По груди, на живот… ниже… так осторожно, не торопясь. И он нетерпеливо потянулся за моими пальцами всем телом.
— И что со мной будет?
— Тебе понравится, — усмехнулась я.
— Уверена? — он улыбался сам, почти весело.
— Мне понравится точно. А у тебя сегодня нет шансов возражать.
Итан и не собирался. На самом деле, стоило чуть приласкать его, и он был готов почти на все, довольный и разомлевший. У нас могло быть сколько угодно разногласий, но в постели все это уходило, становилось не важно. И я, конечно, пользовалась. Да и сама готова была растаять, когда он обнимал меня.
И сейчас, глядя, как он лежит передо мной… как возбужденно подрагивают ноздри… Я даже ждать не хочу.
Не раздеваясь. В платье, в шелковых чулках, и только без ненужного белья — я не ношу, залезла на него верхом, чуть потерлась о живот, упираясь в плечи ладонями.
— Ты же поедешь со мной, Тану?
Он засмеялся, у него дернулись руки, словно он попытался обнять меня.
— Мне сейчас кажется, Джу, что за дверью ждут люди твоего отца с мясницкими ножами, и если я откажусь, меня просто прирежут.
— Может быть, — согласилась я. — Боишься?
Он не боялся, конечно. А если и боялся, то никакие угрозы его все равно не остановят, это я отлично помнила.
— Я поеду с тобой куда угодно, Джу. Я люблю тебя.
И нетерпеливо поерзал подо мной — ну, давай же!
Когда мы закончили в третий раз, оба уже голые, я без сил лежала на его груди, все еще обхватив коленями бедра, слушая, как колотится его сердце.
— Ну что, устала? — хрипло поинтересовался он. — Теперь моя очередь?
— Ты можешь еще?
Итан фыркнул. Словно говоря — он все может.
— Проверим?
— Хочешь, чтобы я отвязала тебя?
— Не-а, — усмехнулся он. — Ты плохо привязала.
Разжал правую ладонь, отпуская веревку, и она соскользнула легко. Он просто держал в руке, накрутив на запястье, мог бы освободиться давно, но просто поддерживал игру. Потом перевернулся вместе со мной, заваливая набок, отвязал вторую руку.
— Вот и все, — тихо засмеялся.
— Теперь ты привяжешь меня?
Итан приподнялся надо мной, разглядывая, чуть склонив голову.
— Нет, — сказал он. — Мне нравится, когда ты царапаешься и кусаешься, а трахать неподвижное бревно — невыносимо скучно. Если я захочу, ты и так со мной не справишься. Но у меня есть кое-что для тебя. Сейчас…
Он поцеловал меня в нос и очень быстро вскочил на ноги.
Что-то было в этом… посерьезнее, чем игра. Видела, как у него напряглись плечи.
— Сейчас, Джу.
Подобрал брюки с пола, достал из кармана маленькую коробочку. Снова сел со мной рядом.
Его глаза как-то странно поблескивали. Он говорил очень спокойно, улыбался, но я видела — пальцы чуть подрагивают. Он неожиданно волновался. Боги! Я даже поняла, что он собирается сделать!
— Я подумал, Джу, что сейчас очень удобный случай. Мы же договорились, что ты не можешь мне отказать. Поэтому сейчас.
В коробочке было кольцо.
Итан вытащил, взял меня за руку. Молча, только напряженно поджав губы, надел кольцо мне на палец.
Волновался. У него отчетливо дрожали руки.
— Ну вот… — сказал он, вдохнув глубоко, словно собираясь с силами. — Теперь ты выйдешь за меня. Нет, не говори ничего, сегодня ты согласна на все.
ГЛАВА 29. Белый воротничок
Марис, дом Фейруха Фа-ди-Иджант
Воротничок душил Итана. Пока мы одевались, шли, ждали в приемной, Итан дергал его непрерывно. Высокий белый накрахмаленный воротничок, строгий серый костюм, так удивительно идущий к его серым глазам. Дорогой костюм. Я сама выбрала, заставила Итана надеть. Ему не нравилось, я видела. И все же, Итан выглядел совсем другим человеком — деловым, серьезным, благородным даже. Впрочем, костюм сидел на нем, словно военный мундир… пожалуй, даже слишком строго. Но дело не в костюме, скорее в Итане. Он никогда не был настоящим солдатом, но это где-то глубоко сидело в нем.
Выправка, разворот плеч, взгляд… плотно сжатые губы, упрямо.
Словно мы собираемся на войну.
Итан пытался защищать меня. Я предлагала ему подождать, пойти сначала самой, поговорить, и только потом… но он не хотел отпускать меня. Всю дорогу держал меня за руку, отпустил только у дверей, и то постоянно пытался меня прикрыть, возможно неосознанно, но все равно, хоть немного встать между мной и отцом.
Мы оба понимали, что отец будет страшно зол на нас.
Я видела — Итан волнуется. Даже я не могла сказать, чем эта история для него обернется. Меня отец примет… даже если не сейчас, даже если обида на меня сильна и он отвернется, но он не будет злиться долго. Простит, примет.
А Итан… я легко могла представить, как отец достает из ящика стола револьвер и сходу стреляет Итану в лоб.
Нет, я не думала, не верила в такое по-настоящему, но…
«Подожди», — пыталась я. Но ничего не могло убедить Итана отдать первый ход в переговорах мне. Он готов был принять удар сам.
И вошел первый, не пропустив меня. Я — за его спиной.
Наверно, именно в тот момент, я по-настоящему поняла, насколько сильно нужна ему. Что под его защитой, что бы ни случилось. И он сам мне нужен.
— Доброе утро, сенаро Фа-ди-Иджант, — сказал Итан, голос у него на удивление спокойный и ровный.
Отец глянул сурово и хмуро, даже не подумав встать из-за стола, сцепив перед собой пальцы. Мне кажется, он постарел за это время, осунулся. Больно кольнула совесть — это из-за меня.
Я так скучала… На самом деле — кто еще у меня в этом мире есть? Только папа… и теперь — Итан.
Мы приехали вчера вечером, ночью я уже успела сбегать, поговорить с Китой. Она сказала мне, что отец тоже очень скучал, ждал меня, и вряд ли будет слишком строг. Нужно только помягче, и он растает.
При всей напускной суровости, я видела в его глазах — он мне рад. И так хотелось броситься ему на шею… но сейчас не время. Ничего не выйдет. Попыталась выглянуть из-за широкой спины Итана, но Итан стоял стеной. Только нервно переступил с ноги на ногу.
Не сейчас…
— Сенаро Фа-ди-Иджант, я хочу просить руки вашей дочери, — без всяких предисловий сказал Итан, вытянулся, словно солдат на плацу.
Отец вздохнул, откинулся на высокую спинку кресла, разглядывая его. Совсем не удивляясь, словно ожидая чего-то такого.
— Зачем тебе мое разрешение, парень, если она и так с тобой?
Итан напряженно сглотнул.
— Джуара скучает по дому. И по вам тоже, сенаро. Ей важно ваше одобрение.
— Да? — удивился отец. — Я, кажется, знаю, по чему именно она скучает. У тебя закончились деньги, Джу?
Едкая обида.
— Папа! — возмутилась я.
Но выглядывая вот так — сложно возмущаться. Да и рано, отцу надо немного выпустить пар. Пусть сейчас он выскажет все Итану… а потом, когда отец немного остынет, я сама поговорю с ним наедине. Без свидетелей он не сможет мне отказать. Так будет правильнее.
— Джуара скучает по дому.
Отец сморщился, словно от кислого.
— Я не пойму, ты пришел вернуть ее назад? — поинтересовался он.
Итан дернулся, пытаясь еще больше закрыть меня.
— Нет.
— Тогда зачем? Она сбежала с тобой, но ты не можешь с ней справиться? Хочешь, чтобы я отшлепал ее по попе?
Я видела, как покраснели у Итана уши, отец попал в точку. Справиться со мной не так-то просто.
И все же…
— Она… не сбежала. Это я увел ее с корабля, она не виновата.
— Да? Мне сказали, Джу спокойно собрала вещи, взяла все деньги и ушла сама, своими ногами. Никто не приставлял пистолет к ее виску. Она забрала все из своей каюты, сказала, что пошла прогуляться и не вернулась. Ее искали по всему городу!
Голос отца дрогнул… думаю, ему было нелегко услышать о моем побеге.
— Я убедил ее уехать, увез на лодке, — упрямо сказал Итан.
— Скажи еще, что она кричала и упиралась.
Итан сердито засопел, но не ответил.
Отец вздохнул.
— Так зачем вы вернулись сюда? — спросил он. — Чья это была идея?
— Моя! — я постаралась очень быстро, пока Итан не успеет ответить какую-нибудь глупость. — Папа! Я люблю его и хочу выйти за него замуж. Вот кольцо! — я показала руку. — Я всего лишь хочу, чтобы ты знал. Я не хочу прятаться от тебя. Я вернулась только потому, что надеюсь, ты примешь мой выбор.
Красные уши Итана передо мной. Его стиснутые до хруста зубы.
Отец как-то странно глянул на меня.
— А выйди-ка, Джу, — сказал он. — Я хочу с этим мальчиком поговорить.
* * *
— Сядь, — отец кивнул на стул рядом.
Теперь моя очередь.
На столе перед ним — открытая бутылка коньяка, два бокала, оба пустые. Они договорились о чем-то? Итан не сказал, только кивнул мне... И такое серое лицо.
Если договорились, то вряд ли Итану понравился итог. Понравится ли мне?
— Папа! — я попыталась было подойти, обнять его. Но он остановил взглядом.
— Сядь.
Холодно.
Я села.
— Так значит, ты хочешь за него замуж, Джу? И как ты представляешь это?
— Итан талантливый парень, я уверена, он многого добьется в жизни.
Отец скривился, качнул головой.
— Я говорю, как ты себе представляешь вашу жизнь? Где? На что?
— Всегда можно найти работу. И я тоже кое-что умею, если ты помнишь.
— И ты, конечно, хочешь, чтобы с работой помог я?
— Думала, ты сможешь что-то посоветовать, — я чуть улыбнулась, как в детстве, заглядывая ему в глаза. — Итан справится.
— «Итан справится», — отец вздохнул. — А ты же наверняка знаешь, что это люди Сатоцци пытались убить его перед твоим отъездом? Не уличная драка, не несчастный случай. Я полагаю, попытаются снова, Альдаро не станет терпеть конкурентов. Тебе так не терпится остаться вдовой?
Я поджала губы. Хотелось сказать: «ну, ты же поможешь нам? Поговоришь с Альдаро? Он не пойдет против тебя!»
Я прошу слишком много? Но ведь жизнь важнее всего…
— Твой наемник, между прочим, осознает опасность очень отчетливо, — сказал отец. — У него пистолет с тобой. Но не стоит Сатоцци недооценивать, допустив осечку один раз, второй раз он не допустит.
— Ты ведь поможешь нам?
— А если нет? Джу, ты притащила парня сюда, понимая, что здесь его жизни угрожает опасность, и только потому, что тебе хочется больше комфорта? Удивительно, как он согласился с тобой, у меня бы никогда не хватило смелости. А он еще пытается тебя защищать, рассказывает, как ты скучала и страдала вдали от дома… — отец вздохнул. — Ты страдала, Джу?
Я… не слишком. Не настолько страдала, чтобы рисковать жизнью.
Понимала, что виновата. Но как нам быть? Я не вернусь назад и не откажусь от Итана.
— Знаешь, что я скажу тебя, Джу… — отец налил в свой стакан немного коньяка, совсем капельку, кивнул мне. — Не хочешь? Нет? Хорошо… Знаешь, я не боюсь бедности. Это очень тяжело, я прекрасно знаю. Я сам приехал в Ютолу из Шуджара без гроша в кармане. Мы приехали с твоей матерью. Ей было очень трудно со мной, дома она жила намного лучше… хотя, конечно, такой разницы у нас не было. Бывало, что не хватало денег даже на хлеб, мы ложились спать голодные. Твоя мать нанялась прачкой, у нее были вечно красные, потрескавшиеся руки… ей было очень тяжело. У нее было два платья, одно, синее — в котором она еще приехала из дома, и другое, которое отдала соседка, застиранное и залатанное. Ты и не помнишь ее такой. Но она никогда не жаловалась, она всегда верила в меня и поддерживала. Нет, конечно, бывало всякое, мы тоже ссорились… да, твоя мать как-то перебила все тарелки об мою голову, потом мы месяц ели прямо из сковородки, — отец усмехнулся. — Ты вся в нее. Когда родился твой брат, Салех, мне приходилось работать за троих, часто ночами, чтобы кормить семью. Когда он заболел, я отдал за него врачам все деньги, которые копил, чтобы начать свое дело, и потом все заново… Ты не помнишь этого Джу. Когда ты родилась, мне было почти сорок, у нас был свой дом, еще тот, с красной крышей, на Оттоле, была прислуга в доме, было все… пусть, меньше, чем сейчас, но мы давно уже ни в чем не нуждались.
Он вздохнул. Плеснул в свой стакан и выпил. Потом подумал, убрал бутылку под стол.
Мама… ее я тоже помню плохо. Чуть дрогнули губы… Мама и мои братья погибли в море, когда я была еще маленькая, возвращались от родственников… И мы с папой остались вдвоем. Он как-то сказал, что если б не я, он бросился бы в море за ними.
Я…
— Папа… — потянулась было, попыталась взять его за руку.
Он отмахнулся.
— Я хочу поговорить о будущем, Джу. Я не желаю тебе такой жизни, хотя это не самое страшное, бедность можно пережить. Куда тяжелее терять близких… но ты еще совсем молода. Я хочу сказать — оставь этого парня, ты не любишь его. Тебе с ним хорошо, весело, но ты не готова идти за ним. Оставь. Так вам обоим будет лучше. Или, если хочешь, просто подожди, отпусти его в армию. Хочешь, я помогу ему с гражданством, устрою так, что его возьмут. Через год-другой он будет капралом, потом поднимется выше. С офицерским званием сложнее, нужно хорошее образование, но он еще мальчишка, сможет для тебя. Ты еще будешь генеральской женой, — отец криво усмехнулся мне. На счет генерала, конечно, шутка. — Та работа, какую я могу предложить — не подойдет для него. Он человек совсем другого склада. Я могу помочь устроить его в жандармерию или пожарным, наконец. Помочь в продвижении не смогу, это уже его дело. Будет лучше. Но не в торговлю. Он даже сейчас не пытается найти выгоду, договориться о лучших условиях для себя, хотя мог бы, я готов пойти на уступки. Но за тебя он готов стоять насмерть. И так будет во всем. Да, он может попытаться. Возможно, даже добьется успехов. Но рано или поздно бросит это и сбежит. Если будешь давить на него, он тебя бросит, Джу. Ты пытаешься нарядить волка в кружева и кормить с рук, он от этого не перестанет быть волком.
Нет…
Если Итан уйдет на войну, его могут убить.
Сколько времени пройдет, прежде чем я увижу его снова? Сколько лет пройдет прежде, чем он сможет добиться успеха там? Я не могу так долго ждать.
— Папа, я люблю его. Я хочу быть с ним сейчас, а не когда-нибудь потом. Как же я без него? Мы ведь можем попытаться, правда? Если не выйдет — уйти в армию Итан успеет всегда. Папа, пожалуйста… ты ведь можешь дать нам шанс?
* * *
В приемной Итана не было, я испугалась даже, вдруг он решил сбежать сразу, отец что-то сказал ему…
Нет.
Итан сидел на улице, на ступеньках. Сняв пиджак, бросив его рядом… я хотела было сказать, что не стоит так, все испачкается… но не стала. Не время сейчас. Не важно.
Сидел, расстегнув воротничок и пару верхних пуговиц.
Обернулся, когда я открыла дверь.
— Тану…
Он поднялся мне на встречу. Я стояла на две ступеньки выше и теперь была с ним вровень, он смотрел мне в глаза.
И какая-то отчаянная решимость… мне вдруг стало страшно. Отец сказал ему то же, что и мне?
Отпустить? Как же я…
— Тану, — собралась с силами, как могла, — отец сказал мне, что может помочь тебе с гражданством, тебя возьмут в армию, как ты хотел. И я… — запнулась, дрогнули губы, просто невыносимо. — Я буду ждать тебя.
Сама не верила, что могу отпустить его, просто вдруг… Слезы наворачивались на глаза. Я не могу, я хочу быть с ним, он мне нужен. Но в чем-то отец прав… Итан не сможет так.
Итан чуть улыбнулся, тепло, благодарно. Потянулся ко мне, вытер пальцем слезы, поцеловал в губы, привлек к себе.
— Я никуда не пойду, Джу, — сказал твердо. — Никогда не оставлю. Я люблю тебя.
ГЛАВА 30 Утренние газеты
Лекада, дом Фаурицо Вендоса
Фаурицо пил кофе в гостиной с газетой в руках. Я спустилась, подошла. Села на диванчик напротив.
— Нам нужно поговорить, Рицу, — сказала я.
Он глянул на меня из-за газеты. Кивнул.