С теми словами старик и вышел. Уже на улице он сделал глубокий вдох морозного воздуха и, прищурив глаза, посмотрел куда-то вдаль, словно ожидал именно оттуда неясной беды. Понимал, что не смог успокоить Юлию — разве же может подарить спокойствие тот, кто лишь внешне напоминает скалу, а внутри на самом деле бушует серое море, обрызгивая твёрдый камень ледяной водой, подтачивая его и унося по крупинкам на пустое песчаное дно.
Вновь вернулись мысли Ясавэя к смутной тревоге, не желавшей никак уходить. Олень подождёт — сперва бы разъяснить юнцу, что не только Ябне он должен оберегать, что и о Юлии уже не сможет позаботиться старик… Услышал скрип снега за своей спиной — то шаги молодого гостя ещё раз напомнили Ясавэю о его бессилии перед волей богов. И в то же время глаза, продолжавшие всматриваться в линию горизонта, заметили небольшое тёмное пятнышко на заботливо выбеленной пургою земле.
Оно приближалось, неумолимо увеличиваясь в размерах, позволяя понять двум застывшим в ожидании мужчинам, что жалуют к ним отнюдь не знакомые люди. Ник с Ясавэем хранили молчание, наблюдая, как два человека остановили свои снегоходы метрах в семидесяти от дома — моторы не глушили, переговаривались, затем из-за пазухи один из них достал пистолет.
Сердца хозяина этого места и его молодого гостя нервно заколотились. Ясавэй старался принять, что то, чего он ждал и боялся в последние месяцы, сегодня свершится. А Ник подумал, что его нашли, а значит, Владу не удалось решить вопрос с Кривым.
Две стороны ещё какое-то время мерили друг друга взглядами, затем снегоходы тронулись, быстро сокращая расстояние между людьми. Ясавэй успел окликнуть верных псов, и те покинули свой пост у оленьего загона, разбавляя шум моторов частым громким лаем. Сам же хозяин взял в руки длинный тяжёлый шест, на какие устанавливали обычно чум. То было единственное, что находилось неподалёку и могло сойти за оружие, — кто хотел бы просить разрешения передохнуть с дороги в чужом доме, не стал бы загодя готовиться к нападению.
— В моей спальне ружьё, — беги за ним скорее! — бросил Ясавэй Нику. — Из дома не выходи, только следи через приоткрытую дверь. Я попробую поговорить с ними, но если увидишь, что им на разговоры со мною плевать, — стреляй не задумываясь. Тут много свободной земли, чтоб их схоронить…
— Ясавэй,…
— Ружьё уже заряжено. Чего же ты ждёшь?! Беги! — суровый, сосредоточенный взгляд старика не позволил ослушаться, и Ник сорвался с места, едва успев скрыться за дверью к тому моменту, как незнакомцы остановились в шаге от Ясавэя.
— Этот парень, который убежал в дом, случайно не Николай Заревченко, а? — спросил у старика крупный мужчина средних лет со шрамом на правой щеке, как раз тот, кто уверенней чувствовал себя с пистолетом в руке. Смотрел он враждебно и безжалостно, и Ясавэй ни на секунду не усомнился в том, что правильно сделал, наказав Нику спрятаться в доме с ружьём наготове.
— Да нет, я зову его вовсе не так. И тот, кто нас познакомил, тоже обращался к нему другим именем.
— Послушай, дед, нам этот парень нужен. Я его узнал, — это пробасил второй из мужчин. Он слез со снегохода и сделал широкий шаг к старику, встав к нему почти вплотную и позволив оценить не только хорошую экипировку, но и весьма внушительные размеры. Да только не они пугали Ясавэя, а холод души, сквозивший в глазах очередного незваного гостя. Этот холод обжигал сильнее, чем порывы ледяного ветра, — не стоит и надеяться получить пощаду от такого человека. — Ты не переживай, мы тебе ничего не сделаем. Мы только парня заберём и сразу уедем.
— Да кто ж позволит тебе войти в мой дом? — усмехнулся старик, разделяя пространство меж собой и мужчиной шестом.
Тем временем Ник вбежал уже в спальню Ясавэя и, обведя её взглядом, увидел у одной из стен ружьё. Схватив его, бросился обратно, одновременно выкрикивая для Ябне и Юлии:
— Ябне! Ябне! У нас неприятности! Есть тут у вас подпол какой-нибудь? Есть вам с матерью, где укрыться?
Девушка, уже успевшая привести себя в порядок, растерянно остановилась посреди большой комнаты и ничего не понимающим взглядом смотрела на своего взбудораженного Дракона.
— О чём ты? Зачем нам прятаться?
А Ник уже прильнул к щели, оставленной неплотно прикрытой дверью, и снял с предохранителя ружьё. Он увидел, как один из мужчин схватился руками за шест, который держал Ясавэй, и тем концом, что был выше, ударил старика в плечо. Затем мужчина поднял кверху нижний конец шеста и нанёс им удар противнику в лицо, одновременно вырывая сам шест из его рук. Когда кровь показалась из рассеченной губы Ясавэя, мужчина толкнул его от себя тем же шестом и направился к дому, переступая через ноги упавшего старика, отбросив деревянное оружие в сторону.
Это всё заняло лишь пару-тройку секунд, — Ник даже не успел решиться направить ружьё на человека.
А Ясавэй уже выкрикнул на родном языке несколько слов, и преданные собаки набросились на подошедшего к двери мужчину, вцепившись ему в ноги. Незнакомец зарычал, задёргал ногами, пытаясь сбросить с себя животных. Он отчаянно матерился, размахивал руками и не сразу вспомнил, что тоже вооружён. Но когда полез под куртку и тронул пальцами кобуру, одна из собак почуяла новую угрозу и, отпустив икру, вцепилась зубами в запястье, прокусывая кожаную перчатку насквозь. Мужчина взвыл от боли и досады, но тут прогремел выстрел — стрелял тот, который был со шрамом. Собака, державшая мужчину за руку, жалобно взвизгнула и, разжав челюсть, упала к его ногам, заливая своей алой кровью порог хозяйского дома.
— Ляля́! — вскрикнули одновременно Ябне и подоспевшая на шум Юлия, и кинулись обе к двери.
Но Ник не пустил их наружу, оттолкнув обратно в комнату.
— Закройтесь изнутри! — бросил он и вышел, захлопнув плотно за собою дверь.
Не дожидаясь, пока стонущий от укусов животных мужчина придёт в себя и прикончит вторую собаку, Ник обрушил на его голову удар прикладом ружья. Затем ещё один, и ещё — в висок, а после, когда детина рухнул на колени, и в затылок. Пока Ник пытался вывести из строя одного, не заметил, как на помощь напарнику бросился его спутник.
Зато это заметил Ясавэй и, подхватив валявшийся невдалеке шест, с размаху ударил им застрелившего собаку мужчину по коленям. Тот упал, бранясь, чем привлёк внимание Ника и Ая́на, и пока один из напавших находился в отключке, молодой человек и пёс поспешили справиться со вторым.
Ударом ноги Ник выбил из руки незнакомца пистолет, затем, придавив того коленом к груди, нанёс ему пару ударов кулаком в лицо. Однако на этом удача парню изменила — не ожидавшие такого сопротивления бойцы Кривого уже пришли в себя и с двух сторон набросились на щуплого — исключительно по сравнению с ними — Ника.
Завязалась неравная схватка, в которую отчаянно вклинивался и Аян. Как-то Ник умудрился всё же воспользоваться ружьём по назначению и прострелил одному из незнакомцев бедро, но после этого, поскольку захватить запасных патронов он не додумался — да просто не знал, где те лежат, — ружьё попросту было откинуто в сторону. Ясавэй уже встал на ноги и также включился в драку, взяв на себя того, кто слабее — с простреленной ногой. Когда он опрокинул мужчину со шрамом на спину, тот выкрикнул:
— Антон! Да пристрели ты уже этого старика скорее!
И Антон, который не мог воспользоваться пистолетом против Николая Заревченко, ведь строго настрого было наказано привезти того живым и, по возможности, невредимым, с удовольствием вынул одной рукой оружие из своей кобуры и, удерживая уставшего уже парня одной своей мощной рукой, второй нажал на курок.
Осознав, что только что произошло, Ник взревел не хуже раненого пса и, вывернув руку детины, смог направить дуло пистолета тому в лицо и тоже, накрыв его пальцы своими, нажать на курок. В лицо Нику ударили солёные красные брызги, вынудив зажмуриться и скривиться от отвращения.
Скинув с себя бездыханную тушу, он вскочил и кинулся на помощь Ясавэю, но… Со всей силой, которую ещё смог в себе найти, Ник носком тяжёлого ботинка пнул в висок пытающегося подняться на ноги мужчину со шрамом, чем отправил его на какое-то время в пустое и чёрное ничто.
Затем он опустился на колени перед телом старика и взял в свои ладони одну его руку, словно пытался согреть её, словно не верил, что всё случилось вот так. Из глаз Ника выступили слёзы, — он и сам не ожидал, что такой болезненной может стать для него смерть этого необыкновенного человека. И Ник уткнулся лбом в промокшую от снега и крови куртку Ясавэя, и застонал.
На этот стон отозвался слабым булькающим хрипом старик, заставив Ника удивиться, обрадоваться, зачастить:
— Ясавэй! Ты жив! Я сейчас, сейчас занесу тебя в дом и позову кого-нибудь на помощь. Или нет, мы отвезём тебя — снегоходы теперь у нас есть, — отвезём в больницу…
— Замолчи, дай сказать… кхе-кхе-кхе… — перебил Ясавэй из последних сил. — Тебе меня уже не спасти, моё время пришло. Обещай мне, Ник, обещай, что позаботишься о Ябне… кхе-кхе-кхе…
Судорожный кашель выплеснул уродливые струи крови на подбородок старика, мешал ему говорить. Но Ник покорно ждал, уже не скрывая слёз, и всё, что он мог, это просто шептать в ответ:
— Я обещаю, я обещаю…
— Сата́ уже её не возьмёт… — выдавил из себя последние слова умирающий, так и не поведав Нику, кто же такой этот Сата.
Вот и всё, он больше никогда никому и ничего не сможет сказать.
Ещё какое-то время Ник так и сидел, держа за руку тело Ясавэя. Боялся встать и пройти в дом, потому что не знал, как ему сказать милой Ябне, что по его, Ника, вине, больше нет у девушки деда. Женщины, видимо, ещё не поняли, что уже всё закончилось, и продолжали прятаться в доме. Лишь Аян, сиротливо скуля, составлял компанию Нику и утыкался носом попеременно в лицо и руку хозяина. У Аяна в этот день целых две невосполнимых утраты…
Вскоре дверь, всё же, открылась, и на пороге показалась Юля. Увидев смесь алых, белых и чёрных красок на своём дворе, женщина вскрикнула и кинулась к Ясавэю. Сразу за Юлей, как была — в одном только платье выбежала к телу деда и Ябне.
Не было предела женскому горю. Не в силах Ника было их успокоить. Они не хотели его слушать, не позволяли объяснить, что нельзя уже который час рыдать на холодном ветру. Вконец измученный событиями этого утра, Ник отвернулся от сгорбившихся над трупом женщин. К горлу подступала тошнота, чужая, да и своя тоже, кровь уже засохла на участках открытой кожи и неприятно её тянула.
Уйти бы в дом, обмыться хоть как, упасть на меха и, закрыв глаза, отрешиться от всего, всё забыть…
Но где-то там, вдалеке, взгляд выхватил ещё одну тёмную точку, приближавшуюся к месту трагедии так же точно стремительно, как несколько часов назад приближались те, кто принёс сюда столько горя.
Ник нагнулся и там, где ещё оставался белым снег, схватил его горсть, утёр лицо. Сделал несколько шагов навстречу новым людям, рвущимся сюда с небывалой скоростью. На всякий случай спросил у женщин через плечо:
— Где Ясавэй держал патроны?
— В сумке своей охотничьей, — отозвалась Юля. — И в сундуке, тоже в спальне у него стоит…
Пока ещё не стало поздно, Ник подобрал отброшенное в пылу драки ружьё и скрылся в доме — готовиться к новым столкновениям. И в этот момент, когда вставлял патроны в предназначенное им место, когда рассовывал их по карманам, он был готов, подобно Ясавэю, остаться здесь навсегда бездыханным телом, но не позволить никому обидеть убитую горем Ябне.
Но стрелять больше ни в кого не пришлось — вновь прибывшими оказались Влад и Анур. С одной стороны, Ник рад был увидеть здесь, наконец-то, своего продюсера, но с другой… Похоже, не только Нику изрядно досталось от служек Кривого. Когда шокированный смертью давнего друга Анур, хромая, кинулся к рыдающим женщинам, Влад, заметно согнувшись вперёд, прижав свою правую руку к рёбрам, очень медленно доковылял до опустившего ружьё подопечного.
Ник не видел ещё сегодня себя в зеркале, но готов был поспорить, что завтра его пика будет выглядеть лучше, чем то, что сейчас было вместо лица у Влада. Тот хлопнул парня по плечу в знак приветствия, и получил ответ:
— Я заждался. Вы немного опоздали, а жаль. Всё могло закончиться по-другому.
— Вообще-то, всё могло и вовсе не начаться, — прокряхтел Влад, сгибаясь ещё сильнее, и Ник подумал, что у него наверняка сломано не одно ребро.
— Неужели они и к Ануру наведались?
— Да, вчера нам несладко пришлось. Эти оба мертвы? — кивком указал Влад на тела верзил.
— Нет, только один.
— А этот в отключке просто? Что ж ты его не связал?! Эй, Анур, помоги…
Общими усилиями мужчинам удалось завести женщин в дом. Туда же внесли и тело Ясавэя. Ник всё ещё боялся подходить к Ябне, не мог, хотя очень того хотел, присесть перед ней на колени, стереть со щёк девичьих слёзы и попросить прощения. Только, как и раньше, жадно ловил её случайные взгляды, надеясь не увидеть в них никаких обвинений.
Когда тепло дома немного согрело скованные холодом мышцы, Ник вспомнил, что ещё ничего сегодня не ел. Даже глотка уже ставшего привычным горького травяного чая не сделал с утра. Хотел попросить Ябне заварить ему горячего напитка, заодно прикоснуться к ней хоть мимолётно, но не успел — наткнулся на колкий ненавидящий взгляд её матери. И отвернулся.
Уловив напряжение между Ником и Юлией, Влад позвал парня:
— Ник, мне помощь твоя нужна.
А когда оба оказались снова на морозном воздухе, попросил:
— Нужно избавиться от этого тела, — и пнул ногой уже успевший окоченеть труп Антона. — Не знаю, может, и этого?
Ник обернулся и глянул на мужчину со шрамом, всё ещё находящегося в бессознательном состоянии — его усадили спиной к стене, но о том, чтобы втащить в тёплое помещение этого чужака никто не подумал.
— Мне кажется, его можно просто вернуть.
— Предлагаешь побыть ему нянькой до того момента, как вернёмся в Москву? Ну, дерзай.
— Влад, скажи, не собрал? Скажи, мои родители… С ними всё в порядке?
Влад, до этого озиравшийся в поисках лопаты, задумчиво посмотрел на Ника.
— Твой долг я отдал Велоеву весь, до последней копейки. Теперь проблема в другом.
Сбитый с толку Ник не знал, как тогда ему расценивать сегодняшнее событие и вид Влада с Ануром — явно что-то не устроило Кривого, но, если это не деньги, то что?
Прочитав невысказанный вопрос в глазах Ника, Влад на него ответил:
— Полина беременна и хочет за тебя замуж. И ты женишься на ней до Евровидения.
— Нет! — тут же воскликнул молодой человек, подаваясь назад. — Нет! Я не могу! Я не сделаю этого.
Но Влад успел схватить его сзади за шею и притянуть к себе, чтобы лица их почти соприкасались, чтобы слова, произнесённые тихо, но гневно, впечатывались в кожу, чтобы вплотную увидеть, как в серых глазах напротив промелькнёт болезненное понимание того, что сучёнку теперь не отвертеться.
— По твоей вине, по твоей глупости мы все, включая этих людей, — указал Влад пальцем свободной руки на дом, — столько пережили, что ты, мой мальчик, — и это прозвучало отнюдь не ласково, — будешь делать теперь всё, что я скажу. Понятно? Иначе я сам пристрелю тебя.
Ник оттолкнул Влада, не желая выслушивать эти угрозы. Но последний уже который день нуждался в том, чтобы выпустить пар, да не на кого-нибудь, а на первоисточник. И завязалась драка — не насмерть, но очень жестокая. И без того вымотанные мужчины счёсывали друг о друга кулаки, катались в обнимку по снегу, пока их не прибежали разнимать Анур и Ябне.
Влада затащил в дом его старый друг, а Нику подставила своё плечо хрупкая девушка. Она усадила его на подушки у низкого стола и принялась оттирать влажной тряпкой кровь, смешанную с грязью. Пока Ябне металась между парнем и печью, согревая на всех воду для чая, Ник смотрел на неё не отрываясь и не мог поверить в то, что где-то там его ждёт Полина, возжелавшая видеть его мужем и отцом.
Глава 9
До ноздрей Ника долетал пар от свежевыпотрошенного, ещё горячего тела, но он, этот пар, не приносил никаких запахов. Холод, царящий вокруг, словно обкрадывал воздух, забирая любые ароматы, и мужчине казалось, что он вдыхает лишь запах мороза, больше ничего. Это спасало, оставалось лишь справиться с картинкой, остававшейся перед глазами даже тогда, когда он закрывал их, и от которой подкатывала к горлу тошнота.