привычное дело. — Он жестоко ухмыляется мне. — Правда, Бэй?
Хорошее настроение вмиг улетучивается из класса. У меня сводит живот, а лицо становится, я уверена, таким же белым, как платье.
— Чейз! — рявкает мистер Тэтчер. — Не знаю о чем ты, но прекрати. Еще одно слово, и ты останешься после уроков.
Я понимаю, что вся дрожу, только в момент, когда Шарлотта берет меня за руку. Ее поддержка придает мне сил и успокаивает, а Спенсер, который пытается своими нематериальными кулаками угодить в голову Чейза, помогает мне проглотить панику и найти в себе силы постоять за себя. Я смотрю на Чейза в упор.
— Ты понятия не имеешь, о чем говоришь.
Он упрямо скрещивает руки на груди и стреляет в меня хмурым взглядом, а Джейк с таким же озлобленным видом бросает:
— Как ты можешь разыгрывать из себя невинность? Мы все слышали, что сказала Триша.
— Да, и она тоже не представляет, о чем говорит, — фыркаю я. — Она лживая, ревнивая стерва. И все это знают.
Весь класс шокированно ахает, и мистер Тэтчер переключается на меня:
— Бэйли! Достаточно! Что бы там ни было, вам всем необходимо остыть, или вы окажетесь в кабинете директора.
Я, игнорируя предупреждение, стою на своем и гневно смотрю на парней, с которыми раньше дружила.
— Триша не понимает, что видела. Она сделала поспешные выводы и преувеличила, поскольку бесится из-за того, что ее отверг Уэс.
— С тобой то же самое, Чейз, — усмехается Шарлотта. — Ты злишься и ведешь себя, как полный осел, потому что Бэйли не захотела с тобой встречаться. Очень мило. И ты еще удивляешься, почему она тебе отказала.
Класс снова ахает и смеется. Щеки Чейза вспыхивают от стыда, и он, сверля ее гневным взглядом, откидывается назад.
Тут мистер Тэтчер теряет терпение:
— Шарлотта! Бэйли! Сейчас же обе за дверь!
Мы молча, с гордо поднятыми головами выходим. Я больше не переживаю из-за того, что сказал Чейз. Вот, насколько было приятно дать этому типу отпор. Шарлотта, кажется, тоже немного в экстазе — когда мы поворачиваемся друг к другу, она прыскает, а я смеюсь.
— Это было потрясающе, — говорю. — Спасибо, что заступилась за меня.
Шарлотта качает головой.
— Я просто последовала твоему примеру, рок-звезда. Хватит мириться с его выходками.
Сделав глубокий вдох, я расправляю плечи и гордо вздергиваю подбородок.
— Это было действительно здорово.
— И та-ак сексуально, — вставляет Спенсер. Я скашиваю глаза на него, и он награждает меня своей самой очаровательной ухмылкой. Он старается сделать ее немного коварной, но ему никогда не удавалось сойти за плохиша. — Одобряю.
Я фыркаю, а когда Шарлотта бросает на меня вопросительный взгляд, отвечаю:
— Не могу поверить в то, что ты сказала Чейзу. Видела, как он покраснел?
Она пожимает плечами.
— Ему было необходимо это услышать. Он не настолько безнадежен, как Триша и Джейк. И не будь его эго настолько огромным, мог быть вполне милым парнем.
— Ну что ж, ты определенно спустила его с небес на землю.
Она с деланно безразличным видом машет рукой, но уголки ее рта дергаются. Это заставляет меня прыснуть со смеху, и тогда она, сдавшись, тоже смеется.
Пока мы хихикаем, мистер Тэтчер выходит и окидывает нас хмурым взглядом. Он рассержен, но в то же время я вижу, что он наблюдает за мной, словно боится сказать что-то не то. Знаю, что он подхватил всеобщее «Бэйли — проблемная ученица». Моя презентация удивила его не меньше всех остальных. Для меня это был большой шаг вперед, и он явно не хочет, чтобы я вновь закрылась.
— Дамы, не хотите объяснить, что происходит? — наконец интересуется он и, небрежно прислонившись к стене, складывает на груди руки.
Первой заговаривает Шарлотта:
— Над Бэйли издеваются. Ей нужно было постоять за себя.
Я бросаю на мистера Тэтчера извиняющийся взгляд.
— Чейз перешел черту, и я потеряла самообладание. Прошу прощения за то, что повела себя грубо. Я так разозлилась, что говорила, не думая.
— А я вот ни о чем не сожалею, — ворчит Шарлотта. Когда мистер Тэтчер выгибает бровь, она складывает руки на груди и смотрит прямо на него. — Я сказала ему чистую правду. Его следовало поставить на место, чтобы он перестал доставать Бэйли.
Мистер Тэтчер еще мгновение водит взглядом между мной и Шарлоттой и в конце концов уступает:
— Мне поговорить с директором насчет издевательств?
Мы с Шарлоттой крутим головами.
— Все в порядке, — говорю я, когда мистер Тэтчер неодобрительно хмурится. — Думаю, теперь Чейз с Джейком отстанут, а если и нет, мне все равно. Если они так ведут себя, значит дружить с ними не стоит.
— Правильно, Бэй, — соглашается Спенсер. — Эти неудачники никогда мне не нравились, и без них тебе будет лучше. Шарлотта — отличная, и Уэс тоже скоро придет в себя.
Я уже научилась неплохо игнорировать Спенсера, когда он вмешивается в мои разговоры, но сейчас его слова попадают в самую точку. Да. У меня есть Шарлотта. Именно потому, что она была рядом и поддерживала меня, я смогла за себя постоять. Она — настоящая подруга.
Глядя на нее, я кое-что осознаю. Спенсер был мне настоящим другом, но Триша и ее компания — нет. Они дружили со мной, потому что им это было удобно и выгодно, а я тусовалась с ними, потому что меня включили в их круг. Не потому, что они были моими истинными друзьями.
Теперь, прожив столько времени без настоящих друзей, я понимаю, какая это редкость — встречать таких, как Шарлотта. И какая потрясающая наша дружба. Спенсер прав. Даже если Шарлотта до самого выпуска будет моим единственным другом — пускай! Остальные не имеют значения.