— Это таркал, — пояснил Алтон. — Птица такая.
Да, птица… птица, которая помешала мне совершить глупость.
— На сегодня хватит медитаций, — тихо произнесла я, продолжая изучать яркое оперение таркала.
Синий цвет красиво переливался от яркого аметистового до почти чёрного.
— Фейт, у нас почти получилось, — заметил дракон. — Ещё немного, и у нас получится вернуться в Эрингел.
Или совершить глупость, о которой я буду потом жалеть. Или не буду, но всё равно неприятности мне это принесёт.
— Да, знаю. Почти получилось. Мы попробуем… позже… потом.
Когда я приду в себя. Когда наконец смогу разобраться в этой ситуации. Когда, смотря на герцога, перестану мечтать о поцелуе и жизни, которой у нас никогда не будет.
Просто медитация и просто эксперимент, но для того, чтобы вернуться в рабочее русло, мне так необходимо было время.
Олеандр не стал спорить. Лишь осмотрел меня внимательным взглядом (я не видела, продолжая созерцать птичку, но чувствовала) и кивнул.
— Хорошо, будь по-твоему.
— Спасибо.
«Ну где же ты, Энди? Где же ты?..»
Время тянулось невыносимо медленно.
Жар солнца, духота, от которой не спасала даже тень деревьев. Мы поочерёдно ещё раз окунулись в ручей, пытаясь хоть немного освежиться.
На полдник лёгкий перекус из сочных фруктов — и тишина.
Она изводила больше всего. Дракон пару раз пытался завести разговор, но, не встретив поддержки, замолчал. И от этого становилось ещё беспокойнее и тяжелее.
Медленно приближались сумерки.
В какой-то момент я просто не выдержала и произнесла, ни к кому конкретно не обращаясь:
— Я всегда завидовала родным.
Мы сидели под деревом. Точнее, я сидела, а дракон лежал на спине, закинув руки за голову и смотря куда-то вверх. Поза у меня была кошмарно неприличная: подтянув колени к груди, я обхватила ноги руками и положила на них голову. Но кто думает о приличиях, сидя в чужой рубахе? Вот и я махнула на это рукой.
Алтон даже не вздрогнул, услышав мой голос, продолжая лежать неподвижно, но я почему-то знала, что он меня слышит и, самое главное, слушает. И даже хорошо, что не смотрит, так легче говорить. Словно сама с собой разговариваю, открывая то, в чём боялась признаться кому бы то ни было.
— Быть изгоем всегда сложно. Все члены семьи владеют даром, кроме меня. И каким даром… телепортацией. Возможностью оказаться практически в любой точке мира. Такая свобода… В нашей семье всегда ценилась именно свобода. Тётя Агнесс вышла замуж в тридцать пять лет. И то потому, что дед вмешался, — вздохнула, наблюдая, как от песчаного ветра шевелятся цветы напротив. — Скандал был страшный. Дед сделал так, что её застукали с… напарником. Они много лет служили в императорской гвардии. Ох, женщина в гвардии — это само по себе скандально… Но в этом вся тётя Агнесс. Правда, тогда, повинуясь правилам, чтобы спасти честь семьи, ей пришлось пойти на уступки и согласиться на брак. Тётя до сих пор не может простить мужу сговор с дедом. Ну а как ещё было её уговорить? Но мы все знаем, что это она по привычке ворчит, а на самом деле очень его любит… и своих детей тоже.
А я любила тётушку… очень сильно любила. Может, потому что она одна из немногих, кто относился ко мне иначе. Не ругала за проступки и шалости, не требовала беспрекословного повиновения и страшно ссорилась с ба, которая называла меня наказанием за грехи.
— Тётя всегда меня понимала… и сочувствовала. Обычно я не люблю, когда меня жалеют. Не привыкла быть слабой. Но у Агнесс… это всегда выходило так легко и так искренне. Именно она поддержала меня, когда я захотела в академию. Без её нажима родители бы никогда не согласились. Правда, оказывается, они отправили меня на учёбу, мечтая, что я найду себе мужа, но не в этом суть.
— Тебе хотелось свободы, которую давал ей и остальным дар, — неожиданно произнёс Алтон, когда я замолчала, чтобы перевести дыхание.
— Мне казалось, что это решит все мои проблемы.
— Но дар — это большая ответственность.
— О да, теперь я это отлично понимаю. Мне всегда хотелось путешествовать, знакомиться с новыми людьми… странами. Это всегда завораживало.
— А сейчас?
Дракон всё так же смотрел перед собой. Я, бросив украдкой на него взгляд, видела, как мерно поднималась на вдохе и опадала на выдохе грудь.
— И сейчас тоже, — призналась ему, снова изучая бутоны цветов. — Мне хотелось свободы, а я… получила помолвку с драконом.
— Тебя смущает помолвка или то, что я дракон? — вдруг спросил герцог.
— Меня смущает твой интерес. Не знаю, как принято у вас, но в нашей семье вступают в брак не ради связей, денег, приданого и прочих земных благ, а из-за чувств.
— Любовь?
Я вспомнила своих родителей. Чопорную матушку с идеальными манерами и строгого отца. Они всегда были для меня верхом изящества и благородства, тем идеалом, к которому надо было стремиться. Да и не только для меня, для всего высшего общества. Даже вредную ба распирало от гордости, когда она говорила о старшей невестке, настолько идеальной, что ей подражала сама императрица. Казалось бы, союз совершенно политический, соединил два сильных семейства, и только.
Но я помнила их взгляды, которыми они обменивались украдкой. Как в детстве случайно застала их в саду. Ничего пошлого, но… у меня тогда дар речи пропал.
Мой строгий папа пытался поймать звонко хохочущую матушку, которая, ловко маневрируя между деревьями, бегала вокруг него. Но он всё-таки поймал, закружил, а потом прижал к дереву и поцеловал… так поцеловал, что я рот открыла от удивления.
Слава Махтабару, меня в этот момент нашёл Джо.
Старший братец хмыкнул, схватил в охапку и бесшумно перенёс в столовую.
— Но… но, — бормотала я растерянно.
— Дай им побыть вдвоём. У них так редко получается… сейчас всё реже, — щелкнув меня по носу, заявил он, сверкнув серыми глазами.
И я тоже так хотела. Неважно, как вести себя при других, можно было и маску нацепить, но наедине… когда никто не видит, я хотела именно так.
Смеяться, кружиться и любить. И чтобы меня любили… только меня.
— Ты считаешь, что это глупость? — спросила я, повернув голову, и, встретившись с синим взглядом нечеловеческих глаз, смутилась.
Как давно Алтон смотрит на меня?
— Отчего же. Я знаю, что такое любовь. Видел. Только она не всегда приносит счастье, Фейт. Иногда любовь — это боль… потеря… горечь. Когда тот, кого любишь, никогда не сможет принадлежать тебе. И год за годом будешь вынуждена смотреть на то, как он живёт с другой… изображая счастье.
Это было сказано с такой горечью и болью, что я невольно подалась вперёд. Не просто слова, а то, что было спрятано внутри, то, что давило и сжирало, мешая жить и радоваться жизни.
— А та… которая вынуждена смотреть, она жалела о любви? — тихо спросила я, и дракон резко отвернулся, выдавив глухо:
— Нет. — Губы скривились в злой ухмылке. — Никогда.
Кто-то близкий, очень близкий… Неужели мать и король драконов? Неужели слухи не врут?
Я коснулась огромного изумруда, украшавшего кольцо от брачного браслета Алтонов. Вот только, если бы мужчина не был истинным Олеандром по крови, он бы не активировался.
Кажется, я совсем запуталась.
Хотя нет. Роман между его матерью и королём никто не отменял. А вот с отцовством, кажется, все ошиблись. Дракон — истинный сын своего отца. Но, если честно, мне было всё равно плевать. Не на Алтона, а на отцовство.
— Наша семья сильно отличается от остальных. Эндорету уже тридцать, а он всё не спешит искать себе невесту, и родители не настаивают, позволяя сделать выбор и не торопиться. Они и Джо позволяют… Всем, кроме меня, — закончила я с грустной улыбкой. — И уже не позволят. Избавятся, и дело с концом.
— Неделю назад из сокровищницы были выкрадены королевские фамильные артефакты, — неожиданно произнёс герцог, приподнимаясь и присаживаясь.
— Чего? — не поняла я, захлопав ресницами.
Какие сокровища, когда мы говорили совсем о другом?
— Ты же хотела знать, для чего я искал портальщика. Вот и ответ. Король Аргустин тайно отправил меня к вашему императору за помощью. У вашего правителя был один… пикантный долг, именно поэтому мы были уверены в конфиденциальности данного разговора. Но он и ваш отец сказали, что перемещаться внутри долины невозможно. Никто не сможет.
— Никто и не сможет, — кивнула я, подтверждая слова родных. — Они вам не солгали. Долина драконов надежно защищена от переносов как извне, так и внутри.
— Кроме тебя.
Ондири, которая никак не может справиться с даром.
— Для этого я нужна? Чтобы найти фамильные сокровища короля Аргустина?
— У нас соглашение с твоей семьёй, Фейт. Ты играешь роль моей невесты, я помогаю тебе раскрыть дар. После того, как задание будет выполнено, тебе позволят расторгнуть помолвку из-за моего ненадлежащего поведения.
— Какого поведения?
— Ненадлежащего.
— И что ты натворишь?
— Ещё не придумал, но что-нибудь скандальное. Я даже пару раз буду прилюдно просить прощения для убедительности. Как бывшая невеста дракона и новая ондири ты станешь той, кем всегда мечтала, получишь свободу, которую так ждала. Этот союз откроет перед тобой такие перспективы… Так что не спеши осуждать родных, они на многое готовы, чтобы помочь тебе.
— Но почему мне никто не сказал?
— Во-первых, государственная тайна. Во-вторых, мне кажется, они не очень верили в то, что я могу разбудить твой дар и в конце концов мы поженимся.
— Вот ещё, — фыркнула я. — Так это что получается… как только те сокровища будут найдены, мы расторгнем помолвку и я стану свободной?
— Как ветер, — отозвался Алтон и добавил уже тише: — Если ты сама этого захочешь.
Глава 13
Вроде поговорили недолго, а так много выяснилось. И даже легче как-то стало. Вот посмотрела я на Алтона и перестала видеть врага, покушающегося на мою свободу и независимость.
Теперь, когда мне известны причины и последствия нашей помолвки, можно вздохнуть свободно и даже немного расслабиться.
— Пора решать насчёт ужина, — заметил дракон, вставая и потирая затёкшие плечи.
Если так подумать, ничего особенного он не сделал, а я невольно залюбовалась им. Такие чёткие движения, такая гладкая кожа и…
Ой, куда-то не туда меня опять понесло.
Расслабилась, называется.
— Опять фрукты? — кисло отозвалась я.
— Не хочешь? — улыбнулся он, прекращая демонстрировать мне свою впечатляющую мускулатуру.
— Они, конечно, очень вкусные, и у нас таких не найдешь, но хочется чего-нибудь… более внушительного.
— Мясо? Тут наверняка водится какая-нибудь мелкая живность.
Герцог огляделся вокруг, обводя окрестности внимательным взглядом, и даже принюхался.
Живность? Это её готовить надо… содрать шкурку, освежевать… потрошить. Миленького, маленького, пушистого зайчика. Может, и не зайчика, но тоже кого-то миленького и очаровательного.
Ох, что-то мне поплохело. Голова закружилась, во рту появился весьма неприятный привкус.
Это хорошо, сидела, а не стояла. А то так и в обморок упасть недолго.
— Фейт, ты чего? Плохо?
Я прижала руку к груди и, закрыв глаза, пыталась отдышаться.
А дракон был уже рядом, мягко и нежно коснулся рукой волос, провёл по щеке. Такая лёгкая ласка, от которой в сердце что-то ёкнуло и забилось быстро-быстро.
— Всё нормально, — сдавленно произнесла в ответ, открывая глаза и встречаясь с ярко-синим взглядом Алтона. — Но давай без живности.
От понимающей улыбки внутри опять всё задрожало. Он снова всё понял без лишних объяснений.
Дракон убрал руку, но всё ещё продолжал сидеть на корточках возле меня, так близко, что я касалась коленями его бока.
— Ты же сама захотела что-то, кроме фруктов.
— Захотела, но… оно же живое, — тихо ответила я. — Понимаешь, одно дело, когда мясо приносят на блюде, а совсем другое… видеть… знать.
Я совсем запуталась, не зная, как словами выразить те чувства, что сейчас бурлили внутри. Поэтому и говорить было сложно, особенно когда мужчина был рядом… и смотрел… так смотрел, что последние мысли убегали прочь, оставляя лишь звенящую тишину и какое-то непонятное и тревожное ожидание.
— Я понимаю, — тихо произнёс дракон. — Где твоя юбка?
— К-какая юбка? — заикаясь, переспросила у него.
— Твоя, — пояснил дракон, поднимаясь.
— Там… на берегу.
— Отлично. Собери ещё дров и поддерживай костёр, чтобы не потух. А я скоро вернусь с едой.
— Что ты задумал? — вскакивая следом, спросила у него.
— Скоро узнаешь, — с улыбкой отозвался Алтон и, присвистывая какую-то мелодию, направился в сторону ручья, оставив меня недоумённо хлопать ресницами.
Через пятнадцать минут, набрав пару охапок сухого хвороста, который в изобилии нашёлся вокруг, поковыряла палкой костёр. Убедившись, что он не прогорит и не устроит пожар, я направилась в сторону ручья. Надо же было понять, что именно придумал дракон.
Я медленно кралась вперёд, замирая и прислушиваясь. И всё равно это не помогло остаться незамеченной.
— Хочешь помочь? — громко спросил Алтон, стоило мне только выглянуть из-за раскидистого куста, который рос у самой тропинки, ведущей на берег.
Прятаться больше не было смысла.
— Я собрала хворост, — доложила ему, выходя вперёд. — А ты… ты что делаешь?
От моей юбки не осталось и следа. Она и раньше была в крайне плачевном состоянии, но сейчас… Нижний, самый тонкий подъюбник Алтон разорвал на тоненькие полоски. Остальные просто оторвал друг от друга, и они бесформенными кучками валялись у его ног.
— Силки, — отозвался дракон беспечно, продевая одну из полосок ткани в нижний край юбки.
— Какие силки? — спросила я, стараясь не смотреть, как капельки пота блестят на его коже.
Или это вода. В любом случае сверкало ярко и очень притягательно.
— Для ловли рыбы.
— Рыбы, — ахнула я, забыв про капельки, тело и остальное. — Ты собираешься ловить рыбу?
— Совершенно верно. Так как удочки у нас нет, будем ловить силками. Для этого нам и понадобится твоя юбка, а ещё ветки. Тонкие, но прочные.
— И как ты будешь его делать? — спросила я, рассмотрев за юбками небольшую кучу прутьев.
— Мы будем делать, — поправил меня он. — Ты же пришла помогать.
Сначала мы сделали каркас. Трейс свернул пять веточек в кольца и связал их куском ткани. Затем взял четыре другие, более толстые палки, к которым присоединил по порядку эти кольца. Получилась такая овальная конструкция, по форме напоминающая бочонок. Толстые ветки соединялись с одной стороны, оставив дырку с противоположной.
Дальше с помощью подъюбников мы закрыли получившиеся ячейки, чтобы рыба не смогла выбраться, оставив лишь одно входное отверстие. Не слишком большое, чтобы даже мелкая рыбёшка не смогла вырваться. Кстати, именно для этого Алтон аккуратно загнул внутрь концы веток.
— Теперь, когда отверстие стало труднодоступным, рыба не сможет выплыть, — сообщил он, наводя последние штрихи в метровой конструкции.
— Точно? — уточнила, вытирая ладони о рубашку.
Выглядела эта штука весьма экзотично.
— Да, находясь в замкнутом пространстве, рыба начинает паниковать, биться и суетиться. А нам надо будет только аккуратно вытащить силок на берег.
— А куда мы его будем ставить?
— Поближе к камышам, конечно.
Герцог сам залез в воду и поставил ловушку, я в этот момент успела сбегать к костру, подбросить ещё поленьев и вернуться назад.
А Трейс уже успел придумать новое занятие.
— Будем искать камни.
— Для чего?
Я чувствовала себя ребёнком, который отправился на поиски сокровищ. Давно у меня не было такого приключения. Все тревоги и страхи как-то быстро ушли на второй план.
— Во-первых, нам нужен тонкий плоский камень, чтобы жарить на нём рыбу. Во-вторых, так как ножей нет, то нужны острые предметы, чтобы очистить чешую, отрезать голову и плавники, вырезать внутренности.