— Да, сэр! — нестройно выкрикнули ребята, и Рисса вместе с ними, хотя больше всего ей хотелось плюнуть этому напыщенному уроду в лицо, развернуться и уйти — жаль, что идти было некуда.
"Одолжение они нам делают, — думала она с глухой злобой. — Чтоб вы провалились все. Кто просил вас тащить нас сюда? Никому ваш шанс нахрен не сдался, сволочи самовлюбленные. Правильно вас Республика тысячу лет назад раскатала. Жаль, дело до конца не довела".
— Хорошо, — гаркнул Аргейл. — Младшая надзирательница Дильхаш покажет вам казармы. С вопросами можете обращаться к ней. Построение — завтра в шесть утра, начало занятий — в половине седьмого. Остальное узнаете сами из внутренней сети Академии. Разойтись!
Аргейл развернулся на каблуках, да так резко, что полы мантии взметнулись, и решительно зашагал прочь. Рисса представила, как он наступает себе на подол и нелепо растягивается на пыльной земле, мордой в песок. Картина вышла — загляденье. Но долго предаваться фантазиям Риссе не дали.
— Все за мной, — Дильхаш зазывно махнула рукой. По сравнению с очаровашкой Аргейлом она казалась почти дружелюбной.
Дети унылым хвостиком потянулись за ней. Особо жизнерадостные еще с интересом вертели головами по сторонам и тихо переговаривались с теми, с кем успели более-менее сдружиться за время пути, но большинство подавленно молчали и смотрели себе под ноги. В здание Академии они плелись, как нерфы на убой.
А вокруг кипела жизнь: послушники в серо-красной униформе деловито сновали туда-сюда, кто-то прохлаждался в теньке, многие трепались между собой — на вид вполне дружелюбно. Рисса была немного удивлена тем, как много здесь было имперских военных. Они занимались своими делами и не обращали внимания на послушников, а послушники — на них. На новеньких если и смотрели, то вскользь, безо всякого интереса. Видимо, пополнения здесь случались регулярно.
Когда они наконец поднялись по выщербленным ступеням и прошли через гигантские двустворчатые двери пирамиды — сейчас гостеприимно распахнутые, — Рисса вздохнула с облегчением. Иллин не соврала, местный песок был настоящим кошмаром: царапал нос и горло при каждом вдохе и забивался в глаза, вызывая жуткую резь. Тускло-оранжевое солнце палило так нещадно, что всего за пару минут пешей прогулки Рисса почувствовала себя так, будто целый день бродила по пустыне. В Академии же оказалось прохладно, даже холодно. Стерильно-чистый, прогнанный через систему фильтрации воздух неприятно отдавал металлом, но после улицы Рисса даже им не могла надышаться.
Она ожидала увидеть внутри такую же древность, как и снаружи: на вид пирамида Академии выглядела такой же старой, как и руины вокруг — разве что сохранившейся намного лучше прочих. Однако вместо крошащегося от старости камня полы, стены и потолки оказались забраны новехоньким, отполированным до зеркального блеска металлическим сплавом. Лишь изредка попадались намеренно оставленные участки старой кладки — в основном с барельефами или иероглифическими письменами. Если не считать их, даже статуи здесь были новыми. Большинство из них изображали закутанную в плащ фигуру в три человеческих роста высотой. За неимением лучшей версии Рисса решила, что это Император, только почему-то очень схематичный. Табу у имперцев на изображение монаршей физиономии, что ли?
— Не шуметь, — предупредила детей Дильхаш, остановившись перед аркой, в которую без труда прошел бы фрахтовик средних размеров. Хотя младшая надзирательница говорила практически шепотом, ее голос разнесся по коридору гулким эхом. — Через главный холл часто проходят лорды. Потревожите их — пожалеете, что родились.
Но волновалась она напрасно: холл (неспроста он назывался главным: окинув его взглядом, Рисса тихонько присвистнула и окончательно убедилась, что ситхи страдают неизлечимой гигантоманией) оказался практически пустым — только несколько молодых ребят в скромных черных робах негромко переговаривались у покрытого иероглифами каменного обелиска, да неподвижно стояли на постах стражники в глухих алых латах. Рисса даже заподозрила в них пустые доспехи на манекенах, расставленные чисто для пафоса, но тут один "доспех" слегка повернул голову в их сторону. Милли, с интересом разглядывавшая стражей, едва не подпрыгнула от неожиданности.
Миновав холл, Дильхаш долго вела подопечных однообразными коридорами, устланными алой ковровой дорожкой. Рисса пыталась запоминать дорогу, считая полотнища с имперской шестиконечной звездой, но на втором повороте поняла, что во всех коридорах они развешены абсолютно симметрично, и позволила себе окончательно потеряться. Потом научится ориентироваться здесь, никуда не денется. Когда они наконец добрались до казарм, Рисса добавила к длинному списку "хрени, за которую стоит ненавидеть Империю" еще один пункт: дизайн, от которого хочется выть в голос. Эти любители порядка и одинаковости хоть бы картинки какие по стенам развесили, что ли.
Зато казармы оказались чистыми и не очень большими: в комнате, куда привела их Дильхаш, было всего десять спальных мест, и ни одного занятого. Как раз на их группу. На длинном столике у стены были сложены аккуратной стопкой именные инфопланшеты. Отыскав свой, Рисса плюхнулась на первую попавшуюся койку и с удовольствием вытянулась в полный рост. Хотелось завалиться спать прямо сейчас. Рисса чувствовала себя просто отвратительно: после побоев, тюрьмы и долгого перелета в ее теле болело все, что могло болеть. На сегодня у нее уже не осталось сил ни бояться, ни злиться, ни думать о будущем. О будущем думать вообще не хотелось, потому что вырисовывалось оно отвратительно безрадостным.
— А вдохновляющую речь этот Аргейл толкнул. — Ремис без спроса плюхнулся на край Риссиной постели. — Думаешь, он всерьез говорил, что почти никто из нас до совершеннолетия не доживет?
— По-твоему, этот тип умеет шутить? Ты его рожу видел? — угрюмо ответила Рисса. — Да и вообще, тебе-то что? Ты же у нас по головам идти собирался, ну и флаг тебе в руки.
— Да ну тебя. Всю жизнь мне это припоминать будешь? — Ремис сделал вид, что собирается треснуть ее инфопланшетом по голове. Рисса даже не моргнула. — Не понравилось мне, как он на нас смотрел. Знаешь, будто и рад бы передушить всех, да руки коротки.
— Думаешь, ты один это заметил? — Смирившись с тем, что спокойно повалятся ей не дадут, Рисса села на постели. — Без тебя знаю, что мы в дерьме. Лучше бы предложил что-нибудь дельное.
Ремис сунул Риссе под нос планшет.
— Могу и предложить. У нас в инфопланшете есть вкладка с распорядком, и по нему выходит, что у младших групп ужин через двадцать минут. Ты с девчонками как хочешь, а я его пропускать не собираюсь. Об остальном можем потом подумать. Нас все-таки не грозились убить в первый же день, правда?
— Ага. Очень обнадеживает. — Рисса усмехнулась. — Ладно, пошли есть. Кстати, а карты в этом планшете нет? А то в этой долбаной пирамиде мы скорее от голода помрем, чем найдем столовую вовремя.
Часть 6
Рисса ненавидела коррибанское солнце. Оно не просто палило — оно, казалось, вознамерилось исправить оплошность Республики и все-таки окончательно выжечь все живое на этой планете. Хуже был только песок, который лип к потному лицу, лез в глаза, нос и рот, навязал на зубах. Уже к середине пробежки он покрывал Риссу с ног до головы, делая и без того невыносимую тренировку еще хуже.
Гонять послушников начали с самого рассвета: сперва инструктор отправил их в убийственно долгий кросс по пустыне, потом заставил выполнить серию силовых упражнений, а после перешел к фехтованию. К тому моменту Милли уже дважды падала без сил — оба раза инструктор, ругаясь сквозь зубы, обливал ее ледяной водой, чтобы привести в чувства, и грубо вздергивал на ноги, едва девочка открывала глаза.
Им всем приходилось нелегко — Рисса сама держалась только на злости и упрямстве, — но Милли выглядела и справлялась хуже всех. Даже инструктор вскоре перестал орать на нее. Когда она в очередной раз не смогла повторить связку из простейшего блока и простейшего же удара, он лишь досадливо поморщился и молча отошел от нее к прыщавому мальчишке — объяснять, что у него не так с боевой стойкой. Объяснять что-либо Милли смысла не было: у нее "не так" было все.
Когда дело дошло до первого спарринга, Рисса встала с ней в пару — не хватало еще, чтобы какой-нибудь умник решил покрасоваться за счет дохленькой малявки. Милли выглядела ужасно: все ее лицо было покрыто красными пятнами, светлые волосы слиплись от воды и пота, губы дрожали. Она с трудом стояла на ногах, судорожно сжимая тренировочный меч. Достаточно было легкого удара, чтобы он выпал из ее хрупкой ручонки.
Улучив момент, Рисса подошла к ней и стиснула ее плечо. Милли посмотрела на нее ошалелыми глазами. Судя по блуждающему взгляду, она уже с трудом понимала, где находится и что происходит.
— Милли, — шепнула Рисса, — подыграй мне. Будешь меня атаковать. Я буду только защищаться. Бить в ответ не стану, не бойся. Поняла?
Милли часто закивала. На миг в ее мутных глазах проскользнула искорка понимания. Иллин, выбравшая в напарники Ремиса, с беспокойством посмотрела на них и, похоже, хотела что-то сказать, но не успела.
— Начали! — рявкнул инструктор, и ребята спешно разошлись по тренировочной площадке.
Рисса встала в боевую стойку и приготовилась защищаться. Инструктор, неспешно прохаживавшийся между послушниками, одобрительно кивнул ей и слегка шлепнул по локтю, заставляя отставить руку чуть дальше. Милли он смерил долгим взглядом и, поморщившись, отвернулся. Рисса ободряюще улыбнулась ей. Милли с трудом вымучила улыбку в ответ.
Первый удар Милли даже ударом назвать было нельзя: Рисса почти не почувствовала, когда она слегка стукнула по ее клинку своим. Милли вообще не пыталась повторять движения, которые они отрабатывали все утро, — просто вяло намахивалась на Риссу, орудуя тренировочным мечом, как палкой. Пару раз Рисса выбивала оружие у нее из рук, сама того не желая. А может, Милли выронила его сама: ей явно было плохо, и с каждой минутой становилось только хуже. Она тяжело дышала, глотала открытым ртом пыльный воздух и из-за этого постоянно заходилась мучительным кашлем.
— Что ты ее жалеешь? — окликнул Риссу инструктор. — Не видишь, противница открылась? Контрудар где?! Так, обе в позицию. Ты, блондиночка, атакуй. А ты, чернявая, только попробуй спустить ей ошибку — я лично с вас обеих шкуру сдеру. Начали!
"Приехали. — Рисса с беспокойством посмотрела на Милли. — Она же на ногах не стоит, какой нахрен контрудар?"
На Милли было жалко смотреть, когда она перехватывала меч трясущимися пальцами и, зажмурившись, намахивалась на Риссу — ужасно долго, будто в замедленной съемке. Рисса одним движением обезоружила ее. Милли вскрикнула: острие Риссиного клинка, окаймленного электрическим контуром, с тошнотворным шипением ударило ее по руке.
"Извини, малая. — Рисса скрипнула зубами. — Если я этого не сделаю, тобой займется он".
Рисса могла бы остановить клинок — но вместо этого воспользовалась инерцией, как учили, и с силой рубанула по открытому боку Милли. Тренировочный меч зашипел и заискрил, пахнуло жженой тканью. Малышка взвизгнула, как щенок, которого вдруг ударил любимый хозяин, и повалилась на колени. Дрожа всем телом, съежилась на земле.
Рисса отступила на шаг, чувствуя себя неимоверно мерзко. Победила, чтоб им всем пусто было. Справилась с маленькой девочкой, которой обещала помогать. Хорошо же у них дружба началась.
— Вставай, нечего разлеживаться, — равнодушно велел Милли инструктор. Та не отреагировала. Тогда инструктор наклонился к ней и неласково схватил за предплечье. — Страх потеряла, девчонка?!
Милли едва слышно застонала. Ее голова безвольно запрокинулась, и Рисса увидела, что все лицо девочки залито нездоровым бледно-розовым румянцем. Она ни на что не реагировала — лишь невнятно прохныкала что-то, когда инструктор с размаху залепил ей пощечину.
— Тепловой удар, — процедил он с таким выражением, будто Милли по собственной дури четыре часа тренировалась под палящим солнцем. — Девчонка вообще не приспособлена к нагрузкам… домашняя, что ли?
— А по ней не видно? — резковато ответила Рисса, опускаясь рядом с Милли на колени. Если раньше ей было просто стыдно перед малявкой, то теперь от чувства вины наизнанку выворачивало. Может быть, если бы она не ударила так сильно, Милли бы выдержала. Она же слабенькая совсем… — Можно я ее отведу в казармы? Видите же, сегодня она точно тренироваться не сможет.
Инструктор посмотрел на нее с усмешкой. Понимающей, но какой-то недоброй.
— Подружка? — хмыкнул он. — Ладно, веди — и не в казармы, а в медблок. Только учти: я бы тебе не советовал к этой малышке привязываться.
— Чего это вдруг? — Рисса с вызовом глянула ему в глаза и тут же вскрикнула, получив тренировочным мечом по ребрам. Милли было из-за чего пищать: мало того, что сам меч был довольно увесистым, так еще и электричество чувствительно жглось даже сквозь плотную ткань униформы.
— Тон смени, это во-первых. В следующий раз накажу всерьез. Во-вторых, не выживет здесь твоя подружка. Слабая она, и сильной не станет. Смирись и не трать на нее время. У тебя, в отличие от нее, шансы есть. Жаль будет, если ты пойдешь ко дну вместе с этим балластом.
Похлопав Риссу по плечу, он кивнул в сторону Академии.
— Бегом, девочка. Одна нога здесь, другая там. Когда вернешься, я сам тобой займусь. Отработаешь и легкую победу, и хамство.
Рисса сумрачно кивнула. Хитрая рожа инструктора не предвещала ничего хорошего, но сейчас Риссе было все равно. Пусть потом хоть на куски режет, только бы помочь Милли дал.
"Держись, малая. — Сцепив зубы, чтобы не завыть от боли и усталости, Рисса закинула руку Милли себе на плечо и обхватила ее за талию. Для такой худышки девочка оказалась очень увесистой: сделав всего несколько шагов, Рисса едва не упала вместе с ней. Перед глазами заплясали черные мушки. — Держись. Я тебя не брошу, ты не бросишь меня. Так и прорвемся".
Уходя, Рисса спиной чувствовала взгляд инструктора. Что творилось в его ситской башке, она не могла даже предположить, и на всякий случай решила готовиться к худшему. На Коррибане это, похоже, лишним не бывало никогда.
Часть 7
— Ну же, вставай.
Голос инструктора прозвучал почти дружелюбно. Рисса была уверена, что он улыбался, глядя на то, как она копошится на песке, пытаясь подняться. Чувствовала она себя так, будто из нее пытались заживо сделать отбивную. Встать с утоптанной до каменной твердости пыльной земли сейчас было в сто раз труднее, чем в лучшие времена — вылезти ранним утром из теплой постели.
Рисса никогда не думала, что свою старенькую кровать в отгороженном полотенцем углу она будет вспоминать с такой теплотой.
Возвращаясь на тренировочную площадку — уже опустевшую, потому что остальных ребят отпустили помыться и пообедать перед уроками, — Рисса ожидала, что сейчас инструктор сделает с ней что-нибудь страшное. А он вместо этого кинул ей тренировочный меч и с ухмылкой заявил, что спарринг с Милли он за спарринг считать отказывается, и Риссе придется показать, чему она сегодня научилась, более достойному противнику. Девочка не знала, сколько он гонял ее по площадке, отбивал все части тела, которые она не успевала защитить, поставив блок или уклонившись от удара, и ронял лицом в песок, но солнце уже успело перекатиться с вершины пирамиды чуть ближе к горизонту. Скорее всего, обед уже закончился, а уроки должны были вот-вот начаться, если уже не начались.
"Повезло, нечего сказать", — подумала Рисса, сплевывая песок. Похоже, другой еды ей не светило как минимум до ужина.
— Что, совсем тяжело? — Инструктор склонился над ней и протянул руку. Его участливая улыбочка была до того издевательской и обидной, что Рисса даже хотела гордо послать его к хаттам, но для гордости еще силы откуда-то взять надо было, а их не осталось даже на уничтожающий взгляд.
Наплевав на достоинство и прочую лабуду, Рисса уцепилась за ладонь инструктора обеими руками и все равно чуть не упала, когда он резко поднял ее на ноги.
— Продержалась полчаса, — инструктор одобрительно хмыкнул и похлопал Риссу по плечу. — Неплохо, девочка. Я бы даже сказал, что для первого раза ты справилась отлично. Откуда тебя забрали? С плантаций? А может, с рудников?