До дома добрались быстро. Даже слишком. Ужин еще не был готов. Нет, уже привели в порядок стол в кабинете Максиса, расставили посуду, принесли вино, салаты, заправки, а вот с основным блюдом вышла накладка. Запоздали с началом готовки. Слуга извинился, заверил, что к закату ужин будет, и супруги уселись на диванчике в ожидании.
— Как же ноют ноги, — простонала Леката, укладывая голову мужу на плечо, с наслаждением погружаясь в его тепло. — Вроде и ходила немного, а кажется, что за день не присела.
Максис чмокнул жену в висок, встал с дивана, подошел к двери и запер ее изнутри. Скинул куртку и, прихватив со стола бутылку с виноградным маслом, вернулся к Лекате. Опустился перед ней на колени, разогнал с ее лица непослушные прядки и горячо поцеловал в губы.
— Что ты задумал? — прошептала Леката, когда эйфория поцелуя отпустила.
— Ничего из того, о чем можно будет пожалеть, — усмехнулся Максис и, прихватив супругу за бедра, потянул к краю дивана.
Развернул, чтобы пристроиться поудобнее. Снял с нее туфли и осторожно развязал шнурки, собирающие низ штанин. Закатал шаровары жены до колен.
— Мне не по себе, — еле слышно призналась Леката. — Последний раз, когда ты разувал меня, это плохо закончилось.
— Разве? — Максис отвлекся от ног и посмотрел супруге в глаза. Прикусил губу и покачал головой. — Отлично помню, что тебе понравилось. Но если ты вдруг забыла, мы можем повторить…
— Не надо повторять! — испуганно выпалила Леката, отгоняя воспоминания о том вечере. Думать о нем, как о чем-то хорошем, не хотелось.
Максис рассмеялся в голос.
— Чую, ты насладилась сполна, раз не желаешь больше… — покачал головой. — Вероятно, я где-то недоработал. Исправлюсь, — перешел на шепот: — потому что я в тот вечер себя забыл от удовольствия. Пребывал в мальчишеской эйфории, оттого что мне досталась ты, такая нежная, трепетная, но очень жаркая…
Вылил в ладонь немного масла и, захватив в плен правую ногу Лекаты, принялся массировать ее. Он начал со ступни: уверенно и жестко растирал, гладил, мял. Задержался на пальцах, приласкав каждый в отдельности. Уделил внимание пятке. Размял сухожилие сразу над ней и занялся голенью. Леката прикрыла глаза. В его прикосновениях не было никакого кокетства или заигрывания, но в теле разгорался огонь. Страшно хотелось ощутить эти руки на груди или бедрах.
Запрокинула голову на спинку дивана, облизнула пересохшие губы. Муж не ласкал, скорее просто помогал расслабиться, но с ней творилось что-то неимоверное. Сердце колотилось как бешеное, дыхание сбилось, а губы изнывали, требуя поцелуя.
— Макс, прекрати, — призвала она к благоразумию еле слышно, но муж лишь покачал головой.
— Как же я одну ногу оставлю без внимания… Так не делается, госпожа Ларой.
Переключился на левую ступню. Леката еле сдержала стон. Лучше бы муж лез в панталоны, был бы законный повод его отшить. Посмотрела на Максиса. Ему, похоже, тоже приходилось несладко: глаза лихорадочно блестели, часто вздымалась грудь. Зажмурился и облизнул губы, когда дошел до икры. Леката глубоко вдохнула и застонала в голос. С предельной четкостью вспомнился тот их вечер, и до боли в груди захотелось повторить. Еще раз ощутить горячее единение тел и погрузиться в жаркое безумие.
— Не надо, Макс, — взмолилась она, защищаясь нападением, — я не готова.
Супруг поднял на нее масляные сумасшедшие глаза и ухмыльнулся:
— Не готова? — отозвался хриплым шепотом. Выпустил ногу и прижался так, чтобы у Лекаты не осталось сомнений в его желании. — Ты предлагаешь подождать, пока мы разорвем друг друга на части? — сжал в ладонях ее ягодицы и склонился к шее. — Это последний раз, когда я отпускаю тебя, женушка, — добавил он, целуя где-то за ухом.
— Хорошо, — еле слышно прошептала Леката и обняла ногами его бедра.
— Бессердечная женщина… — тяжело выдохнул Максис.
В дверь постучали и, не дожидаясь ответа, громко осведомились:
— Мясо готово! Прикажете подать?
— Да! — ответил наместник и поднялся на ноги. Накинул куртку и направился к двери.
Леката обулась, развернула штанины, подвязала их и уселась за стол. Сейчас принесут воду, они вымоют руки и немного поболтают. Максис устроится напротив, и его близость больше не будет будить совершенно неприемлемые для ее положения желания. Из соблазнителя он снова превратится в милого собеседника, и им обоим полегчает. Куда проще общаться, скрываясь под маской благовоспитанных равнодушных и расчетливых супругов.
Уже притащившись в свою спальню после ужина, Леката поняла, что массаж задурил голову и она так и не рассказала Максису про свои подозрения насчет духа переходов. Про куклу, что сопровождает в неприятностях и мучает в воспоминаниях. Вернулась в дом наместника, договорить, дообсуждать столь важную для нее деталь, но попавшийся на пути слуга сообщил, что хозяин в срочном порядке отбыл по делам. Леката ухмыльнулась, ругая себя за мысль о походе супруга к любовнице, и отправилась восвояси. Завтра будет еще один день, и они смогут переговорить о духе без спешки и суеты.
Глава одиннадцатая
На завтрак Максис не пришел. По словам слуги, столкновения на границе еще продолжались и вернуться домой быстро оказалось невозможно. Записки тоже не было. Видимо, наместник и впрямь спешил настолько, что не оставил своей «сладкой женушке» послания. Леката с досадой отметила, что придется есть в компании Карлина. С каждым днем наставник становился все невыносимее: он вечно ворчал, постоянно выражал недовольство и общался нехотя даже по работе. Лекату так и подмывало прямо спросить, в чем дело, но решимость быстро таяла, стоило поймать его суровый взгляд.
Кормили вкусно даже без наместника, и Леката махнула рукой на Карлина. В конце концов, они взрослые люди и всегда смогут договориться. Ближе к концу трапезы слуга принес письмо, и Леката затаила дыхание, еще только прочитав имя отправителя.
— В этот раз твой супруг нашел бумагу на конверт? — ехидно поинтересовался Карлин, запихивая в рот остатки рыбного пирога.
— Это письмо от дяди, — спокойно пояснила Леката и прикусила губу. Вот в чем дело! Уж не ревнует ли наставник опять? К Максису пора бы привыкнуть…
Вышла из-за стола, обошла его и приблизилась к Карлину. Обняла со спины и поцеловала в щеку.
— Ты мне как отец, — прошептала она прямо над ухом наставника. — Самый близкий человек. Никогда не забывай об этом.
— Забудешь тут, — улыбнулся Карлин и похлопал рукой по ладоням Лекаты. — Просто мне тяжело смириться, что ты красивая взрослая женщина, а не тот голодный зверек, прибежавший ко мне много лет назад.
— Тебе не нравится Максис? — взяла быка за рога ученица.
— Сам по себе очень нравится, — вздохнул Карлин, — он дельный малый, не глуп, не жаден, не скотина. А вот то, как обхаживает тебя, раздражает. Ведет себя так, будто имеет какие-то права. Да и ты не лучше, радуешься любой мелочи, будто до него и мужчин в глаза не видела.
Леката чмокнула наставника в макушку.
— Знаешь, ухажеров в жизни взрослой красивой женщины бывает много, а родных людей — мало. Кроме тебя, у меня никого нет.
— Ладно уж, — примирительно проворчал Карлин. — Иди доедай. На стройку пора. Это у тебя сегодня работы почти нет, а я буду бегать как укушенный бешеной белкой.
Леката еще раз поцеловала наставника и возвратилась к письму. Распечатала конверт, развернула плотный лист с серебряными гербами.
«Госпожа Ларой,
мне, как опекуну той персоны, именем которой вы называетесь, хотелось бы видеть вас воочию, дабы убедиться, что вы именно та, за которую себя выдаете. Прошу понять мои сомнения правильно: там, где замешаны большие деньги, всегда используются большие предосторожности. Прошу посетить меня в ближайшие две недели. Как раз сейчас в моем доме гостят люди, которые могут засвидетельствовать ваш визит.
С великим почтением,
Герад Окран»
Леката сложила бумажку вчетверо и сунула в сумочку. Ухмыльнулась и откусила пирог. Дядя прислал не невинное приглашение в гости, он прислал требование явиться и подтвердить свою личность. Обыкновенное условие, когда претендующий на семейное состояние долго отсутствует в стране. Что ж, наверное, самое время. Еще полгода, и можно будет затребовать наследство. Главное — успеть развестись до этого момента.
Вздохнула. Надо ехать. Не мешало бы только понять, когда можно надолго оставить стройку. Поймала строгий взгляд Карлина. Торопливо запихнула в рот остатки пирога, допила кофе, поднялась из-за стола и улыбнулась:
— Я готова работать! — отрапортовала бодро.
Наставник только ухмыльнулся: что взять с лентяйки?
Уже на выходе они столкнулись с еще одним слугой, и тот вручил Лекате записку от мужа.
— У тебя корреспонденции, как у короля, не меньше, — усмехнулся Карлин, останавливаясь, чтобы дать ученице спокойно прочесть послание.
Леката шумно выдохнула, пытаясь унять непонятно отчего заметавшееся сердце. Казалось, листок слегка обжигает руки. Супруг писал: «Здесь жарче, чем нам вчера в кабинете. Вояки не отпускают, и я понятия не имею, когда буду дома. Человека, что прибудет сегодня вечером помочь с шифром, зовут Фагар, я верю ему как себе. Он осведомлен, где найти мою часть шифра, пожалуйста, дай ему свою. Я договорился, он посмотрит все при нас или при тебе, если я не вернусь вовремя.
Всю ночь думал о своей скользкой женушке. Верю, у меня получится насадить эту рыбку на крючок. Много-много раз. Целую горячо и нежно. Твой супруг».
— Пошли уже, — подтолкнул под локоток наставник, — у тебя такой вид, будто дали что-то вкусное. Есть у меня подозрение, что ваш с Максисом брак не такой уж фиктивный.
— Брось говорить ерунду, — покачала головой Леката и зашагала на выход. Обсуждать послание супруга с наставником не хотелось.
Вопреки ожиданиям, в шатер она попала не сразу. Сначала пришлось забежать на башню. Строители набедокурили с проходом в основной корпус школы, и надо было придумать, как изменить его с наименьшими потерями времени, денег и материалов. Раздосадованная непредвиденными хлопотами, Леката зашла внутрь шатра и, оторопев, так и осталась стоять на входе. За ее столом сидел незнакомец, тот самый, что отдал ей записку про отца, и что-то сосредоточенно чертил на чистом листе. Нахмурилась. Конечно, тут никогда не запиралось и зайти мог любой желающий, но что в шатре был настолько проходной двор, верить не хотелось.
Незнакомец поднял на нее взгляд и хищно улыбнулся.
— Сегодня прекрасная погода, госпожа Ларой, не правда ли? Ожидаю вас очень давно.
— С кем имею честь? — Леката уставилась на незнакомца.
— Это неважно, — отмахнулся он. Встал из-за стола и подошел к собеседнице. Прикрыл рот рукой и зашептал: — Важно другое: госпожа Мера очень просила прийти в гости, пока ее сына нет дома.
— Госпожа Мера?
— Мера Долтон. Сказала, что хочет сообщить Лекате-сонате кое-что очень важное. Что думаете?
— Я не знаю ни как к ней добраться, ни на чем, — протянула хозяйка шатра, раздумывая. Поездка не пугала, сегодня важных дел на стройке не осталось, а рутину она добьет и потом. — Еще не узнавала.
— Если трудность только в дороге… — протянул незнакомец. Обнял Лекату со спины за плечи и развернул прямо к трещине в пространстве, точь-в-точь такой, какой пользовался Максис. — Идем?
— Да, — выдохнула Леката и зажмурилась, делая шаг.
Вынырнули в просторной, со вкусом обставленной гостиной. Очень светлой. Огромные окна, хоть и были занавешены тонкими шторами, пропускали достаточно солнечных лучей. Леката поморщила носик: в воздухе раздражающе пахло розовой водой.
— Позову хозяйку, — улыбнулся незнакомец и исчез в одной из массивных дверей.
Леката подошла к окну. Выглянула наружу. Ухоженные деревья сада, казалось, только вчера покрылись нежными зелеными листочками. На них еще не успела осесть пыль, и безжалостное солнце еще не оставило на поросли свои жгучие следы. Захотелось выйти на воздух. Подальше от удушающего запаха розовой воды. Расстегнула пуговицу на блузке, но легче не стало. Вдохнула глубже и покачала головой: надо посоветоваться с лекарем, что с ней не так, если ее мутит от привычных всем приятных запахов.
— Здесь немного душно, прошу прощения, — раздался из-за спины бархатный голос, и Леката обернулась к его обладательнице.
Улыбнулась той самой почтенной даме в летах, которую уже видела на приеме у Курта. Сегодняшний ее наряд не уступал в элегантности тому, вечернему, хоть и выглядел попроще.
— Меня зовут Мера, — хозяйка вернула улыбку. — Я подруга юности вашей матушки. Пойдемте в сад, Леката.
Гостья кивнула и последовала за госпожой Долтон. Вышли наружу, обогнули дом и оказались у трех шумящих фонтанов, окружающих круглую скамью со столиком. Леката хмыкнула. Лучшего места, чтобы скрыть разговор от посторонних ушей, было не придумать. Шпион мог разве что прочитать по губам, и то с большим трудом: фонтаны и обзор закрывали.
— Прежде всего, — заговорила Мера, усаживаясь в нужном месте, — хочу убедиться, что имею дело с дочерью Сотхаса. Покажите мне ваше левое плечо.
Леката послушно расстегнула блузку и обнажила метку, ту, что располагалась прямо над подмышкой. Госпожа Долтон удовлетворенно кивнула.
— Простите, дитя, за эту предосторожность, — виновато улыбнулась она, — но я страшно боюсь ошибиться…
— Ничего, — поспешила успокоить ее Леката. Свежий воздух помог: дурнота отпустила и настроение стало лучше не бывает. Вокруг пахло юной листвой. Светило солнце. И впрямь, не сердиться же из-за мелочи: — Я давно привыкла. Слушаю ваши тайны.
— Это не мои тайны, — усмехнулась Мера и взяла руку гостьи в свою. Заглянула в глаза: — Это тайны вашей семьи. Свадьба ваших родителей чуть не расстроилась в последний момент. Ваш дед узнал, что у Элиора Сотхаса есть внебрачный сын. Сами понимаете, при таком раскладе женихом он становился так себе, а ваша мать все-таки имела выбор. Приданное у нее было более чем достойное. Но Элиор заверил, что сын непризнанный и никаких отношений, кроме ежемесячного денежного содержания, с ним нет, — тут лицо госпожи Долтон озарилось лукавой улыбкой. — Элиор уже тогда был без ума от вашей матушки, бегал уговаривал то ее, то будущего тестя. Уговорил. Дело-таки дошло до свадьбы. И если ваша мать не обманывала меня, до самого вашего рождения деньги сыну он исправно пересылал, хоть и судьбой его совсем не интересовался. Что случилось потом я, увы, не знаю…
Леката слушала затаив дыхание. От волнения била мелкая дрожь и челюсти норовили заходить ходуном. Плевать на наследство, этого добра и на десятерых хватит… Но если король узнает, что она не единственная из Сотхасов, могут начаться большие неприятности. Русовус и сейчас-то оставил ее в живых, скорее всего, из-за пророчества, но не стоило думать, что король не ждет нового заговора. У Элиора Сотхаса было много сторонников, и Леката стала бы для них соединяющим звеном, раствором, что сделает из них стену. А непризнанный бастард удобен во всех отношениях: сторонники Элиора его не примут, а Сотхасы останутся, даже если убить Лекату. Покачала головой. Король никогда никого не щадил.
— Русовус в курсе? — выдавила, пристально глядя на Меру.
— Не могу сказать наверняка, — пожала плечами собеседница. — Элиор был педантичен, с него сталось бы и эти расходы заносить в хозяйственную книгу… Но и тут мне есть чем поделиться.
Леката кивнула, давая понять, что она вся внимание. Госпожа Долтон продолжила рассказ.
— Мой сын копался недавно в документах о казни вашего отца. Все дознаватели отчего-то интересуются его делом, Эпрас не исключение. Так вот, пока его пытали, Элиор ничего не выдал и лишь в бреду, умирая, говорил что-то о синей книжице для Лекаты. Подозреваю, он все-таки вносил расходы и хотел, чтобы вы нашли хозяйственную книгу первой и скрыли от короля, что вы не последняя из Сотхасов.
— Может быть, — вздохнула гостья. Отчего-то страшно захотелось есть. Посмотрела на солнце. Самое время для обеда. — А больше вы ничего не знаете? — поинтересовалась она для порядка.
— Ничего, — махнула рукой Мера. — Все мои знания — это следы подслушанных разговоров сына. Тут не разгуляешься. Но если вдруг вспомню что-нибудь дельное, непременно расскажу. А теперь идите, — она поднялась с места. — Простите, не предлагаю вам перекусить, боюсь, сын вернется раньше времени, а мне бы не хотелось, чтобы он знал о вашем визите. Слышала, король давал ему какие-то поручения насчет вас, но какие именно, сказать не могу.