Он обдумывает это, фыркает и, отбарабанив ладонями по столешнице что-то в духе бравого марша, поднимается:
— Идём к вам домой. Перед второй частью занятия тебе нужно переодеться. И возьми сюда запасную одежду на всякий случай… Ну что опять?
— Ничего, — отвожу я взгляд и торопливо подхожу ближе, чтобы он мог открывать телепорт.
Если Рраяр советует взять одежду, чтобы хранить её здесь, значит, у меня будет своя комната? Знаю, мы и так не чужие, но это почему-то особенно радует.
Спорт никогда не был моей сильной стороной и физкультуру я не люблю с самого детства. После каждой «пары», где преподаватель устраивал нам двухкилометровые марафоны, требовалось полчаса, чтобы избавиться от боли в боку и снова почувствовать себя человеком.
Однако джарой твёрдо вознамерился с этим бороться. Сходу заявив, что недооценивать себя — плохо, что всегда нужно стремиться к недосягаемому, он отправляет меня бегать по тренировочной площадке за домом. Если я замедляюсь, в качестве мотивации от него прилетает неопасная, но крайне болезненная молния, «кусающая» прямо за филейную часть.
Поначалу я ещё считаю круги, но вскоре настолько устаю, что почти перестаю что-либо соображать. Сердце колотится всё быстрее, перед глазами плавают чёрные точки, голова кружится, а потом земля вдруг бросается мне навстречу.
Упав, даже не чувствую, сильным ли был удар. Тело, как не моё. Болят мышцы, лёгкие и горло горят, в ушах звенит, ноги вообще отказываются шевелиться.
— Мда… — удручённо и растеряно констатирует Рраяр, переворачивая и укладывая меня головой к себе на колени. — Погорячился я что-то… Куда ты сползаешь? Отдышись, а потом уж… Хотя нет, есть идея получше!
Он встаёт сам, за руки поднимает меня в вертикальное состояние и телепортирует нас в ванную.
— Вылей в воду треть вон того флакона с зелёной жидкостью. Треть — не больше, ты поняла? Полежишь минут пятнадцать, и полегчает. Как закончишь, спускайся. Я буду в столовой.
Такой измочаленной я не чувствовала себя ещё никогда. И винить ведь некого! Сама захотела! Пусть Рраяр явно переусердствовал, но жаловаться и упрекать его — последнее дело.
Стянув одежду непослушными руками, нахожу нужный пузырёк и выливаю часть содержимого в ванну. Это точно какое-то зелье: вода мгновенно темнеет, напоминая по цвету еловую хвою, и пахнет мятой. Скептически осмотрев полученный результат, со стоном перелезаю через бортик и сажусь. Тело тут же начинает покалывать, щиплет ободранные колени и ладони, но всё это мелочи, не способные нарушить моего счастья.
— Ну и что это было? — раздаётся сверху укоризненный голос Рраяра, и я просыпаюсь, осоловело моргая. — Хочешь, чтобы я следил, как ты принимаешь ванну? Может, ещё и компанию тебе составить, м?
Я заснула! Всегда считала, что это нереально, а тут так разморило, что не заметила, как отключилась!
— А если бы я не зашёл проверить? Ты утонуть могла!
— Извини, Рраяр, я не специально, — поёживаясь в остывшей воде, просительно на него поглядываю. — Дашь мне одеться?
Он обречённо вздыхает, делает пару шагов к двери и оборачивается:
— Аллеон тоже так с тобой нянчится?
— Нет! — возмущаюсь запальчиво. Но, чуть подумав, уже не так уверенно договариваю: — Большую часть времени — нет.
— Ну да, — усмехается Рраря, нисколько не убеждённый, — наверное, поэтому он и приобрёл для тебя породистого карманного пёсика. Чтобы было кому охранять, пока сам сиир работает.
— Не оскорбляй Медифа! Он замечательный!
— Замечательный? Потому что бесхребетный слабак и во всём с тобой соглашается?
Ну, началось! Так и знала, что рано или поздно у нас в семье начнутся мужские разборки!
Сегодня всё было хорошо, и я перестала ожидать от него грубости. Как оказалось, напрасно.
— Он меня любит и делает только то, что считает правильным.
— «Считает» он… Все таласские мужчины — тряпки, о которые женщины вытирают туфли!
Этот спор может тянуться часами, и с каждым сказанным словом мы будем всё дальше от его настоящей причины.
— В чём дело, Рраяр? Почему ты всё время стараешься чем-то задеть Медифа? Думаешь, раз у него нет второй ипостаси, как у Лена, он не даст тебе сдачи?
— Раса тут совсем не причём! Даже твоего раздражающего Аллеона есть за что уважать, а этот мальчишка… мужчина не должен быть таким.
— Ты ведь его даже не знаешь.
— Думаешь, он сможет меня удивить? — уточняет саркастически.
— Не сомневаюсь, что да.
Джарой скептически изгибает брови, но уступает:
— Если так, я первым пожму ему руку.
— И перестанешь цепляться?
— Буду считать его равным, — он нисколько не верит, что до такого дойдёт, но главное, что Рраяр это сказал.
— Не забудь своего обещания.
— У меня отличная память, — хмыкает он и, наконец, уходит.
Не совсем то, чего я добивалась, но уже лучше, чем перспектива жить среди мужчин, которые терпеть друг друга не могут.
Когда я спускаюсь в столовую, складывается ощущение, что разговора в ванной вообще не было. Мы пьём его фирменный чай, Рраяр охотно рассказывает о своих родителях и братьях, а потом возвращает меня домой, демонстративно сдав с рук на руки Медифу.
С рейда в Зачарованный лес прошло пять часов, но Аллеон до сих пор не вернулся. Зная, что джарой за ним присматривает, просто уйти я ему не даю.
— Рраяр, можешь сказать, как там Лен? Его долго нет, я волнуюсь.
— Не беспокойся, кошки его не тронут: слишком боятся. — Обернувшись, он окидывает инкуба неодобрительным взглядом и, будто нехотя, произносит: — Из дома её не выпускай, понял? Никаких посещений Зачарованного леса. Сиир сам вернётся… Не прожигай меня взглядом, Дари! Думаешь, я не чувствую, что ты задумала?
— Ничего такого я не планировала! — Ну, может, самую малость, но ему теперь не признаюсь. — Что ещё за «не выпускай»?! Мы с тобой договаривались, Рраяр! Не забывайся.
— Я обеспечиваю твою безопасность. И буду делать это так, как посчитаю нужным.
— Нет, — он усмехается, однако я спокойно стою на своём: — Нет, Рраяр, так не получится. Или мы прислушиваемся друг к другу, или никакого сотрудничества.
В наступившей тишине вспоминаю, о чём и с кем говорю. Глупо злиться на джаройя за перегибы в опеке. Для него это слишком важный вопрос.
— Я благодарна тебе за заботу, — произношу мягко и искренне. — Только не надо обращаться со мной, как с глупой и взбалмошной. Это злит и подталкивает действовать наперекор. Я не обязана подчиняться чужим решениям, тем более — высказанным столь категорично. Но могу согласиться по собственной воле, признав их справедливость. Давай договариваться и искать компромиссы, Рраяр?
Он театрально закатывает глаза:
— И почему тебя не воспитали где-нибудь в Олибэре? Тихая была бы, послушная…
— … скучная, — дополняю, радуясь, что градус напряжённости снизился. — Тебе со мной было бы неинтересно.
— Ведь себя хорошо, — грозит он пальцем, — и не забудь сделать домашнее задание. Увидимся завтра в обед.
— Буду ждать, — улыбаюсь, кивая ему на прощание.
Глава 4
Аллеон возвращается только к вечеру — уставший, голодный и не один, а вместе с Эшером. К этому времени мы с Медифом уже вдоволь позагорали в саду, обсуждая планы на будущее, пообедали и уделили пару часов занятиям — он изучал теорию составления заклинаний, а я корпела над вопросами Рраяра.
— Как всё прошло?
— Как твой урок?
Заговорив одновременно, мы с Леном умолкаем и переглядываемся.
— Я скучал, — улыбается он.
— Я тоже. Вас долго не было.
— Пришлось задержаться, — объясняет уже по пути в столовую. — Мы долго составляли документы. Оборотни тяжело принимают новые реалии.
— Ещё бы! — по-кошачьи фыркает Эшер. — Оррин столетиями делал, что пожелает. Быть загнанным в рамки для него оказалось в новинку.
— Как Тарис и Киррин?
— В порядке, — тепло улыбается кот и злорадно добавляет: — Кира просто связали. Как освободился, он первым делом разбил нос Териону и уходил под его гнусавые вопли.
— Они по-прежнему не хотят покидать Лес?
— Не хотят, — подтверждает он расстроено. — Я предлагал и даже настаивал, но всё без толку.
— Почти все оборотни решили остаться в деревне, — дополняет Лен. — Впрочем, некоторые могут и передумать со временем, когда привыкнут к тому, что снова стали частью мира.
— А если и не передумают, жизнь в деревне теперь будет гораздо легче.
— Мы наладили поставки продуктов, вещей и оружия, договорились об экспорте саженцев редких, больше нигде не растущих, гаддеев и о тренировках для элитных бойцов. Это поможет держать численность нежити под контролем и оттачивать навыки на настоящих противниках.
— День получился плодотворным, — резюмирую, впечатлённая масштабом проделанной работы.
Рассевшись за уже сервированным столом и вдохнув дразнящие ароматы, разговоры на время откладываем. Мужчины сильно проголодались, а мне достаточно и того, что они здесь, целые и невредимые.
— Чем вы занимались в наше отсутствие? — интересуется Лен, не дотерпев до конца ужина.
— У Медифа отличные новости! — сдаю я инкуба, потому что сам он вряд ли об этом заговорит.
— Меня приняли на службу. Буду тренировать стражников три-четыре дня в неделю, начиная с завтрашнего.
— Поздравляю! Я ни минуты в тебе не сомневался, — одобрительно кивает сиир. — Ну а ты, Дари? Как прошёл первый урок с Рраяром?
Как-как… думала, что не доживу до конца!
Но если признаюсь, то первый урок станет ещё и последним.
— Он вручил мне сборник сказок. С картинками. И велел прочитать.
— Желания исполняются, да? — смеётся Лен.
— Между прочим, книга оказалась познавательной, — важно замечаю под добродушный смешок Эшера. — Я ведь вообще почти ничего не знала. А вот вторая часть занятия проходила на улице. Рраяр озаботился моим физическим состоянием.
— Судя по интонации, тренировка тебя не впечатлила.
— Пришлось изрядно побегать, — пожимаю плечами. — Зато Рраяр делает невероятно вкусный чай! Думаю, это будет нашей традицией.
— Похоже, когда ты у него, за тебя можно уже не волноваться.
— Да. Мы поладили.
Не участвуя в разговоре, Эшер заинтересованно нас слушает.
— Уютно у вас, хорошо, — мечтательно вздыхает он, поглаживая дремлющего на коленях Зара, и обводит всех чуть затуманенным взглядом. — Как подумаю, что надо возвращаться в пустой дом, прямо зависть берёт.
Приятно, конечно, что ему у нас нравится, но что тут скажешь? Не предлагать же переселяться — то-то Аллеонбудет рад…
— Женить тебя надо, — хмыкает Лен. — Когда знаешь, что дома ждёт любимая, всё совсем по-другому.
Оборотень усмехается, а мне почему-то опять вспоминается Рраяр. Он ведь тоже живёт один. Тяготит ли его одиночество?
— Если б всё было так просто… — в полголоса сетует Эшер.
На секунду мне кажется, что, говоря это, он смотрит именно на меня, но, когда поворачиваюсь, кот занимается своим чаем.
Мысленно пожурив себя за непомерно раздувшееся самомнение, тоже пододвигаю чашку поближе. Жадная я всё-таки здесь стала: трёх мужчин мне уже мало, оказывается!
Хотя, Эшер, конечно, обаятельный, чего уж скрывать. И очень спокойный, уравновешенный. В какой-то мере, именно эти черты привлекли меня в Аллеоне, их я искала. Кому-то хочется, чтобы партнёр был непредсказуемым, темпераментным, фонтанирующим энергией и идеями, чтобы каждый день отличался от предыдущих, но жизнь, как на вулкане, мне не нужна. Гораздо дороже ощущение непоколебимой, но ненавязчивой защиты, душевный мир и взаимопонимание.
Поймав два проницательных взгляда, поспешно выгоняю из головы лишние мысли и ласково улыбаюсь инкубу, глажу по руке Аллеона.
Жить в окружении эмпатов непросто.
Следующие восемь дней проходят размеренно, по уже отработанному сценарию — завтрак, час свободного времени, урок с Рраяром, тренировка, обед, библиотека, прогулка с кем-нибудь из мужей, ужин и сон.
Случалось и так, что гулять мы ходили с джаройем. Медиф иногда задерживался допоздна, у Лена вообще ненормированный рабочий день, а одной дома мне скучно.
Мы бродили по освещённому невысокими бронзовыми фонарями городу. Почти не разговаривали и не держались за руки, не флиртовали. Однако края разделявшей нас пропасти сходились всё ближе друг к другу, привлечённые согревающей сердце взаимной привязанностью. Крепкой и уже неизменной.
Никто из нас не обсуждал этого, не поднимал тему общего будущего и совместного проживания. Мы оба знали, что к такому ещё не готовы. Но всё же многое изменилось, и это нельзя игнорировать.
А вот утро девятого сразу же идёт не по плану.
Блаженствуя в душе, напеваю себе под нос и не жду никакого подвоха, как вдруг тут же, в кабинке, возникает Рраяр!
Широко распахнув глаза, он стремительно промокает до нитки и уже не выглядит таким беззаботно-весёлым, как в первый миг.
На осознание произошедшего нам обоим требуется пара мгновений. Почти одновременно я успеваю испугаться, рассердиться, порадоваться, что Лен и Медиф уже на работе, смутиться, попытаться прикрыться и понять тщетность этих усилий.
Прежде чем я бурно и крайне доходчиво выражаю своё возмущение, джарой исчезает.
Каков наглец! Хочется накричать на него и за то, что явился, и за то, что вот так ушёл!
Должно быть, Рраяр это чувствует. Ну, или сам испытывает нечто похожее.
— Да ты издеваешься! — вскрикиваю, вновь обнаружив его рядом.
На этот раз это уже никакая не случайность! Он точно знал, куда идёт и что собирается делать!
Шагает навстречу — плавно, глядя прямо в глаза и вынуждая меня отступить перед силой своего взгляда. Есть в нём что-то глубокое и опасное, отчего перехватывает дыхание и ускоряется пульс.
Обхватывает ладонями талию, прижимает к груди, но вместо холода мокрой рубашки я ощущаю волнующий жар его тела, беззастенчиво облепленного одеждой.
Не трудно догадаться, чем это кончится, и я решаю не ждать, когда снова буду прижата к стене. Набравшись смелости, встаю на носочки и сама касаюсь его губ в намёке на поцелуй.
— Тебе не нужно заставлять меня или загонять в угол.
Рраяр чуть прищуривается, оценивая серьёзность и честность услышанного, а после медленно, не закрывая глаз, целует сам. Долго. Напористо. С полной уверенностью в том, что имеет право не только на это, но вообще на всё что угодно.
Но не удерживает.
Подобного у нас ещё не было. Впервые поцелуй наполнен не отравой, а желанием подарить удовольствие, и это полностью всё меняет. Пусть ласка Рраяра по-прежнему довольно жёсткая, подчиняться ей сладко. Он без боя выиграл это маленькое сражение, но победившей в войне я чувствую именно себя.
Насытившись и, по-видимому, насладившись капитуляцией, джарой вместе со мной смещается под струи воды. Закрыв глаза, он поднимает лицо вверх и замирает, продолжая поглаживать меня по спине.
Я не спрашиваю, что только что было. С ним, похоже, вообще необязательно разговаривать: на словах мы часто были неискренни, выражая правду лишь своими поступками.
Хотя однажды поговорить всё же придётся. Нам с Рраяром до сих пор не хватает чего-то. Я это знаю. Знаю, только не понимаю — чего. Вполне возможно, что у него есть ответ.
— Заберу тебя через десять минут, — негромко произносит он, прежде чем вновь исчезнуть.
Домывшись и одевшись, я заплетаю волосы в тугую косу, когда из-за двери гардеробной неожиданно доносится голос Лена:
— Дари?
— Я здесь! Заходи!
Войдя, он рассматривает мой спортивный наряд и улыбается той особенной улыбкой, какая бывает у влюблённых людей. Каждый раз, когда мы хоть ненадолго прощаемся, по возвращению Аллеон смотрит на меня, словно не видел неделю. И всегда искренне, чуть по-детски радуется, чувствуя, что я тоже скучала.
— Что-то случилось? Сейчас же самое начало рабочего дня!
Он выглядит, как обычно, но что должно было случиться, чтобы Аллеон счёл возможным покинуть службу?
— Мне нужно отправиться в Олибэр, — виновато говорит он, присаживаясь на пуфик. — Сегодня.