Сбежавшая женщина смотрит на него во все глаза, с каким-то нездоровым наслаждением. Но я не могу её за это винить. Наверняка, это и есть та, о ком говорил Эшер. Если б мне пришлось целый год жить так, как она, я бы сошла с ума, ведь даже убить мерзавца было нельзя: месть последовала бы незамедлительно.
Убедившись, что больше желающих показать силу нет, Аллеон выпускает брата Оррина, позволив просто упасть на землю.
— На первый раз я об этом забуду, — обещает он, вернув человеческий облик. — Но для всех остальных сообщаю, что нападение на представителей Ассоциации, к числу которых относится и моя жена, карается лишением свободы на срок до десяти лет или ссылкой на рудники, в зависимости от тяжести проступка. Мы пришли сюда, чтобы помочь тем, кому это нужно, а не свергать власть, однако способны и на это, если возникнет необходимость.
Оррин молчит и радушным больше не притворяется. Понял, что настало время перемен и предстоящий разговор будет отнюдь не таким, как хотелось бы.
— Итак, в свете всего сказанного, повторю вопрос ниссы. Где её муж?
С окраины деревни к нам начинают присоединяться другие участники экспедиции, которых явно заинтересовало происходящее.
— Терион, отведи их, — роняет Оррин.
Вместе с Эшером и Тарис отправляются двое рослых стражников, и молодой кот, заметно растерявший самоуверенность, не решается возражать.
Почему-то этот карательный поход представлялся мне по-другому. Думала, испытаю удовлетворение, ведь нашлась же сила и на Золотых кошек! Больше они не смогут никого принуждать и будут наказаны. Но никакого удовлетворения, никакого торжества нет. Этих оборотней тут бросили. Оставили один на один с бедой, оказавшейся не по зубам всему миру. Стоит ли винить их за то, что они всеми силами пытались выжить? Да, они совершали жестокие поступки и понесут за них наказание, но это лишь справедливость, общая для всех, а не месть.
Мрачно проследив за удаляющейся компанией, Старший кивает в сторону своего дома, и вся наша процессия трогается с места.
Уже в середине деревни, на площади, рядом со мной возникает донельзя довольный и, как всегда, энергичный Рраяр.
— Дари! — предвкушающе начинает он, но, заметив, где очутился, удивлённо оглядывается по сторонам: — У-ух, занесло! Прям дежавю!
— Привет. Что-то случилось?
— Пришёл сообщить хорошую новость! Теперь у тебя каждый день будут уроки! Раз больше некому, твоим образованием займусь я. Собирался сейчас и начать, но, видимо, придётся пока отложить, — найдя взглядом Аллеона, кивает — то ли в качестве приветствия, то ли своим мыслям, с ним никогда точно знаешь, и спрашивает уже у него: — Вы здесь надолго?
— Думаю, да, — на появление джаройя сиир отреагировал поразительно благодушно. — Дари, почему бы тебе не вернуться с ним в город? Ничего интересного уже не предвидится: мы будем составлять соглашения и обсуждать законы. Это нервная и скучная часть работы.
Он не напоминает, но я и так не забыла, что обещала заняться учёбой всерьёз. Предложение Рраяра довольно своевременно, но это точно будет нормально вот так уйти, оставив Лена разбираться со всем самостоятельно?
С другой стороны, помощи от меня никакой.
Отведя в сторону, он с улыбкой целует мне руку: вокруг слишком людно, чтобы позволить себе что-то большее.
— Не волнуйся. Тут столько наших, что всё будет тихо.
— Когда ты вернёшься? — вздыхаю, внутренне смиряясь с разлукой.
Мы так долго были вместе, что разделиться кажется даже странным.
— Сегодня. Точнее сказать не берусь.
— Я буду скучать.
— Я тоже, Дари, — его голос теплеет. — Приду домой — расскажу, чем всё закончилось. А ты расскажешь, что успела узнать.
— Договорились. Будь осторожен, Лен. Я не лягу спать, пока тебя не увижу.
— Я постараюсь, — по-доброму усмехается он.
Всё-таки поцеловав его в щёку, возвращаюсь к джаройю, который всё это время любезно не вмешивался в наш разговор.
— Как будем возвращаться?
— Я нас телепортирую. Давай руку.
Протягивая ему ладонь, не могу избавиться от ощущения, что этот жест для нас признак чего-то большего. То, как надёжно и вместе с тем бережно Рраяр сжимает мои пальцы, символизирует близость, поддержку и доверие. Пока ещё хрупкое, но крепнущее день ото дня.
— Может не получиться, — предупреждает Лен. — Вряд ли эту область уже открыли. Воспользуйтесь услугой проводника.
— Нет, — уверенно возражает Рраяр, — я чувствую, что магия здесь восстанавливается. Координаты не скачут.
— Нисс Умеш принёс свой стабилизатор магического фона, — поясняет один из прибывших с нами мужчин. — Наверное, уже начал проверку. У него на этот лес полно планов.
— В таком случае, увидимся вечером, — прощается Аллеон.
Я киваю и, переждав короткий неприятный момент переноса, удерживаю руку Рраяра, уже готовую отпустить мою.
— Я рада тебя видеть, — говорю, чуть смущаясь под его недоумённым взглядом. — Правда. На самом деле. И я поговорила с Медифом и Леном, так что теперь ты можешь приходить к нам домой, когда захочешь. Только не обращай внимания на лицо Медифа и не провоцируй его нарочно: ему трудно это даётся, но он привыкнет.
Рраяр слушает совершенно серьёзно, а потом подозрительно спрашивает:
— Что тебе снилось?
— То, как мы познакомились. А тебе? Я давно хотела узнать, что снится тебе.
Он, видимо, опасался иного ответа.
— Идём в дом. Сначала чай, а потом начнём заниматься.
— Почему мы не появляемся внутри? Разве так не было бы удобнее?
— Открывать телепорт в сад безопаснее. Несмотря на расхожее мнение, дом — вовсе не неприступная крепость. В нём могут поставить ловушки. Тебе, между прочим, тоже стоит это учесть — всегда задавай точкой выхода какой-нибудь участок снаружи и меняй их время от времени.
Пока он священнодействует, снова спрашиваю о снах. Рраяр награждает меня таким взглядом, что впору бы устыдиться, но отвечает:
— Снятся твои родители и друзья. Иногда — сомнительные, с моей точки зрения, ухажёры. Как ты впервые поцеловалась. Как чуть не угодила под машину, спасая брошенного на дороге Салазара. Я даже ваше с Аллеоном знакомство успел посмотреть… Ну и наше тоже. И тот случай с нэрдами, когда он чуть тебя не схватил.
Если сначала слушать было интересно, то под конец, когда его голос из размеренного становится укоризненным, спокойствие мне изменяет:
— Ещё скажи, что это я была тогда виновата!
Рраяр окидывает меня взглядом, фыркает, протягивает чашку и только после этого произносит:
— По большей части, конечно, я. Но ты словно в оранжерее выросла: совсем не приспособлена к реальным условиям.
— Так вот почему ты решил подрабатывать преподавателем!
— Аллеон слишком влюблён, чтобы быть к тебе требовательным. Он заботится о безопасности, но в основном это выражается в стремлении не допустить неприятностей, а я научу тебя выбираться из них.
Он едва ли не впервые говорит со мной на равных, и, как бы ни хотелось взбрыкнуть из-за излишне уверенных заявлений или пронизывающего взгляда, я держу эмоции под контролем. Рраяр прав: мне нужно учиться справляться самой, не полагаясь на него или Лена. Сделать это под руководством опытного учителя будет намного легче.
А ещё это предложение означает, что мы с ним будем видеться каждый день. Именно то, что я и хотела.
— Ладно. Что конкретно ты предлагаешь?
— Для начала расы и их особенности. Потом — миры. В теории. В том числе и те, куда тебе, домашняя девочка, никогда не стоит соваться. Это будет первая половина наших занятий. А на второй я буду гонять тебя в тренировочном зале.
Фанатом спорта я никогда не являлась. Одно дело поддерживать себя в форме или, например, плавать в своё удовольствие, но вот единоборства — увольте!
— Давай ограничимся теорией, а тренировки заменим магическими защитными артефактами?
— Артефакты можно заблокировать, разрядить, потерять, так что полагаться только на них нельзя. Так даже оборотни не делают, у которых есть сильная вторая ипостась. А ты — маленькая и слабая. И имеешь привычку попадать в неприятности. Если хочешь — жалуйся сииру, но он одобрит мой план. Ему некогда заниматься тобой всерьёз, а мальчишка физически не способен ударить женщину. Остаюсь только я.
Лен бы пожалел и не мучил слишком уж сильно, но вот в Рраяре я сомневаюсь. Для него большие нагрузки — не наказание, а забота. Вложение в будущую безопасность.
Судя по хитрому виду, он решил проявить себя ну очень заботливым…
— Я хоть переживу их, эти твои измывательства?
Громко рассмеявшись, поднимается из-за стола:
— Не кисни, мелкая! Будем увеличивать нагрузки постепенно!
Из столовой перемещаемся на террасу. Всё здесь деревянное, простое и в то же время изящное — обстановка хоть и неброская, зато по-женски уютная. Есть, конечно, шанс, что дом обставлял профессионал, но я бы не удивилась, узнав, что интерьер отвечал вкусу ниссы Ирссии.
Возле большого углового дивана стоит столик со стопкой учебников и папка с бумагами, тут же рассыпаны ручки и карандаши. Есть даже пара привычных тетрадей.
— Хорошее место, — погладив перила, подхожу к столику и с любопытством разбираю книги. — Что?! Детские сказки?! Ты издеваешься?
А он хохочет, развалившись на диване и наслаждаясь выражением моего лица.
— По-моему, это именно то, что нужно! С них и начни.
— Серьёзно?
— Сейчас ты знаешь меньше, чем любой ребёнок из этого мира. Читай. Потом обсудим.
Моё предубеждение развеивается на первой же сказке. Простым и понятным языком в ней описываются внешние признаки и основные особенности поведения героев, один из которых сильный и храбрый вир, а второй — умный анхак. И да, спасённой принцессе достаётся несколько принцев, а не один.
Растянувшись на диване, с интересом листаю сборник, рассматриваю картинки и ищу совпадения с привычными сказками. Возмущение и скепсис давно отступили, так что про джаройя, собиравшегося обсуждать прочитанное, я забываю.
Дочитав, натыкаюсь на его насмешливый взгляд.
— Наверное, зря я тогда сомневался, что ты ребёнок…
Всё это время Рраяр сидел на другой стороне дивана и, похоже, выписывал что-то в тетрадь.
— Вот, — говорит, протягивая её, — это твоё домашнее задание. Ответишь на вопросы, а я завтра проверю.
— Ты же, вроде, врачом хотел стать, а не учителем!
— Вдруг у меня есть потенциал совмещать обе этих профессии?
— Конечно-конечно! — смеюсь я, а через секунду понимаю, что не так уж он и шутил. — Ты правда работал и тем, и тем?
Мужчина расслабленно пожимает плечами.
— Сколько тебе лет, Рраяр?
— Достаточно, что звать мальчишкой не только твоего лисилая, но и сиира, — усмехается он.
— И всё же?
— Триста шесть. Что, скажешь, что я тоже развалина?
Он видел ту нашу беседу с Медифом и Эшером или просто предположил?
— Вообще-то, я думала, что ты лет на тридцать старше, так что нет. Не скажу.
Но возраст всё-таки впечатляет.
А ещё мне совершенно точно очень нравится, мы с ним теперь можем нормально поговорить. Хочется верить, что сам Рраяр думает так же, ведь, если бы всё это затевалось им только ради образования, тратить время на задушевные разговоры было бы не обязательно.
Взглянув на него, удивляюсь тому, что никогда прежде не замечала, какими красивыми солнечный свет делает рыжие волосы. Из-за них и его поведения в целом Рраяр немного похож на лиса — матёрого, умного, хищного, способного обмануть любого охотника.
— Нравлюсь? — внимательно прищуривается, заметив моё внимание.
Опускаю глаза. Не потому, что стыжусь, просто мне нужно несколько секунд на ответ.
Лену я без колебаний сказала бы правду. Даже до того, как мы поженились и обменялись признаниями. В этом не было бы ничего неловкого. Но наедине с Рраяром, когда он вот такой, настоящий, я каким-то непостижимым образом робею. Немного. Словно девочка на бесконечном первом свидании, ещё мало знающая своего возлюбленного, но ищущая его одобрения.
Известно ли джаройю, какое смятение он во мне вызывает?
Надеюсь, что нет. Эта робость меня раздражает. А джаройя, наверняка, насмешит.
— Таким, как сейчас, — да. Нравишься, — говорю, спокойно выдерживая его взгляд. — В остальное же время мне обычно хочется чем-нибудь тебя стукнуть.
— Как и многим другим! — смеётся. — В этом-то вся и прелесть!
Он непривычно настоящий и дружелюбный. Не просто терпит меня из необходимости, а, вроде бы, действительно наслаждается нашим общением. Как будто буря в его душе, наконец, улеглась, и наступившее затишье принесло с собой мир и долгожданное облегчение.
Это оно? То самое, о чём говорил Аллеон — Рраяр сдался?
Или сегодня всего лишь временное перемирие?
Даже если так, теперь я хотя бы знаю, что с Рраяром тоже может быть хорошо. Почти так же, как дома. Он всё-таки может стать частью нашей большой семьи. Разумеется, если только сам этого пожелает.
Едва додумав мысль, понимаю, что рано или поздно ему обязательно приснится этот момент. Вот бы узнать, как джарой к нему отнесётся…
— Что? — настораживается он. — У тебя такой задумчивый вид, словно ты решаешь, как бы безнаказанно сделать мне какую-то гадость… Так вот, не получится! Я всё равно тебя поймаю и…
— Хватит грозить мне ремнём. Не хочу, чтобы наши отношения превратились в родительские или те, что возникают между наставником и воспитанницей. Да, ты сильно старше, но мы оба — взрослые люди. Если тебя что-то не устраивает, достаточно просто сказать. Я способна понять.
Давно следовало прояснить позиции. Хоть до определённого времени я и готова признавать его лидерство, но полностью отказываться от своего мнения не собираюсь. Рраяр должен видеть во мне женщину, а не вечного несмышлёныша. Пусть пока и не равную, но способную ею стать.
Однажды я догоню его. Обязательно догоню.
Всё-таки разница в жизненном опыте между тем же Медифом и Рраяром колоссальна. Он сразу, без вопросов и уточнений, понимает, что я хотела сказать. Речь о всей нашей дальнейшей совместной жизни.
Откидывается на спинку дивана, небрежно забросив на неё левую руку, и внимательно, неспешно разглядывает меня. Оценивает, будто только увидел.
Если бы фыркнул или рассмеялся, это стало бы разочарованием. Теперь же я чувствую, что он по-настоящему услышал и принял мои слова к сведению.
Молчание длится долго. Должно быть, минут пять или шесть.
Рраяр ничем не выдаёт своих эмоций, но я уверена, что сейчас внутри него плещутся сомнения. Он или примет новые правила и признает меня, или…откажется. И я не знаю, что буду делать в такой ситуации.
Когда джарой поднимается, сердце от волнения замирает.
Он всё решил.
Встаю, чтобы выслушать ответ стоя, лицом к лицу, и вижу, как в намёке на улыбку дрогнули уголки его губ.
Всё же Рраяр поразительно проницателен.
— Ты ещё не взрослая, Дари. Девушка, а не женщина, — говорит мягко, беря меня за руку. — Но я буду рядом, чтобы наблюдать, как ты ею становишься, — и впервые нежно касается губами ладони.
Думала ли я, в ужасе убегая по незнакомым улицам, что обрету в нём не только любящего человека, но и такую поддержку? Он не будет оберегать меня от правды так, как пытался делать Лен, не будет излишне жалеть, и именно этим джарой так ценен.
Кроме того, его присутствие само по себе побуждает расти, становиться лучше, чтобы не уступать ни в чём.
— Спасибо, — выдыхаю, больше не скрывая того, как сильно боялась отказа.
— Надеюсь, ты насладишься процессом не меньше меня, — предвкушающе тянет он, отступив и вернувшись к прежней весёлости. — Теперь я буду спрашивать с тебя строже, чем собирался.
Честно, столь маниакальный энтузиазм немного пугает. Но, вспомнив, что твёрдо решила учиться, успокаиваюсь. В конце концов, чем я рискую? Даже если что-то пойдёт не так, быть отчисленной мне не грозит.
— Ты же не думаешь, что я до сих пор тебя боюсь, правда? У нас в институте и покруче преподаватели были.
— По сравнению с моей школой, твой институт — игры в песочнице! Нам повезло, что ты не маг, иначе пришлось бы ещё и это тренировать — вот где настоящая головная боль.
— Ещё какая… — соглашаюсь, успев оценить то, о чём он говорит. — Мне как-то приснилось твоё занятие… Знаешь, раньше меня задевало, что тебе снятся мои воспоминания, но сейчас, когда мы вот так о них разговариваем, они будто становят общими.