Я внимательно рассматривал слуг, особенно служанок, которые были приставлены к гостьям. И хмурился, заметив сомнения и уверенность в обратном. Что ж…
— Ильканта, всех, кто был в сговоре выведи на задний двор.
Вздрогнули, разом с лиц краска спала. Как минимум у пятнадцати человек. Увы, реальность оказалась еще хуже.
Семьдесят три слуги, кто так или иначе желал навредить моему роду.
Я знаю, что жестокость порой продиктована необходимостью и рука не должна дрогнуть. Но и наказывать следует по проступку. А потому, я выслушал все, что айсе желало сказать о каждом провинившемся. Выслушал все, что успели и чего еще не успели сделать. О планах, мыслях, о тех, кто им помогал, и кто покровительствовал. И приговорил двадцать шесть человек. У остальных был шанс, и я дал им его.
Наверно, после всего, мне не стоило идти к Атенаис. Но мне так хотелось просто ее увидеть. Откровенно говоря, я не был настроен на беседу. Мне хотелось почувствовать тепло ее взгляда, согреться изнутри. Возможно, я искал утешения, мысленно проклиная себя за эту слабость. Но… это только начало. Я знал, каким притяжением обладает ритани. Я знал, что дальше будет только хуже. И принимал это как должно. Атенаис награда. А не наказание. И это нужно четко осознавать. Ритани — свет души и глоток чистого воздуха. Они наша радость и счастье, только своим присутствием они способны отогнать печаль и усталость. Инстинкты знали лучше меня, ведя к ней, давая желанное расслабление.
* * *
Атенаис
Молчание затягивалось. Нет, я понимаю, что нам нужно о многом поговорить. Но что-о меня сейчас смущало. Я бы не сказала, что Дамир выглядел как-то иначе, однако…
Мужчина был безукоризненно одет, волосы не взъерошены, а волнами ложатся на виски. Они у него не то, чтобы совсем короткие, но и длинными сложно назвать. Такие, мелкие колечки, которые, и колечками трудно назвать. Вот если бы отрастил волосы…
Я поймала себя на мысли, что не прочь потрогать его шевелюру. И не только потрогать. Погладить, подергать, пропуская свои пальцы. Интересно, а что он сделает, если я за них дерну в порыве страсти?
Я даже позволила себе улыбнуться и тут же покраснеть. Фантазия повела меня куда как дальше, чем просто потрогать. Причем не только волосы на его голове, а все тело…
Жар разгулялся на щеках.
«Атенаис, хватит думать о непотребствах» — мысленно шикнула на себя.
Так странно, это влечение не было таким явным на корабле. Или было? Просто мне хватало ума понять, что мне ничего не светит. А тут с объявлением о том, что я ритани, внутренние тормоза отключились, давая либидо порезвиться?
Но глядя на Дамира, где-то внутри меня вспыхивает огонек, не похоти нет, огонек уверенности в том, что даже малая ласка, такая как простые объятья, ему сейчас очень нужна.
И я не даю себе раздумывать над тем, что собираюсь сделать. Просто беру и делаю. Ну не съест же он меня, в конце концов?
Я оказалась в кольце его рук быстрее, чем протянула собственную ладонь, желая его обнять.
Даже моргнуть не успела. И так хорошо было, тепло и…правильно, что я на миг глаза прикрыла от удовольствия. Не знаю, верно ли поступаю, глупо или нет, но… Справимся.
Откуда-то приходит понимание, что мы действительно со всем справимся.
Мужчина не пытается получить большее, просто нежно держит в своих руках, при этом соблюдая дистанцию, словно напугать боится. И мне это нравится. Нравится его осторожность, она сейчас уместна. Я не до конца понимаю себя, не до конца сознаю, чего сама хочу, а потому меньше всего желаю его обидеть. Поманить конфеткой как ребенка, и отнять эту самую сладость. Так нельзя.
— Я знаю, что был с тобой не справедлив, утаив важную информацию. — То ли собравшись с мыслями, то ли попросту решившись нарушить тишину, прошептал Дамир. — И не знаю, поверишь ли мне, если скажу, что я растерялся и сам не сразу понял, кем ты стала для меня.
Это признание будто пугает его. И я улыбаюсь. Мне приятно, что он откровенен. Мне до радуги в глазах приятно, что он не пытается юлить и казаться сильным и самоуверенным.
Я и так знала, что он сильный, справедливый и жесткий. Как все Звездные. Однако он не боится быть настоящим перед женщиной. Не боится срывать маску, обнажая передо мной то, что обыкновенно прячут. Не пытается управлять и приказывать. Он доверяется мне, оголяет свою душу перед своей женщиной и это дорогого стоит! И пусть я трижды сознаю, что это лишь дело случая, что я стала его ритани, но я солгу, если скажу, что мне от этого знания плохо. Нет, я же вижу, что меня могли загнать в рамки, потребовав соответствовать, а вместо этого, соответствовать мне пытается он! Я не закрытый человек, наоборот, прямолинейный, пытаюсь быть искренней со всеми. И Дамир это понял.
И это так забавно! Впрочем, мне сейчас вес будет казаться забавным.
Забавным, потому что никто не старался понять меня и проникнуть в мою суть. Постичь что-то чего я и сама о себе не знаю.
Я в отношениях мужчины и женщины полный профан. И мне не стыдно в этом признаться. Конечно, это не есть хорошо, а с другой стороны, что в этом плохого? Ведь все, что будет или может быть, станет для меня первым и новым, и возможно, единственным. Разве это плохо?
Усмехаюсь и теснее прижимаюсь к мужчине. Тепло, хорошо… не тревожно. Наверно, так и должно быть с тем, кто на уровне ощущений тебе близок? На том самом, тонком, интуитивном?
Впервые за все время мне приходит мысль, что мы с ним друг другу подходим и он — мой человек. Пусть встретились неправильно, пусть и обстоятельства были дурацкими, но… Рядом с ним мне комфортно. И если отбросить все глупости, которые иногда лезут мне в голову, мы могли бы составить отличную пару. Во всяком случае, там, где не нужны церемонии.
— Поверю, — шепнула, утыкаясь затылком в его грудь. — Я хоть не искушена в отношениях, однако не считаю себя дурой. Хотя не совсем понимаю, что такое ритани и как вы ее определяете.
— Чтобы это понять, нужно родиться и жить на Аритасе, — вздохнул Дамир и вдруг зарылся в мои волосы. Он жадно втягивал воздух. Мне даже показалось, что он меня обнюхивает. Нет, показалось. Дурость-то какая.
— Попробуй объяснить. Как-то на любовь с первого взгляда, это не похоже. Да и на любовь тоже.
— Ты не веришь в любовь с первого взгляда? — Я не видела, но была уверена, что мужчина улыбается. — А как насчет любви с первого вздоха?
— Как это?
— А вот так, Атенаис. В ресторан меня привел твой запах.
Первой посетившей меня мыслью было — я помылась! И тогда тоже мылась! Между прочим, из косметического салона вышла! Я не могла вонять! Вот никак не могла! Что он там учуял?!
Видимо, я только думала, что мысленно возмущалась. Потому что с чего вдруг ритас начал смеяться?
Щеки вновь запылали от стыда. Вот ведь, бисерное плетение!
— Ты не воняла, Атенаис. — Отсмеявшись, произнес Дамир. — И сейчас не воняешь, но твой запах для меня особенный. Откровенно говоря, я уверен, что так, ты пахнешь лишь для меня.
— Не только, — буркнула на подушке Медок и перевернулась на живот, а затем сладко зевнула и потянулась.
Надо же, она снова болтает во сне или уже проснулась? Второе.
Красное чудо еще раз зевнуло и распахнуло веки.
— Ты слишком рано проснулась, — протянул Дамир.
Я ощутила, как напряглось его тело. Ему кажется странным поведение питки? Если честно, оно и мне странным казалось, во всяком случае, все то, что между нами происходило, но то, что она раньше времени набралась сил, как раз-таки сильно меня не пугало. А вот ее осведомленность наших бесед, когда она была в беспамятстве — да.
— Выспалась, — буркнула Медок. — От нее так эманациями шарашит, что я и мертвая бы поднялась.
— Какими эманациями?
— Что?!
Мы произнесли это со Звездным одновременно. И если я вообще ничего не поняла, то мужчина был несказанно удивлен.
— Интенсивными, — зевнула Медок и поползла ко мне. — Входит в зенит, наследница, как никак.
Я не успела ничего спросить. Даже отреагировать хоть как-то, потому что в этот момент произошли две вещи. Дернулся Дамир, причем так, словно ему пощечину отвесили. Сильную, я бы сказала звонкую, пусть и звука не было.
И вторым был приход моего брата. Точнее ураган моего брата. Он всегда такой был. Бесцеремонный и неугомонный.
— Атти! Атти! — кричал он из гостиной, да так, что воздух содрогался. — Они меня не пускают, Атти, скажи им!
Конечно же я сорвалась с места. Неудивительно, что ноги затекли от неудобно позы и я полетела с кровати.
Хорошо у Дамира с реакцией порядок, а то целовался бы мой нос с полом. А так поймали, на миг к себе прижали и осторожно посадили на кровать.
— Сиди, — попросил он, — приведу.
Я лишь кивнула, обескураженная этим моментом.
— Атти, я не уйду! — кричал Корвин, — Атти…
Голос его оборвался, а я вздохнула. Звездный дошел до дверей и угомонил балаган. С другой стороны, мне не очень-то нравилось, что моего брата ко мне пускают. Но это мелочи, а вот что значит наследница?
— То и значит, — вслух отозвалась Медок, хотя я откуда-то была уверена, что она могла и мысленно мне ответить. — Сильная ты, Атенаис.
И помолчав несколько секунд, ловко забралась ко мне на грудь и тихо выдохнула:
— И бедовая.
Я решила не спорить со зверьком. А потому просто промолчала и дождалась прихода жениха и брата.
Оно того стоило. Особенно лицо Корвина, которое словно кричало:
«Я ж не знал, что вы тут вдвоем и у вас того…»
Не сдержалась, прыснула, а затем и громко рассмеялась. Понимала, что нервозность таким образом выходит, но пусть лучше смехом, нежели еще одной истерикой.
— Присаживайся, — хмыкнула, глядя на виноватую моську Корвина. — Кровать большая, поместимся.
— А может в гостиную, — жалобно спросил брат и покосился на Дамира, а я вновь рассмеялась.
Кровать, вообще-то, реально большой была. И очень удобной. Уходить за столик в кресла, мне очень не хотелось. А то, как это все выглядит со стороны, мне лично было все равно.
У нас и так такая чехарда творится, что еще одним бардаком больше, не страшно.
— Почему ты называешь ее атти? — вдруг спросил Дамир, а по его лицу сложно было хоть что-то понять.
— Да это с детства, — замялся брат. — Атенаис, атти…
— Ты же изучал культуру Аритаса, Корвин, так ответь мне, к кому так обращаются?
— К старшему, ой, а ведь точно. К наследнику. Причем только сестры и братья, которые не претендует на место… — брат осекся и диким взором посмотрел на Звездного. — Мы не ритасы! Это просто совпадение, из-за имени!
— Чего ты испугался? — всполошилась я.
За столько лет я давно научилась тонко чувствовать настроение своего брата и сейчас он был не на шутку напуган.
— Присядь, Корвин, — мягко, но непреклонно, потребовала я. — Присядь, у меня есть к тебе вопросы.
Я вздохнула, и сама потянулась к брату. Обняла его, прямо как в детстве, буквально повиснув на его шее. Его всегда успокаивал тактильный контакт. Да и чего врать, меня тоже. Мы были у друг друга, и это самое главное. Он знал, что я всегда приду на помощь, а я знала, что мой брат из трусов выпрыгнет, но сделает все, чтобы я не плакала. Пусть он для меня навсегда останется маленьким, но он уже мужчина.
— Атенаис, мы сироты, но мы оба знаем, что не являемся частью Аритаса. Это слишком невозможно, и…
— И ты боишься думать о родителях плохо? — я буквально шептала ему на ухо, откровенно говоря, я бы желала сейчас остаться наедине с братом.
Я не озвучивала это желание, но когда подняла голову, то увидела, что мы остались вдвоем, если, конечно, не считать Медка.
«Спасибо» — мысленно поблагодарила Звездного, хотя он не мог меня услышать.
— Я очень плохо помню о том, как мы жили, Корвин. Вот ты можешь сейчас сказать, кем работали наши родители? Кем была папа и мама? И почему у нас не осталось от них ничего, кроме знания, что дом нам не принадлежит, а на их имена нет счета в банке? — Я крепче прижала к себе Корвина, который вздрогнул. — Почему я вдруг забыла много важных событий? И что самое страшное, Корвин, я не помню их лиц. Цвет волос, цвет глаз, и возможно линию губ, но, если брать в целом… все так размыто, искорежено, будто заглядываешь в разбитое зеркало.
— Тоже мне, секрет века, — фыркнула Медок и ловко забралась на Корвина. — Ну, здравствуй, самая большая заноза.
— Эт-то, это, это?!
— Спокойно, Корвин, дыши, — попросила я.
И быстро, словно от этого зависела моя жизнь, начала объяснять ему кто такая Медок.
Вообще, если бы не сам зверек, у меня бы получилась натуральная каша, сама-то я толком ничего не знала. А некоторые вещи, также, как и Корвин с открытым ртом слушала.
Во — первых, питка не просто искусственный интеллект, вживленный в зверька, а симбионт хозяина, то бишь меня. Я явно не тот смысл вкладывала в это слово. Медок хоть и полезный, но все-таки паразит. Потому что питается за счет моего биополя. Вот почему нам необходим тактильный контакт. Помимо животной и белковой пищи, ей требуется непрерывный поток моей энергии.
Во-вторых, интеллект зверька находится в постоянной спячке и пробуждается лишь тогда, когда мне необходима защита. То бишь, искусственный интеллект полностью подчинил несчастное животное, в котором живет. И я, наверное, посочувствовала бы этому глупому зверьку, который защищаться может лишь в брачный период, но…
Мне нужна Медок. И себя, как ни крути, все равно жальче.
В-третьих, питка обладает не только знаниями по Аритасу, хотя именно его в первую очередь внедряли в ее механизм, техномозг или матрицу? Мне сложно было подобрать правильное название тому, как без зверька должна была выглядеть питка. То ли материнская плата, то ли картридж размером с зернышко, то ли еще какая страшная технология. Ну не разбиралась я в этом и начинать разбираться не хотелось.
Если обобщить все, что зверек успел сказать, получалось следующее: питка — это обширнейшая энциклопедия, включающая в себя абсолютно все, что известно о расах и технологиях на момент ее создания, мало того, она подстраивается под своего хозяина ловко считывая его сознание и выбирая ту линию поведения, при котором хозяин не захочет от нее избавиться. Так оно и было. Не хочу.
Пока Корвин с жадностью получал новые знания от Медка, я задавалась вопросом, а сколько стоит эта самая питка? Что-то мне подсказывало, что она бесценна. И вряд ли кто-то из моего окружения когда-то сможет ее приобрети. Не удивлюсь, если только Звездные лорды смогут получить данную штучку. А если быть точнее, то только для них она и создавалась. Я получила доступ в те области, на которые явно права не имела.
Эта мысль заставила меня застонать. Если кто-то поймет, что за зверька я буду таскать с собой, меня попросту или прибьют, или выкрадут, чтобы я дала им нужные сведения путем выпытывания их из питки.
Вот честно, если меня пытать, шантажировать жизнью брата, я сломаюсь на первом же этапе и сделаю так, как от меня потребуют.
Я покачала головой. Надо спасать Медок, этот еще не состоявшийся ученый, хотя, это как посмотреть, забросал питку вопросами.
— Хватит, — попросила я, и сграбастала зверька на руки. — Она еще не так сильна, как хотелось бы.
— Да нет, — отмахнулась Медок, но с удовольствием разлеглась на моих руках. — От тебя столько силы шарашит, что я быстро в себя прихожу.
— Вот об этом я и хочу поговорить, — Корвин, недолго думая улегся мне под бок, при этом так пихнул, что я не удержалась и дала ему подзатыльник. — Но прежде, чем мы углубимся в твои рассуждения… Я хотела бы знать, каким чудодейственным образом, мой умный брат оказался в плачевном положении. Я говорю о казни и нарушении закона. И лучше не юли.
— Атенаис, я бы с радостью, но…
— Корвин, — предупреждающе рыкнула.
— Мне запретил лорд Дамир, — сознался Корвин. — Он настоятельно рекомендовал не нервировать тебя и…
— Бисерное плетение! А давай я сама буду решать, что мне надо знать, а что лучше оставить на суд Звездного лорда.