— Что-то ты не весел, Бомбус, — заметил Веник, когда их напитки принесли.
— Зря, наверно, приехал. Не мой день. А деньги край как нужны.
— Это потому, что кгай. Ты же знаешь, с таким настгоением иггать нельзя, всю удачу гаспугаешь. Деньги нужно отдавать легко.
Он сделал несколько глотков своего напитка через трубочку, тыкаясь носом в сельдерей.
— А что у тебя? Мелкая опять?
— Опять в больнице. Опять триста штук.
— Продай Хаглей.
— Веня, я уж лучше кафе продам. Только его тоже сначала отремонтировать надо.
— Слушай! — он уставился на него, словно первый раз увидел. — А вчера по телеку показывали джип пгямо в стену. Я ещё подумал, что похоже на твоё.
— Так моё.
— Твою мать! Много постгадавших? Сказали, одна девчонка в больнице пгисмерти, но они там наговогят.
— Девчонка в больнице? — Макс не верил своим ушам.
— Сказали, много внутгенних повгеждений, как-то так.
Максим пытался вспомнить её лицо, но в воспоминаниях всплывал только безупречный профиль и гладко зачёсанные волосы, собранные в узел. «Всегда без спутников, одна, Дыша духами и туманами, Она садится у окна…» Она запомнилась ему Незнакомкой Блока. Или женой Штирлица, такой сосредоточенно молчаливой и грустно отрешённой. Он даже подумывал переименовать кафе в «Elefant».
Только его ассоциации и больше ничего. Он не запомнил какой она была. Была… Это слово резануло неожиданно больно. Потому что была в его жизни ещё одна девушка, которая погибла по его вине. Страшные ощущения той аварии нахлынули с такой силой, словно всё случилось вчера.
Пустая дорога.
Её хрупкие руки, тонкие, словно веточки, обхватившие его за талию.
Она не хотела надевать шлем, и он ехал медленно, по его меркам просто пешком.
Его резко потянуло влево, но она даже не вскрикнула.
Он не понял, что произошло. На инстинктах успел сгруппироваться и откатился к обочине, а она разбила голову об асфальт.
Он пытался делать искусственное дыхание, массаж сердца, сражаясь до последнего, не веря в её смерть, но не добился ни вздоха.
И до самого приезда скорой помощи держал на руках её остывающее тело.
Он даже не любил её, эту Верочку. Просто девочка, вчерашняя школьница, напридумавшая себе бог знает что — романтическую сказку с крутым рокером. Ему льстило её внимание, и она была хорошенькой, если бы не красилась так сильно. В тот день она первый раз пришла без косметики и казалось бледненькой.
Она уговорила его прокатится без шлема. И он согласился, ведь она ехала с ним не первый раз.
Слипшиеся от крови волосы, разбитое лицо, осколки зубов, неестественно вывернутая рука… до последнего вздоха он будет помнить это.
— Бомбус! — тронул его за руку Веник. — Ты давай пгекращай это.
— Да. К чёрту! — Макс потряс головой, возвращаясь к реальности, и встал. — Надо развеяться.
— Не мешало бы! Тебе может заказать чего? — крикнул он ему вслед.
— Воды! Со льдом!
Глава 7. Кто не рискует
Он разменял ещё триста долларов и решил, если сейчас ничего не выиграет, поедет домой. Это неправда, что хорошие игроки азартны. Хорошие игроки расчётливы и бесстрастны. Таким был Чудик, тот самый умник, что имел пристрастие к мёртвым языкам и придумыванию прозвищ. Простое русское имя Пётр Чудинов очень ему шло. В свои тридцать он до сих пор выглядел закомплексованным щуплым подростком в очечках. Вечно взъерошенный, конопатый, с кривыми зубами и мягкой застенчивой улыбкой, он не производил впечатление умного. Только впечатление это было обманчиво. Перейдя от шахмат к покеру, он стал сильнейшим игроком исключительно благодаря своему уму.
Себя Макс считал не хорошим игроком, а просто удачливым. Его сумасбродные поступки иногда приносили ему неплохие дивиденды, но он ими не гордился и имел кое-какие принципы: он никогда не пил в казино алкоголь, чтобы иметь ясный ум и не притуплять чувство страха, и никогда не проигрывал больше половины, если чувствовал, что карта не шла.
— Пошли пагтейку в холдем, — встретил его Веник и взял направление к покерным столам.
— А Чудик где? — спросил его Макс по дороге, зная, что они обычно ходили вместе.
— В Ви-ай-пи-зоне. Обыггывает желтолицых.
И оба они ни секунды не сомневались, что дело обстоит именно так. Хотя тень беспокойства мелькнувшая на лице Лето не ускользнула от Макса.
В одном из залов шёл покерный турнир. Суммы за выигрыш предлагались неплохие, но турниры проходили в формате Re-buy & Add-on, а Макс ребаи и аддоны не любил. Принцип игры прост: увеличивать свой стек, рисковать и идти ва-банк. Поэтому игра в течение первого часа обычно очень лузовая и агрессивная, часты ол-ины. Если в них не участвовать, то просто потеряешь всё на блайндах, если учувствовать — очень велик риск проигрыша, даже если будет преимущество, вероятность в районе «50 на 50», а много таких коин-флипов подряд вряд ли удастся выиграть… В-общем, они прошли мимо кучки болельщиков и зевак.
В следующем зале за лиловым сукном столов стояла почти гробовая тишина и мелькали знакомые лица. Не в силах усидеть на месте метался рядом со своим креслом Сука, нервный и вертлявый как собачонка армянин. Все свои эмоции он выражал одним словом, за которое и получил своё прозвище. В этот раз он остался один на один с Сейко, молоденькой японкой русского происхождения, невозмутимой, с непроницаемым лицом. И Сука прыгал как блоха и настаивал, чтобы она сбросила карты, потому что у неё всё равно ничего нет. Но Сейко думала и ноль эмоций на его провокации.
— Погоди, — придержал Лето Макса за рукав и спросил шёпотом, заглядывая на их стол: — Как думаешь, она гешила его заблефовать?
— По-моему, он до сих пор не может успокоиться, что она его отшила. Но так скакать с плохой рукой он бы точно не стал.
Сейко сделала ставку. И прорычавший себе под нос «Сука!» соперник пошёл ва-банк. Он выложил на стол А-9: туза и девятку. Не плохая карта, но у Сейко оказалась карманная пара десяток.
— Сука! — теперь это прозвучало точно в адрес девушки.
Горячий армянский парень пнул стул и ушёл, не оглядываясь, выкрикивая что-то на своём гортанном языке.
Сейко встала по-прежнему с невозмутимым лицом. И только когда в ответ на сдержанное «Красава!» она порывисто обняла Макса, он понял, как она переволновалась.
Лето увёл её в бар поить водкой, а Макс сел на свободное место за стол. С таким коротким стэком всего в триста долларов его стопка фишек смотрелась не авторитетно, но случалось ему управлять и меньшим.
К тому времени как Лето вернулся, у Макса осталось чуть больше половины. В последней партии он сбросил в первом же раунде и вышел из игры.
Они стояли в гудящем как пчелиный улей большом зале, и Лето всё тревожней посматривал в сторону закрытых дверей VIP-зоны.
— Покгутим гулетку? — предложил он.
Рулетка всегда поднимала Максу настроение и это показалось ему неплохой идеей. Спускать оставшееся, так хоть с удовольствием.
— Слушай, Бомбус, я могу тебе помочь, — сказал Лето, пока очередной раз крутилось колесо. — Займу триста штук, раз надо.
Подлый шарик опять выбрал красное и нечётное, когда Макс поставил наоборот, и он потерял к нему интерес.
— Надо, Веня, но я не знаю, когда смогу отдать, — вздохнул Макс.
— Зато я знаю, — и судя по оживлению на его лице, он не только что это придумал, просто ждал подходящего момента.
Макс удивлённо вскинул брови.
— Отдашь чегез месяц, потому что загаботаешь.
— Ты работу что ли решил мне предложить?
— Да, — он словно намеренно тянул время.
— Это где ж у нас триста штук в месяц платят?
Лето сгрёб свои фишки, метнул одну через стол и подмигнул дилеру. Встал, приглашая Макса отойти.
— Габота не пыльная, но пгофиль не совсем твой.
— Веник, давай не темни уже.
— В-общем, это эскогт-услуги для баб, — он перебирал в руках цветные кругляшки полосатых денег казино, и они противно стучали друг о друга. — Только не для наших баб, а для тайских.
— Веник, ты идиот? — Макс засунул руки в карманы, рассматривая его благородное лицо. Такие лица рисовали на плакатах с советской пропагандой: честное, открытое, волевое.
— Я бы на твоём месте такими словами не газбрасывался, — напомнил Веник о его трудностях, искренне улыбнувшись.
— Эскорт-услуги — это же работать проститутом. Хоть для наших баб, хоть для тайских, всё одно.
— Не скажи, — оживился Веник. — Богатые таечки все как одна ухоженные, чистенькие, худенькие и возраст тому не помеха. Наши же бизнез-бабищи все как по циркулю, не обхватишь. Правда, они душевнее.
У Макса чуть не сорвалось с языка спросить, а он то откуда знает, но ответ был так очевиден, что он промолчал.
— В-общем, Бомбус, мой тебе совет — соглашайся! Ррожа у тебя что надо, увеген, будешь пользоваться успехом, а это главное. Может и вообще выкупит на весь месяц одна. Я, как видишь, не умег. Тги газа отгаботал, даже индивидуальный запгос получил, но, к сожалению, пока не могу. Боюсь, моя Надюха возгажать будет.
Надюхой как раз и являлась одна из бизнес-бабищ, которая приютила Веника на своей пышной груди, опекала, наряжала, возила по заграницам.
После неудачной игры Макса накрыло отчаяние — он понимал, что на иных условиях Веник денег ему не даст.
— Ладно, хрен с тобой, Лето, я подумаю.
— Не, Бомбус, на подумаю у тебя уже вгемени нет. — Он достал свой телефон. — Или ты сейчас соглашаешься, или я звоню дгугому пагню.
Он посмотрел на экран с часами.
— С учётом газницы во вгемени самое вгемя для звонка, — нажал вызов и секунды потекли.
Максим застыл в нерешительности.
— Бомбус, загогишь, поплаваешь в моге, пгиятно пговедёшь вгемя, ещё и денег пгивезёшь. Мечта, а не габота, — говорил он, пока шли гудки.
— Хрен с тобой, Веник! — повторил Макс. — Я согласен.
Веник кивнул и поднял вверх большой палец в знак одобрения. «Договорились!» — прошептал он одними губами.
— Алло, Надюш…, — он отвернулся и прижимая трубку к уху, отошёл в сторону.
А у Макса возникло стойкое ощущение, что его только что провели.
Дверь VIP-зала открыла ещё до того, как Лето наговорился.
Чудик, разом повзрослевший и даже постаревший на десяток лет, со слезами на глазах вышел оттуда первым. Макс разом забыл про всё, глядя на его трясущиеся губы. Лето прервал свой разговор на полуслове. Макс слышал, как женский голос в трубке продолжал говорить в его опущенной руке, пока Веник не нажал отбой.
— Чудо, — голос его прервался. Застывшая скорбная маска. Он не знал, что ему сказать.
— Лето, блин! — парень закрыл рукой глаза, вытер слёзы, коротко вздохнул, посмотрел другу прямо в глаза. — Лето, бл@! Я выиграл.
Макс судорожно сглотнул, не уверенный, что правильно расслышал. Веник сделал то же самое.
— Что ты сказал?
— Я выиграл, Веня! Выиграл!! Да!!! — он поднял к потолку лицо и раскрытые ладони.
Тогда только Макс обратил внимание на девушку в фирменной одежде казино, которая держала за спиной Чудика поднос с фишками. Их количество впечатляло.
— Твою мать, Петя! — Лето зажал в сгибе руки гусиную шею парня и встряхнул. И это всё, что он и мог сказать: — Петя! Твою же мать!
Вокруг них собиралась толпа. Восторженные зрители бросились фотографироваться: с ним, с подносом, с ним и девушкой, с подносом без него. Петя счастливо показывал свои некрасивые зубы, и Макс искренне радовался вместе с ним.
— Бомбус, ты как? — спросил Чудик, когда им принесли шампанское. — Не создал ещё бомбидарий?
— А ты чудикарий? — улыбнулся Макс в ответ.
— Не, таким красавчикам как я гнездо в тягость. Да с такими деньгами, — хохотнул он, но потом посерьёзнел: — До сих пор не могу поверить. Триста штук. Триста штук долларов!
Он выдохнул, сделал большой глоток игристого напитка, поперхнулся и мучительно закашлялся.
— Господи, Чудик он и есть Чудик, — хлопал его по спине Лето.
Они хотели перебраться в бар, но Чудику сказали, что специально для них в ресторане CASCADE накроют стол и пожарят стейки из мяса породы Aberdeen Angus, знаменитые своей мраморностью, нежностью и ароматом по эксклюзивному рецепту шеф-повара. Пригласят, как всё будет готово. Спросили есть ли у него ещё какие пожелания, но Чудик только пожал плечами.
— На ваше усмотрение, — ответил он.
Остались за рулеточным столом. Лето с Максом поставили оставшиеся фишки.
— Во втором дне настал момент, когда я пошёл ва-банк против чип лидера, — рассказывал Чудик взахлёб. — У меня было примерно пятьдесят штук, а у него примерно сотня. Я с А-К против его карманной пары дам. Блин, если бы я не выиграл ту партию, меня бы сейчас здесь не было. Но я, блин, выиграл и с того момента начал строить себе большой стек.
— Красное, — сказал крупье и удвоил фишки Макса.
Лето ставил на чёрное и только махнул рукой.
— Чудеса, — хмыкнул Макс и снова поставил всё на красное.
— Я так надеялся, что он скинет, — продолжал Петя, — потому что, если он заявит ставку, у меня могли быть неприятности. В данной ситуации я же не мог быть лучшим с А-К. Я пошёл на все свои фишки только после его ставки, поэтому надеялся, что он остановится и уйдёт.
— Двадцать пять. Красное, — перебил их парень, запускающий шарик.
— Смотги-ка, Бомбус, тебе попёгло, — хмыкнул Веня.
И Макс поставил на первую дюжину, чёрное и чётное. Просто так, наобум.
Чудик тут же забыл про свой турнир и уставился на колесо.
— Конечно же, он не захотел останавливаться с карманной парой дам? — продолжил Макс за него.
— Ну, я надеялся, что он остановится, если я пойду ва-банк против его ставки. — Он не сводил глаз с шарика. — Ты только посмотри! Двойка. Чёрная. Ты выиграл все три ставки!
— Хм! — Макс почесал подбородок, составил все свои фишки стопочкой и поставил на зеро.
— Зеро, — сказал дилер.
— Ну, всё! — поднялся Макс, сгребая фишки. — Своё вернул, теперь с чистой совестью можно идти есть.
— Погоди, погоди, — накрыл рукой его выигрыш Чудик. — Ты не имеешь права сейчас уйти.
— Имею, — отмахнулся Макс. — Сегодня определённо не мой день.
Но возвращая во внутренний карман пиджака свои деньги, он наткнулся на рисунок, который ему подарила сестра. Он развернул его и долго всматривался в красные цифры. Двадцать семь. Два ноля. Тридцать четыре. Похоже на номер телефона. Особенно эти два ноля. Стояли бы здесь столы для американской рулетки, где есть двойное зеро, он бы рискнул. А так… Он махнул рукой — реально, глупости! И вдруг застыл как вкопанный. Его сегодняшняя подружка говорила о том, что и так казино пустует, а менеджер поставил ещё два рулеточных стола.
Вся тысяча долларов стала фишками, когда они их нашли. Чудик выпучил глаза увидев половину стопки на единственной цифре.
— Увеген? — с явным беспокойством в голосе спросил Лето.
— Как никогда, — спокойно ответил Макс.
Он не наблюдал за шариком, смотрел на лицо сегодняшнего чемпиона. Сердце его отбивало бешеный ритм. Бум! Бум! Бум! — стучало оно о рёбра, и он боялся вздохнуть. Когда брови Чудика поползли вверх, он ещё боялся поверить.
— Двадцать семь, — дрогнул голос невозмутимой девушки-дилера. «Красное» она просипела, но потом откашлялась, извинилась, повторила и послушно отсчитала фишки.
— Да ну, на! — выразил своё отношение к происходящему Лето.
«Один к тридцати пяти, — считал в уме Макс, — Семнадцать с половиной тысяч. По курсу доллара — почти миллион рублей». Он не собирался останавливаться, но он поставил не выигрыш, а вторую половину своих фишек на двойное зеро.