Аллеон снова подтверждает своё согласие, и девочка робко мне улыбается. Чтобы не смущать её и не отвлекать от еды, возвращаюсь к Медифу, но из любопытства подглядываю. Быстро расправившись с яблоком, она некоторое время в нерешительности смотрит на оставшиеся фрукты и исподтишка рассматривает нас. Особенно Лена: он, кажется, ей понравился. Нам же с инкубом достаются настороженно-изумлённые взгляды. Убедившись, что никто не собирается её ругать, и вообще мы заняты своими делами, Сефира осторожно берёт ещё одно яблоко и прячет в карман, незаметный на более чем свободной одежде. Потом украдкой пробует виноград, и в этот момент её лицо становится таким счастливым, словно ей одной подарили огромный торт.
Примерно через час Аллеон просит её принести чай. Когда ребёнок, поклонившись, уходит, он вновь вынимает чёрную пирамидку и без предисловий переходит к самому главному:
— Мне жаль, Дари, но мы не можем её забрать. Это преступление. Более того, если кто-то из нас хоть полусловом намекнёт ниссу Гэгху, что хочет оставить её у себя, это могут посчитать вымогательством взятки.
— И совсем ничего нельзя сделать?
— Нельзя. Если б она оказалась чьей-то избранницей — другое дело. Но просто из жалости — нет. Поэтому я настаиваю, чтобы вы уходили. Сейчас, пока нет никого постороннего.
Неожиданно вбежавшая в комнату Сефира перепугано оглядывается и вдруг хрипло шепчет:
— Прячьтесь! Сюда идут маги! Скорее!
Несвоевременную мысль о том, что она действительно притворяется, как я и подозревала, додумать не успеваю. В мгновение ока подхватив меня с кровати, Аллеон подлетает к двери, находу перетекая во вторую ипостась.
— Я отплачу, обещаю! — говорит он девочке. — Убегай отсюда сама!
Нельзя, чтобы её заподозрили или обвинили в том, что никого из нас не удержала!
Но что делать?
Окна тут закрыты решёткой.
Прятаться под кроватью? А если найдут?
Торопливо выглянув и оценив, откуда доносится шум, Медиф выталкивает её в пустой коридор, попутно придав ускорения в противоположную, безопасную сторону, и сразу же закрывает дверь, чтобы я могла ею воспользоваться.
Миг — и мы уже в темноте перехода.
Но что-то не так.
Вокруг никого. Ни Аллеона, ни Медифа.
Только клубящийся чёрный туман, в который я падаю.
Воздух тяжёлый и раскалённый, он душит, сдавливает, словно пресс. Страх задохнуться путает мысли. Я знаю, что должна идти, что впереди обязательно есть выход, только тело не слушается. Голова кружится, и кажется, что я совсем не двигаюсь с места.
В себя прихожу оттого, что всем телом больно ударяюсь обо что-то жёсткое. Каменный пол или мостовую.
— Во! Беглянку нашли! — сообщает кто-то радостно.
— Прям на головы нам свалилась! — подтверждает ещё один мужской голос. — От хозяина, небось, убегала.
Морщась от яркого света и звона в ушах, кое-как приподнимаюсь. Осматриваюсь. Мы возле какого-то казённого здания, на парковке, освещённой парой мощных светильников. Напротив двое мужчин в серебристо-зелёной форме — то ли военные, то ли полицейские. Позади — неблагополучного вида дуэт, от которого ощутимо воняет дешёвым спиртным.
Брезгливо передёрнувшись, пытаюсь вспомнить, что случилось при переходе.
Я в другом отражении, и это хорошая новость, но что теперь? Где Лен и Медиф?
— Кто твой хозяин? — строго спрашивает один из вояк.
Его светлые кудри жизнерадостно выглядывают из-под фуражки, сводя на нет все усилия. Грозным он совершенно не выглядит.
— Хозяин? Мы ведь не в Олибэре?
— Где? — переглядываются они.
О, Создатель, пусть здесь знают о том, что другие миры существуют! Ведь в лечебницу же упекут, если решат, что свихнулась!
— Что это за мир? — спрашиваю, вставая.
— Ты не из этого мира?! — крайне недоверчиво уточняет второй.
Он старше и серьёзнее кудрявого. Думаю, если смогу его убедить, дело, наконец, сдвинется.
— Да врёт она всё! — возмущается тот, что меня сюда притащил. — Услышала что-то, вот и придумывает!
— За беглых обещана награда! — напоминает его приятель. — Мы свою заработали!
Ситуация принимает опасный оборот, но паниковать нельзя. Рраяр каждый день мне это твердит. Нужно разбить большую проблему на несколько маленьких и постепенно их разрешать.
Затолкав подальше мысли о том, почему джарой тоже не откликается, полностью сосредотачиваюсь на разговоре. Для начала нужно обеспечить собственную безопасность.
— Я не преступница, — говорю твёрдо. — Если не верите, сделайте запрос в Ассоциации.
— Эй, так награда-то будет? На ней же браслет!
— И узоры вон всякие!
— Да, браслет точно особенный… — подозрительно хмурится блондин.
— Брачный. Как и татуировки, — поясняю я, догадавшись, что к украшениям тут относятся очень внимательно. — Мой муж сейчас наверняка занят поисками. Он служит старшим инспектором Ассоциации.
— Идите уже отсюда! — отмахивается второй от жаждущих вознаграждения мужиков. — А ты — за мной. И чтоб без всяких ваших магических штучек! Покажу тебя шефу. Пусть он разбирается, что там у тебя за браслеты… Ларон, останься! Должен же кто-то на страже стоять!
— Да кто на нас нападёт-то… — разочарованно вздыхает кудрявый, но смиренно остаётся и дальше скучать на посту.
Внутри здания широкий коридор, по одну сторону которого двери с золотыми табличками, а по другую — вполне уютные диваны и кадки с растениями.
Стоит нам войти, как небольшая компания перешучивающихся мужчин в такой же серебристо-зелёной форме заинтересованно замолкает.
— Кого это ты нашёл, Парлай?
— Да уж нашёл… — бурчит. — Где шеф?
— В своём кабинете. С тем… ну, жуткий который. Спорят.
— Спорят? — хмурит он кустистые брови. — Тогда подождём.
Однако никаких свидетельств спора не слышно.
Постояв около двери минуту-другую, я теряю терпение. Неизвестно, что сейчас происходит с Леном и Медифом, а этот шеф может освободиться ещё нескоро. Нужно быстрее попасть в Ассоциацию и выяснить, где мои мужья. Олибэр — далеко не курорт.
Коротко постучав, быстро захожу в кабинет, опередив нисса Парлая, и замираю, обозревая картину. Тут словно ураган бушевал! Вещи со стола скинуты на пол, шкаф с почётными бумагами распахнут, на ковре разлито вино. Посреди всего этого безобразия застыли двое, удивлённые моим вторжением.
Кто из них обладатель сомнительного звания «жуткий», понятно сразу — живой каменный лев размером с машину — то ещё зрелище. А вот этот суровый шатен в белой форме, стало быть, местный начальник. Вид у него до того «отмороженный» и подавляющий, что при других обстоятельствах я ни за что бы не осмелилась обратиться за помощью.
Бешеный рёв зверя пробирает до костей. Он с грохотом хлещет себя хвостом, мечется, скалясь то на меня, то на мужчину, однако не нападает. Боится. Я тоже боюсь, однако упрямо делаю шаг вперёд.
— Кто вас впустил? — от негромкого, в общем-то, голоса шефа мурашки по коже.
— Могу я попросить вас о помощи? Это срочное дело.
Он позволяет себе лишь чуть изогнуть длинные брови и бросает взгляд на льва. Огромное чудовище пугает его не больше, чем комнатная собачка.
— Что ж, раз обстановка вас не смущает, я слушаю.
У меня от этой зверюги поджилки трясутся, но приходится собрать всю смелость в кулак. Закрыв за собой дверь, сглатываю, чтобы смочить пересохшее от волнения горло, и уверенно говорю:
— Мне очень нужно найти Ассоциацию. Вы знаете, где она расположена?
Вот теперь он удивляется по-настоящему и разворачивается ко мне всем корпусом.
— Что конкретно вам там понадобилось?
— При переходе что-то пошло не так. Я попала в этот мир, а двух моих мужей, похоже, забросило куда-то ещё. Их нужно скорее найти.
Он рассматривает мой браслет, виднеющуюся из-под другого рукава серебряную вязь и сообщает:
— Этот мир закрыт для посещений. Ассоциации здесь ещё нет.
Закрытый мир!
Очень досадно, но решаемо. Мне просто нужно вернуться в Наирру и попросить помощи там. Лишь бы переход на этот раз не подвёл, а то тут я только время теряю.
Хотя, от стражников с их странными подозрениями избавилась — уже хорошо.
— Сидеть! — едва повысив голос, приказывает шеф льву, вознамерившемуся, с его-то размерами, незаметно сбежать через окно.
Взревев от бессильной злости, каменная громадина плюхается на зад с такой силой, что вздрагивает пол.
Я тут явно лишняя! Надо поскорей убираться
— Спасибо. Простите, что побеспокоила.
Мужчина молча кивает, продолжая наблюдать.
— Тогда, если позволите, я прямо отсюда уйду в другое отражение. Не хочу снова объясняться с местными стражами.
Но за дверью всё тот же коридор. Самый обычный.
Похолодев, поспешно захлопываю её.
Настраиваюсь, отчётливо вспомнив улицу, на которой расположен наиррский филиал Ассоциации, и открываю дверь вновь.
Ничего! Дар не работает!
Становится по-настоящему страшно.
Сердце падает в холодную бездонную пропасть.
Я здесь застряла! Одна! В закрытом мире, где нет ни проводников, ни способов связи с другими мирами.
Спокойно! Только спокойно, я обязательно выберусь, придумаю что-нибудь!
— Перегорели? — уточняет шеф, о котором я уже успела забыть.
— Что? — переспрашиваю потеряно.
— Дар перегорел?
— Не знаю. Наверное…Раньше такого никогда не случалось.
Что же делать? Что теперь делать? Как дать знать, где я? Как вернуться домой?
— Я могу отвезти вас до ближайшего проводника, — буднично предлагает он. — Но дорога займёт четыре часа.
Очень хочется ухватиться за этот шанс, но, подавив желание с облегчением выдохнуть, озвучиваю неприятную новость:
— У меня совсем нет при себе денег.
— Неважно. Одному или с вами, мне всё равно нужно покинуть это отражение.
Что-то я не поняла, разве из закрытого мира можно уйти? Он же только что сказал, что Ассоциации здесь ещё нет.
С другой стороны, откуда тогда они о ней знают?
Придётся рискнуть. Они тут все одинаково чужие и незнакомые, но одна я точно не выберусь, так что отказываться от подобного предложения слишком уж расточительно. Или этот шеф, выглядящий довольно внушительно и серьёзно, или стражники, подозревающие меня неизвестно в чём — то ли в воровстве, то ли в предательстве, то ли вообще считающие беглой рабыней. Лучше уж надеяться, что человек, осведомлённый об Ассоциации и явно имеющий к ней отношение, поможет добраться до какого-нибудь филиала, чем сидеть здесь и ждать когда Рраяр всё же появится. Учитывая, что его до сих пор нет, шансов на это немного.
— В таком случае, буду очень благодарна за помощь.
Я внимательно слежу за его лицом, но моё согласие никак не меняет застывшего на нём выражения.
— Постойте минуту. Я должен закончить работу.
Шеф подходит ко льву на расстояние шага и, бестрепетно глядя ему в глаза, требует:
— Вернитесь в обычную форму и слушайте. Нисс Иззир, я признаю вас виновным в присвоении чужих средств и злоупотреблении властью. Вы изгоняетесь из Круга и навсегда лишаетесь права занимать руководящие должности. Вы немедленно сообщите об этом другим членам Круга, возместите нанесённый ущерб и не станете чинить препятствия тому, кто будет назначен на ваше место. На этом всё. У вас есть вопросы?
Заносчивого вида блондина заметно корёжит, хоть он не пытается спорить. Жутко гримасничает, но не перебивает до тех пор, пока не получает разрешение говорить.
— Нет! — выплёвывает ядовито.
— В таком случае, прощайте.
Ещё в самом начале обвинительной речи, когда только увидела, что блондин одет в серебристо-зелёную форму с шикарными эполетами, я начала подозревать, что обозналась. Дальше — больше. Теперь же сомнений почти не осталось. Шатен — полумифическое создание, о котором однажды рассказывал Аллеон. Элисар. Почти что сказочный единорог.
Видимо, что-то такое отражается у меня на лице, потому что «единорог» своей неподвижной физиономией буквально излучает в пространство изумление и, кажется, возмущение.
В голове мелькает глупая догадка, что он может быть телепатом — чем местные боги не шутят? — и возмущён сравнением, но я быстро её отметаю. Мы с Рраяром, конечно, не все ещё расы прошли, но близко к этому, и дара читать мысли нет ни у кого.
— Вы — элисар? — спрашиваю, затаив дыхание.
— А вы не знали? — недоумевает он, отмирая и открывая дверь.
— Нет. То есть, я, конечно, о вас слышала, но вживую вижу впервые.
— Тогда вам повезло встретить единственного человека, способного помочь в вашей ситуации. Обычно здесь только местные.
То, что я успела узнать об элисарах, внушает доверие, и мой страх несколько утихает. По крайней мере, за себя я уже боюсь меньше. А вот за Лена, Медифа и неизвестно почему молчащего Рраяра по-прежнему очень волнуюсь. Как они? Как Сефира? Успела ли она убежать или попалась? Скорее бы всё прояснилось…
Как только бледный от ярости и унижения шеф остаётся позади, черты лица элисара смягчаются. Он, вроде, нормальный, не такой строгий, как показался сначала. Однако стражники не то что отходят в сторону — отворачиваются, чтобы не встретиться взглядом с моими провожатым. Того это нисколько не трогает, а мне всё-таки неуютно.
Зачем отворачиваться? Зажимать уши было бы гораздо логичнее. Ему же, если я правильно поняла, достаточно просто озвучить желание. Или всё дело в том, что он только что лишил должности и положения их начальника?
— Как вы сюда попали, если это закрытый мир? — любопытствую осторожно.
— Паранф готовится к присоединению и открытию. Выполняя наши условия, Круг проводил внутреннюю проверку и выявил несколько нарушителей. Меня отправили разобраться.
Рядом с ним по-прежнему необъяснимо-прохладно, но то, первое подавляющее впечатление, уже исчезло. Хоть и не улыбается, элисар охотно участвует в разговоре и не выглядит недовольным навязанным обществом. Вполне обходительный мужчина… вот бы ещё определиться, какой расы.
Пока больше всего напоминает моего соотечественника, человека. Слегка бледный: наверное, редко бывает на улице. И довольно-таки сухощавый. Но, в целом, хорош. Хорош, несмотря на то, что по отдельности черты его лица ничем особым не примечательны. Кофейного оттенка волосы. По-женски аккуратный нос. Короткий росчерк шрама на правом виске. Светлые — то ли зелёные, то ли серые глаза. Разве что взгляд особенный — сильный, проникновенный, магический. Слишком твёрдый для молодого мужчины.
— Магия тут нестабильна и мешает телепортации, — объясняет он между тем, уже по собственной инициативе. — Обезопасили только одну небольшую область, где нас и будет ждать проводник.
Справа от трёхэтажного здания полиции, на парковке, стоит местный аналог такси — конные экипажи. Элисар направляется к самому лучшему — высокая карета с эмблемой Ассоциации, четыре запряжённые цугом лошади, но я не впечатлена. Поездка всё равно обещает быть долгой. Даже средняя машина была бы для нас предпочтительнее.
— Да, к хорошему привыкаешь быстро, — соглашается он так, словно я высказала свои размышления вслух. — Нет, мысли я не читаю. У вас по лицу видно.
Опешив, замираю, занеся ногу над ступенькой. Шутит или серьёзно?
Не определившись, поскорее забираюсь внутрь, чтобы разорвать тягостный зрительный контакт. Опускаюсь на оббитое тёмным бархатом сиденье и всё-таки не выдерживаю:
— Если б я хотя бы знала, почему переход больше не открывается…
— Обычно такое случается, когда даром пользуются слишком часто или пытаются провести много людей.
Бабушка, помнится, тоже предупреждала об этом. Но разве нас было много? Лен, Медиф и я — всё, как всегда.
Или те маги всё же успели вломиться, и их тоже затянуло в пространство между мирами?
— Как правило, способности со временем восстанавливаются, — говорит он, решив, что причина моей тревоги лишь в этом.
— Скажите, вы можете использовать свою магию, чтобы вернуть мою хоть ненадолго?
Он ведь не посчитает это наглостью, правда?
Убедившись, что я серьёзно, мужчина не спеша наклоняется, подаваясь вперёд. Его цепкий взгляд не отпускает моего, отчего по спине и плечам разбегаются волны мурашек. Эти глаза не отражают эмоций. Ничто не проникнет сквозь их мнимо-прозрачную глубину.