глава 25
Свет проламывается в глазницы одновременно с острой болью в висках. Во рту сухо и горько, и от чего-то ломит руку. С трудом разлепив неподъемные веки, я поворачиваю голову и упираюсь взглядом в размытое лицо. Моргаю снова, фокусируясь на увиденном, и память начинает постепенно возвращаться ко мне. Кейн, которому на меня плевать. Мой план побега. Звонок брату. Темный фургон. Ужас вливается в меня с каждым новым глотком воспоминаний, и я предпринимаю резкую попытку подняться. Вот только тело меня не слушается, а чьи-то жесткие руки вновь пригвождают меня к поверхности, на которой я лежу.
— Она приходит в себя, — доносится тягучий мужской голос сквозь пелену моей паники и всепоглощающего страха. — Звонить шефу?
— Звони, — раздается откуда-то издалека. — Он же просил, как только очнется.
Мое тяжелое дыхание и бешеный стук сердца закладывают уши, когда я перевожу взгляд на свою руку и вижу торчащую из вены иглу.
— Всего лишь глюкоза, малышка. — говорит обладатель расплывчатого лица и, я, натужно щурясь, пытаюсь навести на него фокус. Мулат на вид лет двадцати пяти, одетый в серую футболку. — Кажется, вышел передоз снотворным, и ты долго не хотела просыпаться. Пришлось тебе немного помочь.
— Почему я здесь? — медленно оглядываю помещение, котором я нахожусь. Голые, выкрашенные серой краской стены, облупившиеся в нескольких местах, со вкрученными в них ржавыми кольцами, грязный потолок в желтыми подтеками…Судя по запаху навоза, перебиваемым легким дуновением камфоры, это старая ферма. — Вы люди Кейна?
— Колдфилда? — раздается лающий смех второго мужчины. — нет, детка, мы не готовы предоставлять тебе пятизвездочные хоромы.
От нового прилива ужаса спина и подмышки становятся липкими и влажными. Это не люди Кейна? Но тогда кто они, и почему похитили меня?
— Хватит пугать девчонку, Энсел. — миролюбиво произносит мулат, скаля неровные зубы. — Шеф будет в течение получаса, и он сам тебе все пояснит.
Он поднимает взгляд вверх, на треногу, где болтается капельница, делает неуловимое движение рукой и через секунду выдергивает иглу из моей вены.
— Зажми. — надавливает чем-то влажным на сгиб моего предплечья и, согнув его, интересуется:
— Сесть можешь?
Проглотив очередную порцию испуга, я киваю и, оперевшись о покрытый серой тряпкой настил, осторожно пытаюсь сесть. Опускаю дрожащие ноги на бетонный пол и оглядываюсь. У входной двери, расположенной слева, стоит тот самый бритоголовый, которого я успела увидеть в машине до того, как отключиться. В зубах он держит зубочистку и смотрит на меня с нескрываемой неприязнью, словно когда-то в прошлом я успела нанести ему личное оскорбление.
— Добро пожаловать в реальность, птичка. — длинно и обильно сплевывает на пол, — долго пришлось за тобой бегать.
За мной охотились? Но в этом нет никакого смысла. Кейн ищет Артура, потому что тот что-то у него забрал, но при чем здесь третьи лица? Во что я оказалась втянутой?
В мыслительный хаос, заторможенный ядовитой ингаляцией, вклинивается хруст покрышек и звук двигателя.
— Приехал. — мулат и бритоголовый понимающе переглядываются.
Мулат поднимается со стула и размашистым шагов идет к выходу, а тот, кого он назвал Энселом, остается стоять на месте, неприятно шаря по мне глазами. Слышится шум переговаривающихся голосов и через пару секунд в пропахшее навозом помещение входит мужчина в костюме. Я видела его лишь однажды, но этого хватило, чтобы навсегда его запомнить. Неприятный тип из клуба, о котором Кейн отзывался, как о последнем, с кем мне нужно флиртовать. Крофт.
— Здравствуйте, Мисс Соулман. — расстегнув полы дорого темно-синего пиджака, мужчина одаривает меня самой дружелюбной улыбкой, словно мы случайно пересеклись с ним за ужином в публичном месте. — Безумно рад вас снова видеть. Как вы добрались?
Мое сердце, казалось, переместилось в легкие и теперь колотится где-то в горле. Это словно какой-то идиотский сон. Неудачный розыгрыш.
— Если это шутка, то она не смешная. — стараюсь смотреть ему в глаза, чтобы не выдать своего ядерного страха. — Или издеваться над женщинами, находящимися в заточении, в вашем кругу новый тренд?
— В нашем кругу? — издав короткий смешок, мужчина опускается на стул, который занимал мулат. — Вы, наверное, имеете в виду ваше заключение в доме у нашего общего знакомого мистера Колфдилда?
На этот вопрос я решаю не отвечать, не желая поддерживать издевательский тон беседы, и вскидываю подбородок.
— Что вам от меня нужно?
— Конкретно от вас ничего. — слегка склонив голову, Крофт меня разглядывает словно диковинную зверушку из зоопарка. — Я так понимаю, вы не в курсе новостей, которая около пары недель потрясывает… мм…скажем, теневой мир бизнеса, и кажется, именно мне выпала честь вас просветить. На самом деле очень мило, что вы не знаете.
— О чем вы?
— Думаю для вас не секрет, что ваш брат кое-что увел из под носа мистера Колдфилда. Кое-что, что представляет интерес для многих людей из самых разных сфер бизнеса… от автомобильного до оружейного. Как вы уже знаете, ваш брат скрылся, и в данный момент ищет клиента на украденное, желая продать его подороже. Нет предела человеческой жадности, милая. — Крофт смотрит на меня почти в отеческой теплотой, будто поверяет ценную мудрость. — Я предлагал ему отличную цену, и ваш брат даже на нее согласился, но в последний момент передумал и повысил ее вдвое. Ну разве так делаются дела?
Я сглатываю, оглушенная услышанным. Не могу вымолвить ни слова, пока мой мир уже второй раз за сутки переворачивается с ног на голову.
— Сейчас он ведет переговоры еще с несколькими игроками, и сдается мне, хочет продать свой выигрыш сразу в несколько рук. Ну а что нам оставалось делать, если продавец ведет себя нечестно? Принять меры, разумеется, ведь по-другому в бизнесе нельзя. Собственно, поэтому вы здесь. В качестве рычага давления на вашего брата. Или на нашего общего друга, мистера Колдфилда, который также располагает интересующим меня товаром. Даже любопытно, у кого быстрее сдадут нервы.
— Вы ошибаетесь насчет Кейна и моего брата. — говорю дрожащим голосом. — Брат совсем забыл обо мне и давно не звонит, а Кейну на меня плевать. Он лишь забрал меня к себе как гарант возврата того, что украл Артур.
— Вы очаровательны в своей наивности, мисс Соулман, — издевательски улыбается Крофт. — Он прекрасно знает, где находится ваш брат, и честно говоря, я сам недоумеваю, почему его труп до сих пор не кормит уток в Центральном парке. Разве что потому, что мистер Колфилд и сам не уверен, что в случае его смерти сможет получить все копии того, что у него украли. Я до конца не понимаю по какой причине вы так быстро очутились в его доме, и единственная догадка, которая меня посетила, состоит в том, что у железного дровосека обнаружилось сердце. — Крофт делает испуганное лицо и картинно вскидывает ладонь. — Ох, не смотрите так на меня, мисс Соулман. Я тоже был поражен, когда он появился с вами под руку на том мероприятии. Кстати, платье было изумительным, я оценил.
— Думаю, вы ошибаетесь…
— Нет, я не ошибаюсь, — обрывает меня мужчина, за секунду из доброго рассказчика превращаясь в холодную рептилию, — Он таскал вас за собой как карманные часы с единственной целью — показать, что вы под его защитой. Кого-то из желающих сорвать куш он, возможно, этим и отрезвил, но, разумеется, не меня. Но даже я был искренне удивлен умением нашего друга предвосхищать события. Пока я нащупывал способ давления на Артура Соулмана, мистер Колфилд уже привел его с собой под ручку. Ну не браво? — он вопросительно поднимает брови и тут же сам отвечает на свой вопрос: — Конечно, не браво. Ведь он дважды ошибся: доверился вашему брату и позволил вам сбежать. Эмоции, эмоции… в бизнесе они всегда мешают.
Легкие начинают гореть и из глаз льются слезы. Если даже половина из того, что сказал Крофт правда, я полная идиотка. Сама угодила в ловушку.
— Почему он мне ничего не сказал? — шепчу, уставившись себе в руки. — Я бы…
— Тоже этого не понимаю. — хмыкает Крофт. — Возможно, он не хотел вас пугать новым амплуа аппетитной наживки. Но в конце концов, получилось все равно страшно, правда?
Он достает из кармана телефон и направляет на меня камеру.
— Посмотрите на меня, мисс Соулман. Даже замечательно, что вы плачете. Возможно, это заставит ваших мужчин поторопиться.
глава 26
Я нахожусь в этом душном, пропахшем навозом помещении больше суток, утопая в волнах страха неизвестности и отчаяния. Я никогда не строила больших планов на жизнь: не мечтала сделать головокружительную карьеру, мелькать на экранах телевизоров или проводить время на дорогих курортах. Мое скромное представление о жизни в Нью-Йорке включало в себя надежную работу, которая позволяла бы мне не думать о счетах за аренду квартиры и холодильнике, обретение новых друзей и надежду, что когда-нибудь я встречу хорошего парня, который сможет своим присутствием полностью стереть воспоминания о Кейне. Как вышло, что моя жизнь простушки из Индианы стала сценарием дешевого боевика с похищениями, выкупами и шантажом?
После изобличительного монолога Крофта я не знаю, что думать и кому верить. Все это время я надеялась, что слова Кейна о том, что Артур что-то у него украл — преувеличение, конфликт интересов, что угодно, но только не настоящее воровство, а по всему выходит, что мой брат - действительно вор, и принять это сложно до ломоты в сердце. Сложно прежде всего потому, что Артур мой единственный близкий родственник, который заботился обо мне и содержал после того, как умерла мама, а отец ушел в мир алкогольной зависимости. Оглядываясь в прошлое, невозможно поверить, что этот человек мог затеять такую опасную игру и так бездумно подставить меня под удар.
А Кейн… я не знаю, что думать. Мне так хочется надеятся, что все это время моя вера в него не была беспочвенной, что вот оно, то самое объяснение, почему он привез меня к себе; что он и правда всегда знал, как будет лучше. Безумно хочу в это верить, но боюсь вновь окунуться в пучину самообмана. Быть может, он лишь предусмотрительно опередил остальных участников торгов, чтобы они не могли давить на брата при помощи меня, и это была вовсе не попытка меня защитить. Но тогда почему он везде водил меня с собой? К чему все это внимание в мелочах? И почему, когда я нашла в себе мужество от него освободится, судьба вновь подкидывает мне надежду? Хотя глупо, конечно, рассуждать о надежде, когда над моим будущим висит мрачный знак вопроса.
В течение двадцати восьми часов ничего не происходит: мулат, которого зовут Баз, приходил три раза, чтобы принести воды и пластмассовую плошку с неприятного вида содержимым, после чего молча уходил. Есть сомнительную пищу я не стала, но к счастью, никто и не настаивал: когда во второй свой визит Баз увидел, что еда нетронута, он не стал ее забирать, из чего я сделала вывод, что плошка будет стоять до тех пор, пока мне не надоест голодать. Очевидно, задачи поддерживать мое здоровье перед моими охранниками не стоит.
Но даже голод не настолько мучителен, как отсутствие туалетной комнаты и доступа к чистой воде. Вместо унитаза в углу стоит пластиковое ведро, и справлять нужду приходится в него, каждый раз вздрагивая от боязни, что кто-нибудь из надсмотрщиков застанет меня в неприглядном виде. Хорошо, что в условиях голода и ограниченного питья, позывы в туалет одолевают меня не часто.
— Что, простая хавка в горло не лезет, принцесса? — Энсел, которого я про себя окрестила «плохим надсмотрщиком», кривит губы в издевательской усмешке, стоя у распахнутой двери. — Это тебе не с Колдфилдом по ресторанам шляться и не на яхтах отдыхать.
— У вас ко мне личная неприязнь или вы просто не любите женщин? — смотрю ему в глаза, не делая попытки встать с лежака.
— От чего же не люблю. Как и любой нормальный мужик люблю их трахать. Может, и с тобой удастся порезвиться.
Эта фраза вызывает во мне новую волну паники, окольцовывающую горло тугим спазмом, и мне приходится стиснуть зубы, чтобы не выдать свой страх их предательским стуком.
— Ваш… главный сказал, что меня не тронут, если мой брат отдаст то, что ему нужно, — сиплю, пытаясь себя успокоить. — Он пообещал.
— Пообещал, ага. Вот только что-то твой брат не спешит принести материальчик. Как впрочем и твой мажористый хахаль. Лично мне наплевать, когда они это сделают, но я бы предпочел подольше. Еще пара дней просрочки, Крофт психанет и даст добро отснять веселый ролик, где наши ребята по очереди трахают тебя по-собачьи.
Все тело начинает содрогаться при мысли о чужих руках на моем теле, и чтобы этот ублюдок не видел моих слез, я отворачиваюсь к стене. Если это случится, я не смогу жить. Пусть лучше меня заморят голодом или сразу убьют, чем так.
Из-за спины слышится длинное грязное ругательство, после чего дверь захлопывается, оставляя меня одну. Пытаюсь рыдать, чтобы избавиться от чувства тяжести в груди и раздирающего страха, но ничего не выходит. Даже те слезы, которые грозились пролиться, и те застыли в глазах, будто тоже сражены моей безысходностью.
Я смотрю в стену в течение нескольких часов, пытаясь найти в себе силы не терять надежды на счастливый исход. Отказываюсь верить, что похищенная вещь настолько важна для Артура, что он оставит меня на растерзание этим жестоким людям. Даже если в ней содержится вся власть и все деньги мира, разве она стоит жизни человека, с которым ты вырос? Может быть, сейчас Артур занят его передачей. Он ведь совсем не глуп и захочет обезопасить себя, а на это нужно время. По крайней мере, я хочу так думать. Должна так думать, чтобы не свихнуться.
От невыносимой духоты толстовка липнет к телу, и я с долей сарказма думаю, что раз уж мои попытки с маскировкой капюшоном пошли прахом, целесообразнее было надеть футболку. Естественно, ни о каком душе в условиях моего содержания и речи не идет. Да я бы ни за что не стала раздеваться, зная, что где-то поблизости бродит Энсел.
Я закрываю глаза и пытаюсь представить, что было бы, если мне удалось сесть на тот автобус до Бостона и очутиться в Лос-Анджелесе. Начать жизнь с нуля. Можно было бы выкраситься в блондинку и сменить имя. Например, назваться Магдалиной. Завести кошку. Записаться на курсы вождения. Слетать на Кубу и где-нибудь там понять, что я свободна от зависимости от Кейна.