Впрочем, думаю — специально. По указанию принцессы или самого императора, как бы дико это ни звучало. Или без указания, но чтобы ему угодить. И унизить меня, втоптать в грязь.
Я готова была к разным вопросам, но не готова к столь подробному разбору моей личной жизни.
— Расскажите, в то время, когда вы еще были женаты, сколько раз и при каких обстоятельствах вы вступали в интимную связь с Альдамендаро Сатоцци?
— Это так важно?
— Позвольте нам судить о том, что важно, а что нет. Прошу вас, тианте, ответьте на вопрос.
Хорошо еще, пока не спрашивали в каких позах мы занимались сексом и сколько раз я кончила, хотя, боюсь, может дойти и до этого. Меня никогда не оскорбляли прямо, всегда были подчеркнуто вежливы, предлагали воды, даже пирожки с капустой — подкрепиться, мне разрешали прервать беседу и выйти на улицу, отдохнуть. Но сами вопросы… Я чувствовала себя престарелой шлюхой, прилюдно кающейся в грехах.
Но за пределы этого кабинета то, что я рассказываю, не выйдет, никто лишний не узнает, здесь только свои. Все исключительно в интересах короны.
— У вас не было детей. Скажите, вы не хотели, используя противозачаточные средства, или проблемы со здоровьем не позволяли вам этого?
Да какое ж, мать твою, тебе дело?
— Ваш муж не пытался бросить вас, по причине вашей бесплодности?
Не пытался.
— Это были сложные времена. Ваш муж не пытался оскорблять вас в связи с вашей национальной принадлежностью? Не называл грязной шуджаркой или черномазой потаскухой? Нет?
Иногда мне хотелось вскочить, хлопнуть дверью и уйти. Хотелось со всей дури врезать ему в зубы, от души, разбив в кровь.
Я даже пыталась. Вскочить, уйти, а не врезать, конечно.
— Как пожелаете, тианте, — сказали мне. — Сожалею, что вам пришлось впустую потратить время. Но пока вы не смогли убедить нас в добрых намереньях сенаро Моруина, как вы его называете.
Если я сбегу — все зря.
Ради Итана…
Но в этот раз от волнения вдруг все поплыло, и очнулась я только на диване. Следователь, сам Леффо и еще, похоже, врач — склонились надо мной. Надо отдать должное, Леффо всегда посылал со мной своих людей, так, на всякий случай, и иногда даже ходил сам. Да, сам герцог. А потом, после допросов, отпаивал горячим брусничным морсом с медом и мятой, страшно вкусным… Он говорил: «Гратто просил присмотреть за вами, тианте. Да и мне приятно посидеть, пообщаться с красивой женщиной». Надеюсь, все именно так, и ничего больше.
— Как вы себя чувствуете, тианте? — осведомился врач, пытаясь щупать пульс у меня на запястье.
Я отдернула руку.
Хотелось послать их… но слишком кружилась голова.
— Мне уже лучше, спасибо.
Попыталась сесть, но меня остановили.
— Полежите, отдохните. С вами часто бывает такое?
Я покачала головой. Глянула на Леффо. Сказать? Наверно, сказать придется, раз уж я обещала говорить правду. Всю правду.
Леффо смотрел на меня очень внимательно. Возможно, он даже подозревает… или даже Итан сказал ему. Итан ведь знал.
Собралась с силами.
— Не часто, — сказала я. — Но в моем положении такое, наверно, случается… Я жду ребенка.
Внутри все сжалась. Я понимала, какой будет следующий вопрос.
— От кого?
И отвечать на него мне очень не хочется.
— Сен Торо, — Леффо кивнул врачу. — Тианте уже лучше, вы можете быть свободны.
Никто лишний не должен слышать.
— Не знаю, — сказала честно, когда мы остались втроем, заметила плохо скрытую, невольную усмешку на лице следователя. — Я встречалась с Фаурицо некоторое время назад, собиралась выйти за него замуж. Я думала, история с Итаном давно закончена. Но внезапно он приехал в Лекаду… Так вышло.
Губы дрогнули.
Я оправдываюсь. Почему мне так стыдно? Разве я что-то должна кому-то из этих людей? Я имею право жить так, как хочу…
Хотелось разрыдаться и снова упасть в обморок прямо тут, на месте.
Но неожиданно Леффо пришел на помощь.
— Сен Кварточче, — сказал он следователю, — сделайте одолжение, оставьте ненадолго нас вдвоем с тианте. Нам нужно поговорить.
Возражать герцогу никто не стал.
* * *
Никаких допросов на сегодня.
Когда я немного пришла в себя, Леффо увел меня в тот ресторанчик неподалеку, где поил морсом. Тихое место, уединенная, полузакрытая ниша, с защитой от прослушивания, и все вокруг свои. Удобные кресла… Не позволил больше мучить, и даже сам не пытался ничего спрашивать у меня.
Нам принесли по кружке, и еще тарелку булочек с корицей. Обычно я не люблю сладкое, но здешние — чудо как хороши.
— А хотите мою кружку, Джуара? — предложил Леффо. — То же самое, но с капелькой адарского бальзама. Я понимаю, что в вашем положении это не очень полезно, но переживания и слезы полезны еще меньше. Возьмите, просто попробуйте.
Я взяла. Нет, пить я не собиралась, но попробовать можно, чуть-чуть… а то меня и правда трясло. Вообще-то адарский бальзам по крепости как коньяк, и здесь его плеснули щедро, точно не «капельку», и даже от одного глотка так приятно потеплело внутри…
Я, наконец, выдохнула.
— Спасибо, — чуть улыбнулась, благодарно. Подвинула кружку обратно Леффо, взяла свою.
И все же, меня не оставляло странное чувство…
— Как вы себя чувствуете? — спросил Леффо.
— Спасибо, уже лучше.
— Я слышал, вы собираетесь открыть кафе, и даже присмотрели место?
На лице герцога такое искреннее участие.
— Да, — сказала я. — Кое-что нашла. Это моя давняя мечта, но все никак не хватало сил за нее взяться. Я думаю, теперь самое время.
— Это очень интересно, Джуара. Вы сильная женщина. Если понадобится помощь, вы всегда можете обращаться ко мне.
— Спасибо. Но с этим, думаю, я справлюсь сама.
Что-то меня настораживало.
Деньги у меня были. Итан прав, его счет могут заморозить в любой момент, поэтому в банк я пошла сразу. Снимать всю сумму было бы не осмотрительно, это привлекло бы внимание, банки неохотно расстаются с такими деньгами. Я поступила иначе. Я открыла счет на свое имя и перевела деньги на него. Получила на руки лишь столько, сколько было необходимо для открытия кафе. Кроме того, на треть суммы я купила облигации государственного займа. Опыт подсказывал — не стоит хранить все яйца в одной корзине. Возможно, будет правильно вложить в какое-то дело еще треть, но я пока думала, было не до того.
Да, я отказалась брать у Итана, когда он предлагал мне, но раз уж деньги сами попали мне в руки, глупо не распорядиться ими, а просто спрятать под матрас. Когда Итан вернется, я отдам ему, еще и заработаю сама.
— И как идут дела? Вы скоро открываетесь? Я с удовольствием зайду к вам выпить чашечку кофе.
Я вежливо улыбнулась.
— Буду рада, Гильеро, — да, недавно мы договорились называть друг друга по имени. — Но вы хотели поговорить. Я слушаю вас.
Он склонил голову на бок, чуть прищурился, разглядывая меня, все еще обхватив кружку руками.
— Никаких глупостей, да? Сразу к делу? Хорошо, — его это слегка забавляло. — Значит около четырех месяцев, если не ошибаюсь?
— Да.
Примерно четыре месяца назад Итан приезжал в Лекаду. Вся моя жизнь изменилась с тех пор.
Леффо кивнул.
— А почему вы сразу не сказали, о своей беременности?
Честно?
— Боялась, — сказала я, глядя ему в глаза. — Не уверена в некоторых подробностях, и не очень хочу говорить на эту тему. Итан знает.
Леффо чуть недоверчиво поднял бровь.
— Знает? И как же он отнесся к этому? Позволил вам уехать?
— Я сказала, что беременна от Фаурицо, и выхожу за него замуж.
— Солгали? Почему?
— Это важно?
Он тихо усмехнулся, качнул головой.
— Простите, Джуара, можете не отвечать. Вас и так замучили вопросами. Я был уверен, что вы любите Гратто, раз приехали сюда и готовы пройти через весь этот ад, чтобы помочь. И в то же время…
— Я не буду отвечать.
Леффо улыбнулся, чуть развел руками.
— Я думал, вы готовы доверять мне и рассчитываете на мою помощь?
Я устала, и ничего не хочу объяснять.
— Как моя беременность сейчас может повлиять на предполагаемую измену Итана много лет назад?
Он тихо рассмеялся.
— Измену? Мы же оба с вами понимаем, что никакой измены не было. Скажу больше, это абсолютно отчетливо понимают все участники процесса. И все, что делается — может повлиять только на мнение Алессы и императора об этом деле, на их снисхождение или жажду мести. Прошлое, по большому счету, никого не волнует. Если, конечно, не предавать его огласке. Только настоящее и будущее.
— Все это фарс?
— В какой-то мере. Думаю, вы сами отлично понимаете правила игры.
Понимаю. Более или менее… но принцессе нужно крови. Итан обидел ее, и теперь она не может отпустить его просто так. Да, предъявить ему реально нечего… ничего действительно серьезного… Но Ийлат… мало кто выходит живым оттуда.
Не представляю, какие еще есть пути помочь. Пойти к императору? Смешно. Меня не примут. А если примут, если я расскажу все, что знаю, то велика вероятность, что сама просто исчезну, как ненужный свидетель. Рядом с Леффо я, по крайней мере, на виду.
— А какую роль играете вы, Гильеро?
— Хм… — он улыбнулся, поднял кружку, сделал небольшой глоток. — Уверяю, я играю на вашей стороне.
— Я должна верить?
Он пожал плечами.
— Как хотите. Но если вы верить отказываетесь, то, боюсь, я не смогу вам помочь. Даже несмотря на то, что обещал Гратто присмотреть за вами. Я хочу, чтобы вы понимали, Джуара. С вашим… хм, мужем… мы не друзья. Но у нас общие цели. К тому же, так вышло, что я многим обязан Гратто, и то, что делаю сейчас — это лишь попытка вернуть долги.
ГЛАВА 37. Ненависть
Марис,
16 лет назад, весна
— Нужно съездить в Книф, разобраться, — хмуро сказал отец. — Джу, где Итан? Я хотел послать его.
Я покачала головой. Вдох-выдох… это унизительно.
— Итан… плохо себя чувствует. Думаю, он не сможет поехать.
Я ненавижу его!
— Опять? — отец скрипнул зубами, помолчал, обводя взглядом нас всех. — Меро, тогда поедешь ты.
— Да, сенаро.
— Сенаро Фа-ди-Иджант, — Альдаро довольно ухмыльнулся, последнее время он всегда крутится где-то рядом, — я тоже поеду, если вы не возражаете. Думаю, то, что происходит, касается и меня тоже.
— Хочешь понять, не пора ли держаться от меня подальше? — поинтересовался отец.
— А разве вы сами, сенаро, не хотите оценить риски? — Альдаро проигнорировал сарказм.
Последнее время дела шли не очень. Не сказать, что плохо, но не заметить перемены было сложно. Кое-кто из партнеров уже отказался вести с нами дела, покупателей в магазинах стало меньше. Пока не слишком, но… меньше. А неделю назад на заборе рядом с отцовским домом накарябали: «Убирайтесь домой, шуджарские свиньи!»
Еще год назад представить такое было немыслимо.
И дело даже не в нас, не во мне, не в отце… Назревала война.
Я никогда не интересовалась политикой, но тут… Каких-то ютолийских торговцев расстреляли на спорной шуджарской территории. Настолько спорной, что никто толком не мог сказать — наша она или не наша, при том, что недавно вообще принадлежала Аюнкаю. В ответ, «с целью защиты мирных жителей», Ютола ввела на эти спорные территории свои войска. В ответ Шуджар поднял шум, торговые санкции, перекрыл Микерский пролив, а заодно и все южные морские пути. Ютола тоже не осталась в долгу…
Противоречиям между нашими странами не одна сотня лет, а тут такой повод вспомнить обиды… Ютола уже готова была объединиться против врага. Здесь, в крупном портовом Марисе, всегда таком терпимом к чужакам, пока спокойно, но в мелких городках, говорят, шуджарцев начали сгонять с насиженных мест. Не официально, конечно, просто вежливо вытеснять.
Наш магазин в Книфе подожгли. Успели потушить вовремя, как говорят, ничего серьезно не пострадало, но попытка была, добрые люди постарались.
Убытки в полной мере мне еще предстоит оценить. Возможно, мне бы стоило поехать тоже, но отец не отпустит, скажет — это слишком опасно для меня. Это здесь я дома, под защитой его влияния, а там…
— Риски я оцениваю и без того, — сказал отец. — Езжай, Альдаро. Я все равно не смогу тебе запретить.
* * *
— Джу!
Я вышла на улицу, Альдаро выскочил следом.
— Подожди, Джу. Давай, я провожу тебя.
— Не стоит, я могу дойти сама.
— Сейчас такие неспокойные времена, лучше не ходить одной.
— Думаешь, ты сможешь защитить меня?
— Думаю, у меня это выйдет лучше, чем у твоего вечно пьяного муженька.
Меня передернуло.
— Может быть, тебе лучше держаться от меня подальше? А то вдруг тоже попадешь в немилость за связь с шуджаркой?
Альдаро сморщился и чуть обиженно поджал губы. На подначки он всегда реагировал болезненно.
— Не стоит упрекать меня в трусости, Джу! Я не боюсь злых языков.
— Чего ты добиваешься?
Он шагнул ближе, взял меня под руку.
— Я все еще не теряю надежды заполучить тебя.
— Зачем? Ты перепробовал всех молоденьких девушек Мариса и решил пойти по второму кругу?
Я всегда знала, что Альдаро не скучал в одиночестве. В этом мы похожи.
— Пару дней назад я видел тебя в Каросе, — вместо ответа сказал он. — Без Итана. Но ты танцевала с такой страстью… м-мм… — он понимающе ухмыльнулся. — Мне кажется, Джу, тебе не хватает мужского внимания и ласки.
— Почему ты не подошел ко мне там?
Он неопределенно дернул плечом.
— Не смог. Но мне кажется, тем вечером я заново влюбился в тебя.
«Не смог». Он был с другой, уж не знаю с кем… я не видела его. И не захотел портить отношения, вдруг со мной не сложится снова.
— Я замужем. Ты забыл?
Вышло почти с сожалением. Я так устала…
— Я помню, — Альдаро приобнял меня за талию, так по-хозяйски. — Но ведь случиться может все, что угодно. Твой муж любит выпить и подраться… причем в драки лезет без всякой осторожности, не думая. Все что угодно, Джу…
— Не смей! — я дернулась, вырвалась из его рук. — Не смей говорить такое!
Он отпустил, ухмыльнулся.
— Подумай. Ты ведь сама хочешь этого, просто боишься признать. Ты устала терпеть, тебе стыдно за него. И ты достойна большего!
Я едва сдержалась, чтобы не влепить ему пощечину.
Ненавижу!
Правда сейчас я не могла понять, кого ненавижу больше — его или Итана. Но ненависть так и бурлила во мне.
Сдержалась.
Альдаро улыбался мне, понимающе… склонил голову. Потом взял и поцеловал мою руку, так галантно. Безупречно уложенные волосы, накрахмаленный воротничок, запах хорошего одеколона…
— Подумай, Джу.
И проводил меня до дома.
* * *
Итан валялся на диване в гостиной, глядя в потолок. Лениво повернул голову в мою сторону, когда я вошла. И отвернулся снова. Ему было все равно.
Сейчас в нем почти невозможно узнать того парня, который ходил на руках по бортику фонтана, с которым я целовалась в подворотне. Сейчас не то, что на руках, он и на ногах-то стоял нетвердо. Нет… пока не постоянно… Иногда еще случались дни, когда он брался за работу, ныряя с головой, пытался хоть что-то сделать… исправить, быть нужным. Но никто не знал, когда в следующий раз ему захочется пропустить рюмочку. А если это случалось, то следующую неделю, а то и больше, он проводил валяясь на диване, отлучаясь только за выпивкой.
Я пыталась говорить с ним, ругаться с ним, но что толку.
Он смотрел на меня мутными глазами и кивал. Да, он согласен. Да, он обязательно… да-да… Но ничего не менялось.
За эти годы Итан растолстел вдвое… И без того высокий, широкоплечий, сейчас выглядел просто огромной тушей… лохматый, небритый.
Как вышло все это?
— Итан! — окликнула я. — Отец искал тебя!
— М-мм? — он посмотрел на меня, кажется, не сразу понял, что я хочу.