- Пожалуйста, пожалуйста, — зашептали девочка, мало веря в успех.
Но картина откликнулась. Поднялся ветер, взметнув чёрные Викины волосы. Тело сделалось невесомым, в животе потеплело, словно там поселилось маленькое солнышко. Средняя дама подмигнула, и девочку втянуло внутрь.
* * *
Мика тайком пробиралась на кухню. В темноте. Ох, и скрипучий пол в доме! Половицы сговорились и жаловались на нарушительницу. Настроение хуже некуда. Девочка чувствовала себя беспомощной и беззащитной. А заодно полураздетой. Платье сестры не закрывало даже колени! Мика едва не расплакалась, увидев себя в зеркале. Будто бродяжка из Лесовии или Простории. В Моревии дети прислуги и те одевались приличнее.
Бабушка легла спать засветло, жалуясь на плохое самочувствие. Велела внучке-самозванке самой приготовить ужин. Но Мика не рискнула высовывать нос из сестринской спальни. Дома она ни к одной кастрюле не прикасалась, хотя на кухне бывала часто. Там работала Роза — мама единственной подружки. Кухарка всегда угощала девочек сладостями. Удивительно, что и Мика, и Риа умудрялись оставаться худышками.
До поздней ночи Мика «сражалась» с тремя дамами, нарисованными наоборот — как зеркальное отражение картины, через которую девочка попала в Обыкновению. Гениальный прадед умел создавать магические полотна-пары. Заходя в одну, колдуны видели, что происходит по другую сторону. Но прежде девочка не слышала, что картины способны превращаться в двери.
Мика просила дам о помощи, ругалась, искусала от досады губы, но портрет упрямился. Выбившись из сил, она легла спать. Сон не шёл. Постель близняшки — сущее издевательство: неудобная, узкая, жесткая. Повернёшься на один бок — колени в стену упираются, на другой — ступни с кровати свисают. На разные голоса возмущался желудок. Мика сдалась, когда в ночном небе за маленьким, по меркам Моревии, окном растаяли звёзды. Выскользнула из спальни в поисках еды.
Кухня встретила пугающей тишиной. На улице светало, небо из чёрного превращалось в серое, стареющая луна утратила яркий жёлтый цвет. Однако в крохотном помещении оставалось темно и неуютно. Мика дрожала от волнения. Она понятия не имела, какой магией обладают здешние предметы. Не могла им ничего противопоставить, если вздумают напасть.
Утром на маленьком белом ящике стояла кастрюля. Теперь обитал один чайник. Мика обрадовалась и ему: жажда мучила не меньше голода. Самозванка напилась прямо из носика, решив не доставать посуду с железной, не внушающей доверия полки. Блаженно вытерла губы и продолжила поиски съестного. На столе нашлись пустая ваза и солонка. Последняя надежда оставалась на шкаф.
Он не подвёл. На полке, на уровне глаз, лежал хлеб необычной прямоугольной формы в странной прозрачной оболочке и коробка с аппетитно пахнувшими печеньями. Мика, ахнув от восторга, протянула руку к еде, но стряслась новая напасть. Большой белый ящик издал жуткое рычание и зашатался. Девочка застонала и кинулась прочь, прижимая к себе украденный хлеб. Схватить печенье она не успела.
— Уфф, — выдохнула Мика с облегчением, закрыв дверь спальни, и вытерла взмокший лоб.
Отдышавшись, она съехала на пол. Разорвала прозрачную оболочку и оторвала внушительный кусок хлебной корочки зубами. Да, она благородная леди Моревии. Но нынче, знаете ли, не до манер. Вкус украденной еды оставлял желать лучшего, но сейчас девочка съела бы и морскую капусту, которую обычно не переносила.
После позднего ужина (или раннего завтрака?) снова захотелось пить. Но Мика боялась возвращаться на кухню. Белое чудище стерегло крохотную комнату и не терпело вторжений.
— Это вы виноваты! — попеняла девочка, с укором глядя на трёх нарисованных дам.
Женщины не отреагировали. Улыбались, как и раньше, но Мике в полутьме почудились насмешки.
— Ах, так?! — прошипела она.
Вскочила и ударила кулаком по полотну, угодив в подол средней дамы.
Рукоприкладства картина не стерпела. В лицо ударил вихрь. Взлохматил волосы и сменил направление, затянув драчунью внутрь.
Мика закашлялась, плохо понимая, где находится.
Она стояла на четвереньках на влажной от росы траве.
— Ну и ну, — протянул знакомый голос.
Это было всё равно, что слышать себя со стороны.
— Почему ты в моём парадном платье? Не могла джинсы надеть?
Мика повернулась и встретилась с «отражением».
— Виктория, значит, — проворчала она, оглядываясь. — То есть, Вика.
Они находились в картине гениального прадеда. Но вокруг всё было неправильно. Мика привыкла, что внутренняя часть полотна выглядит, как комната. В окнах на противоположных стенах раньше отражались два мира: цветочный зал в «Жемчужной короне» и квартира хозяйки полосатого кота Степана.
А теперь… теперь комната превратилась в ухоженную лужайку. Вдали высился замок с башенками, тот самый, что прадед изобразил на картине. Хорошо хоть три дамы не прогуливались. Неизвестно, чего от насмешниц ждать. На месте окон появились две приоткрытые двери. За одной Мика разглядела очертания игровой комнаты. Вторая вела в спальню Виктории в Обыкновении.
Итак, вы с папой живы, — проговорила Мика, вставая с травы, и заметила на любимом сиреневом платье жирное пятно. — Что это? — спросила она гневным шепотом.
— Неудачный ужин, — отмахнулась Вика. После купания она облачилась в то же платье. — Подумаешь, у тебя столько одежды, что три класса можно нарядить на бал.
— Зато у тебя сплошные мужские штаны! — припечатала Мика.
— Это джинсы! — возмутилась Вика. — Модная одежда!
Близняшки смерили друг друга сердитыми взглядами, одновременно сложили руки на груди и прыснули со смеху. Уж больно одинаково получилось.
— В пучину платье, — смирилась Мика. — Но лучше сразу признавайся, что ты ещё натворила?
— Ничего особенного, — Вика подозрительно отвела взгляд. — Слуг прогнала из ванной комнаты и… — она примолкла, а потом выпалила. — И леди мегеру в жабу превратила. Но это не нарочно. Правда! Я не умею колдовать. Рукой взмахнула, а она сидит и квакает.
— Кого в жабу? — задохнулась от ужаса Мика. — Леди Малену?!
— Её самую, — закивала Вика смущенно. — Не переживай. Твоя бабушка… то есть, наша бабушка мегеру расколдовала. Правда, теперь я… в смысле, мы… ты наказана. Будешь сидеть в покоях и вышивать.
У Мики голова пошла кругом. Злыдня-гувернантка побывала жабой, а ей заниматься вышиванием ни за что, ни про что? О, боги моря! Иголка с ниткой — один из худших кошмаров!
— А что у тебя? Бабушка Анфиса догадалась, что ты самозванка? — спросила Вика. — Надеюсь, ты не взорвала дом колдовством?
— Если бы, — проворчала Мика. — Колдовство в Обыкновении не работает. Обыкновения — это мир, в который вы с папой угодили, — пояснила она, поймав удивленный взгляд сестры. — Обычно он закрыт от колдунов. И, видно, неспроста.
Девочка замолчала. Не хотелось признаваться, что рылась в личных вещах сестры и читала адресованные матери письма.
— Идём, — объявила Мика, беря близняшку за руку. — Вернемся в «Жемчужную корону» и обо всём расскажем бабушке. Она могущественная колдунья. Придумает, как вызволить папу и вернуть ему разум.
— Ты ей доверяешь? — спросила Вика с сомнением. — Мне леди Деметра не показалась дружелюбной.
— Доверяю.
Мика покривила душой. Бабушка всегда была для неё загадкой. Но что-то следовало делать. Не оставлять же отца в Обыкновении.
Мика прибавила шаг и…
— Ох, — она потерла лоб. Вместо желанного входа в родной замок ждала встреча со стеной — невидимой, но прочной.
Мика ударила в неё кулаками, но та осталась непреодолимой преградой. Девочка в ужасе посмотрела на сестру. Неужели, они застряли в картине Руди?!
— Не верю, — сердито покачала головой Вика и протянула руку, чтобы коснуться стены, но обнаружила пустоту. Второй сестре картина преград не чинила.
Мика повторила попытку и вновь уперлась во что-то плотное.
— Не может быть, — застонала она.
Сестры переглянулись и наперегонки кинулись к противоположной двери. Ситуация повторилась с точность до наоборот. Картина пускала в Обыкновению одну Мику. Для Вики на выходе стоял заслон.
— Это значит… значит… — проговорила Мика плохо слушающимися губами.
— Туда, но не обратно, — закончила мысль Вика.
* * *
— Всё плохо! Очень плохо!
Мика сжимала кулаки и топала босыми ногами. Вика реагировала спокойнее: молчала, тревожно покусывая нижнюю губу. За последние десять минут сёстры несколько раз проверили двери. Картина Руди Флоренса, поменявшая близняшек местами, отказывалась возвращать их назад.
— Что теперь? — спросила Вика, накручивая на палец чёрную прядь.
— Ты пойдёшь к бабушке и всё расскажешь, — объявила Мика решительно.
Но сестру после разговора с отцовским другом терзали сомнения. К тому же, одно дело — идти к леди Деметре с Микой, другое — в одиночестве.
— Бабушка не хотела, чтобы магистр Томас занимался твоим воспитанием, — объяснила Вика хмуро. — Он сказал, леди Деметра никогда не любила папу. Вдруг она не захочет возвращать его из Обыкновении? Ах, да! Ты же ничего не знаешь, — сообразила девочка, хлопнув себя по лбу, и пересказала сестре разговор с учителем.
— Ну и ну, — протянула Мика.
В голове не укладывалось, что магистр Том дружил с отцом и молчал об этом столько лет! Признаться же умудрился не ей, а Вике. Бабушка тоже хороша! Зачем, спрашивается, забирать внучку, если не хочешь любить и заботиться? В Лесовии с магистром Томом Мика была бы счастливее, чем в «Жемчужной короне».
— Магистр сказал: папа не хотел, чтобы ты стала… э-э-э… мастером фантазий, — добавила Вика. — Правда, я не поняла, что это такое.
Мика от изумления потеряла дар речи. Вот это новость! Леди Деметра годами твердила, что Николас и Доминика обрадовались, когда контролёр определил судьбу их младенца. Получалось, отец был против?
— Иногда папа рассказывал странные вещи, — вспомнила Вика. — Упоминал замок короля и говорил, что лучше держаться от него подальше. Я не воспринимала его слова всерьез. Ведь он болен.
— Ничего подобного! — возмутилась Мика. — Папа не болен, а заколдован.
— Правда? — обрадовалась Вика. — Значит, его можно расколдовать? Сделать нормальным?
Сестра пожала плечами.
— Точно не знаю. Папа почти четырнадцать лет такой. Магистр Том рассказывал: чем дольше живёшь под заклятьем, тем труднее помочь. Есть чары, которые способен разрушить лишь тот, кто их наложил.
Сестры помолчали.
— Ты не объяснила, кто такие мастера фантазий, — напомнила Вика.
Мика презрительно скривилась.
— Это моё будущее, — призналась она нехотя. — Когда в Моревии и Лесовии рождаются дети, родители обязаны вызвать контролёра. В Простории правило не действует, там живут обычные люди, а не колдуны. Контролёры измеряют силу младенцев. Говорят, к какой магии у детей способности. Некоторых сразу записывают на службу к королю. Их забирают из родных домов, как подрастут. Тебе повезло больше. Никакой выдающейся магии у тебя не обнаружили. Ты самая обычная колдунья.
Вика отвела взгляд. «Самая обычная» прозвучало обидно.
— Что ты будешь делать в замке короля?
— Изображать шута, — процедила Мика сквозь зубы. — Замок спрятан в тумане. Говорят, там ужасно скучно. Поэтому нужны мастера фантазий. Они наколдовывают всякие штуки, развлекают королевское семейство и их гостей. Унизительная работа!
Вика разделила негодование сестры. Нельзя заставлять людей или колдунов становиться клоунами. Эта особая профессия. К ней должна лежать душа.
— Почему контролёр приезжает снова? — спросила Вика, вспомнив слова магистра и бабушки. — Зачем измерять магию второй раз?
Мика ахнула. Из-за пережитых потрясений она забыла главное!
— Контролёр, — прошептала девочка благоговейно и схватила сестру за плечи. — Вика! Ты — не я. У тебя другая магия! Обыкновенная! Если контролёр измерит её, не увидит способностей к фантазиям. Ты — моё спасение!
Вика протестующе замотала головой.
— Не хочу, чтобы меня измеряли.
— А хочешь, чтобы надо мной всю жизнь потешалось королевское семейство?
— Нет, — заверила Вика. — Но…
— Послушай, — взмолилась Мика. — Никто ничего не узнает! Когда контролёр уедет ни с чем, мы придумаем, как решить проблему с тремя дамами. Поговорим с бабушкой или магистром Томом. Картина всё равно не пускает нас по домам. Может, она хочет, чтобы ты выручила меня из беды? Её же наш прадед нарисовал! Руди Флоренс! Виктория, пожалуйста, помоги!
Вика тяжело вздохнула. В глазах близняшки отражалось столько отчаянья, что отказать не получилось. Всё-таки это сестра, пусть и избалованная.
— Ладно, — сдалась Вика. — Но я не умею колдовать и вести себя, как леди. Ничего не знаю о магическом мире. Я обманула твою подружку. Риа поверила, что я потеряла память из-за путешествий в картину. Но с остальными этот номер не пройдёт.
— Ерунда, — отмахнулась Мика. — Ты наказана. Будешь тихонечко сидеть в покоях. Мне придётся хуже. Моя магия в Обыкновении не работает, а вашей я не владею.
Вика вытаращила глаза.
— У нас нет магии.
— Есть! — не согласилась Мика. — Малый ящик на кухне загорается от палочки, а большой гудит и трясется.
Вика хихикнула, но прикрыла рот ладонью, побоявшись обидеть сестру. Старенький холодильник семейства Волковых, и правда, грозный. Гудел и трясся о-го-го как!
— Это не магия, а технологии. Люди не умеют колдовать, поэтому придумывают приборы, которые всё делают за них. Они не живые.
— Но ящик охраняет кухню! И ругается!
— Нет же! — заверила Вика. — Это холодильник. В смысле — ледник. Там хранится еда, чтобы не испортилась. Тебе придётся научиться не бояться техники. Или отправишься к королю.
Мика попятилась.
— Выбираю бешеный ледник, — проворчала она.
Из-за двери, ведущей в игровую, раздался голос.
— Леди Микаэла, вы здесь?
Сёстры вздрогнули. Кто-то из слуг искал госпожу, открывая комнату за комнатой.
— Тебе пора, — шепнула Мика. — Картина впустила нас сегодня, значит, и дальше должна. Может, она открывается, когда мы касаемся её одновременно? Завтра в полночь принеси зачарованную морскую воду. Риа её достанет. На полке в игровой есть книга «История трёх стран». В ящике стола — в самом низу — хранятся красные листы. Захвати их. Это огненная бумага. Она поможет нам общаться, если картина подведет. Поняла?
— Да, — кивнула Вика и затараторила. — Присматривай за папой. Он, как ребёнок. С бабушкой Анфисой не спорь. Она поворчит и успокоится. Моим друзьям скажи, что память потеряла. Может, поверят, как Риа. Их зовут Тёма и Таня.
Мика сосредоточенно слушала, но Вику не покидало предчувствие, что близняшка напортачит. Виски острой иглой колола мысль, что она что-то забыла. Лишь оказавшись в игровой комнате, Вика вспомнила: бабушка Анфиса договорилась с Полиной из крайнего подъезда о работе в торговом центре.
Это испытание изнеженная леди Микаэла точно провалит!
Глава 5
Трудный день
Мика, всхлипывая, рассматривала заплаканное отражение в зеркале — опухшие глаза, покрасневший нос, растекшуюся по щекам краску от нарисованных веснушек. День выдался кошмарный. В «Жемчужной короне» столько неприятностей сразу не случалось ни разу!
…Утром с девочки грубо скинули одеяло. Сущее варварство! Она только-только заснула и видела дом — три зубца короны посреди бирюзового моря.
— Поднимайся, — велела бабушка Анфиса. — На работу опоздаешь.
— Куда? — спросила Мика, медленно свешивая ноги с постели.
— В торговый центр. Ты забыла, что я с Полиной договорилась?
— Не забыла, — соврала внучка-самозванка, не понимая, о чём речь.
Ну, Виктория! Могла бы и предупредить!
Следующим потрясением стала бабушкина реакция на одежду. Мика появилась на кухне, облачившись в платье с длинными рукавами. Оно раздражало не меньше вчерашнего, но хотя бы закрывало руки до локтей.