Света вспомнила, каких трудов стоило ей заставить Ника отрастить волосы нужной длины — сначала уговорами, затем требованиями, сменявшимися руганью, потом в ход пошли штрафы за несоблюдение условий контракта. Владиславу-то что, он сказал: «Нужно, чтобы у него была вот такая причёска», и всё. А ей минус год жизни из-за потраченных нервов. Зато сейчас, оценивая результаты, — и не только на голове Ника, — Светлана одобрительно хмыкнула вслух, чем вызвала удивление на лице парня, проявившееся слабым поднятием таких же золотисто-русых, лишь немного более тёмных, чем волосы, бровей.
Фотографии человека, которого они с Владом вылепили за пять лет из самого обычного, ничем, кроме голоса, не выделяющегося из толпы таких же парней, теперь можно смело публиковать на обложках глянца — и да потекут слюнки у доброй половины представительниц женского пола разных возрастов! «И всё-таки, — вновь не изменила себе Света, — кроме внешности, зацепить ему больше нечем».
С другой стороны закрытой двери послышался шум голосов, а также всё более приближающийся звук громких шагов, прерывая размышления Светланы и помешав Нику бросить в её адрес какую-нибудь гадкую фразу, какими они обычно обменивались.
Вот дверь кто-то дёрнул на себя, и она открылась, впуская в небольшую комнату, выкрашенную в серые оттенки для контраста с чёрной мебелью, мужчину невысокого роста, довольно сбитого, плотного телосложения.
— Готов? — вместо приветствия коротко спросил Ника вошедший.
— Да, — так же лаконично, но с облегчением — ведь пытка ожиданием окончилась — ответил Ник.
Светлана же, до этого довольно расслабленно сидевшая на диване, резко подсобралась, подобно Нику нервно вскочила с места и, разочарованная в очередной раз отсутствием должного внимания в её сторону со стороны Владислава, пошла за ним, деловито направившимся в комнату звукоинженера. При этом она всё же произнесла добросердечное приветствие:
— И тебе доброе утро, Влад.
Слегка обернувшись в её сторону, но не настолько, чтобы встретиться с женщиной взглядами, Владислав скупо отметил:
— Хорошая стрижка! Тебе идёт.
«Ну, хоть так!», улыбнулась его словам Светлана и поправила свои белоснежные волосы, уложенные в аккуратное каре. Дать полное представление о внешности этой женщины можно всего одним словом, что часто и делали некоторые из её друзей, перед тем, как представить новым знакомым — она была альбиносом. Чуть выше среднего роста, очень стройным, даже хрупким по своему телосложению альбиносом.
А позади их обоих с видом человека, которого это всё безмерно раздражает, в комнату звукоинженера вошёл и Ник.
— Чего ты тут стал?! — удивлённо прикрикнул на него продюсер, чем вызвал улыбку у Светы. — А ну, марш к микрофону!
Сам же Владислав уселся в кресло рядом с подошедшим к ним звукорежиссёром. Не вступая в полемику, Ник отправился туда, куда его послали, с мыслями о том, как ему всё это осточертело, но, чёрт, он готов ещё хоть десять лет петь дурацкие слезливые песенки о любви, добываемые ему Владом как у высокооплачиваемых маститых поэтов и композиторов, так и у тех, кто продаёт своё творчество по жалким для этого мира расценкам в надежде на будущие славу и признание. Десять лет, двадцать, если будет ещё к тому времени популярен и нужен, только бы Влад помог ему выпутаться из нелепой передряги, в которую Ник попал, пытаясь доказать себе самому, наверное, что годен на гораздо большее, чем пение.
Звукорежиссёр надел наушники, подал мужчине за стеклом знак сделать то же самое, подвинул рычаги на дорогостоящей аппаратуре и, предварительно спросив у Ника: «Готов?», повернулся к хваткому продюсеру, чтобы получить у последнего одобрительный кивок.
— Раз, два, три — поехали! — произнёс в свой микрофон звукорежиссёр, и вокруг разлились звуки современной музыки.
Ник то и дело сбивался, не вовремя вступал, забывал слова — ещё бы, ведь вчера ему передали слова Кривого о том, что если через три дня Ник не положит перед ним на стол пятнадцать лямов — естественно, не рублей — то на утро четвёртого дня он больше солнечного света не увидит. Никогда. Потому что его, Ника, труп закопают где-нибудь под свежей могилкой на одном из пригородных кладбищ. И Ник не сомневался в том, что именно так и будет. Он, в общем-то, не считал себя трусом — иначе не решился бы кинуть Кривого — однако вчера же, до того, как к нему пришли с посланием от авторитета, он понял и то, что его самого также кинули, поэтому возвращать ему было нечего, убегать бесполезно — найдут, а умирать — страшно. Вся надежда теперь на то, что Влад сможет задействовать свои связи и что-то придумает, чтобы спасти его, Ника, голову. И задницу, — потому что Кривой ещё, судя по всему, не знает, что Ник переспал с его несовершеннолетней племяшкой.
Поначалу Владислав терпеливо молчал, когда Ник сбивался и никак не мог попасть в ноты. Светлана также не подавала ни голоса, ни признаков того, что ей интересно всё, здесь происходящее. Её глаза были прикованы к тёмному, коротко стриженному затылку Влада. Взгляд женщины был подёрнут лёгкой мечтательной дымкой, а на губах играла нежная улыбка.
— Так, стоп! — наконец не выдержал Владислав.
Он встал со стула и с хмурым лицом вошёл в комнату с микрофоном.
— Ник, так отвратительно ты не пел уже очень, очень давно! Может, тебе до этого дела и нет, но я слежу за временем — мы потратили уже больше, чем полчаса. Или ты сейчас соберёшься, и мы запишем эту композицию, или следующую аренду студии я вычту из твоего гонорара, — довольно резким тоном, не предполагающим возражений, обратился продюсер к молодому человеку.
И будь это сказано в какой-нибудь другой день, Ник бы просто кивнул, соглашаясь. Однако сегодня ему не хватало выдержки и, уж тем более, было не до песен. Потому, сняв наушники и чуть прикрыв ладонью микрофон, он решил не оттягивать то, что всё равно хотел сделать сегодня — глядя прямо в глаза своему продюсеру, Ник кратко отчеканил:
— Влад, у меня неприятности.
Тот лишь хмыкнул, упираясь руками в бока. За годы сотрудничества из каких только неприятностей не вытаскивал он этого сорванца, вдруг дорвавшегося до славы и денег. Были лёгкие наркотики и протоколы ментов о взятии с поличным, были дебоши и погромы в дорогих, принадлежавших не последним людям в городе, ночных клубах. Даже однажды пришлось заминать не особо приятную ситуацию, когда юная поклонница Заревского обвинила того в изнасиловании. Очень замуж за парня хотела девчонка, а может, славы какой-то, если б улыбнулась ей судьба попасть на одно из многочисленных телешоу с громкой историей.
Поэтому сейчас слова Ника о неприятностях вызвали у Влада лишь ухмылку, пусть и усталую. Догадавшись, видимо, об эффекте, его словами произведённом, Заревский добавил, чтобы убедить своего продюсера в серьёзности ситуации:
— На этот раз очень крупные.
Их разговор был слышен отчётливо в комнате звукоинженера, ведь дверь за собою Владислав не прикрыл, но ни Светлану, ни человека, находившегося там же по долгу работы, очередные неприятности молодой звезды совершенно не интересовали — оба уже привыкли к скандальным выходкам отдельных представителей богемной тусовки. Звукорежиссёр лишь задумчиво вытянул губы трубочкой, сложив при этом руки в замок поверх внушительного животика, а женщина насмешливо закатила глаза к потолку. И только тогда, когда после сказанных приглушённым голосом Ника слов «…в этом замешан Кривой», Влад психанул и стукнул наотмашь рукой по дорогому микрофону, шестое чувство Светланы подсказало ей, что в этот раз всё не закончится легко и просто.
Звукорежиссёр же подпрыгнул в своём крутящемся кресле и даже потёр кулаками глаза, словно не веря в то, что с оборудованием одной из самых крутых студий звукозаписи можно творить такое святотатство. Но он не успел сделать никакого замечания дорогому клиенту, так как уже спустя несколько секунд после ещё пары фраз, тихо сказанных Ником вдали от упавшего микрофона, взбешённый Влад выскочил из комнаты, бросив на ходу:
— Если что сломалось, — я оплачу.
Следом за ним с обречённым видом, но в то же время и с облегчением, спешил и сам виновник случившегося.
Переглянувшись с ничего не понимающим работником студии, Светлана подхватила свою сумочку, в следующей комнате — шубку, и кинулась за мужчинами.
— Да что случилось-то?! — пыталась она выспросить у летящего к автомобилю Влада. Тот даже не накинул на себя пальто — так и шагал лишь в рубашке, заправленной в джинсы, по грязному талому снегу, чёрными комьями облепившему часть дороги у тротуаров.
— Сейчас доедем к этому придурку домой, и всё сама узнаешь. Из первых уст, — зло просипел ей в ответ мужчина. Затем крикнул уже Нику, открывавшему дверь своего, до блеска начищенного чёрного джипа: — Прямиком к тебе! И только попробуй мне по дороге ещё что-нибудь вычудить!
Растерянная женщина куталась в почти невесомый мех коротенькой шубки, переводя взгляд с одного на другого.
— А ты что стоишь, Света?! — прикрикнул и на неё так и не пришедший в нормальное состояние Влад. — Дуй к машине и за нами!
— Моя в ремонте, я сегодня на такси. Можно с тобой? — нерешительно произнесла она, глядя в метающие молнии тёмно карие глаза Влада.
— Садись, — отрезал он уже чуть спокойнее и даже не открыл ей дверь, как делал это обычно.
Передёрнув плечами, Светлана обошла роскошный мерседес и осторожно заняла место рядом с водителем. Владислав повернул ключ в замке зажигания и, даже не дав машине прогреться, надавил на педаль газа, выворачивая руль. Сидя тихо, как мышка, далеко не робкая женщина пыталась представить себе масштабы выходки безалаберного Заревского, но кроме того, что уже неоднократно с ним приключалось, в голову больше ничего не приходило, а всё, уже имевшее место ранее было вовсе не тем, чем можно довести Владислава до такого состояния.
Пока за окнами автомобиля мелькали улицы, светофоры и прохожие, Света переводила обеспокоенный взгляд с любимого профиля недоступного ей мужчины на его сильные загорелые руки, лежащие на руле. И лишь когда он по старой привычке клал правую на ручку переключения передач, с болезненным прищуром отводила она глаза в сторону, чтобы не видеть тонкой полоски обручального кольца на его безымянном пальце.
Вся дорога к дому, в котором находилась квартира Заревского, так и прошла в тягостном молчании. Света просто боялась его нарушать, опасаясь услышать то, во что может отказаться поверить, а Владислав напряжённо думал о чём-то своём, иногда нервно вдавливая почти до упора педаль тормоза перед очередным перекрёстком.
Но вот оба автомобиля движутся уже по Якиманке, и недалеко от въезда во двор у одной из новостроек Ник обогнал мерседес Влада, будто хотел указать тому дорогу. Конечно, необходимости в этом не было никакой, только и всего, что ещё один раз показать неугомонность характера. Припарковавшись, все трое так же молча вышли из машин и направились к нужному подъезду. И даже в лифте никто из них не проронил ни слова, ни звука, хоть и казалось Нику со Светой, что Влад вот-вот зарычит, так зло он смотрел на возвышавшегося рядом с ним молодого мужчину. Тогда сам Ник виновато, а может, и в страхе отводил глаза в сторону и принимался изучать гладкие зеркальные стены лифта, для пущей уверенности сунув непринуждённо руки в карманы брюк. Светлана же переводила взгляд с одного на другого и готовилась встать между ними, если Влад не сможет сдержаться, а накалившаяся атмосфера в кабине говорила ей именно о скором этом событии.
«Плимп», оповестила звонкая трель механизма о том, что нужный шестнадцатый этаж достигнут. Ник поспешно вышел первым, словно надеялся убежать от взбешённого Влада, вынул из кармана тёплой куртки ключи и открыл ими массивную металлическую дверь.
Даже не разуваясь, наплевав на мокрые с разводами грязи следы, Владислав прошёл по начищенному ламинату в тонах настоящего тёмного дерева сразу в гостиную. Там в сердцах швырнул на одно из кресел автоматом прихваченное из машины пальто, так и принесённое сюда в руках. Сам же тяжело опустился на мягкий диван, даже не пискнувший под тяжестью его тела.
Ник не обратил никакого внимания на следы, оставленные на полу разозлённым продюсером, со стоном прошёл туда же и также в обуви. И только Светлана, всё ещё ничего не понимавшая, замешкалась в холле, разуваясь, а потом, с присущей ей аккуратностью, неспешно обошла мелкие лужицы на полу и присоединилась к мужчинам.
— Итак, — начал Влад, глядя на сидящего в кресле Ника, опустившего голову ниже плеч и уставившегося в пол, — какого…
Голос Влада вдруг сорвался, что до дрожжи в коленках напугало Свету, а сам он, опершись локтями о колени и сжав руки в замок, не отрывая глаз от Ника, продолжил:
— Какого лешего ты, идиот зарвавшийся, вдруг решил поиграть в хакера, да ещё не просто абы с кем, а с самим Велоевым?
Но Ник всё так же продолжал сидеть, не шевеля ни одним мускулом, потому Владислав рявкнул со всей силой:
— Отвечай!
Светлана, напряжённо всматривавшаяся в лица мужчин, подпрыгнула в своём кресле от неожиданности. Её рот не наигранно открылся от изумления, когда она услышала столь известную фамилию.
— Что?! — прошептала она севшим от волнения голосом. Хотела ещё что-то сказать, да только любимый мужчина напротив так посмотрел на неё, что слова застряли в горле.
— Влад, я… я не думал, что так выйдет, — наконец подал голос и Ник. Он уже расправил плечи и откинулся на спинку кресла, прикрыв глаза. — Всё было просчитано до мелочей, до самых, чёртовых, мелочей. Никто и никогда бы не узнал, куда и как уходят эти деньги. Если бы…
— Вот именно, — прервал его и вскочил на ноги Влад, меряя комнату широкими шагами, — если бы! Если бы у тебя было хоть немного ума в твоей башке и хоть немного страха, ты бы сто раз подумал, прежде, чем решиться на такое!
— Да что он сделал? — не выдержала Светлана и выкрикнула свой вопрос в сторону Влада, уже остановившегося у балконной прозрачной двери и смотрящего куда-то в дневную серую промозглую даль зимней Москвы.
Тот развернулся снова лицом в комнату, затем вернулся к дивану и, схватившись рукой за спинку кресла, на котором сидел Ник, нагнувшись так, чтобы заглянуть тому в глаза почти вплотную, прохрипел:
— Он украл у Велоева пятнадцать миллионов долларов!
При этих словах женщине стало плохо. Ей показалось, что её давление резко подскочило вверх, вызывая серьёзные опасения на счёт потери сознания, — а, ведь, она до этих пор всегда лишь подшучивала над знакомыми-гипертониками, — по всей поверхности голеней словно прошла горячая волна непонятного жара, после которой осталась непривычная слабость в ногах, а сердце словно пропустило пару ударов.
— У того Велоева, который Кривой, да? — тихо уточнила Света, несколько секунд спустя.
— Именно! И это почти накануне «Евровидения»! Да ты хоть понимаешь, — снова переключился на Ника Влад, — скольких трудов мне стоило, чтобы одобрили твою кандидатуру?! Ты…
— Да понимаю я, понимаю! — не выдержал пресса Ник и тоже вскочил.
— Ничего ты, твою мать, не понимаешь! — не унимался Влад. — Как трусливый пацан, теперь дрожишь за свою задницу и ждёшь, что я достану тебе эти деньги и снова подотру за тобой всё…
— Пусть расскажет, как он это сделал, — вмешалась Светлана.
Посмотрев на неё, Влад вернулся на диван и приготовился слушать. Ник же, разминая суставы пальцев на руках, невесело начал:
— Идея была моя, после того, как Сашка, мой одноклассник, получил эту работу. Он айтишник — отличный, между прочим, — при этих словах Светлана с Владом одновременно хмыкнули, но Ник не сбился. — В общем, он уже заслужил себе репутацию, и ему предложили написать программное обеспечение для завода Кривого. Весь расчёт нашей схемы был на то, что завод этот далеко — в Магнитогорске, и пока тамошние работники поймут, что у них большие дыры в отчётах и недостачи на счетах, пока наберутся смелости сообщить об этом хозяину, нас уже и след простынет.
— Вместе с родителями хотел простывать? — не удержался Влад.