— А если, к примеру, речь не о принце, а об обычных жителях? Я же иномирянка и не знаю, какие у вас порядки.
— Все флигенердцы, так или иначе, пользуются магией. Низкоуровневые вмешательства легко определяются амулетами или защитными чарами. Вряд ли кто станет пытаться, это сразу подметят окружающие. Нет. Не верю. В высокоразвитых магических мирах приворотов давно не используют, уже осознали, что против природы не попрешь.
— Ясно, спасибо.
Отпустив камеристку, я покончила с обедом, а после, по традиции поискав морфика и не обнаружив, решила выяснить, что же стряслось у Ораны. Нейтральный повод заявиться к ней в гости имелся, к тому же утром мы договаривались вместе позаниматься магией. Никто ведь не отменял грядущее испытание, а я так и не выяснила, что именно стану демонстрировать. Не корявый же почерк, в конце-то концов?
Спустя несколько минут я соображала, как же войти в покои орчихи? Из объяснений Карли я уже знала, нарушителя не разорвет на клочки, перед ним вместо прохода окажется твердая стена. Стукнув для приличия по косяку пару раз, перенесла вес порядком облегченного подноса на одну руку, а другой осторожно коснулась серого марева арки. Пальцы свободно прошли насквозь, никакой стены не ощущаю, значит, мне сюда можно?
Орана расположилась в гостиной, перед ней на низеньком столике стоял такой же, как у меня, поднос с открытым баранчиком. Внутри лежала свиная голова, с которой в тарелку натекло прилично крови. Орчиха, успевшая сменить воинское облачение на легкое желтое платьице, сидела на диванчике, безучастно глядя на нее.
— Орана? — позвала негромко.
Подруга медленно подняла голову.
— Начинает казаться, что надо мной попросту издеваются, — устало откомментировала она происходящее.
— Ничего. Мы их найдем и отомстим.
Жизнерадостно подмигнув, я водрузила собственный поднос на стол, а прежний, не сомневаясь, вышвырнула в окно. Следом полетел кувшин, наполненный чем-то вонючим.
— Вот.
Принцесса, порядком оживившись, поднялась и заключила меня в короткие, но теплые объятия, снова едва не вмяв лицом в могучий бюст, а затем приступила к трапезе.
— Есть сильно хочется, — пояснила она между делом. — Погорячилась я с отказом. Идти в столовую не было настроения, позвала прислужницу, но она при виде меня дрожит точно ослиный хвост. Стараюсь реже прибегать к ее помощи. Раздражает неимоверно!
Я согласно кивнула и разлила травяной отвар по двум чашкам. Орана довольно потянула носом воздух.
— Попросила обед. Она это притащила!
— Может, стоит объяснить ей, что ты такое не ешь?
— Пыталась. Бестолковая. Бесполезно.
— Может, повар что-то напутал?
Орана сдержанно пожала плечами.
— Голодный орк — злой орк. Тяжко себя контролировать. — Она стыдливо оглянулась, будто здесь нас кто-то мог подслушать. — Я… — принцесса чуть помедлила, точно решаясь, — я — Глас Стихий.
Видя мое непонимание, она тяжко вздохнула.
— Из какого, говоришь, ты мира?
— Москвиния, — ляпнула, судорожно соображая, рассказывала ли во время вчерашней попойки про Землю.
Если и так, орчиха, пожалуй, была в таком состоянии, что вряд ли хоть что-то запомнила, а судя по тому, что она согласно кивнула и продолжила, я права.
— Если магия выходит из-под контроля, я опасна. Здесь непросто держать себя в руках. Представляешь, сегодня я сорвалась на учителя!
— Ого! И что случилось?
Слабо осознаю, о чем говорит принцесса, но дело явно серьезное.
— Призвала стихии и… — Орана, не договорив, неопределенно взмахнула рукой.
— Ты его убила? Труп куда дела? Помочь спрятать? — попыталась развеселить подругу, но та только удивленно посмотрела. Я сдалась: — Шучу.
Орчиха облегченно выдохнула.
— Думала, ты это всерьез. Такое хладнокровие пугает.
Зашибись! Я настолько сурова, что меня опасаются орки.
Дожилась, Железнова.
— …Тем более что ты недалека от правды.
— Что?! — Я даже отваром подавилась. Откашлявшись, спросила: — Расскажешь, как это случилось?
Орана снова залилась краской. Вид у принцессы был просто непередаваемый и какой-то влюбленный. Такой же, как тогда, когда она описывала мне своего ненаглядного Раг Ши.
— Ну… Эта… Кхм!
— Орана? Тиль Дертан тебе тоже нравится?!
— Нет!
Принцесса покоричневела еще сильней, и я не стала даже в шутку напоминать ей о сыне вождя лишний раз. Из ее сбивчивых рассказов в моем воображении рисовался весьма заносчивый тип.
— Учитель Дертан… Он такой огромный! Ах, как он сражается с двумя краш-панчами в руках! Просто мельница смерти! Я едва успевала отбивать удары, а когда пропускала, бил плашмя по… — она немного стушевалась, но сказала прямо: — по заднице и улыбался! Представляешь? Это выводило из себя! Это и то, что он надо мной подтрунивал! — Она передразнила низким голосом: — Ну же малышка! — и продолжила уже обычным: — Понимаешь, да? Я — и малышка!
— А как тебя называет Раг Ши?
Нет, мне и правда интересно!
— Принцесса лягушек.
Она произнесла это с такой нежностью, что я едва не прыснула.
— Знаешь, я все же за малышку.
— Да?
— Конечно, тут контекст важен. Иногда то, что для одних ласковое прозвище, для других звучит как оскорбление. Кстати, а почему принцесса лягушек?
— В нашем клане у женщин принято удалять лишние волосы на теле. И еще я… — Орана наклонилась ближе и сделала такое лицо, будто собиралась признаться в чем-то весьма постыдном: — Я очень маленькая.
Чего?! При моих честных ста семидесяти шести сантиметрах роста Орана на две головы выше, у нее мощные широкие бедра, просто огромная, на мой взгляд, грудь и при этом тонкая для подобных пропорций талия. Она крепкая и мускулистая, но вместе с тем грациозная. Особенно когда немного привыкнешь. Но вот маленькой я ее никак назвать не в состоянии.
— А этот твой учитель, он кто?
— Местный.
— Но… Он человек?
— Да. И в нем течет благородная кровь младшей ветви Рейгелей, к тому же он истинный рейтар и может объединяться со своим драконом. Наверное, поэтому такой огромный. Просто великан для вашей расы.
— Ты хочешь сказать, что он…
— Он выше, крепче и с легкостью поднимает меня на руки.
Орана снова засмущалась, и я хохотнула:
— Неплохо вы там потренировались…
— Это уже потом, когда я сорвалась и случайно призвала молнию… Разряд вышел такой мощный, что прожег воронку на плацу в три моих роста глубиной.
— Ого! Страшно представить, что от покойничка осталось! — искренне посочувствовала мужику я.
— Почему сразу покойничка? Живой он. Вылез. Одежда прожжена до дыр, местами дымится. Сам черный от копоти. Где были волосы — сплавились. Пообещал догнать и дать по заднице…
— Ну и? — в нетерпении поторопила я ее.
— Догнал и дал.
Принцесса понурилась и, отвернувшись в сторону, посетовала:
— Как я теперь на следующее занятие пойду? Так стыдно!
В общем, потратилась Орана магически и научить меня хотя бы какой-то магии была не в состоянии. Я отправилась к себе. Потренируюсь писать без рук на худой конец. Входя в свою спальню, размышляла, не вызвать ли Карли? Может, лисичка сумеет помочь? Вдруг взметнулись занавески на одном из окон в спальне, и внутрь влетел маленький, переливающийся на солнце дракончик, который с размаху упал мне в ладони, превратившись в бесформенную кляксу. Невооруженным взглядом было видно — морф смертельно устал или что-то вроде того.
Я поднесла ладони с амебкой к лицу.
— Клякса? Выглядишь неважно.
— Урр…
Морф издал тихий звук, и по его тельцу пробежала рябь. На короткий миг он снова принял форму дракончика, но будто не смог в ней удержаться.
— Как же ты долетел, маленький?
Сердце тревожно заколотилось, я неосознанно заметалась по комнате, не зная, что делать. Я не могу даже пульс у него проверить, не знаю признаков, по которым можно определить состояние морфа. Одно вижу — ему плохо.
— Эх! Был бы ты человеком, а так…
Я погладила неожиданно дрогнувшими пальцами существо, внезапно ставшее дорогим сердцу. Что же делать? Может, рискнуть и отнести его к Дрейку?
Мелодичный перезвон раздался неожиданно, вынудив вздрогнуть и заозираться. Пока силилась понять, что происходит, звук повторился. Наконец, сообразив, что пришли нежданные гости, я громко спросила:
— Кто там?
Стоило только захотеть узнать, кто же «давит на кнопку звонка», как сразу куда-то провалилась и, чувствуя себя бесплотным духом, со стороны увидела короткий коридор, ведущий к нашим с Ораной покоям. У моей арки, хмурясь, нетерпеливо притопывал ногой Бальтазар.
— А этому-то что здесь надо? — досадливо проговорила я вслух и тут же снова оказалась в собственной спальне, только теперь отчего-то сидела на полу. — Прости!
Я поспешно разжала пальцы. Стиснутый мной морф выглядел слегка дохлым, и я принялась испуганно дуть на него. Надеюсь, не добила беднягу.
— Прости, Клякса! Прости! Может, водички?
Дотянулась до графина и щедро плеснула прямо на него.
— Ты вообще что пьешь? Пьешь ли вообще? Покажи, чего хочешь? Как тебе помочь?
Переливчатый звук уже превратился в оглушительный набат. Похоже, гость выходит из себя, и его нужно срочно отвадить. Сунув зашевелившегося морфа под покрывало, так, чтобы прикрытые глазки оставались над его краем, бросилась в гостиную, а оттуда в прихожую с фонтаном и остановилась у арки.
— Как дверка-то открывается?
Вроде демон говорил, да уже не припомню. Проще всего оказалось выйти наружу самой, что я и сделала.
— Неужели спала? — ехидно осведомился демонюка вместо приветствия.
— Угу, задремала.
Зачем что-то придумывать, если собеседник уже и сам предложил объяснение?
— Стоило бы с большей пользой проводить время, Хельга. К примеру, готовиться, — съязвил он. — Может, впустишь? Не разговаривать же нам прямо здесь. Это может оказаться… — он задумался, — невыгодным для тебя.
Я сделала приглашающий жест:
— Входи.
Демон с легкостью преодолел арку. Эх! А я втайне надеялась, что он стукнется об нее. Не срослось. Бальтазар вошел, осмотрелся и расположился на низеньком диванчике.
— Ты помнишь, что завтра первое испытание?
— Угу, — хмуро кивнула.
Забудешь тут…
— Готовишься?
— Интересно как? — пожала я плечами.
— Что за народ пошел, никакого усердия! — сокрушенно покачал головой демон. — Ну хоть немного стоило бы напрячь мозги!
— Что может эдакого продемонстрировать простая знахарка?
— Разве что кого-нибудь вылечить? — ответил он вопросом на вопрос.
— Ага, вызову добровольца и сделаю интубацию самопишущим пером прямо на виду у зевак. Без рук. Вот все удивятся!
Бальтазар в ужасе посмотрел на меня, а затем от души расхохотался.
— Неплохо! У тебя темное чувство юмора.
— Черное.
— Черное, это если бы ты это не рассказала, а показала.
— Пожалуй, не могу не согласиться. — Я хмуро улыбнулась и решила, что это мой шанс. — Бальтазар, помоги, пожалуйста, а? Научи хотя бы простейшему приему, или, как тут у вас принято, заклинанию? Не понимаю, зачем я здесь, но раз уж ты так настоял на моем участии в конкурсе, помогай. Мало будет толку, если не пройду первое же испытание.
— Мои услуги дорого стоят, — задумчиво протянул демон, оценивающе на меня глядя.
Не выдержав, я грубо высказалась на непечатном русском, что именно думаю о нем и его расценках.
— Между прочим, в некоторых мирах эти слова имеют мощную разрушительную силу и приравниваются к запрещенным заклинаниям, — часто моргая, немного обиженно прокомментировал демон.
— Отлично! Тогда их-то я и продемонстрирую завтра. По рукам?
— Хорошо! Умеешь ты уговаривать, знахарка из Москвинии. — Он иронично ухмыльнулся. — Смотри.
Щелчок пальцев, и на столике появилось какое-то маленькое существо, похожее на стрекозла из дворца, только размерами едва ли больше моей ладони. Оно испуганно заозиралось по сторонам, взлетело на трепещущих крылышках, но тут же оказалось пойманным когтистой рукой. Бальтазар поднес его к самому лицу и прошипел, покосившись на меня:
— Терпеть не могу этих мерзавцев!
Зажав двумя пальцами маленькую голову, он приставил к горлу существа кончик острого когтя. Стрекозлик что-то запищал на незнакомом языке и задрыгал ножками, тщетно порываясь высвободиться. Наблюдать за пыткой было неприятно.
— Прекрати!
— Жалко? Ну тогда ты его и вылечишь.
— А если не смогу?
— Одним виссаром больше, одним меньше, — философски скривил рот демонюка. — Тебе-то какое дело?
— Я не знаю его анатомии, не понимаю принципов лечения магией, не умею…
Не дожидаясь, пока я приведу все доводы, Бальтазар чиркнул когтем, распарывая одну из маленьких ручек от плеча и до локтя. Существо пронзительно запищало, неловко плюхнулось на поверхность стола, баюкая раненую руку, которую уже целиком залила зеленая жижа, заменяющая ему кровь.
— Зачем?!
— Лечи.
— Но как? Здесь разве есть аптечка? Антисептики?
— Просто. Наложи. Руки! — рявкнул демон.
— На себя, что ли? — сорвалась я на тот самый темный юмор.
— На него! Представь, как восстанавливаются ткани, как затягивается, зарастает рана. Да не жалей энергии, но и сразу много не вливай.
Упав на колени возле столика, я осторожно поместила стонущего виссара к себе на ладонь, расположила над ним вторую и прикрыла глаза, пробуя все сделать, как объяснил Бальтазар. Перед внутренним взором постепенно появилась картинка: раненый стрекозлик, которого окутывает мягкое нежно-зеленое свечение, источаемое моей рукой. Я старательно представляла процесс лечения, насколько это было возможно, и даже пыталась играть интенсивностью исходящего из ладони света. Открыв глаза, обнаружила, что и на деле все так.
У меня получилось! Виссар сел, осмотрел руку и широко улыбнулся, его рана затянулась, и намека на нее не осталось. Собираясь сообщить Бальтазару об успехе, я подняла голову, но демона в комнате уже не было. Сей факт нисколечко меня не огорчил. Туда ему и дорога. Или оттуда или, скорее, отсюда.
— Ну все. Кажется, справилась. Лететь можешь?
Виссар встал на ноги и изящно поклонился, приложив все три пары к местам, где, наверное, у него располагались сердца, после чего взмыл в воздух и… банально вылетел в окно. Всего долю секунды я размышляла на тему: а всегда такие вот гости влетают в покои так же свободно, как и вылетают, или нет? После чего бросилась к морфику.
Безжизненный Клякса был жив, хотя его вид оставлял желать лучшего. Совсем плоский и серый, он почти утратил прозрачность. Не медля больше ни секунды, я принялась вливать в него энергию, радуясь своевременной науке. Оказывается, и от Бальтазара может быть толк. Свечение, источаемое моей ладонью, приобрело фиолетовый оттенок и с жадностью поглощалось тельцем морфа, внутри которого возникали всполохи, искорки и вращались какие-то мерцающие пылинки, то и дело появлялись вспышки света как будто где-то далеко. Красиво… Все это становилось ярче и ярче. Завораживало. Одновременно я ощущала наваливающуюся все сильнее слабость.
Пришла в себя, когда в лицо плеснули водой, и, фыркнув, попыталась увернуться. Тут же поток прохладного воздуха обдал мокрую кожу. Я открыла глаза и увидела перед собой морфа. С обеспокоенным выражением на мордочке он махал большими крыльями по виду как у бабочки. Увидев, что я очнулась, Клякса издал радостный звук и выполнил мертвую петлю, прежде чем с размаха шлепнуться мне на грудь и обнять лапками.
— О! Ты в порядке?
Морф снова взмыл в воздух и что-то защебетал.
— Если коротко, ты рад меня видеть?
Дракончик кивнул и растянул челюсти в натуральной улыбке.
— А теперь рассказывай, где ты был и что с тобой случилось. Ну или показывай, — уточнила я.
Все равно ведь он толком не говорит. Но морф только отшатнулся и помотал головой.
— Начинается… — тяжко вздохнула я, и тут же из гостиной послышался голос Карли: