— Арни, Арни, ты видел? Я его сделал!
— Ты крутой, Мело!
Арни сидел за соседним автоматом и играл в Бесконечную магистраль. На его экране катились дорогие машины, а кругом мерцали придорожные деревья, сменявшиеся афишами высотных городов. Игра поглощала его: синие и фиолетовые огни отражались в глазах. При этом он часто пил через трубочку.
Потерев вспотевшие ладони, Мело вернулся к Крутому Джонни. Его ждали новые уровни, на которые он раньше не попадал. Целый неизведанный мир, какой хотелось опробовать и узнать, куча врагов и еще больше приключений! Настоящий рай.
Уровни с городской застройкой промелькнули, не успел Мело и глазом моргнуть. Боссы попадались все хитрее и изощреннее, их было все сложнее устранить. Все нервы вытрепала канализация, где приходилось часто разговаривать с неписями.
— Мело, я хочу домой.
— Так иди!
Мело не обернулся, когда Арни прошел за его спиной. Он ответил скорее машинально, все его внимание съедал экран. Там из зеленой трубы вылез осьминог-мутант, разбрасывая ядовитые кляксы. Мело весело и задорно прожимал кнопки на джойстике: он стал почти профессионалом. Когда-то осьминог завершал первую часть Крутого Джонни, но вот во второй, которую сейчас Мело проходил, он стал обычным мини-боссом.
После осьминога канализация кончилась и начались крыши. Здесь летали вертолеты, а с них палили спецагенты, одетые в одинаковые черные костюмы. Джонни перепрыгивал щели между домами и то и дело карабкался по пожарным лестницам. Мело крутил джойстиком во все стороны. Он потерял всего одно сердце на уровне, после чего вышел на финальный этап в небоскребе.
Под руку поставили стакан с соком. Мело, не глядя, выпил.
Офис главного босса располагался на последнем этаже. Сам босс стоял спиной к Джонни и смотрел из окна на город, простиравшийся внизу. Красное закатное солнце висело над горизонтом, а дома отбрасывали глубокие синие тени. Над головой босса появились субтитры: «Я ждал тебя, Джонни». Джонни вскричал: «Ты ответишь за все!» И ринулся в драку.
От напряжения Мело придвинулся к экрану. Он почти не дышал. Сейчас он испытывал такие же эмоции, какие впервые почувствовал, победив свинью. Он был взбудоражен, сильно нервничал и пытался запомнить тактики. Босс прыгал от стены к стене, иногда из ниш вылезали турели, которые стреляли в Джонни. В такие моменты можно было прятаться за столом или прицепляться к потолку рукой-крюком. Атаковать следовало в промежутках, когда босс выдыхал от перегрузки. Но это лишь в первой фазе. Чтобы добраться до второй, Мело потребовалось шестнадцать попыток. К счастью, во второй части Крутого Джонни не требовалось проходить всю игру заново, достаточно было пробежать уровень. Потому дело пошло быстрее.
Босс сорвал пиджак, мускулистые руки обратились в ружья. После двух выстрелов с каждого из них босс грузно топал в направлении Джонни, попутно перезаряжаясь. Турелей по бокам вылезло еще больше. Бой оказался очень напряженным. В финальном ролике Джонни запихнул в рот босса гранату, и того порвало на мелкие металлические ошметки. Джонни криво усмехнулся в камеру и выпрыгнул в окно.
— Вот это бой, да, Арни?
Мело с удовольствием отодвинулся от клавиатуры и глотнул пива. Однако ему никто не ответил. Удивленно поведя подбородком, Мело не обнаружил Арни, зато рядом возник улыбающийся консультант. Мело прищурился: он стал подслеповат, потому ему было тяжело разглядеть лицо, но вот яркая улыбка от уха до уха ему точно кого-то напоминала.
— Вышла третья часть Крутого Джонни для VR. Хотите попробовать? Сегодня бесплатно.
— Да, конечно хочу!
— Пройдемте.
Оживившись, Мело подскочил со стула. За соседним монитором сидел худощавый парень лет двадцати трех и рубился в гонки. Мело походя подумал, что парень отстал от жизни да и вообще какой-то неприятный — грязные сальные волосы и замызганная пивом футболка. К тому же, от него неприятно пахло. Пройдя мимо, Мело задержал дыхание и отвернулся.
Впрочем, получив VR-шлем, Мело быстро забыл о парне и погрузился в чудесный мир приключений. Контроллеры заменили клавиши, оттого автомат ощущался как настоящий в руках. Полное погружение. Мело отстреливал инопланетян, заселивших улицы родного города Джонни, и адски хохотал, когда их головы лопались с характерным хлопком. Ему нравилось, как выглядела зеленая жижа, остававшаяся после них.
Уровень за уровень Мело продвигался дальше. Он давно привык к механике, потому проблем почти не возникало. Игра его не удивляла, под конец он и вовсе заскучал. Последний босс оказался гораздо легче аналогичных из предыдущих частей. Мело устранил его играючи всего с седьмой попытки, а потом разочарованно стянул шлем.
Запястья опутали провода, подключенные к нервным окончаниям. Сев, Мело вынул их. Сухие жилистые руки, дряблая кожа и крючковатые пальцы, постоянно болевшие — Мело не любил думать о реальности.
— Надеюсь, вы остались довольны нашим сервисом.
Улыбающийся консультант помог подняться с койки. Мело подслеповато нащупал очки и водрузил их на нос. Оглядевшись, он подсчитал закрытые капсулы с играющими — двенадцать штук — и, хрустнув позвонками, размял шею.
— А где Арни?
— О, он уже ушел.
— Вот как. Ну и мне тогда пора.
Мело пожал руку консультанту и направился к выходу, чуть покачиваясь. Его худое тело не было привычно к ходьбе, мышц почти не осталось. Он больше напоминал скелет, чем человека.
Джек проводил его долгим взглядом. Когда Мело исчез за разъехавшимися в стороны дверьми, Джек снял фирменный фартук, сложил его на столе и тоже пошел к выходу. На сегодня он здесь закончил. Теперь его ждали другие дела.
========== Эпизод 5: Царевна-лягушка ==========
У Энн-Розмари были костлявые желтые руки. Они лежали поверх больничного одеяла двумя усохшими ветками и отвратительно выделялись на фоне безукоризненной белизны. Каждый раз, когда Энн просыпалась, она первым делом смотрела на свои руки, будто бы за время сна могло что-то измениться. Энн чудилось, что с каждым разом они становятся все меньше и худощавей.
— К вам посетитель.
Медсестра ненадолго заглянула в палату, Энн рассеянно подняла на нее взгляд. К старости ее разобрала дальнозоркость, потому появившегося в дверях человека она рассмотрела отчетливо. Тот был в коричневом твидовом костюме и широкополой шляпе. Он был моложе Энн, но она не могла с точностью сказать, насколько. А еще он ярко улыбался — зубы ровные, как на подбор, но слегка желтоватые. Явно вставленные, настоящие такими не бывают. В руке он держал диктофон.
— Добрый день, — просто сказал он и подошел к постели, присев на свободный стул.
— Эрик, это ты?
Энн прищурилась и повела рукой к посетителю. Трубки, уходившие в вены, качнулись, а вместе с ними и прозрачный мешок капельницы. В лице мужчины Энн привиделся племянник.
— Ты так давно не приходил! Ох, как же я тебя ждала.
Он никогда не приходил. Это тревожило Энн больше всего. Она не помнила, когда они виделись последний раз. Вероятно, позапрошлым летом. У Энн вечно не хватало времени.
— Знаешь, ты мог бы почаще навещать меня. Все-таки я твоя единственная родственница.
Энн сварливо посмотрела на посетителя. Тот, не снимая приклеенной улыбки с лица, поднял диктофон к подбородку и включил кнопку повтора. Приглушенный голос Энн расстроенно проговорил из затертого динамика:
— Я была не права. Я думала только о себе, и меня никогда не волновало, что происходит с тобой.
Энн задеревенела. В страхе пальцы прихватили простыню, забрав ее в кулак. Коротко стриженные ногти скользнули по ткани росчерком.
— Как это… Что это… Я такого не говорила, — задыхаясь, пробормотала она.
Мигнула и погасла зеленая лампочка записи, сменившись на красную. Мужчина нажал повтор, и тогда звук донесся снова:
— По совести говоря, мне всегда было плевать на тебя. Когда твоя мать умерла, я подумала: «Ну, и слава Богу». Так она меня раздражала. Я тогда еще не знала, что мне придется о тебе заботиться. Эти полгода обернулись для меня сущим адом.
Язвительные нотки, прозвучавшие в конце предложения, настолько развеселили посетителя, что он запрокинул голову назад и громко рассмеялся. Его острый подбородок дергался в такт бурлению, извлекаемому из горла, и напоминал кваканье старой жабы на болоте.
— Нет, неправда! Я не думала так!
Энн приподнялась на подушках, забыв о болезни, снедающей ее день за днем, и яростно уставилась на посетителя. Пришедший не мог быть Эриком, ее чудесным Эриком, которого она знала. Эрик был добрым мальчиком, всегда послушным и спокойным. Он вырос хорошим человеком, стал ученым, обзавелся женой… Нет, это точно был не он.
— Кто ты?
— Можете называть меня Джек.
Мужчина вытер слезинку в углу глаза и опустил голову. По плечам Энн пробежал холодок. Она пожалела, что лежит в одиночной палате и что рядом нет медсестры. Пронеслась мысль нажать экстренную кнопку.
— Что тебе нужно от старой больной женщины?
— Ничего. Это вы нуждаетесь во мне.
Джек поднялся, подошел к датчикам с медицинскими показателями. Они равномерно и успокаивающе тикали, отсчитывая время. Джек усмехнулся и щелкнул кнопку записи.
— Уходите! — Энн прижалась лопатками к стене, с трудом сев. — Оставьте меня в покое!
Повернув голову вполоборота, мужчина скосился на нее и напоказ щелкнул выключателем. Хриплый голос Энн надрывно прокричал:
— Не оставляйте меня одну! Пожалуйста! Я не хочу умереть в одиночестве, мне так страшно!
Энн потеряла дар речи. Джек задумчиво стукнул пальцем по экрану — один из параметров сбился. Пульс участился. Энн приложила ладонь к груди и опустила взгляд на больничное покрывало. Машинально она подтянула его вверх, оголив узкие ступни, покрытые темными пятнами. Синяки расползлись по коже уродливыми пятнами, кое-где обратившись в пролежни. Энн крепко зажмурилась, принявшись повторять:
— Это все неправда… Этого не существует…
— Но я существую.
Джек ухватил двумя пальцами трубку капельницы и сжал ее. Жидкость, медленно поступающая к телу, прекратила бег. Энн зашипела:
— Иди к черту, кто бы ты ни был. Ты меня не обманешь. Не знаю, что тебе нужно, у меня все равно ничего нет. Наследство? Ха! Да я бедна как церковная мышь! Друзей не осталось, родственников — один неблагодарный племянник. А я его кормила, содержала!.. Что бы ты ни хотел, ничего ты не получишь.
Она выплюнула слова отрывисто, слюна капнула на ворот больничного халата. Джек опять рассмеялся. При этом его вставные зубы щелкали, как удила лошади, когда та отказывалась ехать вперед. Монотонно заговорила Энн из диктофона:
— Я копила на черный день, и он наступил. Меня отвезли в Швейцарию к лучшим врачам, но даже они не смогли ничего поделать. Я пережила три операции, одна из них на сердце, только зря. Я умираю, я это знаю. Я прожила жизнь, как хотела, но я жалею о многом. Я бы хотела все исправить. К чему мне деньги, если за них я не могу купить счастье и здоровье. Я покупала за них любовь, она оказалась насквозь фальшивой. Если бы я могла, я бы хотела увидеть Эрика в последний раз. Я бы хотела извиниться перед ним…
— Прекрати! — Энн закричала, зажав ладонями уши. — Хватит! Остановись!
Ее плечи зашлись мелкой дрожью. Она заплакала, низко опустив подбородок. Рыдания рождались в самой ее груди и выходили наружу с тугим гулом. Внутри нее что-то безнадежно сломалось, и она совершенно не знала, как это починить. А механический голос из динамика продолжал:
— Я бы хотела, чтобы меня любили. Теперь я понимаю. Я вспоминаю, как ценила меня сестра, как она заботилась обо мне. Она всегда была рядом, поддерживала меня в трудную минуту. Я принимала это как должное. Я думала, так будет всегда. Я смотрела на нее свысока, но когда она умерла, лишь тогда я поняла, как много она для меня значила. Без нее в мире стало пусто. Лишь она одна действительно беспокоилась обо мне, только она. В память о ней я должна была заботиться об Эрике, подарить ему то, чего я оказалась лишена. Он слишком рано познал горечь утраты…
Энн закрыла ладонями голову. Крупные слезы падали с ее носа, мешались с соплями. Она утирала их рукавом, но они все продолжали течь, пока рубашка окончательно не промокла.
— Это не так, — словно в беспамятстве прошептала Энн, — я любила Эрика, я заботилась о нем.
— Чтоб он сдох, маленький паршивец, — ответил диктофон, — он забрал у меня любимую сестру. Я так и не смогла простить его за то, что она любила его больше, чем меня.
Опустив руки, Энн упала на подушки. Ее взор коснулся идеально-выхолощенного больничного потолка. Он был полностью серый без единого черного или белого пятна. Ничто в нем не выделялось.
— Зачем ты пришел, Джек?
— Ты хотела убить время.
Он вновь подошел. Энн всмотрелась в морщинистое загорелое лицо, сощуренные глаза. Робко сжала крепкую поджарую ладонь.
— Бог ли ты, дьявол ли ты, я не знаю. Дай мне взглянуть на тебя.
— Мои дни сочтены. Я хочу умереть без сомнений, — вторил ей динамик.
Джек отложил диктофон на стол и снял шляпу, обнажив лысую голову. Вблизи Энн видела хуже, потому откинулась назад, когда его глаза распахнулись. Холодный прищур скрывал чистую первозданную пустоту. За веками не было ничего.
— Ах, так ты и есть…
Договорить не дал кашель. Энн схватилась за горло и скрючилась, на простыню слетели капли крови. Воздуха не хватало, легкие напряглись спазмом, в глазах потемнело. Страшно покачнувшись, Энн обмякла. Сердце с болью пропустило удар и затихло.
Джек водрузил шляпу на голову. Датчики, с секунду назад бесновавшиеся, замолкли. Палата наполнилась звенящей тишиной, в которой шаги прозвучали громко и неуместно. Вбежала медсестра. Джек спокойно прошел мимо нее.
— Я просто хотела быть любимой. Разве это так много? — прокряхтел диктофон. Лампочка мигнула красным и погасла. Теперь уже навсегда.
========== Эпизод 6: Злая королева ==========
Кэнди нетерпеливо разгладила складки кипенного подвенечного платья. Атлас скользнул по ладоням мягко и воздушно. Огненные волосы, скрученные в тугие завитки, выделялись на его фоне как капли крови на белом снегу. В дверь позвонили. Кэнди улыбнулась и царственно поднялась с узорного кресла.
Она спустилась по лестнице. Вуаль, брошенная за плечи, проехала по лопаткам, когда Кэнди отворила дверь. На пороге стоял поджарый мужчина средних лет в коричневом костюме. На его голове была шляпа.
— Я тебя заждалась, — проворковала Кэнди и подхватила его под руку.
Они вышли за порог. Каблуки перестуком прошлись по мраморному крыльцу. Кэнди опустила ладонь в потаенный карман и достала зажигалку. Пальцы с красными ногтями щелкнули колесико.
— Вы меня с кем-то спутали.
— О, я прекрасно знаю, кто ты, Джек.
Кэнди улыбнулась сквозь огонь как безумная и кинула зажигалку назад, не глядя. Пламя коснулось разлитого на ступенях бензина, а потом вспыхнуло, перекинувшись на дом. Оранжевое марево разобрало ночное небо, окрасив острые верхушки елей в красные оттенки.
— Пойдем?
Под руку они двинулись по аллее. Кэнди держалась за локоть Джека, Джек спокойно шел рядом с ней. Кэнди то и дело улыбалась своим мыслям и словно не разбирала перед собой дороги. Ей было все равно, куда идти.
— Как ты это сделаешь? Я хочу знать все в подробностях.
— Мы будем разговаривать. Ты расскажешь мне свои самые страшные тайны. То, что ты не рассказывала никому. Я буду внимательно слушать. Когда исповедь оборвется, все закончится.
Кэнди скривила губы и почти с укором посмотрела на Джека. Она рассчитывала на что-то большее, а беседа звучала скучно и уныло. Она планировала этот день иначе.
— И все? А что будет с ними?
— Мы их навестим.
Тут Джек улыбнулся широко и властно, костлявая ладонь прижала нежное запястье Кэнди. Настроение улучшилось. Приободрившись, Кэнди повела плечами, рассыпав медные локоны по белой вуали.
— Я хочу начать с Барни. Он такая заноза.
Они свернули на шумную улицу. Люди спешили по делам и совсем не замечали мирно прогуливавшуюся странную парочку. У дверей бара паслись подростки, вероятно, еще не окончившие старшую школу. На парнях были куртки футбольной команды, на девушках — обтягивающие короткие платья.