Керау, заложив руки за спину, обескураженно следил за моими манипуляциями, не до конца веря, что все это происходит с ним. И я воспользовалась его замешательством, чтобы обнять и поцеловать в уголок губ. Он механически обнял в ответ, и ободренная его молчаливым согласием, я поцеловала уже по-настоящему
Глава 18
Глава 18
Обед, приготовленный автоматом, мало чем отличался от завтрака. Бифштекс напоминал резиновую подошву. В вялом салате сморщенные овощи пытались утонуть в растительном масле, дилетантски изображая «Цезарь». Поковыряв все это, я взялась за тосты, поданные к черному чаю. Гренок откусываться и жеваться всухомятку не желал, лишь слегка сминался под напором зубов. Рискуя остаться без оных, я воевала с одним, пробуя его на клык. Под слюной текстура немного размякла, став вполне съедобной. Рау, вооружившись ножом и вилкой, резал на порции «бифштекс-подошву», сдерживая усмешку, поглядывал в мою сторону.
Устав от боевых действий, где победа осталась за тостом, отпила горьковатый напиток, в который забыли добавить сахар и лимон, и вспомнила, что у меня в кармане совершенно случайно завалялись тюбики с джемом, добытые из автомата в кинотеатре.
Если смазать тост джемом, он определенно станет если не мягче, то вкуснее.
Не долго думая, достала оба, банановый пока отложила, решив узнать вкус другого. Открыв зубами тугую крышку, сунула к носу. Довольно крякнула, почувствовав любимый аромат клубники. Напротив закашлялся Рау. Вскинув глаза на покрасневшее от спазмов лицо капитана, пожалела подавившегося и протянула ему свой чай. Он нервно отпил, не спуская с меня глаз.
— Лана, что ты собираешься с… этим делать?
— Я тебе хотела предложить, — повертев в сомнениях желтый и красный тюбики в руках, решала, какой мне для него не жалко.
Керау вновь закашлялся, и уже сам отпил из моей чашки.
— Ты уверенна? — уточнил дрогнувшим голосом, вытирая капли чая с подбородка.
— Тебе вкус не нравиться? Я клубнику люблю. Банан тоже ничего, но у меня от него… аллергия.
Примеряясь взглядом к горке тостов, выбирала посвежее, чтобы не пропал даром с трудом добытый клубничный джем.
— Буду знать, — выдавил из себя мужчина, не сводя с меня глаз.
Вспомнив о вежливости, глядя на горку тостов на его подносе, предложила:
— Давай его сюда. Я тебе намажу, — улыбнулась, пытаясь быть милой, и выжидающе уставилась на капитана.
— Прямо здесь? — потрясенно прошептал мужчина.
Я огляделась, не поняв его вопроса.
Зеленоватые стены, серый потолок и пол — тоска зеленая. Б-р-р…
Мне, любительнице жевать с подноса у экрана компьютера, тоже не нравилась окружающая пустота казенного минимализма.
— Это как тебе нравиться. Можно в рубке, можно у тебя в каюте, — беззаботно отозвалась, не заметив звона его упавшей вилки, вспомнив, как в детстве с Люсьеной ели бутерброды с вареньем, слизывая малиновую вкуснятину с булки. — Давай, я тебе намажу, а ты мне. Обожаю слизывать. А ты?
Капитан кивнул, нервно сглатывая, рвано выдохнул, дрожащей ладонью провел по ежику волос. Поняв, что действовать придется самой, потянулась к его блюду, взяла тост и щедро выдавила красноватый джем на поверхность, усердно размазывая десертной ложкой.
Все же слизывать с хлеба варенье с подругой Люськой — это одно. А с солидным капитаном так не пошутишь.
Смех. Нет, дикий хохот взорвал тишину. Я вздрогнула от неожиданности, и булка упала на стол, как водится, намазанной стороной вниз. Капитан смеялся, не в силах остановиться, вытирая слезы и захлебываясь. Сочно, заливисто, с всхлипываниями, подвывая. Полюбовавшись на чужую истерику, пожала плечами, отклеила тост, обновила слой джема и села ждать окончания приступа хохота. Долго ждала — успела выпить кружку чая, пока тост пропитывался.
М-да… вот они последствия одинокой жизни в лесу. Все-таки пять лет — тяжеловатое испытание для психики. Вот срыв не заставил себя ждать.
— Лана, ты собралась это есть?! — выдавил из себя капитан, немного успокоившись, указывая на намазанный тост, к которому я так и не притронулась.
— Ну, да джем. Клубничный. А что он просрочен? — повертела красный тюбик с непонятными буквами.
— Это не джем, — оттирая слезы на глазах, еще раз хрюкнул капитан, — это лубрикант.
Порылась в памяти, вспоминая определение слова. Вспыхнула от стыда и злости и обрушила гнев на мужчину:
— Что-о-о… — взревела, хотя сомневалась, что передо мной интимный гель, решив, что капитан меня нарочно разыгрывает. — Я же его укра… взяла во временное пользование в кинотеатре, в автомате, где сладости продают.
Глядя на едва сдерживающего смех капитана, обиделась и выпалила:
— Это же кинотеатр! Не аптека! Общественное место! Что вы там смотрите?
— Ну-у… Фильмы разные бывают. И собираются там по интересам, — пожал плечами мужчина. — На Эдере не преследуют за… отклонения.
— Предупреждать надо не столь продвинутых землянок! — я кинула на стол злосчастный тюбик, резко поднялась из-за стола и потопала к выходу, услышав прилетевший в спину сдавленный смешок, развернулась и припечатала:- Лучше бы еду научились готовить, толерантные затейники, блин!
Бортовой компьютер помог найти мою каюту, дополнительно сообщив, что кран я сломала в каюте капитана. Обрадованная фактом свершившийся мести, я отправилась в душ. До вечера обустраивалась на новом месте, развешивала немногочисленные одежки во встроенном шкафу и расставляла флакончики в ванной.
Время ужина приближалось, капитан с извинениями не спешил, но живот не забыл напомнить о причитающейся ему порции еды, недополученной с обеда. Взяв ситуацию в свои руки, отправилась в разведку. Проникнув с помощью бортового компьютера на кухню после долгих обшариваний и обстукиваний стен ничего похожего на продовольственные запасы не обнаружила. И включила логику не женскую — самую обычную.
— «Эдера», где здесь складские помещения для продовольствия?
— Нижние уровни. Синяя зона. Склад замороженных полуфабрикатов, лифт, кнопка 3. Склад бакалеи, лифт, кнопка 7. Склад сублиматов, лифт, кнопка…
— Спасибо, «Эдера». Давай начнем со склада полуфабрикатов, — перебила компьютер, решивший перечислить все съестные запасы на корабле.
— По коридору налево до лифтовых площадок. Вам нужна синяя зона.
— «Эдера», а где капитан? — топая по коридору, поинтересовалась у местного всезнайки.
— Капитан Керау Руми у себя в каюте. Занят.
— Интересно чем же? — спросила для себя.
— Личное. Сеанс переговоров с базой «Терра- 307», — отозвался мой помощник, выдавая тайны своего хозяина.
— Спасибо, «Эдера», — поблагодарила, помня, если доброе слово и кошке приятно, то и электронным мозгам точно не лишнее.
Интересно, с кем связывается капитан? Если личное, то у него на базе женщина?
— «Эдера», у капитана Руми есть женщина на базе?
— Информация личного характера — доступ закрыт, — обломал мои надежды искусственный разум.
Не очень-то и хотелось…
Глава 19
Глава 19
Набег на складские помещения оказался более чем удачным. Продуктами, запасенными там, можно было кормить маленькое африканское государство в течение года. Из-за необходимости все немалые расстояния и лестницы преодолевать пешком, я потратила много времени и натрудила ногу. Пришлось готовить на скорую руку и терпеть ноющую боль в стопе и лодыжке. В глубоком противне исходила парком запеченная с мясом и грибами картошка. Свежий «Цезарь» с курицей радовал глаз. От аромата малиново-черничного морса текли слюнки. Я вынула последний пончик из шкварчащего масла, посыпала сахарной пудрой, когда из дверей обеденной зоны послышались шаги. Обиделась на издевку эдерца я прилично, поэтому молча расставила перед ждущим капитаном свои «шедевры» и, глядя в сторону, принялась за еду.
М-да, стенам не хватает картин. Тех же натюрмортов. И аппетит пробудят и эстетика. Музыку бы не мешало. Классическую. Полонез Огинского, например. Говорят, он на коров хорошо влияет — надои увеличивает. А чем вояки хуже?
— Лана, ты так и будешь обижаться? — подал голос Керау, нервно прокручивая вилку в длинных пальцах.
— Я не обижаюсь. Приятного аппетита, капитан, — вежливо буркнула, продолжая сверлить глазами стену и терзать курицу в салате.
— Извини, Лана. Я должен был сразу тебе сказать что это. Но я и подумать не мог, что ты решишь, будто в тюбиках еда.
— Вот такая я отсталая. Варвар. Еще кран тебе сломала, — аппетит пропал окончательно. — А сейчас пойду и изничтожу орхидеи, и окончательно упаду в твоих глазах. Лучше меня в космос выкинуть, дабы не пугать видом дикарки цивилизованных эдерцев.
Говорила гадости и глупости и ничего с этим поделать не могла. Чувствовала себя ужасно, понимая, как выглядела в глазах мужчины, предлагая ему себя и его обмазать и слизать.
— Это не орхидея. Осцилопус плотоядный. Хорошо, что ты не пострадала, — в голосе Керау послышалась вина. — Я не подумал, что ты можешь не знать.
— Да, запри от меня все двери. Оставь только кухню. Там мне и место, — язвительно процедила сквозь зубы. — Ты не ешь — разонравилось?
Я понимала, что меня несет, но не могла остановиться. Дело было не в насмешке. В конце концов, я же не знала языка и местных правил. Я не могла простить капитану того, что он не ответил на поцелуй в рубке. Да, вот такая я злопамятная бываю! Конечно, культура личных отношений келемаххов могла обходиться без поцелуев. Но что-то подсказывало, что по поцелуям они землянам фору дадут, и Керау прекрасно умеет целоваться.
И если у него кто-то на базе, то мог бы так и сказать. А если нет никого, то мог бы поцеловать, а не стоять истуканом.
Во мне вопило задетое самолюбие.
Я решительно встала, и, прихрамывая, поплелась к выходу. Неожиданно взлетела вверх, подхваченная сильными руками. Цокнув языком, сложила руки на груди и отвернулась, не желая разговаривать.
— Бегала по нижним уровням, перенапрягла ногу, — констатировал факт Керау, возвращая меня к столу.
— Тебе-то какое дело? — фыркнула, не веря в показное сочувствие, устраиваясь на своем стуле.
Керау шумно вздохнул, понимая, что прощения так просто не заслужить.
— Лана, давай мириться. Предлагаю обмен, — сев напротив, как примерный ученик сложил руки перед собой капитан.
— Какой обмен? — я недоверчиво глянула в золотой прищур.
— Ты меня прощаешь в обмен на что-то нужное тебе. Компромисс.
— Давай. Согласна на «Эдеру», — поддела Керау, не желая сдаваться вот так просто.
— Астролет мне не принадлежит. Придумай что-то еще… — выкрутился мужчина, приподняв в усмешке уголки губ.
— Хорошо. Ты учишь меня вашему языку и письму, — озвучила условия, сделав вид, что не слышала мученический стон капитана.
— Согласен. Твое расположение мне дороже.
— С чего бы это? — сердце замерло в ожидании признания.
Аромат еды дразнил, вызывая голодные спазмы в желудке, но желание расставить все точки над «i» пересиливало. Надо же выяснить отношения, наконец. Сколько еще ходить вокруг да около. Тем более он сам начал с признания.
— Ну готовишь ты так, что пальчики оближешь, — Керау метнул пару вилок в рот и с удовольствием зажмурился и продолжил уже серьезно:- У тебя легкий, уживчивый характер. Ты терпелива и решительна. С чувством юмора порядок. Настойчива. Обучаема. Не теряешь рассудка в стрессовой ситуации. Ты сексуальна, наконец. А главное при наборе всех этих качеств, присущих исполнителям, ты — Созидающая Совершенство. В общем, идеальная невестка для моей мамы.
Я глупо хлопнула ресницами, глядя, как Керау после всего сказанного безмятежно расправляется с запеченной картошкой. Раздражение сдулось, как дырявый воздушный шарик. Руки бессильно упали на колени. Мозг застопорил работу, не зная как реагировать на последние слова.
Что это было? На Эдере так делают предложение? Или просто комплимент?
Кусая губы, ждала продолжения или объяснения. Но капитан всецело отдался процессу поглощения пищи и словно вообще забыл обо мне.
Хорошо. Пока отложим выяснение этого вопроса. Пора бы прояснить другой…
— Можно подробнее про Исполнителей и Созидающих, — откашлявшись, попросила Керау.
— То есть вопросов по поводу невестки для мамы не будет? — пончик целиком исчез во рту капитана, оставив белые следы сахара на губах.
Едва подавила желание слизнуть сладкую полоску, облизнувшись сама.
— Э-э-э, — промямлила я, пожимая плечами.
— Прибудем на Эдеру и сразу к моим, буду знакомить тебя с семьей, — сам расставил все точки над «i» капитан.
Не комплимент… Мамочка! С семьей — это серьезно!
Сердце пело и ликовало, радуясь быстрой победе. Но душу грыз червячок сомнений.
Происходящее между нами отношениями назвать сложно. Мы практически не знали друг друга. Общались мало. Керау совершенно не стремился к близости. Тискал как игрушку не более. Да между нами даже поцелуя нормального не было! Что-то тут не чисто. Или я понимаю что-то не так?
— Керау, келемаххи занимаются сексом… как земляне? — последнее специально уточнила, а то «фильмы бывают разные», как говорил сам Керау.
Выуживая последнюю выпечку из тарелки, капитан удивленно вскинул брови.
— В этом мы ничем от землян не отличаемся.
— А ритуалы ухаживания похожи? — продолжила осторожный допрос, потягивая через соломинку сладкий компот.
— Все аналогично, но если ты родился Созидающим, то больше возможностей и меньше ответственности, — Рау сыто жмурился, вытирая пальцы о салфетку. — Сегодня дежурный по камбузу я. Жди меня здесь и не вздумай сама убегать. Отнесу тебя в каюту. Ногу беречь надо.
Капитан скоро собрал посуду и скрылся за взметнувшейся вверх дверью кухни. Я не стала спорить, крутила из салфетки оригами и терпеливо ждала. Стопу дергало болью, и тревожить ее еще больше не хотелось.
Глава 20
Глава 20
— Рау, расскажи о Созидающих. У вас на планете деление на касты? — я расселась на широкой кровати капитанской каюты, заглядывая в уже знакомый медицинский чемоданчик.
Керау смазывал чуть припухшие пальцы противовоспалительным гелем. Он задумался, убрал похожий на тюбик с губной помадой гель в чемоданчик и растянулся с краю кровати. Я пристроилась рядом.
— Начну издалека. Келемаххи вышли в дальний космос, когда на Земле динозавры бегали. Путешествуя по галактикам, наткнулись на Землю случайно. Земля оказалась полигоном для выведения новой разумной расы. Позади осталась искусственно устроенная катастрофа с астероидом, в которой погиб доминирующий тогда вид — динозавры. Другая высокоразвитая цивилизация проводила эксперимент, путем скрещивания пытаясь создать человека разумного. Наш геном был совместим, и мои предки, передав свою наследственность, вошли в историю Земли под именем лемурийцы. Часть экспедиции вернулась на Эдеру, привезла данные о результатах экспериментов. Землю внесли в планетарную базу данных и забыли. Келемаххи — воинственная раса. Гражданские войны сильно тормозили развитие прогресса. Наши ученные выяснили, что виной всему сильные эмоции и долговременные чувства. И решено было отказаться от них. Были приняты законы, изменившие весь уклад жизни на планете. Мы избавились от искусства, запретили творить. Все жанры оказались под запретом. Вместо музыки — естественные звуки природы. Никакой моды, брендовых вещей. Драгоценные металлы и самоцветы использовались в утилитарных целях. Отношения регулировались Предписанием. Каждому новорожденному подбиралась пара и правильные опекуны. Только наука, только прогресс. Ученые помогли препаратами, подавляющими сильные эмоции. Когда чувства расы были взяты под контроль, шаг, сделанный прогрессом, был запредельным. Правда, мы потеряли часть врожденных способностей. Чтение мысли, внушение, телекинез, ясновидение. Но это малая плата за возможность безопасно проходить через черные дыры и летать сквозь раскаленные звезды.
Керау порылся в планшете и активировал для меня видеомонтаж с настоящих испытаний новых сверх огнеупорных сплавов.