Все было так просто, пока не появился Итан. И даже Недина не слишком донимала меня. У нас с ней всегда были напряженные отношения, но пока она готова была меня терпеть и платить отступные, чтобы я не начинала разбирательств сама, мы жили относительно мирно.
Теперь же, сплетни о нас с Итаном — ее рук дело.
Ничего, сплетни улягутся. Я могу уехать…
Я могу уехать в Альденаер, и остаться там, в конце концов.
Почти неделя, как видела Итана в последний раз.
Вчера я ходила ужинать с Фаурицо.
Наверно, по-хорошему, мне не стоило больше встречаться с ним, стоило все объяснить. Семьи у нас точно не выйдет. Это было понятно и раньше, но сейчас — слишком отчетливо. Но, с другой стороны, думаю, Фаурицо все понимает и сам. Если действительно что-то выйдет с контрактом, если Итане не наплел ему всякой дури и это серьезно, то отношения со мной будут нужны Фаурицо не меньше, чем мне — отношения с ним.
Мы можем договориться, как взрослые люди, без всякой сентиментальной романтической шелухи.
Я готова поиграть роль его любовницы, пожить с ним, даже поехать вместе в Альденаер. Он готов обеспечить мне достойную жизнь.
Мы сидели в небольшом рыбном ресторанчике, я всегда любила бывать здесь… форель, немного спаржи, белое кьорское вино.
— Я не хочу верить сплетням, — говорил Фаурицо, чуть напряженно поглядывая на меня. — Я хорошо тебя знаю, Ди, но это слишком. Нет, я не хочу никого осуждать… ты свободная женщина… красивая, умная… Ты имеешь полное право делать все, что захочешь. Но вот так взять и с совершенно незнакомым человеком… — он замялся, взял, отпил немного вина, тихо кашлянул.
Вот так с незнакомым — что? Трахаться? О, Фаурицо никогда не мог говорить прямо.
Пытаться все объяснять — значит идти по тонкому льду. Врать — тоже. Но врать проще.
То, что мы с Итаном знакомы — наверно, уже очевидно, но говорить об этом прямо, значит получить в ответ множество вопросов, на которые ответить я не готова. И это даже не моя тайна. Слишком много давних подробностей может всплыть, это не нужно ни мне, ни Итану… ему тем более.
— Не нужно верить сплетням, — сказала я, улыбаясь настолько беспечно, насколько могла. — Ты же отлично знаешь, как это бывает. Стоит только обменяться с человеком парой слов, и добрые люди уже готовы уложить вас в постель.
— Да-да, конечно! — поспешил он. — И все же, сплетни могут доставить много неудобств…
Неудобств, конечно. Фаурицо боится за свою репутацию, ему рассказали, как я ездила к Итану домой. Но ведь не ночью же, рано утром, так что все можно представить иначе… мы пили кофе… Просто кофе.
— Я тебе не жена, Рицу. Какие неудобства могут быть? Это лишь мои проблемы, и я сама их как-нибудь решу, — мягко улыбнулась ему. — Не бери в голову.
Потянулась, погладила его руку. Нежно-нежно, это всегда на него действовало. Он вздрогнул.
— Не жена… — согласился, отпил из бокала еще немного. — Но мы ведь говорили о свадьбе, Ди. Я думал, у нас все серьезно.
— Все серьезно, Рицу, — согласилась я. — По крайней мере, для меня ничего не изменилось. Ты очень дорог мне. А легкий флирт… Неужели, ты ревнуешь?
Усмехнулась, так, словно он сказал что-то совсем удивительное. Мы никогда не говорили о любви. Только о симпатии, уважении, чем угодно. Но любовь — это слишком несерьезно.
Принесли рыбу… и как-то мне это…
Фаурицо быстро взялся за вилку с ножом, словно разговор тяготил его, и нужно было время подумать.
Он ревновал. Но даже ревность сейчас опиралась только на чувство собственности, на то, что кто-то посмел посягнуть на меня, в то время, как он уже считал своей.
Я поняла, что есть совсем не хочется.
— Нет, не ревную, — сказал он. — Если сплетни ложь, то у меня нет повода для ревности, — и попытался улыбнуться мне. — Я только не могу понять Ди, ведь этот человек, сен Гратто, он намекал мне, что хочет видеть в Альденаере вместе с тобой. Что я должен привезти тебя.
Я пожала плечами.
Что уж тут непонятного? Думаю, и Фаурицо все понимал правильно, но не находил в себе силы сказать это вслух. Поднимать такие темы всегда неудобно.
— Ну что ты, Рицу, — я снова потянулась, взяла его за руку. — Если бы генерал Гратто хотел видеть в Альденаере меня, он бы меня и позвал, к чему такие сложности? Может быть, он хочет устроить твою личную жизнь? — я обворожительно улыбнулась, уж это умела отлично. — У людей бывают разные причуды.
Я улыбалась.
— Да-да, может быть…
Фаурицо беспомощно мялся, ковыряя рыбу. Я смотрела на него… На его мелкие, чуть суетливые движения, безупречную аккуратность, до дотошности, и то, как долго, обстоятельно он жует.
Он неплохой человек… Довольно решительный и твердый в делах, но с женщинами... Не все же такие, как Итан. Хотя и в делах, насколько я знаю, все проблемы и спорные дела для Фаурицо решал его управляющий, Нэт Бьярти. Однако, у Фаурицо отменный нюх на деньги. И сейчас, пусть ему не нравилась ситуация, но упустить такой шанс он не хотел. Слишком важный контракт.
— Я получил телеграмму из Альденаера, — сказал он. — Нас приглашают приехать.
Нас? Значит уже решено? Итан устроил все и тот заказ действительно может состояться?
Итан…
Сердце заныло.
— За нас, — подняла бокал. — Я не собираюсь снова встречаться с ним, Рицу, тебе нечего волноваться. И не собираюсь портить твою репутацию. Если хочешь, я поеду с тобой. Но буду только с тобой. Обещаю.
Я хочу поехать, остальное не важно сейчас.
Фаурицо нервно выдохнул.
— За нас! — согласился он. Поднял бокал. — Сейчас, Ди… — полез в карман, достал небольшую коробочку. — Вот, это для тебя. В знак моих серьезных намерений.
Не кольцо — точно. Ну и слава богам, что не кольцо.
Я взяла. Открыла.
Золотой браслет с маленькими брильянтами, очень красиво, и, скорее всего, выбирал не он сам, слишком изящно и тонко. Фаурицо предпочитал основательность во всем.
— О, Рицу! Это так мило! Какая прелесть!
Он смущенно заулыбался.
— Наденешь? Помочь тебе?
Конечно, я позволила ему надеть браслет мне на руку, пусть это совсем не шло к платью. Не важно, Рицо будет приятно, и проще договориться с ним. Я никогда не отказывалась от подарков, тем более золота. Даже если что-то не сложится и не понравится, золото всегда можно продать. Да, я меркантильна.
— Я рад, что ты поедешь, Ди. Мне очень нужна твоя поддержка. Но… мы ведь не будем торопиться, правда?
Мне стало смешно. Я едва сдержалась, чтобы сохранить благодарную улыбку на лице.
Торопиться со свадьбой? Конечно, нет.
Я даже не решила еще, хочу ли сама…
Он справедливо боится, что поехав с ним, я могу прыгнуть в постель к Итану.
— Мы взрослые люди, Рицу. Куда нам спешить? Мы можем просто наслаждаться обществом друг друга.
Я отпила вина, отсалютовав бокалом.
Фаурицо немного расслабился, он сказал все самое важное и получил ответ, теперь можно не волноваться. Любовница его репутации не повредит, главное, чтобы эта любовница не делала глупостей. Но пока — все хорошо.
— Ты ничего не ешь, Ди? Тебе не понравилась форель?
Я… не знаю. Всегда любила, но сейчас просто кусок не лез в горло. Из-за наших разговоров или чего-то еще… Я смотрела на эту рыбу и понимала, что есть ее не могу. Немного спаржи, кусочек… и все равно пахнет рыбой.
Взяла бокал.
— У меня что-то сегодня болит голова, Рицу, прости меня. Есть совсем не хочется.
ГЛАВА 21. Первая ночь
Пригород Керта, рыбацкая деревня
— Кайя! — грозно рявкнула хозяйка. — Угомони уже своего ублюдка! Опять орет!
В углу заворочались. Тощая девчонка, очевидно хозяйка платья, сонно вылезла из постели, подхватила на руки крошечный сверток и побежала с ним на улицу, прижимая к груди.
— Своих дармоедов что ли мало? — ворчливо вздохнула ей вслед хозяйка. — Так еще эта сиротка в подоле принесла. А я, видишь как, жалею ее, кормлю, не гоню из дома… Сердце у меня доброе. Вы проходите, сенаро, сейчас подам на стол.
В такой дыре любой, готовый платить, — господин, даже Итан.
Он взял меня за руку.
— Если что-то нужно — скажи мне, — шепнул совсем тихо. — Голодная?
— Нет, — шепнула я.
— Тогда хоть просто со мной посиди. Потом спать.
Я готова была расплакаться, все это ужасно.
Но ладно, ночь я как-нибудь продержусь, а утром мы решим. Сейчас меня могут искать, так что не до капризов. Я понимала…
В душной комнатушке воняло потом и рыбой. Еще немного, и от всего этого у меня разболится голова. Лампа на столе тускло поблескивала сквозь мутное стекло, толком и не разобрать, что вокруг.
Я села рядом с Итаном на скамейку. Пирог несоленый, невкусный… я едва смогла съесть свой кусок, почти через силу. А вот Итан стрескал все оставшееся в два счета, до крошки, и, наверняка, не отказался бы и еще.
Он так смотрел на меня. Думаю, отлично понимал все, что я думаю о нем и о том месте, куда он привел меня. Держал меня за руку под столом, осторожно поглаживал мое колено.
Одна ночь… еще не поздно передумать и вернуться.
Крик младенца со двора… и тихая колыбельная.
Кровать, на которой нас уложили — совсем узкая, вдвоем на ней можно уместиться только боком, держась друг за друга. Я залезла к стенке, чтобы не свалиться, Итан с краю. Он обнял меня, я прижалась щекой к его груди. Мы почти не раздевались, я что-то не готова раздеться до белья, когда здесь не отдельная комната, а только тонкая шторка, отделяющая нас.
Мы первый раз спим вместе. Смешно. Вот именно просто спим, в кровати, обнявшись… Не нужно торопиться и никуда бежать, теперь мы вместе. Все иначе. Совсем не те наши безумные встречи под луной…
Итан целует меня в лоб, гладит шершавым пальцем по щеке.
— Ты в ужасе от всего этого? — говорит он тихо, чуть виновато.
— Немного, — соглашаюсь я.
— Мы уйдем утром, Джу. Просто сейчас нужно спрятаться. Это все, что я смог устроить за день, но потом мы поедем в Малату. Там сейчас активная стройка, я смогу найти работу. Джу, дай мне шанс. Если уж ты сбежала со мной, дай возможность доказать, что я на что-то способен сам, без помощи твоего отца. Я люблю тебя…
Просьба… Надежда.
Его губы на моих губах, его руки… о-ох, его руки уже под моим платьем.
У меня сейчас даже нет сил думать, что нас кто-то может слышать. Не важно. Мне просто хочется почувствовать себя любимой… Мы тихонько.
Я чувствую, как дыхание Итана становится чаще, как он прижимает меня теснее, трется об меня. Он устал, ему пришлось нелегко сегодня, но он совсем молодой парень и желание оказывается сильнее любой усталости. Мой Итан.
Вот сейчас я готова забыть обо всем, о душной комнате, о тесноте и нищете вокруг. Он со мной… И я хочу его. Все остальное — потом.
— Я дам тебе шанс, — хитро говорю я ему на ухо, чуть прикусываю мочку. — Смотри, не упусти его.
И лезу ладонью ему в штаны, расстегиваю пуговицы. Давай, докажи мне.
Он тихо рычит, с нетерпеливым наслаждением, переворачивая меня под себя, задирая платье, раздвигая коленом мои ноги.
— Только тихо, — шепотом говорю я, почти весело.
И вместо ответа он резко входит в меня, вжимаясь, так, что отчаянно вздыхает кровать. И я сама не могу удержаться от стона. Все слышат? Ну и пусть.
— Мы им утром доплатим за неудобства, — ухмыляется Итан, целуя меня в шею. — Я так скучал!
И я невольно смеюсь.
Мне так хорошо сейчас, что больше ни о чем не хочется думать. Я почти готова простить Итану все, и все пережить. Я хочу быть с ним. Еще ближе…
Медленно. Он так медленно двигается во мне, что почти нет сил терпеть, что хочется еще, и быстрее. Я сама обхватываю его ногами, прижимаю к себе, глубже, так, что почти больно. Чуть отпускаю и рывком прижимаю снова. Он возмущено рычит, но ему все равно нравится, он целует меня, горячо впиваясь губами. Обнимает, обхватывая, просовывая руки под мою спину. Я чувствую, как все его мышцы напрягаются, как колотится его сердце.
Под нами отчаянно скрипит кровать. Еще немного, и я начну орать в голос…
Медленно, но так хорошо.
— Я люблю тебя, — шепотом говорю Итану на ухо.
— Джу… я все… сделаю для тебя…
Но говорить — не хватает ни сил ни дыхания. К чему эти разговоры? Я обнимаю его, и весь мир словно плывет, сжимается, и нет ничего кроме нас двоих… Мой…
А потом я спала, прижавшись к его груди. Думала — не усну, но уснула так быстро… провалилась в сон.
Просыпалась ночью. Слышала, как Итан вставал, как говорил с кем-то… не с хозяйкой, мужские голоса. Где-то за дверью, я не могла разобрать слов, но говорили спокойно, ровно, значит, наверно, ничего страшного? Я окончательно проснулась, прислушиваясь. Едва дождалась, пока он вернется. Мне ведь, наверно, не стоит выходить?
— Что случилось? — когда Итан пришел ко мне, я сидела на кровати, обхватил колени руками.
Что делать, если это ищут нас? Мне просто влетит за такие дела, а Итан…
Было страшно.
— Все хорошо, — шепнул он, — ложись. Ты чего вскочила?
— С кем ты говорил? — потребовала я.
— Там соседи, ничего… — он залез в кровать ко мне, обнял, заставил лечь рядом. — Все хорошо, Джу. Ложись.
— Соседи?
— Ну, так, приходили узнать. Я все уладил. Спи. А то разбудили тебя.
Он поцеловал меня в лоб, погладил волосы.
Попробуй, усни тут. Приходили за нами? Или что?
Я чувствовала, Итан тоже не спит, прислушивается. Нет, иногда он все же проваливался в сон, но быстро просыпался, вздрагивал, почти вытягиваясь. Насторожено. Ждал чего-то? Сам не уверен?
Он лежал совсем тихо, обнимая меня, лишь иногда легонько поглаживая по спине, легонько дотрагиваясь губами до моего лба. Это успокаивало.
До рассвета. А на рассвете я, наконец, расслабилась, сегодня за нами уже вряд ли придут… и как-то незаметно уснула.
ГЛАВА 22. И первое утро
Рыбацкая деревня
Когда я проснулась, Итана не было рядом.
Светило солнце.
И, вроде бы, с улицы я слышала голоса… но ничего такого напряженного, просто болтовня. Итана и… женский? Ревность? Я уже начинаю ревновать, даже ничего не видя?
Вылезла из кровати, прошмыгнула через общую комнату, где хозяйка что-то готовила у плиты. Но мне не хотелось сейчас никаких разговоров, тем более с ней. Тихо и быстро, пока она не окликнула.
Во двор.
Итана я увидела сразу. Он сидел под навесом, на невысокой колоде, где колют дрова, вытянув ноги, без рубашки, голый по пояс, с крошечным ребенком на руках. Рядом тощая девка стирала в тазу его рубашку. Увидев меня, девка дернулась, едва не пригнулась испуганно.
Итан широко улыбнулся, словно как раз меня ему не хватало.
— Доброе утро, Джу! Ты, наконец-то, проснулась!
Я подошла ближе, не зная пока, как поступить — устроить скандал или сделать вид, что все хорошо.
— Я не слышала, как ты встал.
— Не хотел будить, ты так сладко спала. А я встал давно, скоро полдень, Джу. Ты проспала завтрак, но мы найдем что-нибудь перекусить, не бойся.
«Мы»?
Он покачивал ребенка, уверено держа на сгибе левой руки, а правой игрался, легко, между делом, а ребенок хватал его руку и тянул в рот. Совсем крошечные пальчики на огромных пальцах Итана…
— Я смотрю, ты тут не скучал?
— Я с Луччей подружился. Смотри какая? — он повернул ребенка ко мне, довольно улыбаясь. — Я с ней почти все утро. Но она немного голодная, пищит, все пальцы мне сгрызла. Сейчас мамка ее покормит…
Лучча. Да, я ревновала. И даже внезапно к этой малышке больше, чем к ее матери. Ревновала к тому счастливому блеску в глазах Итана. И так очевидно стало, что ему это нужно — дом, семья, дети, простая жизнь. Что ему нравится. Но я… наверно, пока не готова.
Я не хочу сейчас никаких детей. И уже давно пью настойку красноплодника — отличное средство, так что никаких неожиданностей не будет. А он… если мы будем вместе… Он будет настаивать, рано или поздно? Но ведь он понимает, что сначала надо устроить собственную жизнь? Должен понимать.