— Она! — выдохнула Корнелия мстительно. — Она стащила мою драгоценную вещь! Мою!..
— Баночку с жемчужной пудрой? — насмешливо произнес Демьен, и смешок вспорхнул над головами придворных. — Или фарфоровую живую маску?
Люди засмеялись совсем уж откровенно, прикрывая лица ладонями. Видно было, что Корнелия не пользуется при дворе ни уважением, ни каким-либо авторитетом, коль скоро над ней так открыто потешаются, но, тем не менее, пара гвардейцев из охраны замка следовали за ней, а это означало, что Король прислушался к ее жалобе и велел устранить возникшее недоразумение, вернув утерянную вещь хозяйке.
— Мое зеркало! — зло зашипела Корнелия, стискивая кулаки. — Мое драгоценное, старинное зеркало!
— Вот бывают же у людей причуды, — словно изумляясь, произнес Демьен. — Смотреться в зеркало! Тебе зачем?
Придворные снова засмеялись совершенно непочтительно, но Корнелия не обратила внимания на их издевательства.
— Я требую, — шипела она, наступая на перепуганную Уну, — чтобы это зеркало мне вернули!
— Уна Вайтроуз, — веско произнес Аргент, закрыв собой испуганную девушку, шагнул вперед, — ничего не крала у тебя, Корнелия Златовласка. Я готов в этом поклясться.
— Ну, еще бы, — Корнелия мерзко захихикала, — давай, изворачивайся, лги! Подарить девчонки безделушку, пусть даже и украденную — это такой широкий и щедрый жест!
Лицо Аргента дрогнуло от нанесенного ему оскорбления, он шагнул вперед, и если бы не Демьен, жестом удержавший магистра, тот влепил бы звонкую оплеуху по безобразному, кривляющемуся лицу женщины.
— Да о чем мы спорим, — беспечно произнес Алый Принц, — думаю, мисс Уна не откажется показать то, что лежит у нее в карманах?
Уна шагнула вперед, беспомощно развела руками, демонстрируя свое платье.
— Но у меня и карманов-то нет, — произнесла она как можно более беззащитно и растерянно. Гвардейцы, оглядев ее со всех сторон, отступили, не смея прикасаться к девушке. На лицах их выписалось недоумение и растерянность.
— Спрятала! — прокаркала Корнелия. — Обыщите ее! Обыщите!
— Где? — вкрадчиво произнес Демьен, посмеиваясь. — В трусах? Предлагаете нашим храбрым гвардейцам мужественно вторгнуться на эту тщательно охраняемую территорию и проявить себя геройски именно там?
Придворные снова расхохотались, а Корнелия, вся трясясь от злобы, внимательно заглянула в бессовестные ясные глаза принца.
— Ты покрываешь воровку, — произнесла она. — Ты перепрятал мою вещь и надо мной издеваешься!
— Предлагаешь обыскать меня? — быстро произнес Демьен. Его серые глаза сверкнули опасно, люто, в них отразилась какая-то нечеловеческая, жестока жажда. Было видно, что если старуха посмеет прикоснуться к нему хоть кончиком пальца, он причинит ей боль, непереносимую, страшную, любым способом, какой ему доступен. — Дорогая тетушка, не забывайте своего места при моем дворе. И относитесь уважительно к моим друзьям и гостям. Оставьте ваши королевские замашки в прошлом. Вы, кажется, напрочь забыли, что здесь вас держат из милости. Вы — приживалка, бедная родственница, никто. Еще одно слово — и я вам напомню, что бывает с неблагодарными собаками, кусающими руку, дающую им хлеб. Вон пошла отсюда. Не порти нам праздник, старуха.
— Щенок! — яростно шипела Корнелия, содрогаясь от бессильной ярости. — Наглый, высокомерный, невоспитанный щенок!
— Я знаю, — хохотнул Демьен, щуря светлые глаза. — Твой сын, Корнелия Златовласка, наверняка был бы более воспитан и вежлив чем я, не так ли?
От этих слов Корнелию едва удар не хватил, ее лицо почернело от прилившей ядовитой крови.
— Я… — шипела она. — Я…
— Сначала спроси разрешения у Его Величества разговаривать со мной, — высокомерно произнес Алый Принц, — а уж затем приходи сюда. Вон ее выведите!
Пока Демьен грубил Корнелии, Уна, стоящая столбом, вдруг почувствовала на своей талии чью-то горячую руку. Кто-то настойчиво тянул ее прочь, и она шагнула в толпу, утянутая этой рукой, ощутив чуть заметный уже порядком выветрившийся запах яблок.
;- Бежим! — шепнул ей на ухо Дерек, и они, улучшив момент, рванули со всех ног прочь из бальной залы.
Чтобы добраться до королевских конюшен, где и находились Небесные Иглы, Дереку и Уне пришлось бежать очень долго и пересечь не одну галерею и не один прекрасный дворцовый зал. Долгий путь их окончился внезапно, за крошечной дверцей, явно тайной, за которой скрывалась винтовая лестница, ведущая низ, вниз, вниз, и выводящая в просторный каменный подвал, широкий, как главная улица в столице, с мощеным камнями полом. По обеим сторонам от этой «улицы» располагались стойла — в них, за толстыми решетками, Уна рассмотрела беснующихся ящеров, потревоженных чужим запахом. Кровожадные твари, разевающие зубастые пасти, шипели на Уну и Дерека, били по решеткам кожистыми крыльями и кусали металл так, что искры сыпались из-под зубов.
— Теперь понятно, — произнес Дерек, рассматривая эти крохотные подобия драконов, — почему безопаснее собрать техноящера и на нем лететь, чем украсть настоящего…
В пустующем стойле, под охапкой пышного сена, Уна нашла мешок с вещами — как и обещал Демьен, какая-то пажеская одежда. Пока Дерек разыскивал экипаж, в который надлежало впрячь техноящера, Уна сбросила свое бело плате и спешно натянула рубашку, чулки, бриджи и курточку, немного ей великоватую, но все же намного более удобную для их предприятия, чем ее бальный наряд. С башмаками Демьен прогадал — ботинки королевского пажа были слишком велики девушке, и она с сожалением снова надела свои атласные белые туфельки, понимая, что они будут бесповоротно погублены.
Когда Уна прибирала свои волосы, заплетая их в косы, явился запыхавшийся Демьен. Он бежал так, словно все ищейки королевства гнались за ним.
— Скорее, — выдохнул он, швырнув на пол камешки из брони Аргента и торопливо обыскивая карманы в поисках зеркальца, отнятого у Корнелии. — Старуха подняла настоящий скандал, скоро нас будут искать всюду. Похоже, ты была права, зеркало особенное.
Он, наконец, нашел зеркало в своем кармане, вытащил его и глянул в блестящую гладь. На миг лицо его исказилось, словно он увидел что-то неимоверно ужасное, и он отшвырнул вещь от себя, Уна едва успела его подхватить. В отражении в волшебном зеркале на голове Демьена сверкал золотой королевский венец, и это означало только одно: над Алым Королем нависла нешуточная угроза.
— Скорее! — умолял он, словно каждая секунда решала судьбу Его Величества. — Скорее, давай!
Дерек и Уна, склонившись над небольшой кучкой обсидиана и алмазов, спешно произносили заклятье подчинения. Пантера Аргента, черная как ночь, была приманена и неслась на зов, словно ее гнали злые духи.
Демьен поднял голову и прислушался; до его слуха донесся какой-то шум, словно погоня уже настигла беглецов, но королевские гвардейцы вряд ли спускались бы по лестнице так зловеще и таясь, словно желая обтяпать свои делишки втайне ото всех.
Демьен указал Дереку на место, откуда надлежало выкатить Небесную Иглу, а сам обернулся к лестнице, откуда доносились странные и страшные звуки. Уна осторожно сняла со своей груди орденскую звезду, тряхнула кистью, и в ее ладони оказался зажат эфес великолепного меча.
— Откуда узнала? — как бы между прочим спросил Демьен.
— Зеркало указало, — ответила Уна.
— Значит, оно не врет, — медленно проговорил Демьен, хмурясь. — Плохо!
Меж тем звуки становились все отчетливее, все страшнее, все омерзительнее — как будто кто-то чавкал зубастой пастью, пережевывая сочную кровоточащую плоть, — но не было видно никого.
Уна, отступая к Дереку, возящемуся с повозкой, наставляла на пустоту блестящий клинок, но кого разить? Никого видно не было. От страха припомнилось зеркальце, и девушка поспешно выудила его из кармана за длинный шнурок, наставила на ступени и заглянула в отражение.
От увиденного она закричала в ужасе, отшатнулась и, споткнувшись, упала на пол, пребольно ударившись о камни. Со ступеней медленно сползали черные дымные тени, облизывая алыми языками острые блестящие зубы. Их пасти были так велики, что, казалось, разделяли голову надвое. Казалось, что чуть приоткроет пошире рот чудовище — и полчерепа отвалится.
Одна из черных рук потянулась к атласной белой туфельке и Уна в полной панике рубанула по дымному телу своей золотой саблей. Чудовище взвыло, рука из призрачной стала вполне осязаемой и видимой — только теперь это была костяная лапа с иссохшими на ней мышцами и скрюченными пальцами.
— Некромажья сила! — взревел Демьен, отпрыгнув, потому что костлявая уродливая лапа свалилась ему прямо под ноги. — Святая кочерга, помоги!
Вперед бросился Дерек, пронзая пустоту своим волшебным клинком, и на пол с костяным стуком, материализовавшись, упал скелет, кое-как обтянутый лоскутами истлевшей плоти.
— Да она ведьма! — ругался Демьен, отступая и кое-как разжигая в своих ладонях магический огонь. — Зеркало некромажеское! Вот почему она так за него бьется!
Уна и Дерек размахивали саблями, вслепую отбиваясь от наступающих на них невидимых чудовищ, на пол валились отсеченные части мертвых истлевших тел, и Демьен швырял в пустоту огонь, который прожигал дымны тени и гас, поглощенный тьмой.
Казалось, мертвым чудовищам нет числа; казалось, что кольцо их вокруг студентов сжимается, они наступают все сильнее, тянут многочисленные черные руки к головам живых, отчаянно отбивающихся людей, но тут по каменным ступеням знакомо заскрежетали алмазные когти, великолепный черный блестящий зверь, ворча и воя, в один прыжок настиг невидимых соперников студентов, и мощные лапы в несколько ударов разодрали дымные тела, разбили всех стонущих призраков в серый туман.
Пантера Аргента, злобно хлеща себя хвостом по бокам, кружила вокруг студентов, высматривая горящими синими глазами опасность кругом, и из горла ее рвался грозный рык.
— Да-а, — благоговейно произнес Дерек, — вот это мощь!
— Ты с ней должен справиться, — напомнил Демьен. — Сможешь?
— Я постараюсь, — ответил Дерек.
Пантера, словно услышав его голос, обернулась к нему, кошачьи внимательные глаза глянули в лицо студента. Дерек отважно шагнул к ней, ссыпая к ее лапам свой золотой плащ. Затем расстегнул нарядную, шитую золотом жилетку и сорочку, и с его груди осыпалась на пол серебряная броня Уны, которую он спрятал под своей одеждой. Один пасс рукой — и вся эта блестящая куча драгоценностей закружилась, причудливо смешиваясь, и пантера трансформировалась в летающего ящера. Он бил крыльями, шипел, хлестал хвостом — словом, вел себя точно так, как и настоящие ящеры, запертые в клетках.
— Ну, — шепнул Демьен, — теперь надо его запрячь и попробовать поднять в воздух. — И давайте скорее! Не то эта ведьма еще кого-нибудь отправит нам вослед!
— Не лучше ли, — робко произнесла Уна, наблюдая, как Демьен уверенно затягивает ремни сбруи на техномагическом животном, — вернуться и рассказать Его Величеству о том, что Корнелия связана с некромагами? Пусть ее схватят и пытают нюхачи!
Демьен неодобрительно глянул на Уну:
— Ты правда не понимаешь? — произнес он насмешливо. — Корнелию со всеми ее штучками отец раздавит мизинцем, если она посмеет приблизиться к нему. Он ее не боится — поэтому до сих пор она жива. А вот Король Драконов… он уже здесь, в этом мире. Корнелия знает это наверняка, и потому такая дерзкая. Его нужно уничтожить. Он — опасность и зло. Его надо скинуть обратно во Вседверь и заколотить ее покрепче.
Небесная Игла, странный экипаж для путешествий по небу, походил на каплю, устремленную острым концом вперед. Демьен впряг ящера очень умело и ловко, и тот по велению Дерека легко поднял экипаж в воздух.
— Отлично! — выкрикнул Демьен, перекрикивая свист ветра, поднятого мощными крыльями ящера. — Скорее все на борт!
Он подсадил Уну, помог Дереку забраться на место кучера, на удобное сидение в острие капли, — и кинулся открывать двери, открывающие выход из замка — прямо в пропасть, над которой висела в черном бархатном небе полная луна.
— Правь сначала вниз! — кричал Демьен, грохоча цепями, опуская тяжелую скрипучую откидную дверь. — А посередине ущелья разворачивай вверх!
— А если он не развернет?! — взвизгнулаУна.
— Тогда мы разобьемся, — ответил Демьен, поспешно карабкаясь в экипаж. По винтовой лестнице уже стучали самые настоящие сапоги погони, гвардейцы, освещая себе путь фонарями, спешно спускались вниз, но Дерек, понукая техноящера, заставил его подползти к раскрытому выходу, за которым гудели выл ветер, и, сложив крылья, прыгнуть вниз, увлекая за собой экипаж с вопящими пассажирами.
Несколько секунд, которые показались Уне вечностью, они падали вниз, пока ящер не распахнул широкие крылья, и Небесная Игла не взмыла вслед за ним ввысь, к яркой желтой луне.
— Вышло! — орал, как резанный, Дерек, понукая машущего крыльями ящера.
— Вышло! — вторил ему Демьен, высовываясь из окна и грозя кулаком мечущимся над пропастью гвардейцам с фонарями. — Мы все исправим! Все!
— Курс на Теплые Озера! — отозвался Дерек. — За братьями Уны!
Глава 17. Нерожденный герой
Путь до родительского гнезда, который Уне показался долгим, тряским и утомительным при ее путешествии в академию, по воздуху занял не более часа. Виновен ли был в том техноящер, неутомимо машущий крыльями и не требующий остановок на отдых, или по воздуху действительно путь был короче, да только Небесная Игла прошила небо подобно пуле и достигла цели примерно за час. В темноте Уна с замиранием увидела огни родного дома, фонарь, приветливо освещающий веранду, и пышные кроны деревьев, облепленные светлячками.
— Наверное, тебе снова придется надеть техноброню, — бестактно напомнил Демьен, намекая на одного из братьев Уны. — Помни — он может быть уже не просто твоим братом, но адептом черной магии, приверженцем смерти, всей душой желающим власти и чужой силы. Я бы не верил им обоим.
— У нас есть зеркало, — тихо ответила Уна. — Я посмотрю в него и определю, кто из них некромаг. И если надо, я свяжу его по рукам и ногам, чтобы скинуть во Вседверь.
На широком дворе, прямо напротив освещенной веранды Дерек опустил Небесную Иглу на землю, и Уна спрыгнула хрустящий под ногами гравий. С сильно забившимся сердцем она оглядела родной дом, выглядевший так тихо и умиротворенно, что просто не верилось, что в глубине его прячется монстр. Чудовище. Некромаг, когда-то бывший ее родным человеком…
— Броню, — снова подсказал Демьен, и техноящер распался на бесформенную кучу блестящих драгоценностей. — Надевай.
Уна послушалась его. В ночном свете ее серебряная техноброня, защищающая грудь девушки, сверкала ярким светом. Осторожно шагнула Уна на лестницу, стараясь ступать как можно тише, чтобы ни одна ступенька под ее ногами не скрипнула. Следом за ним в дом вошел Дерек, и замыкал шествие Демьен с пантерой, которую Дерек заставил охранять принца.
Троица шагала осторожно, уже наученная горьким опытом, отлично зная, что их может подстерегать чудовище за каждым углом.
Однако, спящий дом был тих, пуст, и лампы, горящие на столах, почти погасли. Было видно, что их зажигали скорее для чужих глаз, сделать видимость, что в доме все еще теплится жизнь. Вооружившись своими волшебными клинками, они продвигались вглубь дома, ожидая нападения в любой момент, но никого на их пути не встречалось.
— Давайте поднимемся наверх и посмотрим в комнатах близнецов, — предложила Уна, когда троица обошла первый этаж, но не нашла и следа, оставленного живым человеком. Повсюду — на мебели, на полу, — лежал толстый слой пыли, — и Уна едва не расплакалась от страха, когда в голове ее промелькнула мысль, что, возможно, они уже опоздали. Кто знает, на что способны некромаги?
Комната Джона была пуста, кровать его смята, словно давно не прибиралась и не использовалась. Даже давно погасшие свечи оплыли, закапав воском стол, и были покрыты пылью. Ужас сжал сердце Уны, когда она рассматривала это запустенье холодную пустоту. Где брат? Что с ним стало? Жив ли он? Усилием воли она подавила подступающие к горлу рыдания и отерла слезы, прикрыв за собой дверь в пустую холодную комнату.