— Я же говорю, просто взял и убежал, — говорит Шестая.
— Да ладно, быть такого не может, — покачивает головой Эртер.
— Серьёзно, я могу подтвердить, — вмешивается в их разговор Ларс.
— О чём вы? Кто убежал? — спрашиваю я.
— Третий, — поясняет Кора. — Он и Четвёртая тогда напали на нас. Я замахнулась и попала в неё, а он взял и убежал куда-то тут же. Испугался за свою шкуру. Наверное, ему его сотоварищи не говорили, что мы можем сопротивляться.
— Третий, я его почти не помню. Долговязый такой, да? — уточняю я.
— Он как-то совсем тихо себя вёл, — подтверждает она.
— Тихо? По-моему, в последние два дня он ошивался в компании Омел. Зачем он ей понадобился, правда, не понятно, — возражает ей Второй.
— Для количества, — доносится голос Рори, он идёт, даже не повернувшись в нашу сторону. — Поможет хоть как-то во время нападений, хоть для устрашения, а потом его легко устранить. Либо он знал что-то интересное, — его голос абсолютно спокоен, даже чересчур безразличен. Иногда эта его манера говорить о таких вещах столь отстранённо пугает. Неожиданно он останавливается и с грустью смотрит куда-то наверх. Наверняка там пролетела какая-нибудь птица, что могла бы стать хорошим обедом. Только с его рукой пока об охоте даже нельзя думать.
— А та девчонка, из Четвёртого, — продолжает разговор Эртер. — Думаешь, что с ней всё уже плохо?
— Я ей сильно ногу раздробила, рана жуткая была, — пожимает плечами Кора. — Если не сама, то ей её союзники помогут.
— Ну да, им это только за радость, — в голосе Второго слышится смешок. Становится как-то мерзко. Они с такой лёгкостью говорят обо всём этом. И если Рори с едва заметной горечью и сожалением, то они — почти с радостью.
— А вы о чём-нибудь другом говорить можете? — оборачиваюсь я к ним. Они переглядываются и, не сказав ни слова, кивают головой. Вместо этого они начинают обсуждать других участников, разбросанных далеко по Арене. Одно не лучше другого, но хотя бы от этих разговоров меня не мутит.
— Пришли, — объявляет Рори. Мы кидаем сумки и разбредаемся по поляне. Эртер хотел пойти вместе с Корой искать чего-нибудь поесть, но Хоторн заставляет его остаться:
— Только всю дичь распугаешь.
— А твоя рука?
— Ничего. И так чем-нибудь помогу, — пожимает он плечами. Я, игнорируя его протесты, вручаю ему банку с мазью «на всякий случай». Рори покорно берёт её и, слегка улыбнувшись, бросает в сумку. — Эй, Кора, держи, надеюсь, не забыла как пользоваться? — он к изумлению Второго снимает с плеча лук и колчан и передаёт их оторопевшей Шестой. Та тут же радостно кивает и берёт их.
— А я?
— А ты последишь, и воды набери, — Рори с ним даже не спорит. Эртер просто понимает, что проще принять то, что ему дают.
Они уходят в глубь леса, а Второй, иногда оборачиваясь в их сторону, идёт к нам. Ко мне и Ларсу. Мы с ним на всякий случай решили сделать несколько ловушек. По дороге Кора нашла чьи-то старые силки, которые мы сейчас пытаемся переделать для себя. Скорее всего, на ночь мы останемся именно тут, поэтому если в них что-то попадётся, то будет более чем неплохо. Эртер забирает все бутылки и идёт к ручью.
— Прим, — доносится тихий голос Ларса. У него голос немного забавный: иногда он такой, точно как у маленького мальчика, а иногда — как у старика. — Можно у тебя спросить? — хрипит он. Я киваю, стараясь при этом не запутаться в узлах. — Тебе бывает страшно? — странный вопрос. Или по мне не видно?
— Конечно же. Мне кажется, что тут только сумасшедшему будет не страшно.
— Я не об этом. Я имею в виду — страшно не за себя, а за другого, — Ларс смотрит на меня серьёзно и в то же время с тоской.
— Да, — шепчу я. — Ты боишься за неё? — прибавляю я, указав головой в ту сторону, куда ушли Рори и Кора.
— Сильно. Ты её ещё толком не знаешь. Это только с виду она такая весёлая и милая. Если что-то случится — будет что-то страшное, — он замолкает. — Знаешь, почему она так поступила с Четвёртой? Та решила напасть на меня, а я замешкался.
Я не знаю, что сказать. С самого начала я чувствовала, что Шестыми будет невероятно сложно на Арене. Но после случившегося мне становится действительно не по себе. Я откладываю верёвку.
— Я… я хочу тебя попросить кое о чём, — Ларс запинается: то переходит на шёпот, то говорит громче. — Обещай, что поможешь.
— Если это будет в моих силах.
— Обещай, что ты присмотришь за ней, если я…
— Обещаю, — киваю я, коснувшись его руки. Слабая улыбка обречённого появляется на его лице. — Но и ты кое-что пообещай мне.
— Что? — он удивлён.
— Не бросайте Рори.
— Да ладно тебе, не тебе о таком просить.
— О чём ты?
— Ты смелая. Да и твоя сестра…
— Моя сестра и я — абсолютно разные люди, — едва не вскрикиваю я, но вовремя сдерживаюсь. — Она не испугалась бы и смогла справиться с той же Второй. А я суеверная трусиха, — последнее я произношу одними губами. — Ты сам видел, что с ним было, когда на меня напала Омел. Обещаешь?
— Обещаю, — кивает он, бросив взгляд в сторону Второго. — Интересно, он слышал что-нибудь?
— А разве есть значение? Даже если и да, то он не расскажет ни твоей сестре, ни Рори. Ему это не нужно.
Вдалеке раздаётся одинокий испуганный крик, а следом за ним — выстрел пушки.
— Третий, — констатирует Эртер, подходя к нам.
***
Они возвращаются, наверное, только через полтора часа. Довольные и почти смеющиеся. Кора под чётким руководством Рори умудрилась пристрелить трёх серых птичек, размером чуть больше куропатки, а сам Хоторн потом нашёл пару птичьих гнёзд. Грустно их разворовывать, но учитывая, что выбора у нас особенно нет, то об этом думать почти не приходится. Они хвалят наши с Ларсом ловушки, а Эртер, точно желая подпортить всем настроение, напоминает о последнем выстреле:
— Они уже нашли Третьего.
— Значит, чувствуют они себя более чем прекрасно, — голос Рори сразу же грубеет, в нём тут же появляются пугающие нотки.
Уже вечером, во время ужина, мы слышим ещё один крик. Отвратительный, разрывающий всё внутри на куски.
— Наверное, Четвёртая, — предполагает Кора. Её лицо намерено-безразлично. Она пожимает плечами и продолжает есть.
После этого раздаётся ещё один вопль, куда более мерзкий. Как будто её буквально рвут на части.
— Чёрт, — испуганно шепчет Эртер. — А это ведь с той стороны, — показывает он рукой в ту сторону, где мы были вчера. — Она к той твари забрела?
— Не исключено, — Рори смотрит, не отрываясь, в ту сторону.
— Эта… эта штука ведь сюда не придёт? — спрашиваю я.
— Если бы так было, то Игры закончились в первый день, — не меняя положения, отвечает он.
Четвёртая снова кричит, кричит так болезненно, а я лишь сильнее цепляюсь за хлипкие травинки, точно они меня от чего-то спасут. Все замолкают и начинают собираться. Кора пытается делать вид, что её эти ужасные звуки не беспокоят, но я вижу, что она, как и все мы, напугана.
Её голос доносился до нас, наверное, ещё с полчаса. Мы уже собираемся залезать на дерево, когда, наконец, стреляет пушка. Никто не говорит ни слова об этом, но все явно чувствуют облегчение.
— Лезьте, а я останусь тут дежурить, — предлагает Рори.
— Что? Даже и не думай оставаться тут один, — говорю я.
— Я тебя сменю потом, — поддерживает его Эртер. — Сейчас уже не то время, когда можно просто залезть на дерево и спать спокойно, Прим. Даже если Омел и не сможет достать нас сама, то она найдёт другой способ. Или спонсоры помогут. Даже у таких сумасшедших они бывают.
Я замолкаю и послушно лезу наверх. Уже оттуда я вижу, как Рори садится на землю, укладывая рядом с собой лук. Где-то в вышине начинает играть капитолийский гимн.
Третий.
Четвёртая.
Как мы и думали.
Я бросаю взгляд на Кору: она едва заметно улыбается. От этого становится немного не по себе, и тут же вспоминаются слова Ларса об её характере. Из-за этого мне кажется, что я совершенно не разбираюсь в людях. Неужели я не сумела увидеть рядом с собой очередную Мейсон? Шестая закрывает глаза, исчезает и её пугающая улыбка. И это её можно назвать убийцей? Я на всякий случай укладываюсь так, чтобы видеть её. Но не из-за какого-то потаённого страха перед ней. Мне кажется, что понаблюдав за ней, я смогу всё понять.
Где-то внизу под миллионами рядов зелёных листьев копошится Рори. Видимо, мажет руку. Хочется окрикнуть его, но все уже почти заснули. Я пытаюсь устроиться поудобнее и, наконец, закрываю глаза.
***
Я просыпаюсь из-за того, что солнце, пробившись через листья, светит мне прямо в глаза. Не подавая вида, прислушиваюсь: птицы ещё молчат, рядом раздаётся лишь тихое дыхание. Чуть приподнявшись, вижу, что место Эртера занял Рори: он спит на одной из нижних толстых ветвей, и, кажется, что в любой момент может проснуться. Где-то рядом слышен Ларс, а чуть выше — замершая фигура Коры. Она не спит, а просто смотрит в никуда, почти не моргая. Внезапно Шестая дёргается, точно очнувшись от кошмара, и отворачивается, точно прячась. Какое-то время ещё слышно её тяжёлое дыхание, но вскоре она засыпает.
Я, всё также стараясь не издавать не звука, чтобы не потревожить остальных, смотрю по сторонам. Где-то вдали лес уже начинает оживать: доносятся ещё слабые голоса птиц. Однако буквально спустя пару минут раздаётся глухой удар. Кто-то стучит по нашему дереву.
— Эй, вы, может, проснётесь уже? — раздаётся шёпот Эртера. Рори тут же открывает глаза и принимается будить Ларса. Я следую его примеру и пытаюсь разбудить Кору. Она отчаянно делает вид, что выспалась и что с ней всё хорошо, однако все прекрасно видят её несколько покрасневшие глаза и синяки под ними.
Когда мы спускаемся, то она самой первой буквально летит к ручью, чтобы умыться. Мы только непонимающе переглядываемся, а Эртер тихо шепчет:
— Полночи рыдала. Кошмары, наверное.
За завтраком Кора тоже не особенно говорлива. Она очень пытается создать иллюзию того, что всё нормально, но получается плохо. Шестая сама вызывается проверить наши ловушки, а потом, спустя пятнадцать минут, возвращается уже в компании Эртера, посланного за ней: он нашёл её плачущей с убитыми кроликами в руках.
Мы ничего не говорим вслух, всё и так ясно. Ларс иногда мрачно посматривает то на сестру, то на меня, словно припоминая вчерашний разговор.
Рори предлагает проведать Луговину. Все соглашаются. Эртер со скоростью света проверяет наши сумки, и мы отправляемся в путь. По дороге я замечаю на себе взгляд Коры, словно она хочет мне что-то сказать. Постепенно я перемещаюсь в хвост нашего отряда. Шестая тут же, настороженно оглянувшись по сторонам, едва слышно спрашивает:
— Прим, — её голос звучит как-то виновато, — ты не знаешь, что делать с кошмарами?
— Плохо спала? — я старательно избегаю упоминаний о вчерашнем.
— Да, — кивает она, прибавляя едва слышно: — Четвёртая.
Нужные слова никак не приходят в голову, поэтому мы какое-то время идём молча. Иногда у меня возникает ощущение, что эти Игры постепенно убивают меня, лишая всего того, кем я была. Например, лишая способности к сочувствию.
— Я могу поискать по дороге что-нибудь, что поможет тебе лучше спать, — наконец говорю я. — Какие-нибудь травы. Вечером, если всё будет спокойно, заварим, — я стараюсь улыбаться.
Кора отвечает мне такой же улыбкой.
Я вижу, что передо мной всё та же забавная девчонка с глазами-стекляшками, что встретилась мне во время тренировок. Китнисс говорила мне о таких трибутах: мирных, доброжелательных, но вовремя Игр отчаянно пытающихся доказать всем и, в первую очередь, себе, что они способны победить любым способом. Пусть она и вспыльчива, как говорит Ларс, но всё же я понимаю, что внутри она совершенно другая, не такая как профи. Если она и делает что-то плохое, то исключительно на эмоциях.
Мне хочется поговорить с ней, рассказать обо всём, что уже которую ночь вертится в голове, но не решаюсь. Нет, я не боюсь её. Боялась бы, если не видела результатов её ночных разговоров с совестью. Просто мне начинает казаться, что я постоянно под чьим-то наблюдением. Кто-то не сводит с меня глаз, дышит в спину, жадно впивается взглядом. Это уже началось. Я вижу, с каким недоверием смотрят на Эртера Рори и Кора. Скоро станет совсем страшно. Скоро придётся бежать куда-то в неведомую глушь, спасаясь от своих же друзей, решивших, что ты — предатель.
Что же мы будем тогда делать?
Я ловлю на себе непонимающий взгляд Рори: он обернулся, заметив, что я совсем отстала от остальных. Я нагоняю остальных, и мы идём дальше.
Впереди уже виднеется «Луговина». Я хоть и прекрасно понимаю, что это иллюзия, жалкая пародия, но первое впечатление всегда остаётся самым ярким. Мы выходим из тени деревьев, озираясь по сторонам: вряд ли профи до сих пор здесь, но кто их знает?
Она изменилась. Зазеленела, покрылась яркой и сочной травой. У рядов обожжённых деревьев разрослись синеватые цветы. Все словно забывают, где они находятся, и почти с наслаждением вдыхают свежий цветочный аромат. Не искусственный, а именно такой же, как и дома. Кора, радостно взвизгнув, шутливо ударяет Ларса и начинает играть с ним в догонялки, при этом стараясь не отставать от остальных. Рори бросает на них пару серьёзных взглядов, но посмотрев на меня, внезапно улыбается:
— Осторожно, не двигайся, — и, аккуратно коснувшись моей головы, показывает мне сложенные ладони с трепещущей в них бабочкой.
— Отпусти, — говорю я и любуюсь на мелькающие пёстрые крылья, уносящиеся в небо.
На мгновение хочется забыть обо всём и, точно Кора, взять и побежать куда-то в зелёную дымку, нарвать букет цветов да упасть в траву и дышать этими запахами. Но всю эту радость в одно мгновение рушит Эртер, зовущий нас осматривать оставшиеся от профи коробки.
Близнецы находят какие-то целые пакетики с вяленым мясом и бутылку с отвратительно-тёплой водой. И больше ничего. Всё остальное либо испорчено погодой, либо нарочно изодранно, скомкано, развеяно по округе.
— Может, посмотрим, что там дальше? — предлагает Эртер. Рори, соглашаясь, кивает. Я кидаю всё, что нашли, в рюкзак, и мы уходим дальше.
Наверное, с полчаса, ничего не происходит. Мы идём не спеша, тщетно пытаясь рассмотреть, что же там, вдали. На пути у нас возникают ряды молодых деревьев, пышные кустарники. Я нахожу травы, которые обещала Коре, и она, заметив это, начинает улыбаться.
Я затем — крик.
Совсем близко. Буквально за кустами.
Все нервно переглядываются, а Рори медленным движением начинает доставать стрелу.
Стреляет пушка.
Я отчаянно пытаюсь понять, кто там: кто кричал и кто напал. Мы буквально вжимаемся в ближайшие кусты и ждём чего-то.
— Я слышал шаги, — тихо шепчет Рори. — Кто бы там ни был, он ушёл в другую сторону.