— Опасная штука, — заключил он. — Крайне опасная. Даже не верится, что санглатцы сделали нечто такое сложное. С другой стороны…
— Так что же это такое? — поторопил его Колтри.
— …с другой стороны, — не обращая на того никакого внимания, продолжил Лич, — если изменить это изделие нужным образом, мы и сами вполне способны его применять! Эффект… может быть очень даже…
— Магистр! — я слегка привстал. — Кончайте ходить вокруг да около. Вы явно поняли, что это такое.
— Понял, — кивнул мне череп. — Это, Ваше Величество, концентратор веры.
— Чего? — не поверил Колтри. — Серьёзно?
— Да. Эта штука берёт внутреннюю энергию того, кто её использует, и… воплощает в жизнь его верования. Если фанатик верит, что его божество рассеивает всю «нечистую», так сказать, магию — значит, с этим артефактом так и случится.
Мы какое-то время молчали. Теперь мне становились понятны слова Лича о том, что мы сами может применить артефакт. Да что там — чёрт, я больше не мог думать ни о чём другом!
— Насколько… — я задумался, подбирая слова, — насколько фанатичным должен быть тот, кто это использует?
— Нужно экспериментировать, — пожал плечами Лич. — Во всяком случае, думаю, достигать уровня Санглата не обязательно — но и вера постольку-поскольку нам тоже не подойдёт.
— А мёртвые? — быстро спросил Тилль. — Поднятые некромантией мертвецы. Те, что разумные, конечно же. Они смогут это использовать?
— Конечно, — кивнул Лич. — Отчего нет? Если у них есть душа, и они всей своей душой во что-то верят — разве важно, в каком сосуде эта душа находится?
— Отлично, — констатировал я. — Религиозные фанатики сами дали нам в руки оружие против себя самих. Видимо, они не думали, что это сможет работать в руках последователей иных богов.
— А и не факт, что оно будет работать, — спустил меня с небес на землю Лич. — Скорее всего, Ваше Величество, но абсолютной уверенности у меня нет. Так или иначе, нужна доработка, а кому ей заняться…
— Не мне, — покачал головой Колтри.
Несколько минут напряжённого молчания, кажется, подвели нас четверых к одной и той же — довольно очевидной, если быть честными — мысли, потому что я уже собирался сказать своё царственное слово, когда за меня это сделал Тилль.
— Ильфат! — провозгласил он, подняв указательный палец.
— Именно, — кивнул я. — Переслать пару штук в Ильфат, объяснить задачу…
— Нет, не переслать, — удивился он. — То есть, можно… но это потребует от нас очередной уступки. Они нам, мы им.
— У тебя другие идеи? — не сразу понял я, к чему он клонит.
— Если бы у меня их не было — я бы не возражал. Нет, вот что. Пока санглатцы ещё не вступили в нашу страну, пока мы ещё можем это сделать — нам нужно посетить Ильфат самим. Лично.
— Думаешь? — поразился я. — Сейчас самое время ходить по гостям?
— Речь не о гостях! — возразил Тилль, — Речь о выгодном военном союзе. Речь о том, чтобы посмотреть своими глазами на его наработки с твоими монстрами, и понять, годится ли это на что-то. Речь о том, чтобы уже там — куда он тебя настоятельно звал — будто бы невзначай, сунуть ему эту штуку и попросить посмотреть…
— Он звал меня… из вежливости, нет? — усомнился я. — Это же просто часть этикета.
— Этикета — несомненно, — кивнул Тилль. — Но куда больше он видит в этом возможности поразить тебя размахом и количеством чудес в своём королевстве. И через это укрепить наш с Ильфатом союз.
— Реклама, значит, — усмехнулся я. — Ну что ж. Давайте путешествовать.
Если бы не портал — я бы никогда не решился покидать страну в такое время. Но всё же возможность быстрого перемещения — великая вещь. А уж мгновенное перемещение, которого не было даже в моём мире — и вовсе чудо!
Его Величество Сенастьяр весьма обрадовался, узнав о том, что я выкроил пару дней дня визита.
— Я буду очень рад принять тебя, о достойный августейший брат Геневис! — исходил он в комплиментах через «волшебное зеркало».
Лично мне такие дифирамбы казались излишними и уж очень неестественными, но, кажется, так было принято в Ильфате. Находясь в самой восточной части материка, он сочетал в себе черты европейских и азиатских государств моего мира, и оттого казался мне немного странной смесью.
Я долго думал, кого брать с собой, а кого оставлять в столице. Но моментальная связь через духов и возможность моментального возвращения обратно через портал искушали… так что я плюнул, и со мной пошли и Тилль, и Колтри.
Прочие придворные оставались за главных, но с условием — никаких критично важных решений не принимать и обо всём мне тут же сообщать — особенно о том, что связано с войной.
Последним решением, принятым уже буквально за час до перемещения, было взять с собой Орли. Тот был замаскирован под вельможуиз моей свиты, и я надеялся, что магические средства Ильфата не выдадут его тайны.
Сенастьяр, конечно, знал, что наше «чудо» было рукотворным. Но как именно мы воплотили его в жизнь — он не догадывался, а я и не собирался раскрывать перед ним абсолютно все карты.
Глава 47 — Визит в Ильфат II
Что ж; в чём-чём, а в пышности, роскоши и пускании пыли в глаза Ильфату действительно равных не было. И, надо сказать, хоть я и понимал это — какая-то часть меня испытала лёгкую зависть.
Мой замок, несомненно, был хорош. Особенно после убогой квартиры, в которой я проживал в прошлой жизни, он воспринимался мной как нечто роскошное (да, по сути, и был им) — но теперь…
Ковры, позолота, лепнина, орнаменты — я словно попал из своего средневековья с массивными крепостями, сложенными из толстых камней, в пещеру Аладдина или что-то подобное. Встречали нас с музыкой и восторгами.
Мне очень хотелось переглянуться с Тиллем, но я подавил в себе это желание и вежливо двинулся навстречу Сенастьяру, который уже распахнул объятия. Он что, всерьёз собрался обниматься?!
Оказалось, что да. По счастью, обошлось без брежневских троекратных поцелуев, и, выпутавшись из обнимашек и провозгласив о том, что я тоже рад наконец-то лицезреть вживую своего царственного собрата, я был приглашён со всей своей свитой в пиршественную залу.
На самом деле, мне не терпелось разобраться с этими пышными традициями и приступить непосредственно к цели визита — к разговорам о войне и нашем союзе. Но Сенастьяр бы и слушать об этом не стал. В конце концов, это не к его границе вот-вот должна была подойти стотысячная армия…
Поэтому мне пришлось часа два отдавать должное изысканным блюдам, редким винам и светским разговорам.
— Скажите, венценосный брат… — обратился я к Сенастьяру. — Я заметил, что ваш замок, хоть и являет собой настоящее произведение искусства, не отличается прочностью стен.
— О да, — кивнул Сенастьяр, цепляя позолоченной двузубой вилочкой ломтик рыбы. Кажется, он любил поесть, — Толстые стены не несут в себе изящества, а мы в Ильфате ценим подлинную красоту.
— Всё так, — признал я. — Любоваться стенами замка, разглядывать все эти узоры и сюжеты, можно очень долго. Но разве это не… опасно? Всё-таки замок — это в первую очередь крепость, и должен защищать своего обитателя.
— Вы даже за столом умудряетесь говорить о войне, — усмехнулся Сенастьяр и игриво погрозил мне пухлым пальцем. — Но я отвечу. Нам нет нужды защищаться от врага столь примитивными методами, как толстые каменные блоки. Магия надёжно сделает это за нас.
Кажется, и эти тоже воспринимают себя выше остальных, хоть и не так… афишируют это, как санглатцы.
Впрочем, Сенастьяр тут же прибавил:
— До сих пор мы были единственной страной в королевстве, чей быт был бы основан на магии. Другие народы относились к этому тонкому искусству со страхом и предубеждением, а маги в них занимались всякими диковинками и декоративными глупостями — вместо того, чтобы приносить настоящую пользу. Я рад, что мы наконец-то не одиноки, дорогой Геневис.
Насколько эта радость была искренней? Я не знал. Рано или поздно Ильфат мог решить, что Гротлинг ему уже не союзник, а конкурент. И что тогда?
Наконец, торжественный обед закончился; мне представили всех вельмож, всех передовых магов, родственников короля — в отличие от меня, у него было большое семейство — и так далее.
— Возможно… — предположил я после, — теперь можно немного и делом заняться? Венценосный брат… знаете, мне было бы интересно взглянуть на то, что вы сделали с монстрами, которых я вам отправлял.
— Ах, те подопытные образцы? — меня немного покоробило такое название, но я решил не обострять ситуацию. Как бы там ни было — дезертиры это заслужили. — Да, я охотно покажу вам, чего мы добились.
Сенастьяр усадил нас троих — меня, Тилля и Колтри — в огромный паланкин, и в таком виде нас доставили в ещё одно помещение. Здесь было — слегка! — меньше золота и роскошной лепнины, зато магия… Короче, делалось всё, чтобы подчеркнуть волшебность этого места.
Не знаю — может быть, всё это шоу подготовили специально для нас, и именно затем нас отвлекали обедом столько времени. А может, так всегда и было. Но освещались ильфатские магические лаборатории волшебными разноцветными огнями. Двери открывались сами собой. Предметы парили в воздухе. Зеркала отражали не реальность, а какой-то сказочный мир… и так далее.
Сенастьяр повёл нас по длинным коридорам. Кажется, он специально шёл окружным путём, чтобы лишний раз поразить нас этими чудесами. Как по мне — пустая трата времени. Я был человеком иного мира, и уже давно ничему тут не удивлялся; Тилль тоже не был склонен по характеру к лишним восторгам, а Колтри так и сам был магом.
Наконец, перед нами раскрылись двери одной из лабораторий.
— Нашей задачей, — заговорщицким тоном начал Сенастьяр, — было создать таких существ, которые обладали бы всеми сильными сторонами ваших творений — но не обладали бы их недостатками.
— Что ж, — я пока не видел ни одного из элементалей, — идея хорошая. Как выяснилось недавно в бою с фанатиками — недостатки у них действительно есть. Но прежде, чем я сообщу вам о них… Могли бы вы, дорогой Сенастьяр, назвать мне их недостатки по вашей версии?
— Чрезмерная зависимость от магии, — начал перечислять ильфатский король, — затем, разрушительные силы, которые могут быть опасны в быту, уязвимость перед оккультизмом…
— Уязвимость? — протянул я. — Вы считаете, она есть?
— Увы, — скорбно покачал головой Сенастьяр. — Даже я вынужден признать, что по своей мощности оккультизм как форма магии значительно превосходит чародейство и артефакторику. И хотя в разнообразии он сильно проигрывает, да к тому же требует определённой отдачи и служения — в прямом столкновении я бы ставил на оккультизм.
— Хорошо, — кивнул я, отметив это про себя. — Итак, вы пытались вывести улучшенных элементалей, устойчивых к оккультизму.
— Первой мыслью было сделать так, — вновь приступил ильфатец к пояснениям, — чтобы человек мог обращаться в элементаля по желанию, полностью или частично. Если рядом с ним фанатик, чья аура лишает магическое существо всяких сил — он становится обычным, но очень умелым воином. Если же враг силён физически — он вновь элементаль и сжигает его огнём или замораживает!
— У вас это вышло? — мои брови взметнулись вверх.
— Увы, нет, — признал он. — Но в процессе я добился просто поразительных результатов! Я… Я считаю — это новый вид элементалей! Сильный, опасный… проблема одна: контроль.
— Мои воины идут в бой совершенно добровольно, — удивился я. — На том же основании, что и любое другое армейское подразделение.
— Я знаю это, дорогой Геневис, знаю, — кивнул Сенастьяр. — Оттого и занялся этой проблемой, что у вас нет опыта в её решении. Короче… глядите сами.
Он хлопнул в ладоши — и сбоку начала отъезжать с сторону стена, открывая мне то, отчего я вздрогнул.
Глава 48 — Эксперименты
— Боги… — пробормотал я. — Вижу, вы хорошо поработали, почтеннейший Сенастьяр. Но… что это?
Первым передо мной предстал водяной элементаль. Не ледяной, именно водяной, состоящий, определённо, из жидкости, струящейся, пенящейся и… красной. На его шее и руках были сверкающие кандалы из белой энергии; что бы не создал Сенастьяр — он не хотел давать ему слишком много свободы.
— О, — засмеялся пухлый король, — это, наверное, лучшее, что мы могли изобрести. Кровавый элементаль… или элементаль крови. Как вам больше нравится, Геневис?
— Наверное, второе… — машинально ответил я, и тут же опомнился, — Но… как?
— Заменить одну жидкость на другую… пришлось повозиться, не скрою, — довольно улыбнулся Сенастьяр. — Зато теперь перед нами существо, которое может — только представьте себе! — контролировать кровь в телах своих врагов. Заставить её закипеть, замёрзнуть или просто выйти из тела…
Жуткая картинка. Но, оглядывая «восставшего из Ада», которого предлагал мне использовать в бою Сенастьяр, я не мог не отметить про себя, что как оружие он действительно очень эффективен.
— И какова мощность? — поинтересовался я. — В смысле — вот перед ним толпа врагов. Допустим, сто человек. Все в доспехах, все надвигаются на него и атакуют чем-нибудь… антимагическим, — я ещё не показывал ильфатцу санглатские «концентраторы веры».
— Что-нибудь, что опасно для него? — сразу же сообразил Сенастьяр.
— Да, — кивнул я. — Итак, сколько человек он может убить своим фирменным способом за раз? По одному, по пять, по десять?
— Думаю, человека три одновременно он потянет, — задумался Сенастьяр. — При очень хорошей концентрации — четыре или даже пять. Но тут ещё нужно учитывать, что всё будет происходить очень быстро; пара секунд — и готово.
— В принципе, огненные или ледяные могут то же самое… — пожал я плечами.
— Умирающий от огня или льда человек может успеть подумать что-то. Заклинание. Молитва. Сила санглатцев в молитвах, так? — заметил Сенастьяр. — А это существо убивает мгновенно.
Я медленно кивнул.
— А эти… магические цепи? — указал я на белое свечение, сдерживающее существо. «Элементаль Крови»… чёрт, до чего ещё додумается этот умник?! Костяные горгульи? Существа из сырой плоти?
— О, — покачал головой Сенастьяр. — Видите ли, уважаемый Геневис. Эксперименты не проходили… гладко. И потом, кровь — такая субстанция… короче, превращение было болезненным. Весьма болезненным. Ввиду чего подопытный… не очень рад служить мне или вам.
— Что ж, — конечно, от таких слов мне стало не по себе, но нужно было держать марку. — Разве мы этого не ожидали?
В конце концов, это было правдой.
— Ожидали, — кивнул Сенастьяр. — Поэтому я и завёл речь о контроле.
— Трудно контролировать каждого воина в отдельности… — поморщился я. — А если всех вместе — то получится тупая толпа зомби, которые не способны на нормальную тактику и берут только количеством и невосприимчивостью к боли.
Я задумался.
— С другой стороны, возможность контролировать разум элементалей лишила бы нас проблем с пополнением их рядов. Вражеские пленные стали бы отличным сырьём…
Интересно, насколько злодеем я сейчас выглядел со стороны? Не ужасаюсь таким вещам… обсуждаю, планирую…
— Вы правы, уважаемый Геневис, — согласился Сенастьяр. — Использовать только добровольцев — значит, ограничить себя в человеческих ресурсах. Особенно, если им полагается для превращения пройти через нечто… крайне неприятное и болезненное.
— Вот что, — задумался я. — Может, конкретно этот образец с нами работать откажется. Но теперь, когда у нас есть способ — можно разработать его облегчённый вариант? Без боли?
— Это вряд ли, — вздохнул Сенастьяр. — Что ж, пройдёмте дальше, вот ещё один результат нашей работы.
Кровавое создание скрылось с моих глаз за вернувшейся стеной — зато отодвинулась другая. Там я увидел нечто, похожее на огненного элементаля — только пламя было более бурное, да на огненной фигуре не было никаких доспехов. Просто столб пламени в форме человека, и всё.
— Живое пламя, — с гордостью в голосе объявил Сенастьяр. — Отличается от огненного элементаля тем, что не подпитывается от магии. Точнее — имеет собственный её источник, который питает его пламя.