— Бланш, — стоило мне закончить, мягко проговорил капитан. — Мы с Родериком старые друзья.
У меня в груди все оборвалось. Он не поможет. Не поможет. Я потратила последний шанс, и теперь ярл не спустит с меня глаз, чтобы не потерять драгоценную игрушку. Или просто прикончит, когда добьется своего.
Я импульсивно приложила руку к плоскому животу.
— Я уверен, что всему есть объяснения. И…
Наш разговор прервали громкие кричи:
— Капитан! Капитан! Где вы?
— Быстро под брезент! — Рыкнул он, за долю секунды забрасывая меня на драккар.
Я юркнула под темную ткань и прижала колени к груди, сильнее запахиваясь плащом капитана.
— Я здесь. Что случилось?
— Срочно в замок. Мы нашли еще троих, ярл просит вас к себе. Где то должны быть еще пятеро. Боюсь, что конунг где-то оставил большую часть флота. Они могут напасть.
— Я понял. Идите. Сейчас заберу свои вещи и присоединюсь к вам.
— Хорошо, капитан.
Через минуту мужчина уже был со мной под брезентом, и устало опустившись прямо на деревянный пол, запрокинул голову назад.
— Слишком быстро.
— Что произошло? — Я говорила шепотом, но мне казалось, что его слышно так же громко, как если бы я кричала.
— Многое. — Капитан встретился со мной взглядом в этих потемках и задумчиво прикусил щеку изнутри. — Сейчас тебе действительно здесь не место, Бланш.
— Так ты увезешь меня? — Восторг щекотными пузырями побежал по венам вместо крови.
— Увезу. И спрячу. Но только на время. Пока здесь все не уляжется.
— Ты вернешь меня ярлу?
— Только в том случае, если для него это будет важным. Бланш, я знаю его много лет, и если ему не будет дела до твоей пропажи, можешь жить, как захочешь, я не стану препятствовать. — Я слышала, как изменился его голос, рассеивая в воздухе грусть. — Но если он будет искать — он перевернет весь мир в поисках тебя. Я уверяю тебя, Бланш, ты не сможешь спрятаться даже у бога в кармане.
— Ему все равно. — Упрямо ответила я.
— Как знать. Сейчас я должен уйти. Завтра я перенесу тебя на другой драккар и увезу, но сегодня тебе придется остаться здесь.
— Здесь? — Я огляделась в темноте и ничего не увидела.
Предчувствие заставило меня недоверчиво отползти в сторону, готовясь бежать.
— Здесь. Если я сейчас не вернусь в замок, возникнут подозрения. — Он чуть сдвинул покрывало, выглядывая на улицу. — И я… Я уверен, что тебя уже ищут. Если все так, как я думаю, то ты в опасности, если останешься на Шелторе. Поэтому я делаю это не только что бы помочь тебе, а что бы спасти твою жизнь.
— Опасности?
— Конунг напал на Торунна.
— Зачем? — Страх за мужчину я прогнала как можно скорее, не признаваясь в нем даже себе, не позволяя ему проникнуть под кожу.
— Из-за Шелтора. Он много лет мечтает занять этот замок. Даже вынудил Родерика женится на его дочери, что бы она скорее нарожала внуков.
— Вынудил?
— А ты думала Виктория придел мечтаний Торунна? Бланш, он реалист, жесткий, рациональный. Он прекрасно понимал, зачем Викторию подсунули в его кровать, и точно не страдает влюбленной ерундой.
Слова капитана почему-то мокрой плетью били по спине, разрывая кожу.
Все это простой расчет. Он женился второй раз, чтобы укрепить свои позиции в Шелторе. Он искал невесту без родственников, чужачку, которая не разберётся в ситуации и покорно будет идти за ним, куда бы он не сказал. Ему нужно было показать Виктории, что она не единственная может принести ему наследника. Наследника. Ему нужен ребенок, что бы избавиться от навязанной жены.
Видимо понимая, что сказал лишнего, капитан сжал мои ладошки, преданно заглядывая в глаза.
— Бланш…
— Не нужно. Я все поняла. Я дождусь тебя и поверю, капитан. Поверю, что ты не обманешь и увезешь меня отсюда. Иди. — Я стряхнула его руки со своих. — Иди, капитан.
Он медленно поднялся и вышел из-под натянутой ткани.
— Только не делай глупостей и дождись меня, Бланш. — Прошептал он и тяжелым шагом поспешил в замок.
Мне только переждать ночь. Заснуть, чтобы быстрее пришло утро. Новое, как начало нового дня оно должно стереть четкость у всего, что я сейчас чувствую. Сделать ощущения более размытыми, не такими резкими, убирая четкие очертания. Только ночь. Одна ночь.
Я свернулась калачиком и стянула со скамейки все те же теплые шкуры, что грели меня и в прошлый раз. Обернув себя теплыми покрывалами, я закрыла глаза и через пару минут отключилась, позволив телу, уставшему и вымотанному за день, расслабиться. Но только на одну ночь.
Глава 25
Торунн
Я тащил Викторию по полу, как старую ветошь. Она скулила, чем только больше раздражала мой мозг, воспаленный одновременно и удовлетворением и яростью. Я слышал, как с треском рвалась ткань ее платья, которое я сжимал до боли в пальцах, надеясь, что дурочка понимает, что ее ждет. И порванное платье совсем скоро перестанет иметь хоть какое-нибудь значение.
Чертова сучка сделала мне огромное одолжение своим тупым поступком. На что она надеялась, пытаясь прикончить Бланш? Я мельком глянул в ее белое лицо и понял, что там не было ни капли расчёта, только порыв, ярость, что сделала из нее обезумевшую тварь. Она всегда отличалась от своего отца. Своей безрассудностью, капризами и озлобленностью. Конунг не сумел воспитать себе достойную преемницу, и, сдавшись сделать из нее подобие себя, назначил ей новую роль. Подстилки. Разменной монеты.
Сунуть ее в мою постель было легче легкого. Разве мог простой ярл отказаться от такого подарка как дочь самого конунга, в качестве жены. Не найдя других путей для захвата Шелтора на законных основаниях, он решил подложить под меня свою дочь. Запустить ядовитую гадюку в мой дом.
Но все складывалось в мою пользу. Я всегда был счастливчиком, любимчиков богов и в этот раз они не проигнорировали мою судьбу. Она не забеременела. Ни с первого раза, ни со второго и третьего. Я брал ее жестко, вымещая на ней свою злость за вынужденный и навязанный брак, но она продолжала заглядывать мне в рот, чем бесила еще сильнее, чем раньше. Я даже подкладывал под нее любовников, в надежде, что она понесет от них, чтобы была возможность обвинить ее в измене и отправить обратно к отцу, но и здесь вышла промашка. Виктория продолжала развлекаться, но беременность все не приходила, ни от меня, ни от них. Она с каждым днем все сильнее злилась, все яростнее удерживала меня в своей постели. Стала не выносимой. Кричала, била посуду и слуг, превращаясь в неуравновешенную. Меня это даже забавляло.
Я откровенно смеялся над тем, как она заставляла меня желать ее. Тонкие ткани, развязные танцы, игривые взгляды и ничего. Я ее не хотел больше. Я перестал считать ее за врага, она больше не вызывала во мне никаких чувств, только легкое раздражение, которое иногда приходилось прекращать парой пощечин. Она затихала, но ненадолго, и через пару дней все возвращалось на круги своя.
Слабая глупая женщина. Даже жаль, что она так тупа, что не подумала о том, чтобы прекратить это и договориться со мной. Возможно, я даже согласился бы выплатить ей хорошие отступные и отправить куда подальше, позволив начать другую жизнь. Но ей нужен был именно я. Что ж, сама виновата.
На что надеялся конунг, пытаясь с делать из нее холодную, расчетливую тварь, которую он сможет использовать в своих целях? Виктория не подходила на эту роль. Она была вспыльчива, взбалмошна, импульсивна, капризна.
Я пару лет прожил в этом аду, продумывая план по избавлению меня о семейства Бенрир, пока очевидный шанс, который я все время игнорировал, не всплыл перед глазами. Я должен жениться!
Все было просто, достаточно было продумать детали и воплотить план в жизнь, вынуждая конунга действовать быстро, необдуманно и совершить ошибку. Клеменс отлично справился со своим делом и уже спустя месяц приплыл с вестью о том, что нашел подходящую кандидатуру.
Бедная аристократка, с одной только мачехой, которая готова избавиться от девчонки и за новую пару туфель, чего уж говорить о сумме которую я ей предложил. Все складывалось идеально. Слухи о моей второй свадьбе уже дошли до конунга, и он заволновался, присылая Виктории гневные письма, в которых приказывал забеременеть немедленно!
Я ликовал! Все казалось таким простым и понятным, что я даже возгордился собой, за то, что нашел такой изящный выход из непростой ситуации. Чужеземку привезут со дня на день, мне остаётся только ждать.
Когда драккар причалил к пристани, я едва сдержал торжественный смех, смотря из окна на любимый корабль Ирлинга. Только ему одному я мог доверить забрать чужачку с Дарлинга. Этот прихвостень Ульдрик мог пойти на поводу у конунга и попробовать избавиться от нее, пока она не стала моей женой и не ступила на землю Шелтора.
В темноте было плохо видно, что происходит у пирса, но как только хрупкий силуэт показался из-за брезента натянутого на корме, я внимательно сощурил глаза пытаясь получше разглядеть ту, что выбрал для меня Гест. Она, покачиваясь, словно спросонья сделала пару шагов и капитан, подхватив ее руки, направился в крепость.
Они что, привезли мне ребенка?!
Я смотрел на то, какой маленькой она выглядит в сильных руках Ирлинга и мучился сомнениями. Девчонка прильнула к нему, пряча укрытую капюшоном голову у него на плече.
У них что-то было? Ерунда. За несколько часов он не мог сблизиться с ней настолько сильно. Ревность, что спала всю мою жизнь, неприятно зашевелилось где-то внутри, у печени. Но я засунул ее глубоко, перекрывая кислород.
Завтра. Все завтра.
Завтра наступило незаметно. Я поймал себя на том, что считаю часы перед встречей с ней. Меня мучило любопытство, острым лезвием вспарывая напряжённые руки. Виктория не разговаривала со мной. Сегодняшней ночью она особо яростно пыталась забраться на меня, но я скинул ее и ушел в другую спальню, чем вызвал вселенскую обиду, на которую мне было совершенно плевать.
Мне было скучно. Я понял, что меня совершенно не трогают ее выпады, не задевают ее слова, сказанные в порыве гнева, когда очередная ваза летела в мою сторону. Мне было невыносимо тоскливо рядом с ней. Пустышка. Она исчерпала себя и все способы обратить на себя мое внимание. Только приезд чужачки стал для меня хоть чем-то заманчивым с того самого момента как я придумал этот план.
Она шла по полу, словно не касаясь. Стать в ее хрупких плечах была заметна издалека, привлекала внимание, заставляла неотрывно следить за каждым шагом. Я осмотрелся и понял, что каждый здесь следит за ней, пытается разглядеть непременно маленькие ступни под подолом платья. Она притягивала взгляд, вынуждая неотрывно внимать легкому шороху юбки по каменному полу, убеждаясь, что она не видение.
Опустив глаза, она рассматривала пол под ногами. Ждала, не позволяя себе нервно сжимать ладошки, пальцы на которых подрагивали едва уловимо, но мне удалось заметить этот мандраж. Мне хотелось прекратить его немедленно. Она будущая жена ярла, гордая ирли и трясётся от страха как лист на ветру!
Стоило ей поднять свои глаза, как я понял, что мой голос задрожит, стоит сказать хоть слово. Я никогда не видел таких глаз. Длинные девичьи ресницы, очерчивали идеальный миндаль распахнутого взгляда. Она словно смотрела в душу своими черными жемчужинами, чего-то ждала или опасалась. Она смотрела на меня прямо, разглядывая, принимая в голове какие-то решения, и когда я спросил ее имя, едва не усмехнулся.
«Белый цветок подаренный морем».
Ирония судьбы. Я искал чужачку, а оказалось, что даже ее имя было точь-в-точь как наши. Она такая же морская волчица, как и мы. Только еще совсем юная. Щенок. Я видел в глазах моих людей понимание моих невысказанных мыслей. Они приняли ее как предназначение. Каждый в своей голове видел в ней знак, посланный свыше. Знамение. Не могла случайно такая девушка попасть на Шелтор, это точно подарок богов.
Каждый ее шаг ко мне был как испытание нервов. Мне не терпелось рассмотреть ее всю, с каждой стороны, ощупать каждый участок нежной молочной кожи, забраться вглубь ее души и изучить, как можно тщательней. Но я сдержался. Приказал принести ей вина, самого лучшего, но она сделала только глоток, недоверчиво заглядывая в рог, хмуря темные бровки.
Она следила за всем с широко распахнутыми глазами, словно впервые видела этот мир. Ей все было в новинку. Она рассматривала платья наших женщин, рассматривала одежду мужчин. Такая милая. Как ребенок, которого взяли на пир вместе со взрослыми.
Виктория вновь старалась привлечь мое внимание. Она щебетала без умолку, делая невинные глаза и кокетливо хихикала. Может и к лучшему. Аорелия сидела не двигаясь, продолжая едва заметно крутить головой, ровно до тех пор, пока не подошел капитан.
Она как будто расслабилась с его приходом, что не ушло из-под моего внимательного взгляда, и вытянулась как струна, стоило ему сказать о том, что она не единственная. Кретин. Хотелось ударить старого друга в лицо, только бы он заткнулся, но с другой стороны, он не сказал ничего ужасного. Только чистую правду. Пока она только вторая жена. Это так. Но не стоит же в первый вечер рассказывать девчонке о том, что это с ее помощью я хочу избавиться от первой и ее родственничков.
Он пригласил ее на танец. Хотелось сказать ему громкое «НЕТ!!», но я ответил ему шуткой, стараясь не выдать свою неожиданную и незваную злость на товарища, и отпустил цветок потанцевать. Пусть лучше он, чем кто-то другой.
Она не знала наших танцев, но не переживала и на лету схватывала простые движения медленно двигаясь за капитаном, который в ее обществе смотрелся еще выше и солиднее чем обычно. Он был заядлым моряком, но при этом всегда умудрялся выглядеть так, будто только что посетил бал, и не успел переодеться. Он ловил ее взгляд. Я видел и злился.
Ирлинг красовался. Он точно, однозначно положил глаз на МОЮ невесту!
Это отчаянно злило. Я никогда не гнушался делить с ним женщин, как в рознь, так и одновременно, но почему то ее делить не хотелось. Меня вводила в бешеный ступор мысль о том, что он провел с ней больше времени чем я, как то смог завоевать хоть и хрупкое, но доверие. Она не страшилась его, не боялась смотреть в глаза, а меня же не замечала в упор.
Лучше бы сам поплыл на этот чертов Дарлинг за ней.
Капитан вернул ее на прежнее место и удалился, сверкая голубыми глазами полными скрытого обожания.
Нет, он точно положил на нее глаз!
Уйти в тот вечер было тяжело. Жена так взбесила меня, что когда мы уходили из зала, я едва ли не до хруста сжал ее руку, приказывая, наконец, заткнуться хоть на минуту. Все мои мысли были в другом направлении, там, рядом с этой любопытной девочкой, а не с надоевшей, раздражающей Викторией, которая дико пыталась пробраться в мою спальню на протяжении всей ночи, как змея просочиться в дверь. Но я прогнал ее и приказал караулу следить за ней, чтобы этой сумасшедшей ничего не взбрело в голову. Меня спасала только мысль о предстоящей свадьбе. Вот уже завтра она будет моей, по праву, по закону. И тогда я смогу прикоснуться к ее молочной коже, узнать, как пахнут ее волосы и осмотреть обнаженное тело, которое я уверен, будет великолепно смотреться в моей постели. Похоть довольно рыкнула где-то в груди.
Да, она определённо должна быть сладкой.
Глава 26
Все еще Торунн
Ждать свадьбы оказалось легко. Я словно был на подъёме, на выдохе. Все получалось просто, и вся предсвадебная кутерьма легко решалась сама собой, не заставляя меня ломать голову над решением той или иной проблемы. Аорелия сидела мышкой, ничего не просила, делала все, что ей говорят. Ни одной истерики, ни одной слезинки.
Служанка сказала, что ночь прошла тихо и уже утром цветок задавала вопросы по поводу свадьбы. Может не все так страшно, и она приживется, так как это видел я? Или она хитрее, чем кажется и сейчас разыгрывает бедную овечку, пряча холодный расчет под тенью черных глаз?
Плевать. Сегодня я получу ее тело и есть вероятность того, что любопытство поутихнет и все будет, так как я задумал изначально.
Ждать ее на причале оказалось сложнее, чем я думал. Все вокруг в нетерпении осматривались, ждали, когда ворота откроются, и из них выйдет невеста. Новая ирли. Но время тянулось, и я занервничал. Неужели устроила истерику? Может попыталась сбежать?