Рита вздохнула:
— А там эти древоходы со своими противными клешнями.
— Ничего, прорвёмся!
Уверенный голос брата заставил Риту подняться на ноги. И все трое углубились в лес.
Впрочем, этот лес оказался не настолько тёмным и страшным, как тот, в котором они встретили Бабу Ягу. Толя сразу отметил, насколько легче им было шагать.
«Это потому, что у нас есть цель, — подумал он. — А наличие цели помогает преодолеть любые трудности. И… неужели, я стал говорить как папа?»
С наступлением вечера они сделали привал на лужайке. Толя собрал в кучу сухие ветки, а Чудо-юдо создало огонь, превратив одно из своих отростков в огниво. Хотя и ворчало, что такое сложное колдунство снова отнимает силы.
Обессиленная Рита сразу упала возле костра. Толя достал из рюкзака еду:
— Спасибо Бабе Яге.
Рита радостно выхватила кусок пирога:
— Даже когда её нет, она кормит детей!
Наевшись, дети тут же уснули, а Чудо-юдо превратилось в толстое одеяло и накрыло их.
Глава 18. Село Головиха и его обитатели
Несколько дней дети шагали. Иногда лес заканчивался, сменяясь лугами или рекой, возле которой обязательно встречались деревушки или даже небольшие города.
Толя и Рита боялись заходить в них — вдруг там стражники? Но скоро убедились, что войско Доброго Кощея не интересовалось мелкими деревнями.
Люди в них были добрее, никто не смотрел на них искоса, никто не спрашивал, кто они и куда идут. Хотя и жили они все бедно, но все обязательно пытались накормить детей и уложить спать на лавку.
Чудо-юдо уверяло, что они на верном пути:
— Ах, до Океана-моря совсем немного осталось. Чуете, как пахнет морской ветер?
Но ни глухой лес, ни просторные луга морем не пахли.
— Всё ясно, — сказал Толя. — Мы заблудились.
— Ах, это вы заблудились! — обиделось Чудо-юдо. — А я точно знаю, куда идти!
Но при этом больше не показывало направление, стыдливо пряча свои отростки.
На пятый день дети добрались до деревни под названием Головиха — такое слово было вырезано на доске, установленной у дороги. Зашли в ближайший дом, где их встретили два брата. Близнецы — не отличить.
Они тут же пригласили детей и Чудо-юдо за стол. Поставили самовар и чашки.
— Меня зовут Фома, — сказал один брат. — А его — Ерёма.
— Вовсе нет, — отозвался другой. — Это я Фома, а он — Ерёма.
Странно, конечно, что близнецы сами не знали, кто из них кто. Но всё-таки Толя спросил:
— А не подскажете, далеко ли нам ещё до Океана-моря?
— Да тут рукой подать, — сказала Фома. — За день добежите.
— Тю, ещё целый год идти, — ответил Ерёма. — Даже на лошади не доскачете.
Братья сидели на лавке, одинаково бородатые и одетые в одинаковые рубахи. Только у Фомы (или Ерёмы) — синяя, а у Ерёмы (или Фомы) — красная. Оба благодушно улыбались и пили чай.
— А… — Толя поднял палец и умолк.
С минуту все молча ели и пили чай. Толя решил для себя, что брат в синей рубахе будет Фомой, а в красной — Ерёмой.
Фома подвинул Рите тарелочку с колотым сахаром:
— На, девочка, бросай его в чай и размешивай. Сладко будет.
Рита только собралась взять кусочек, как неожиданно Ерёма убрал тарелочку с сахаром и подвинул блюдце:
— Нет, девочка, лучше возьми варенье. Ещё слаще будет.
Рита решила не брать ни того ни другого:
— Спасибо, я так попью.
— Эм… — Толя почесал лоб. — А есть ли у вас, дорогие братцы, карта местности? Мы бы посмотрели, как далеко до нужного нам места.
— А то! Миллион карт у нас, — радостно сказал Фома, но не двинулся с места, чтобы показать хотя бы одну. — Только по картам и доходим до моря.
— Никакой карты отродясь не видывали, — заявил Ерёма и подвинул Толе плошку с булочками, угощайся, мол. — Мы и без карты знаем, что нечего нам делать в Океан-море этом.
Рита фыркнула:
— Прямо как мы с тобой. Если я скажу что-то, то ты обязательно скажешь противоположное.
— Вовсе не как мы! — огрызнулся Толя.
— Вот видишь!
Толя в отчаянии откусил булочку:
— Ну, а в деревне есть кто-то, у кого можно карту спросить?
Братья переглянулись и одновременно ответили:
— У попа должна быть, — сказал Ерёма. — Спросите у него.
— У попа тоже нет карты, — ответил Фома. — И спрашивать нечего.
***
Здешняя церковь была очень похожа на ту, что была в деревне дяди Ивана. С тою разницей, что не выглядела заброшенной, а была новым и чистым зданием.
На пороге церкви их встретил сухощавый мужчина в чёрной рясе. На лице выделялись круглые очки в металлической оправе. Вместо священной книги он держал в руке блокнот и карандаш. При виде Чуда-юда, он тут же раскрыл блокнот и записал, повторяя вслух:
— «А в полдень меня посетили дети-путешественники в сопровождении какого-то невзрачного облачка. Дети одеты не по-нашенски. Хотя, несомненно, это настоящие дети, а не оборотни. Я ещё не знаю, что им надобно, но сейчас спрошу».
Захлопнув блокнот, поп сказал:
— Добро пожаловать в деревню Головиха. Чем могу быть вам полезен?
Слушая путанный рассказ Толи и Риты, которые пытались придумать причину, по которой они идут к Океану-морю, поп кивал и кивал.
Не дослушав до конца, он снова раскрыл блокнот и записал:
— «Судя по всему, это те самые дети, за которых Добрый Кощей обещал награду в три золотых и обещание никогда не казнить нашедшего. Дети ужасно плохо врут, что только делает их лучше в моих глазах».
— Вы же не донесёте на нас? — спросил Толя, отступая.
А поп продолжал быстро строчить:
— «А вот облачко, которое их сопровождает, не вызывает доверия…»
— Ах, да что вы всё «облачко» да «облачко»? — не выдержало Чудо-юдо. — У меня имя есть.
— «Уверяет, что у него есть имя, хотя и само не знает, кто ему это имя дал. Уверенность того, кто заблуждается, всегда вредит окружающим».
— Ах, невозможно терпеть эти суеверные обвинения! — сказало Чудо-юдо и отлетело подальше. — Я вас тут подожду.
Оторвавшись от блокнота, поп сказал:
— Океан-море большое, на его берег рано или поздно всегда выйдете. Но вот что именно вам нужно там?
Толя и Рита переглянулись. Конечно, поп казался не менее странным, чем Фома и Ерёма, но опасности в нём не чувствовалось.
— Нам… надо найти Хрустальную Гору, — признался Толя. — Говорят, она погружена на дно океана. Не слыхали такое?
— Не слыхал,— согласился поп. — И где именно сия гора — не ведаю. Но могу подсказать, что вам первым делом надо идти в Рыбоград.
— Почему?
— Его жители знают Океан-море лучше всех на Руси. Поспрашивайте у них, вдруг кто-то видел Хрустальную Гору?
— Большое спасибо! — ответила Рита. — Теперь бы нам узнать, где этот Рыбий Гад находится…
Не отрываясь от блокнота, поп развернулся и неожиданно удалился в темноту церкви.
До Толи и Риты донёсся его голос, поп снова записывал дневниковые впечатления:
— «Детям надо в Рыбоград, а это бесовское облачко снова соврало. Лживое существо завело детей в неведомые для них края. Что же я с удовольствием помогу заблудшим. Где-то у меня валялась карта, оставленная одним солдатом, который играл на скрипке. О! Помню, помню! Чудесно играл на скрипке… У меня есть запись об этом… Впрочем, тут уже слишком темно, чтобы писать дальше».
До Толи донёсся хлопок закрывшегося блокнота.
Через минуту поп вынес детям свёрнутую в рулон карту. Пожелав доброго пути, он напомнил:
— Не верьте вашему спутнику. Облачко переменчиво. Сегодня друг, завтра враг, а послезавтра и не вспомнит, как вас зовут.
Бормоча что-то неразборчивое под нос, поп удалился, но тут же вернулся:
— Забыл сказать, сия карта особенная. Она показывает любое место, в котором вы находитесь, хотя и не полностью. Заодно карта помогает добраться в нужное место, не сбиваясь с пути.
На этот раз он ушёл окончательно. Через минуту из церкви послышалось пение. Видимо, началась служба.
Толя и Рита отошли от входа в храм, чтобы не мешать прихожанам. Встав рядом с Чудом-юдом, Толя в нетерпении развернул карту.
Глава 19. Волшебная навигация
Карта казалась пустой, только в центре проступал рисунок рек, гор и леса, а над ними красная точка с подписью «Вы здесь». Открытые территории карты как бы окутывала белая мгла неизвестности.
— Как туман войны в играх… — нашёл сравнение Толя.
— Это что же получается, — голос Риты задрожал. — Мы столько дней шли, но оказались ещё дальше от Океан-моря, чем были до этого?
Толя перепроверил рисунок карты: так и есть, они находились на краю Ходячего Леса, возле деревни Головиха. Совсем рядом возвышались Северные Горы, где, если верить рассказу Чудо-юдо, раньше жил Кощей. Туда им точно не надо идти!
Стольный Град остался далеко на Западе, почти пропадая в белом тумане неизвестности.
Сколько не вглядывался Толя, нигде не было видно города с названием Рыбоград.
— От этой карты толку меньше, чем от Чуда-юда! — рассерженно сказал он.
— Ах, жестокий мальчик…
— «Ах, ах», — передразнил Толя. — Хватит уже ахать. Даже не хочешь признать, что завёл нас чёрт знает куда!
— Ах, так! Я не могу больше слышать постоянные оскорбления. Прощайте!
Чудо-юдо отвернулось, но почему-то не улетело.
Толя в раздражении бросил бесполезную карту, но Рита подхватила её:
— Помнишь, поп сказал, что карта может показывать путь?
— Эта дурацкая карта даже весь мир не показывает. Нет толку от неё.
Рита вертела лист по всякому, вглядываясь в рисунок. Потом несмело сказала:
— Карта, будь добра, покажи нам, где Рыбоград.
— Тоже мне Дж-Пи-Эс, — саркастично заметил Толя.
Рядом с точкой «Вы здесь» появилась стрела, показывающая на восток. Когда Рита крутила карту, стрела не меняла направления, как указатель навигатора.
— Хм, — недоверчиво сказала Толя. — А что если…
Но Рита и сама догадалась и поспешно спросила:
— Карта, а покажи, где Хрустальная Гора?
Стрела бешено завертелась, словно отыскивала направление и… исчезла.
— Это почему? — спросил Толя.
Ему ответило Чудо-юдо:
— Потому, что, медный твой лоб, Хрустальная Гора заворожена тысячей заклинаний. Её не один волшебный предмет не покажет.
— Нечего делать, — сказала Рита, — тогда пойдём хотя бы в Рыбоград.
Под руководством стрелочки с карты идти было гораздо быстрее. Надпись «Вы здесь» двигалась по карте вместе с путешественниками, открывая новые и новые подробности леса. Толя наконец-то оценил её возможности:
— Ого, тут налево от нас заброшенная шахта под названием «Алмазный колодец». Наверняка можно кучу сокровищ накопать…
Рита показала на другой значок карты:
— А вот тут написано «Поющее дерево». Вот бы послушать.
— Да ладно, Ритка, тебе мало ходячих деревьев?
Чудо-юдо двигалось позади детей, всем своим видом показывая обиду. Толя наконец остановился и развернулся:
— Хватит дуться. Мы тебя простили.
— А я и не просило прощения! — ответило Чудо-юдо. — Я не виновато, что даже моя память меняется вместе с моим обликом. Я было уверено, что Рыбоград в той стороне, в которой показывали все мои указатели…
Рита погладила бесформенное тело Чудо-юдо:
— Бедненький. Мы так испугались, что даже забыли о том, как тебе трудно приходить в себя.
— Очень трудно! Ведь никакого меня и нет.
Все трое двинулись дальше.
— Чудо-юдо, — спросил Толя, — а что произошло с тобой? Ты совсем не помнишь, кто ты и как должно выглядеть?
— Ах, Толя, в том-то и беда, что я помню так много, что не понимаю, где в этих воспоминаниях собственно я само.
— Это какая-то метафизическая загадка, — снова процитировал папу Толя.
— И ты решил, что Кощей тебя сможет расколдовать? — спросила Рита.
— Только Кощей и сможет.
— Почему?
— После того, как он начал править Русью, он собрал всех колдунов, шептунов, травников и ворожеев. Призвал всех кузнецов, швей или плотников, которые могут создавать волшебные предметы. Он вызвал всех волшебных существ, которые ещё не были под его управлением. И объявил, что отныне все они должны ставить канцелярию Доброго Кощея в известность о своих делах.
— Это как? — спросила Рита.
— Хочет, например, кузнец сделать стрелы, которые бьют без промаха — сначала должен получить в канцелярии разрешительную грамоту. В ней должен указать, кому эти стрелы предназначены, и какое волшебство или ворожение будет применено при ковке.
— Развели бюрократию, — повторил папу Толя.
— А те, кто не подчинился канцелярии Кощея, объявили злыми пособниками Трёх Богатырей и заморских государств. За их поимку назначена награда. А тех людей, кто посмел обращаться к услугам незаконных волшебников, заарестовывают и наказывают. Отныне ни одно волшебство на Руси не проходит без того, чтобы канцелярия Доброго Кощея об этом не знала.
Толя посмотрел на волшебную карту в руках:
— А как же это?
— Продажа и обмен волшебных предметов тоже должны учитываться канцелярией. Поп из Головихи поплатится за свою доброту, если канцелярия узнает, что он хранил незаконный предмет волшебства.
— После этого люди всё ещё считают Кощея добрым? — воскликнул Толя.
— Ну, как тебе сказать, сам же видел… Околдованные богатыри устроили на Руси такое бесчинство, что когда к власти пришёл Кощей, все довольно вздохнули. Он порядок навёл. Такой вот коллапс.
— Но ведь сам Кощей сначала и устроил беспорядок! — сказала Рита.
— Ах, об этом уже никто и не помнит. Все помнят, что добро было от Кощея, а зло от богатырей. А те, кто помнят правду, ничего не могут сделать. Заарестуют сразу.
— Ничего, — уверенно сказал Толя. — Вот найдём богатырей, расколдуем их, они-то и наведут настоящий порядок. Мы…
Тут Рита показала на карту:
— Смотрите, какое озеро на карте рядом с нами! Пошли купаться! Я уже не могу грязная ходить.
— Подожди, нам надо… — Но Толя так и замер с поднятым вверх указательным пальцем.
Как обычно, не дожидаясь решения остальных, Рита побежала к озеру. Толя вынужден был побежать за ней.
Чудо-юдо полетело за ними. Оно почти восстановилось от волшебной стрелы, но всё равно не могло ещё взлетать высоко.
Глава 20. Слабая сторона
Озеро располагалось в центре леса, но вода в нём была кристально прозрачной. Было видно камешки на дне и спины рыбок. Только в середине прозрачность менялась на глубокую синеву.
Выбрав у берега небольшой свободный от корней и травы участок, Рита разделась.
— Не заплывай далеко! — предупредил Толя.
— Ты не родители, не говори, что мне делать.
— Пока их нет — я твои папа и мама! — жёстко сказал Толя.
Обычно Рита отвечала, что он всего на несколько лет старше, так лучше ему заткнуться и не приказывать.
— Хорошо, не буду заплывать.
— Че… чего? — переспросил Толя.
— Не буду заплывать, — послушно повторила Рита.
Она смело и с разбегу прыгнула в воду. Лес огласил фирменный визг Риты, который варьировался для изображения любых чувств: от крайнего испуга до безмерной радости.
Рита отлично плавала. В несколько гребков она отдалилась от берега, в сторону густой синевы.
— Ритка, назад! Слишком далеко! — сурово приказал Толя, не рассчитывая, что сестра послушает.
Но Рита, так же красиво и профессионально взмахивая руками, развернулась и поплыла обратно.
«Это что-то новое, — подумал Толя и сел на землю, наблюдая за сестрой. — Ритка не огрызается. Надо же, как поменял её этот сказочный мир!»
Толя и не подумал бы, что сестра его послушалась вовсе не от того, что поменялась именно она.