— Что-то мне подсказывает, что боя бы не было.
— Ты бы их поглотила, но это тема для другого урока, который нам еще предстоит, — непреклонно заявила Таймиа. — А сейчас я назову тебе истинные имена. Слушай же, девочка: Мейлеа и Вертиас.
— Не могу сказать насчет вашей сестры, но вот Велиар, или Велиарес, недалеко ушел от истинного имени.
Демиург предпочла проигнорировать мое замечание.
— Сегодня ты должна как следует отдохнуть. Не ввязывайся в авантюры, постарайся ни с кем не ругаться, это подпитывает твою магию, а тебе необходимо состояние покоя. Завтра я начну твое обучение, и только попробуй не явиться на урок!
— Удивительное вы создание, — выдохнула я. — Мы делим с вами одну оболочку. Каким образом я не явлюсь пред ваши очи? Ну, допустим, я посопротивляюсь день или два, а потом все равно окажусь здесь.
— Скоро мы сможем посмотреть друг другу в глаза, Хейли. Как только ты вызволишь своего жениха, мы вернем одной из статуй подвижность.
— Какие далекоидущие планы, — огрызнулась я. — Вы-то в своих силах не сомневаетесь, а мне, знаете ли, едва удалось упросить дар сегодня не бунтовать и позволить отделиться от негативных эмоций рядом находящихся людей.
— Всему свое время. И, поверь, твое тоже придет. А теперь брысь, я устала.
Я очнулась оттого, что захлебывалась водой. В прямом смысле. Богиня нашла удивительный способ моего пробуждения. Естественно, я испугалась, мое сердце билось втрое чаще. И успокаивалась я дольше, чем мне бы того хотелось. Зато я окончательно проснулась. Быстро вымылась, обтерлась полотенцем, переоделась в свои же вещи, лишь мимоходом поразившись тому, как отощала за почти три недели.
Я смутно чувствовала, что Таймиа пошла на рискованный шаг, но при этом сознавала, что он нам обеим был необходим. А интуиция мне подсказывала, что истинные имена двух других богов непременно мне понадобятся.
— Хейли, я так переживала, что ты там уснула, — на кровати сидела Пенелопа. — Я стучалась, а ты не слышала, и я почти пошла на штурм двери, когда поняла, что ты отплевываешься и громко фыркаешь. Скажи, ты решила понырять? Лохань, конечно, большая…
— Пени, не говори ерунду. Если ты хочешь по-человечески помыться, то иди сейчас, потому что после ужина лично я пойду спать и очень не хочу, чтобы меня тревожили.
— Ну да, у нас только душ. Но я лучше завтра понежусь, пойдем, уже все готово.
Это была самая лучшая новость за сегодняшний вечер. Пенелопа не солгала, у них действительно все было готово и ждали только меня. Ривэн галантно отодвинул стул перед Пени, Элайза и Асакуро уже сидели за столом.
— Вы правда думаете, что накладывать всем еду буду я? — спросила, глядя на этих умников, держащих столовые приборы, но не позаботившихся о наполнении своих тарелок. — Даже не мечтайте.
Я шустро обнаружила облюбованный ранее горшочек с рагу, положила еще в тарелку большой кусок жареного мяса и как ни в чем не бывало заняла свое место. Пунцовая Пенелопа вскочила со стула. Она и Асакуро спешно накладывали остальным еду.
Ребята о чем-то переговаривались, а я практически клевала носом над тарелкой. Есть хотелось сильно, но и спать хотелось не меньше. Из-под опущенных ресниц я наблюдала за своей командой. Первым мясо Элайзе отдал Асакуро. Та накинулась на него так, словно только что не съела кусок такого же размера. Второй, кто поделился с будущей мамой мясом, была сердобольная Пенелопа. Она, как и я, еще не успела к нему притронуться, решив сначала поесть рагу. Мясо исчезло в рекордные сроки, а большие глаза всезнайки уставились на Ривэна, который успел съесть треть от своего куска. Он не выдержал взгляда попрошайки и отдал свою порцию.
Я знала, к чему все шло, но делиться была не намерена. Пять минут стояла напряженная тишина. Первой не выдержала Пени.
— Хейли, — позвала она, — ты бы не хотела…
— Нет.
— Я даже не договорила.
— Серьезно? Или ты считаешь, что я не могу проанализировать ситуацию? Вы дружно сделали пожертвование на благо нового потомства. И с чего-то решили, что так же поступлю и я.
— Хейли, ты же понимаешь, что ей нужнее.
— Нет, не понимаю, — отчеканила я. — Не понимаю, почему ты считаешь, что ей нужнее. Когда она остается на попечении лучшего целителя, а мне предстоит борьба и обучение. Тебе не кажется, что из нас двоих, — я ткнула в сторону Элайзы, которая начала строить мне глазки, выпрашивая последний кусок жареного мяса, — в заботе, достойном пропитании и отдыхе нуждаюсь именно я? Из нас двоих только у нее есть муж, который умеет охотиться. Я больше побираться по соседям не пойду. И не отдам свою еду.
В подтверждение сказанному я с удвоенной силой заработала вилкой, ножом и челюстями. Не отдам. Ни за что. Я эту еду честно выклянчила.
— Элайза, у нас есть пирожки от Риэлы, — примирительно вздохнула Пени.
— Но я хочу мяса, — возмутилась Элайза, чем заставила меня поперхнуться.
Право слово, женщины, ждущие детей, — это катастрофа. А еще они явно немножко не от мира сего, м-да… Но мясо все равно не отдам.
— Хейли, ты и голодной спать лечь можешь, а мне нужно хорошо питаться.
— Ты уже достаточно напиталась, — фыркнула я и более не отвечала ни на один из выпадов. Как там сказала Таймиа? Не вступать в ссоры? Без проблем, если ссоры сами не найдут меня.
— А я сказала, что хочу ее мясо, — вскакивая со стула, крикнула Элайза. — И не хочу я того, что ты принесешь из леса.
— А ты не рано ли раскапризничалась? — удивилась я. — Пять часов как ты знаешь о своем состоянии, а ощущение, что ты уже как минимум пятый месяц вынашиваешь ребенка.
— Асакуро, я не хочу из леса, я хочу с ее тарелки, — противно заныла девушка, чем вызвала во мне нереальное желание ее придушить.
— Если ты не прекратишь и меня коснутся твои эмоции, Элайза, будь готова к тому, что ты потеряешь свое дитя.
— Ты угрожаешь? — рыкнул Асакуро и кинулся ко мне, я же не сдвинулась с места.
Пенелопа вскочила и встала между нами, закрывая меня собой. Тоже мне защитница.
— Нет! Она констатирует факт. Ты забыл? Перед отлетом она то же самое говорила дракону. Вы же знаете, как тяжело ей дается контроль над тьмой! Зачем же вы делаете все хуже?
— Но я… — глаза Элайзы наполнились слезами, — я всего лишь попросила мяса, это же не преступление.
— А до этого съела четыре порции, — мягко, но непреклонно заявила Пенелопа, — переедать не следует, это может навредить плоду.
— Ребенку, — огрызнулась Элайза, — у меня не плод, а ребенок.
— Ребенок, несомненно, — выдохнула Пенелопа. — Асакуро, позаботься о комфорте своей жены. Ей непременно стоит принять душ и…
— Ванну, я хочу понежиться в лохани, которая стоит в спальне Хейли.
— Тебе нельзя, иначе откроется кровотечение, — рявкнула Пенелопа, отчего опешили все. — Немедленно в душ и спать! — и, уже мягко улыбаясь, пообещала: — А утром я приготовлю тебе твои любимые оладушки с ягодами.
— Лучше с мясом, — прошептала Элайза.
— Как скажешь, — отчеканила Пени. — Я сама уберу со стола.
Я и Ривэн провожали женатую парочку потрясенными взглядами.
— Пени, ты… — начал Ривэн, но осекся.
— Выйди, я должна поговорить с Хейли.
Звучало угрожающе. Я лишь хмыкнула, наблюдая за тем, как спешно вылетел из кухни названый брат.
— Мне безразличны все твои возражения, но я сплю с тобой. — Уверившись, что мы остались одни, произнесла Пенелопа. — Ты умная девочка. Напоминать о том, что спальных мест у Софи немного, не нужно?
Качнула головой, подтверждая, что нет, мне все прекрасно известно.
— Я знаю, что Элайза невыносима в последние дни. Но представь себе, никто из нас не знает, как протекает беременность у драконов!
— Она человек. Пени, сейчас она…
— В человеческом обличье, но она дракон! Причем драконом стала совсем недавно! И ты ее провоцируешь.
— Ты уверена, что я?
— Хорошо, ты права, начинаешь не ты, но ты могла бы пойти на уступку.
— Не могла, Пени. Не могла и не хотела. Ты же целитель, ну же, посмотри на меня. Посмотри, во что превратились мои тело и аура, и скажи, громко и четко, что я не нуждаюсь в заботе больше, чем Элайза.
Я дождалась, пока девушка закончит осмотр. И по повороту ее плеч, поджатым губам, опущенному взгляду я сделала закономерный вывод:
— Молчишь? Возразить не получается?
— Я не понимаю, там, на берегу, я лечила тебя. Я видела…
— Аура рвется постоянно, — перебила ее. — Мой дар нестабильный, и он вредит в первую очередь мне. И прежде, чем заступаться за тех, кто вполне может постоять за себя, начни думать головой. То, что я чего-то не желаю делать, не всегда обусловлено моим мерзким характером.
— Хейли, я никогда не встречалась с подобным. Точно так же, как в случае Элайзы.
— И ты решила, что новая жизнь важнее старой. Но тогда ответь мне, зачем нужна эта новая жизнь, если без меня ее существование бесполезно и ограничено? Почему вы думаете, что, умерев однажды, я с легкостью сдохну еще раз и воскресну? Я больше не желаю допускать ошибок из-за сентиментальности. Не хочу жертвовать тем, чем жертвовать бессмысленно. Делать себе хуже, и ради чего? Чтобы, когда я оказалась в беде, все вы отвернулись от меня, заявив, что я стала другой?
— Мы не отвернулись! — горячо возразила Пенелопа и ухватилась за мою ладонь. — Да будь ты трижды противной, я ни за что не откажусь от нашей дружбы.
— Ты можешь говорить лишь за себя, но ты совершила ошибку, потащив их за собой. Они не доверяют мне, не принимают меня и не хотят видеть очевидные вещи. А все потому, что с прежней Хейли было намного удобнее и проще. Можно было подшутить, можно было воспользоваться ее добрым сердцем. Зная, что взамен она не потребует ничего.
— Не нужно так, Хейли. Мы насторожены и сбиты с толку, события происходят так быстро. Столько новой информации, столько всего, от чего хочется кричать на весь лес, да так громко, чтобы справедливость непременно услышала. Мы не успеваем адаптироваться к этим реалиям, понимаешь, Хейли? Но каждый из нас отдаст свою жизнь, чтобы защитить тебя.
— Ты ошибаешься, Пени, и скоро это поймешь. Оборотни способны на предательство. И их свадебный ритуал прямое тому доказательство.
— Они хотели возродить пару Дрейка…
— Они хотели стать драконами, а допустить рождение погибшей Вейры в их семье — не самое страшное, что можно отдать взамен.
— Дура! Может, тебе вот так все кажется, но что Элайза, что Асакуро похожи на одну небезызвестную тебе девушку до некоего ритуала! Они просто думали одним местом!
С моих губ сорвался смешок.
— Прости? — уже в открытую смеясь, выдохнула я.
— Я говорю, что их мозги в момент принятия решения совершенно не участвовали в этом действе. А вот одна часть тела, та, что пониже спины, явно желала приключений. Хейли, да они небось думали, что, увидев их новые обличья, ты кинешься к ним на шею со слезами радости и благодарности. — Пени сердито топнула ножкой. — И хватит ржать! Я, безусловно, рада, что ты стараешься судить трезво, раскладывая любую мелочь на составляющие, но мы не мыслим, как ты. Мы остались прежними настолько, насколько это возможно. Хотя в каждом из нас что-то изменилось.
— Ты права только в одном. Вы мыслите иначе, а что до остального… Мы все изменились. Вспомни слова мастера. Каждый из нас побывал на грани жизни и смерти. Каждый, кто присутствовал во время ритуала. Но кто-то очухался почти сразу, а кто-то действительно умер. Ты понимаешь, к чему я клоню?
— Ты пытаешься напомнить мне высказывания мастера. — Пени доверчиво прижалась к моей груди. — Хейли, я помню о них, но мне все равно. Я тоже стала жестче и, наверное, выносливее, я чувствую это. Потому что, если говорить откровенно, год назад я бы не помчалась за тобой в лес и уж тем более не подбила бы на это остальных. Мне бы не хватило духа и смелости.
— А еще упорства, — хмыкнула я. — Слушай, а обязательно меня лапать?
— Обязательно, — ворчливо отозвалась Пени и со всей силы меня обняла. — Я соскучилась по твоему теплу. Так что стой смирно и терпи. Я все равно буду тебя обнимать, вредная девчонка!
— Боги, за что мне это? — я закатила глаза и осталась стоять смирно.
Удивительно, но я не ощущала дискомфорта от этих дружеских объятий. Плохо мне точно не было. Но было ли хорошо?
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Таймиа не обманула. Она взялась за меня всерьез, да так, что я мечтала забиться в угол и никогда, ни при каких обстоятельствах из него не выходить! Мне было сложно на лекциях в Академии Сиятельных? Да ни капли! Тяжело учиться сдерживать блуждающие стихии? Тоже не так страшно. Сейчас я понимала, что столкнулась с тем, что противоречит всему, что я знала о магии, а избавиться от прежнего груза необходимо.
Я часто ворчала и ругалась с демиургом. Пыталась ей доказать, что из меня не нужно лепить преемника, потому что демиургом мне не стать. Да и я не стремлюсь к этому. На что получила такой ответ, что лучше бы его не слышала. Оказывается, демиургом может стать любой. Вечность сама распоряжается своими ресурсами, и в семье высших может родиться душа, которая могла быть кем угодно до этого. Поэтому, как выразилась богиня Смерти, я вполне могла стать новым демиургом, после смерти, естественно. Я поостереглась спрашивать ее, знает ли она, кем была до того, как появилась на свет у родителей. Мы хоть и сблизились, но не настолько, чтобы бередить ей душу.
Я должна была производить манипуляции с темной энергией, не прибегая к ненужным жестам и словам. Силой мысли, желания, требования и ласки. «Представь себе, что перед тобой глина. Мягкая и податливая. Она хочет, чтобы из нее сделали нечто прекрасное, нечто восхитительное, что принесло бы удовлетворение вам обеим. Уговори ее принять твою форму, дай ей почувствовать, что твое желание не идет вразрез с ее, и ты увидишь, к каким потрясающим результатам это может привести».
Было сложно и тяжело. Я все время проводила параллели с прошлым обучением и все норовила произнести какое-нибудь заклинание. За что получала тьмой по мягкому месту. На время обучения богиня помогала с контролем дара и иногда перехватывала контроль над телом. Очень редко, но и такое бывало.
Мы занимались всего два дня, а мне казалось, что целую вечность. Я не знала покоя ни днем, ни ночью. Потому что день был отведен практическим занятиям, а ночь — теоретическим. Монотонный бубнеж в своей голове я уже воспринимала как нечто само собой разумеющееся. Правда, это не нравилось Коше, которого богиня бесцеремонно выпихивала из сознания всякий раз, когда тот нахально лез в мои мысли.
Мы готовились к первому в моей жизни призыву души. Причем не просто призыву, а ее закреплению в еще не до конца сформировавшейся оболочке. Как-то Таймиа проболталась, что будь сейчас активирована статуя, то мне бы ничего не пришлось делать кроме того, как поделиться силой. И тут же отметила, что она даже рада, что мы еще не «оживили» тело Хеллы. А вот почему — наотрез отказалась говорить. Я и не настаивала. Меня больше волновал процесс того, что мы с ней совершали.
Так, к вечеру первого дня я подняла усопших и захороненных за деревней оборотней. Что сказать… Нам повезло, что я потревожила лишь пять могил. Разорвать меня желали все обитатели деревеньки, да только никто не смог пробиться через дракона. Дрейк стоял намертво и угрожал густым дымом, непрозрачно намекая, что вместо дыма скоро появится пламя.
Нам, конечно, удалось угомонить жителей и упокоить восставших мертвецов, но одна я больше не рисковала гулять по деревне. Остро не хватало Софи с ее метелкой, она бы быстро призвала народ к порядку. Я же могла лишь внушать страх, но сразу поняла, что это будет самым паршивым выходом из ситуации. Стоило дождаться госпожу Ратовскую и на всеобщем собрании пояснить, что происходит. Заручиться ее поддержкой — значит, выиграть битву без кровопролития.
Увы, от оборотней в этом плане пока было мало толку. Вообще эти два дня были не простыми в первую очередь для Элайзы. Ее с такой силой тянуло к моему телу, что она не выдерживала и бежала ко мне, желая заключить в объятья. Причем всегда выбирала не самый подходящий момент. Нам всем везло, что и Пенелопа, и Ривэн с Асакуро были начеку.