Мне снова снились войны, крики целых королевств, сокрушаемых сапогами легионов, во главе которых стояли люди, подобные лорду Хаммеру. Это были жестокие, горькие дни, и самым печальным было то, что мы не победили, лишь на какое-то время остановили войну.
Мое подсознание дало мне подсказки, которые упустил из виду мой разум.
Проснувшись, я уже понимал харишей.
«Его имя — шутка», — говорила Тень.
В этой шутке не было ничего смешного, лишь чистое высокомерие.
Одним из выдающихся злодеев Великих Восточных войн был колдун по имени Ко Фенг, недолгое время командовавший легионами Империи Ужаса. Но его собратья-чародеи из Совета Тервола изгнали его из-за его непродуманной, прямолинейной, дорогостоящей и действующей напролом военной тактики. По не понятным никому причинам он был отправлен в изгнание.
Его прозвище, по обе стороны линии фронта, было Хаммер — Молот.
Абоуд говорил, что он — мой враг…
Дикари больше нас не беспокоили. Колдовство лорда Хаммера подействовало.
Лишь десяток из нас могли идти. Ченит и я были единственными оставшимися в живых кавелинцами…
Кавелин принял на себя главный удар в Великих Восточных войнах. Легионы Империи Ужаса не знали пощады. Наш народ мог никогда не возродиться…
Я сидел на камне, борясь с собственной совестью. Ко мне подошел Ченит.
— Хочешь есть?
— Вряд ли.
— Что случилось, Уилл?
— Похоже, я знаю, кто он. Что он делает. И почему.
— Кто?
— Лорд Хаммер.
— В смысле — кто он?
— Лорд Ко Фенг. Тервола. Тот, кого мы называли Хаммером-Молотом во время войн. Когда все закончилось, его изгнали из Шинсана. Его лишили бессмертия и отправили в изгнание. Он пришел за драконьей кровью, чтобы отвоевать свое бессмертие. Чтобы у него было время вернуться.
— О боги. Уилл, надо что-то делать.
— Что? Что мы можем сделать? Я даже не знаю, в самом ли деле это Ко Фенг. Но я знаю, что мы взяли его золото. Он достойно к нам относился, даже спас мне жизнь, когда в том не было необходимости. Я знаю, как к нему относится Тень, а я о ней достаточно хорошего мнения. Так что — сам понимаешь, что меня гложет.
Моя жизнь обычно была не столь сложна. Солдат получает приказы, делает что положено и не особо беспокоится о завтрашнем дне или глобальных проблемах. Он берет от жизни то, что может и когда может, поскольку другой возможности может и не представиться. Он редко морализирует или мучается угрызениями совести.
— Уилл, мы не можем снова выпустить в мир зло, подобное Ко Фенгу. Если только в нашей власти его остановить.
— Ченит, Ченит. Кто сказал, что он — зло? Настоящий его грех в том, что он был врагом. Некоторые из нас были столь же жестоки и кровавы.
Я обернулся, взглянув на щель в горном склоне. Гигантский черный жеребец стоял в ярде от того места, где лорд Хаммер оставил его вчера. Хаммер спал на земле рядом с конем.
Легкая добыча, подумал я. Подойти, вонзить кинжал — и все.
Если конь мне это позволит. Непостижимо отчего, но я знал, что он меня не подпустит.
Моя собственная жизнь меня волновала мало. Подобно харишам, мне никогда не приходила в голову мысль о том, останусь я в живых или нет.
Я не представлял, каким образом любой из нас смог бы вернуться домой без защиты лорда Хаммера.
Тень с трудом села.
— Идем со мной, — сказал я Чениту.
Мы подошли к ней. Она приветствовала нас слабой улыбкой.
— Я мало на что сгодилась там, внизу, да?
— Как ты себя чувствуешь? — спросил я.
— Лучше.
— Хорошо. Мне было бы жаль, если бы оказалось, что я зря тебя сюда тащил.
— Это был ты?
— Лорд Хаммер нес скуттарийца.
— А остальные?
— Они остались там, милая.
— Все было так плохо?
— Хуже, чем кто-либо мог предполагать. За исключением дракона.
— Вы добыли кровь?
— Добыли. Оно того стоило?
Она пристально посмотрела на меня.
— Ты знал, что придется рисковать. Тебе за это платили.
— Знаю. Вопрос только в том, не хватит ли с меня.
— Что?
— Я знаю, кто такой лорд Хаммер, Тень. Хариши знали это с самого начала. Именно потому они и пошли с нами. Я убил двоих из них. Двоих убил лорд Хаммер. Фоуд убил Сигурда. Пятеро из нашего отряда погибли, сражаясь друг с другом. Мне хотелось бы знать, нет ли повода увеличить это число до шести и избавить мир от старого зла.
Тень была не похожа на себя. Будучи здоровой, она бы кричала и спорила, как целое стадо кур во время кормежки. Сейчас же она лишь бросила взгляд на лорда Хаммера и пожала плечами.
— Я слишком устала и плохо себя чувствую, чтобы меня это волновало, Уилл. Но — не делай этого. Это не изменит прошлого. И будущего тоже не изменит. Он гонится за мертвой мечтой. И тебе это ничего не даст. — Она откинулась на спину и закрыла глаза. — Когда-то я тоже его ненавидела. Я теряла близких во время войн.
— Прости.
— Не за что. Знаешь, он тоже терял близких. Друзей и родных. Не вся боль и смерть были на нашей стороне. И он потерял все, что имел, кроме своего знания.
Я понял, что она хотела сказать. Лорд Хаммер ничем не отличался от остальных нас, бывших солдат, продолжавших оставаться самими собой.
— Поесть что-нибудь найдется?
— Ченит, посмотри, есть ли тут какая-нибудь еда. Тень, я все прекрасно понимаю, и целое утро над этим думал. Но никак не могу решиться. Я надеялся, что ты мне поможешь.
— Решать не мне, Уиллем Поттер. Это касается только тебя и лорда Хаммера.
Ченит принес суп, в основном состоявший из мяса мула. Он влил несколько ложек в рот Тени, и она сделала вид, что ей понравилось.
Я принял решение, но все мои прежние размышления были тут ни при чем.
В свое время я пообещал себе, что верну младшего брата домой к матери. А для этого мне требовалась защита лорда Хаммера.
Порой я часто думаю о том, не принимаем ли мы самые судьбоносные решения под влиянием столь же, казалось бы, не имеющих к ним отношения мыслей.
XIII
Мне вовсе не требовалось подвергать себя душевным страданиям. У Судьбы имелись свои собственные планы.
Когда лорд Хаммер проснулся, я подошел к нему. Он был слаб, и у него едва хватило сил сесть. Я присел рядом, лицом к нему, страшась зловещего взгляда коня. Осторожно достав из-под рубашки харишский кинжал-убийцу, я протянул его на раскрытых ладонях лорду.
Земля содрогнулась, словно от неописуемой радости.
— Дракон насмехается над нами. — Лорд Хаммер взял кинжал. — Спасибо, Уиллем Поттер. Надо полагать, теперь мы больше не в долгу друг перед другом.
— Есть долги, лорд. Старые. Я потерял в войнах отца и нескольких братьев.
— А я потерял сыновей и друзей. Станем ли мы вновь сражаться за старое здесь, в сложенных ладонях рока? Скрестим ли мы мечи, даже если нас терзают заточенные зубы Судьбы? Я лишился своей родины и большего, чем может постичь любой не-тервола. У меня не осталось ничего, кроме надежды, и то слишком слабой, чтобы с ней считаться. Дракон смеется не просто так, Уиллем Поттер. Позови Беллвезера. Нас ждет путешествие.
— Как скажешь, лорд.
Вероятно, мы вышли в путь слишком рано — слишком много было у нас раненых. Некоторые пережили равнины. Некоторые пережили снега и пропасти Зубов Дракона. Но позади себя мы оставляли человеческие кости. Лишь восемь из нас смогли увидеть равнины Шары, к западу от гор, но даже тогда нам еще оставалось далеко до дома.
Именно в Шаре завершилась сага лорда Хаммера.
Мы ехали на пони, которые он купил у шаранского племени. Лица наши были обращены к югу, и по ним стекали струи весеннего дождя.
Огромный жеребец лорда Хаммера споткнулся.
Чародей упал.
Он все время слабел. Тень утверждала, что лишь сила воли влечет его к лабораториям, где он смог бы воспользоваться драконьей кровью…
Он лежал в грязи и траве чужой земли, умирая, и никто из нас не мог ничего поделать. Кинжал харишей до сих пор глодал его душу.
Бессмертие лежало в его вьючных мешках, в черном сосуде, но мы не могли сделать ничего. Мы не знали как. Даже Тень не знала его тайны.
Лорд Хаммер был сильным человеком, но в конечном счете ничем не отличался от других. Он умер, и мы похоронили его в чужой земле. Когда-то могущественный человек стал равным самому низшему из солдат, следовавших за ним в его лучшие годы.
Мне было грустно. Больно смотреть, как умирает некто величественный и могущественный, даже когда ты ненавидишь то, на чем основано его величие.
Он умер, держа Тень за руку. Прежде чем мы опустили его в могилу, она сняла с него железную маску.
— Он должен носить свою, — сказала она, доставая маску тервола из его багажа. Эта золотая, устрашающего вида маска когда-то повергала в ужас половину мира. Не знаю точно, что она изображала — нечто вроде звериной морды. В глаза ее были вставлены рубины, сверкавшие, словно глаза жеребца лорда Хаммера. Но их внутренний свет угасал.
Под железной маской скрывался очень старый человек. Последняя его тайна умерла, когда я наконец увидел его иссохшее морщинистое лицо.
И все же я оказал ему почести, когда мы засыпали его землей.
Я взял его золото. Он был моим капитаном.
— Ты можешь пойти с нами, Тень, — сказал Ченит, и я согласился. Ей наверняка нашлось бы место в доме Поттеров.
Ченит сохранил железную маску. Она даже сейчас висит в доме моей матери. Никто не верит ему, когда он рассказывает историю о лорде Хаммере и драконе из Камменгарна. Все предпочитают героический эпос Райнхарта.
Неважно. Мир продолжает существовать, на чем бы он ни держался — истине или фантазиях.
Последняя лопата земли упала на могилу лорда Хаммера. И у Ченита, как всегда, возник вопрос:
— Уилл, а что стало с его конем?
Огромный жеребец с огненными глазами исчез.
Даже Тень не знала ответа.
Замок слез
Браги Рагнарсон думал, что никогда больше не увидит света дня, но, добравшись до Южной крепости в Итаскии, не смог удержаться от облегченного вздоха. Только после приключений на юге, включавших вынужденное возвращение через темные джунгли и удивительные опасности, он понял, сколь вольготно он чувствовал себя в знакомом городе. Когда-то презираемая им Итаския казалась ему предместьем рая.
Он медленно шел через трущобы Южной Портовой улицы, направляясь к «Красному оленю» на перекрестке Портовой и Любовного переулка. Войдя в зал, он широко улыбнулся.
Ялмар оторвался от мытья кружек.
— Вижу, ты вернулся, нахлебник. Талон на еду, конечно, где-то потерял?
Хотя прошел год с тех пор, как они расстались, казалось, будто это было вчера.
— Ялмар, ты прекрасен, — проревел лохматый светловолосый наемник, швыряя монету. — Как насчет этого? Налей-ка самого лучшего.
Ялмар наполнил кружку, но далеко не самым отменным.
— А сдача? — спросил великан, поднимая кружку.
— Какая сдача? — Ялмар выдвинул из-под стойки ящик и вытащил длинный потрепанный счет. — Если вычесть стоимость одного нового обола Хеллин-Даймиеля, ты все равно должен два золотых соверена, три серебряных кроны и два пенни. Целое маленькое состояние. Если бы твой отец не был мне другом…
— Ба! Надо будет найти таверну с неграмотным хозяином.
— Такие обычно требуют плату вперед, — возразил Ялмар. — А где твои жулики-приятели, Насмешник и Гарун? — Ялмар явно надеялся, что они погибли где-то в пути.
— Отправились в Портсмут. К одной женщине. Скоро вернутся.
Ялмар застонал.
В таверну просочился высокий худой человек с седыми волосами и нервным взглядом. Высоко подняв руку и указывая пальцем в потолок, он направился к наемнику.
— Господин Рагнарсон?..
— Да? — кто-то, похоже, прослышал о его возвращении. Любопытно.
— Гм…
— Что-нибудь выпить? Ялмар, не стой столбом.
— Не слышу звона его монет…
Худой с отвращением огляделся по сторонам. «Красный олень» не относился к числу высококлассных заведений.
— Пожалуй, нет, — пробормотал он.
— Так что тебе нужно? — Рагнарсон пребывал в дружеском расположении духа, хотя люди подобного типа обычно предвещали неприятности.
— Ты вернулся как раз вовремя. Мой господин… э… — Худой наклонился ближе и прошептал: — Мой господин, герцог Грейфеллз, был бы благодарен и щедр, если бы ты взялся за одно весьма деликатное дело.
— Грейфеллз? — С герцогом предпочитали не связываться. Это был один из выдающихся политических манипуляторов, злодеев и предателей, которыми могла похвастаться недавняя история Итаскии. Верить ему было нельзя. Если он поручал кому-то задание, имевшее политические мотивы, тот рисковал погибнуть от клинка убийцы — герцог предпочитал не оставлять свидетелей.
Однако Рагнарсон нуждался в деньгах и благосклонности Грейфеллза. Его уход из Итаскии был омрачен требованиями кредиторов и недовольством самого герцога. Если ему хотелось долго прожить на этом свете, нужно было удовлетворить многих весьма опасных людей.
Громогласно расхохотавшись, Браги хлопнул худого по спине.
— Ха! Отлично! Кого на этот раз ему надо убить?
— Тс-с-с! Ничего незаконного.
— Он хочет, чтобы я сделал что-то законное? Потрясающе! Неужели чудеса никогда не закончатся? Ялмар, ты когда-нибудь слышал, чтобы кто-то приходил сюда в поисках честных людей? Почему бы не нанять меня через Гильдию наемников?
— Тс-с-с! Слишком многих пришлось бы привлечь. Нам приходится не особо об этом распространяться. Политическая тайна.
Рагнарсону пришло в голову, что Грейфеллз не может не думать о политике даже в постели со шлюхой из Любовного переулка.
— Ну так чего делать-то надо?
— Он хочет, чтобы ты пошел в Ночной лес…
— Куда?
— В Ночной лес.
— Так я и думал. Давай-ка лучше по существу.
Перспектива становилась все менее веселой. Радуясь возвращению, он забыл об омерзительных заговорах, составлявших другую сторону жизни Итаскии.
— Ладно. Некто, кого называют Хранителем теней, держит у себя Сердце Лоррейн, которое принадлежит дочери герцога. Оно заперто в Замке Слез в Ночном лесу. Герцог требует его возвращения. Девушка будет спать волшебным сном, пока…
— Ха! Ялмар, налей нам кварту. Подобную чушь невозможно слушать на трезвую голову.
Он много путешествовал, но никогда прежде не слышал ничего подобного. Где-то в окрестностях его желудка запорхал беспокойный мотылек тревоги.
— Грррм! Послушай, герцогу нужно вернуть дочь. Она обручена с лордом Четырех Башен. Подобный союз предвещает такие возможности, что мой господин готов на все, лишь бы его не лишиться.
— Так предложи выкуп.
— Выкупом должна быть сама Лоррейн, так сказать.
— Не понимаю.
— Я тоже. Я просто передаю то, что говорит мне мой господин.
— Еще кружку, черт возьми, Ялмар! — Хозяин таверны так и не принес заказанную кварту. — Убирайся, костлявый.
— Может, это заставит тебя передумать? — Худой сердито бросил на стойку пять золотых соверенов.
Рагнарсон не поднял взгляд, хотя сумма была впечатляющая. Но Ялмар все понял по тому, как опустились его плечи. Смахнув в кассу три монеты, он дал сдачу.
— Верно действуешь, — сказал он худому. — Продолжай в том же духе. — Он повернулся к Рагнарсону: — Мы в расчете. Но есть и другие. — И добавил: — Одну за счет заведения.