В голове варился суп из мыслей. Вряд ли от этой мешанины мог быть какой-нибудь толк, потому что ни одну из них я так и не додумала до конца.
На первый взгляд, статус невесты наследника должен был обеспечить мне защиту. А с другой стороны, наоборот, мог сделать положение еще более опасным. Смертельно опасным. Медор сказал, что у Гирмаса наверняка была какая-то другая причина желать Дженне смерти. Помимо старых счетов. И от этого зависело очень многое. Русская рулетка, только неизвестно, сколько у револьвера камор пустых, а сколько заряженных. И отказаться от игры, увы, нельзя.
Что касается Нелиды, помолвка действительно могла избавить меня от нее. Под тем благовидным предлогом, что новое, более высокое, положение требовало настоящей горничной, хорошо обученной, а не девочки-ровесницы. Разумеется, она поймет, что это только предлог. Но ее хотя бы не будет рядом. Жаль было портить отношения с Эфрой, она мне нравилась. Однако если на кону жизнь, приходится расставлять приоритеты и чем-то жертвовать.
— Приготовь парадное платье, — приказала я, когда Нелида помогла мне раздеться. И остановила жестом, пресекая намерение пойти со мной в ванную: — Я сама.
Уж если поскользнусь и сломаю шею, винить будет некого.
Она посмотрела искоса, сдвинув брови, но ничего не сказала.
Наполнять ванну я не стала. Забралась в нее и кое-как, скрючившись, помылась под краном, вздыхая о невозможности принять душ. Вода текла чуть теплая, уже остывшая. Как выяснил Кай, ее накачивали из реки в большие баки под крышей и нагревали утром и вечером. Оттуда она стекала по трубам в ванные, которых во дворце было не так уж и много.
Закончив, я осторожно вылезла и вытерлась мягкой простыней: полотенец в этом мире не водилось. Надела чистое белье, села в кресло перед зеркалом и позвала Нелиду, чтобы та расчесала мне волосы.
— Не знаю, говорили мы с тобой об этом раньше или нет, — сказала я, пристально глядя на ее отражение. — Скажи, он ведь тебе нравится, да?
Густо покраснев, Нелида уронила щетку, и костяная ручка разлетелась осколками по полу.
15.
— Подбери!
Наклонившись, она собирала костяные осколки, а я смотрела на ее согнутую спину и думала, как быть дальше.
Разумеется, я и прежде догадывалась, что Нелида неравнодушна к Тэрвину. И теперь она фактически это подтвердила. Пусть и без слов, но сомнений у меня не осталось. Конечно, можно было вот так же в лоб спросить, не она ли написала донос, и посмотреть за реакцией. Но что это мне давало?
Когда еще ее от меня уберут. Про загнанных в угол крыс не зря говорят, что они могут броситься. В детстве я ездила с родителями в гости к «деревенской» бабушке, маминой маме. По ночам было слышно, как в подполе кто-то возится. «Крысы, — пожимала плечами бабушка. — Подумаешь, беда». А я боялась засыпать. Казалось, едва усну, и сразу какая-нибудь особо наглая тварь вылезет из подпола, залезет на лежанку и откусит нос. Или ухо.
Не дожидаясь, пока Нелида соберет все обломки, я встала и ушла в комнату. И платье бы сама надела, оно лежало на кровати. Вот только справиться со всеми этими крючками и шнуровками без помощи было слишком сложно.
Я не особо разбиралась в истории костюма и лишь приблизительно могла определить, к какой эпохе относилась та или иная мода. Разумеется, в нашем мире. Здесь женщины носили платья, похожие на те, которые у нас были в ходу, наверно, в пятнадцатом или шестнадцатом веке. Несколько разноцветных юбок одна на другую, жесткий лиф с низким вырезом, двойные рукава: сверху широкий, снизу узкий. Не платье, а строительная конструкция. И это мне еще не было нужды облачаться в корсет, подпирающий грудь, и подвязывать под нижнюю юбку круглый валик для увеличения объемов. Девочки обходились без подобного великолепия.
Нелида вышла из ванной и взяла с кровати платье. Лицо ее по-прежнему пылало. Мне показалось, сейчас она сделает что-то… безрассудное. О чем потом, возможно, будет жалеть. Или не будет?
— Ты изменилась после испытания, Дженна, — процедила он сквозь зубы. — Как будто совсем другой человек. Может, ты и правда ведьма? И смогла обмануть воду? Может, не зря на тебя написали донос?
Ногти сами собой впились в ладонь.
Разговаривая в саду с Тэрвином, я поймала себя на том, что говорю и поступаю совсем не как тринадцатилетняя девочка. Но почему-то не осознавала этого раньше — общаясь с Медором, Эфрой, Нелидой.
«Кай, ты не мог бы одергивать меня, если я буду вести себя несоответственно возрасту?»
«Хорошо, — отозвался он. — Именно так ты сейчас в ванной и поступила. Как взрослая женщина, а не как подросток. Расчетливо, застав врасплох. Пойми, Джен, хоть Нелида и сказала, что ты как будто другой человек, разумеется, она так не думает. Буквально. Что в этом теле поселилась пришелица из иного мира. А вот что ты на самом деле ведьма, с помощью колдовства избежавшая смерти, — запросто. И другие подумают так же. Но один плюс все-таки есть. Теперь появился реальный повод попросить, чтобы служанку заменили. Потому что эта тебе нахамила».
«А она не побежит тут же рассказывать всем, будто я такая крутая ведьма, что меня даже вода не берет?»
«Она побежит в любом случае, неважно, выгонят ее или оставят. Но если выгонят, все подумают, что делает это в отместку».
Пока мы с Каем мысленно разговаривали, Нелида, так и не дождавшись моего ответа, хмуро глядя мимо меня, застегивала и затягивала на мне платье. Расправила все складки и драпировки, разгладила там, где морщило. Я вернулась в ванную и встала перед зеркалом, рассматривая себя.
Нижняя юбка и узкие рукава платья были сшиты из мягкой темно-синей ткани, похожей на бархат. Верхняя юбка, лиф и широкие рукава — из чего-то вроде парчи, голубой с серебром. Наряд мне очень шел и делал на пару-тройку лет старше — какой девчонке этого не хочется? Расчесанные волосы свободно падали на спину и плечи: незамужние девушки в этом мире не покрывали голову и не делали прически, заплетая косы только на ночь.
В дверь постучали, и я вышла.
— Нисса Дженна, ваш отец ожидает вас у себя, — с поклоном доложил дежурный лувер. — Позвольте проводить вас?
Переступив через порог, я спиной почувствовала тяжелый взгляд Нелиды. Наверняка она поняла, зачем Медор позвал меня. Вряд ли кто-то в замке сомневался, что наша с Тэрвином помолвка рано или поздно состоится. Парадное платье, приглашение к отцу не на ужин, а во внеурочное время — явно происходило что-то экстраординарное.
Откуда-то из самых темных глубин вдруг просочилось смутное, похожее на давно забытый сон…
Девятый класс, Юлька по уши влюблена в Макса Капитонова из десятого, а он на нее не обращает никакого внимания. И вдруг на дискотеке приглашает меня на медленный танец. На медляк, как сказали бы сейчас. И мне Капитонов этот на фиг сдался, у него руки потные и прыщи. Но я иду с ним танцевать и ловлю вот точно такой же каменный взгляд заклятой подруги. Немного снисходительного сочувствия, немного неловкости — и сладкий триумф! Абсолютно без практической надобности, но все же… Такое вот одновременно уже женское и еще очень подростковое ощущение. И сейчас я испытывала именно его. Снова, как тогда в саду, чувствуя связь между собой прежней и нынешней.
Значит, тогда это произошло не случайно. Значит, в принципе возможно — вытащить с самой дальней полки ту девочку, которой я когда-то была, поселить ее в это юное тело вместе с сознанием опытной и циничной тетки. Пусть не сразу, с усилием, но возможно!
Я улыбнулась луверу, глаза которого удивленно расширились, и вошла в покои Медора, где меня уже ждали.
16.
Я ее не отпустила. Не позволила снова спрятаться в дальний темный угол.
Сиди здесь! Ты мне нужна!
Что испытала бы взрослая Эльвира Андреевна, если бы кто-то потребовал ее формального согласия на брак с нелюбимым человеком, причем без возможности отказаться? Гнев и раздражение. Элька, конечно, тоже не обрадовалась бы, если б ее заставляли делать что-то против воли. Наверняка был бы еще и страх. Но… ко всему этому примешалось бы любопытство. И волнение — потому что оказалась в центре общего внимания. И капелька детского тщеславия: в нее влюбился принц и хочет на ней жениться. И сам король пришел просить ее руки!
Я уцепилась именно за это. Какая женщина девчонкой не мечтала стать принцессой? В детском саду мне как-то довелось поцеловать лягушку, потому что Витька Евсеев сказал: это заколдованный принц. Поцелуешь — он расколдуется и на тебе женится.
Удивительно, но Эльке как-то удалось отодвинуть в сторону мое взрослое я. Оно никуда не делось, но сейчас у дверей замерла девочка с бешено бьющимся сердцем и горящими щеками.
Посреди гостиной стояли рядом герцог и Тэрвин, которому явно было так же не по себе, как и мне. До этого я видела его в обычной одежде мужчин высшего сословия: узкие штаны, заправленные в короткие или высокие сапоги, и что-то вроде дублета или колета — приталенной куртки на пуговицах длиной чуть ниже бедер. Повседневными цветами были серый, черный и коричневый, реже темно-зеленый или темно-синий. Но сейчас на нем был парадный костюм — белый с серебром. Лицо Тэрвина то бледнело, сливаясь с ним, то наоборот краснело, и тогда белизна ткани еще больше это подчеркивала.
Мальчик, снисходительно хмыкнула из дальнего угла Эльвира, ну что ж ты так переживаешь. Все ведь уже решено, она не откажется. Куда ей деваться. Вдохни и выдохни.
А Эльке стало его жаль. И… лестно, что он так волнуется из-за нее.
Медор взял меня за руку и подвел к Хеллаю и Тэрвину.
— Нисса Дженна, — глядя мне в лицо, герцог слегка склонил голову, — соблагоизволишь ли ты ответить согласием на предложение стать женой моего сына Тэрвина?
Продравшись сквозь частокол этой чудовищной фразы, видимо, представлявшей собой традиционную формулу, я кивнула и ответила:
— Да, аарцох Хеллай.
Медор вздохнул с облегчением и вложил мои пальцы в ладонь Тэрвина — теплую, чуть подрагивающую.
— Теперь вы жених и невеста, — удовлетворенно кивнул герцог. — Поцелуйтесь.
Разумеется, мы знали, что придется это сделать, но оба впали в ступор, робко поглядывая друг на друга. И Эльвира, зараза, куда-то внезапно исчезла, а Элька умирала от ужаса, не представляя, как это — поцеловаться с парнем, да еще на глазах других людей.
Наконец решившись, Тэрвин наклонился ко мне. Как во сне, как в замедленной съемке его лицо опускалось — словно откуда-то с неба. Глаза, нос… губы — они прикоснулись к моим… легко, мягко, едва ощутимо. Как пушинка одуванчика. И тут же отпрянули.
Несмелый взгляд из-под ресниц и такая же застенчивая улыбка. Она была как перелив перламутра: от удивления и надежды к радости. И я снова не смогла удержаться, чтобы не улыбнуться в ответ.
— Ну вот и прекрасно! — голос герцога вырвал нас из замершего мгновения. — Я буду рад со временем назвать тебя своей дочерью, Дженна. Ждем вас за ужином, несс Медор.
Тэрвин нехотя отпустил мою руку и вслед за отцом пошел к двери.
«Это было круто, — подал голос Кай. — И вкусно. Спасибо».
Его реплика напомнила о том, что надо следить за собой, поскольку Элька отползла без сил. А еще разозлила. Вкусно ему, видите ли!
Впрочем, обольщаться на его счет не имело смысла. Он спас меня, чтобы не лишиться привычного источника энергии. Кормушки. А сейчас, может, и не провоцировал на те или иные поступки ради вкусных эмоций, но и не делал ничего, чтобы эти самые поступки предотвратить. Если мне будет грозить смерть, предупредит, но не более того.
— Спасибо, Дженна, — Медор поцеловал меня в лоб.
— За что?
— Мы вчера с тобой как-то нехорошо закончили разговор. Хоть ты и обещала, что не будет никаких сложностей, я все же беспокоился.
— Вы думали, я попробую отказаться?
Он не ответил. Подошел к окну, посмотрел в сад.
— Я постараюсь выяснить, кто написал донос, Дженна. Теперь у тебя более высокое положение, ты невеста наследника. Думаю, аарцох поможет. Хотя проникнуть в главный кабинет дознавателей сложно даже для него.
«Кай, а прислуга вообще умеет писать? Их учат?»
Я как-то задала себе этот вопрос, но не заострила на нем внимание. А ведь это было очень важно. Если Нелида не обучена грамоте, то и донос написать никак не могла. Вряд ли диктовала кому-то. Эфра? Слабо верилось. Но даже если это сделал кто-то другой, не Нелида, все равно я не хотела ее больше видеть.
«Не знаю, но выясню», — пообещал Кай.
— Отец… — я снова напомнила себе, что должна говорить как девочка. — Нелида сегодня была со мной груба. Наверно, узнала про помолвку.
— Вот как? — Медор нахмурился. — Я поговорю с аарцохом прямо сейчас. Жаль, конечно, что придется убрать от тебя и Эфру, но иначе никак. Побудь здесь. Я вернусь, и мы пойдем в трапезную.
Он вышел, а я села на диван. С удовольствием прилегла бы, но в жестком платье это было неудобно. Кай помалкивал, что только радовало, не хотелось сейчас с ним разговаривать.
Что случилось, когда Тэрвин поцеловал меня? Что-то изменилось. Почти неуловимо. Да, в тот момент я снова стала юной девочкой, которая впервые целуется с мальчиком. Не вспомнила, как это было когда-то со мной, а действительно стала ею. Пусть всего лишь на одно короткое мгновение.
17.
— Не волнуйся, Дженна, это всего один вечер. Ничего страшного.
Мы шли по коридорам дворца к трапезной, я держала Медора под руку и да, была далека от безмятежности. Впервые предстать перед толпой незнакомого народа, который будет откровенно пялиться и оценивать, — это и для взрослой женщины мандражно. Может, Дженна многих придворных и знала с пеленок, но я за это время мало кого успела увидеть. А уж оказаться в центре всеобщего внимания… Конечно, один раз мне все-таки довелось побывать местным ньюсмейкером — когда Дженну испытывали водой. Но тогда я мало что соображала.
— Они все будут на меня смотреть, — вполне по-девчонски пожаловалась я.
— Да, будут, — согласился Медор. — Как же иначе? Ведь ты будущая жена правителя. Но впереди еще пять лет, чтобы привыкнуть к вниманию толпы. Пока не исполнится восемнадцать, тебе не придется часто присутствовать в публичных собраниях.
Спасибо, утешил. Об этой стороне дела я вообще пока не успела подумать. Ну да, в детстве хотелось стать принцессой, но когда подросла, поняла весь ужас открытой публичности. Может, кому-то и нравится выставлять каждый чих своей персоны на всеобщее обозрение, но мне было жаль и принцессу Диану, и Кейт Миддлтон с Меган Маркл. Каждый шаг на виду — с ума сойти можно.
Что касается вопроса с Нелидой, он решился, как по щелчку пальцев. Вот что значит быть невестой наследника престола и иметь отца — главного советника. На следующий день мне должны были прислать несколько девушек, чтобы я сама выбрала себе личную служанку. Разумеется, под предлогом, что такой даме, как я, прислуга нужна отлично обученная, подходящая по статусу. Именно поэтому предстояло потерпеть присутствие Нелиды вечером и утром. Оставалось только надеяться, что она не засунет мне змею в постель, узнав о такой рокировке.
— Скажите, отец, — спросила я, когда Медор, вернувшись, рассказал новости, — а что будет с ними? С Нелидой и с Эфрой?
— Не волнуйся, Дженна, им найдут другую работу во дворце. Все-таки Эфра была твоей кормилицей и няней, несправедливо наказывать ее за грубость и зависть дочери.
Это меня немного успокоило. Хотя я бы, конечно, предпочла, чтобы Нелиды вообще не было поблизости. В радиусе сотни километров. И чтобы она исчезла немедленно.
Когда мы вошли в зал, все уже сидели за столами. Видимо, это было предусмотрено: все-таки наша с Тэрвином помолвка стала центральным событием вечера. Вот где я пожалела, что читала слишком мало исторических романов. Сериалы подобные любила, но это, конечно, сомнительный источник сведений по историческому этикету. Впрочем, знания нашего мира вряд ли могли пригодиться здесь.
«Кай, — потребовала я, — подсказывай, что мне надо делать. Этого я не могла забыть».
«Хорошо, — пообещал он. — Но вообще смотри, что делают другие, так нагляднее».
Столы в трапезной располагались «покоем»: буквой П. Короткий поперечный — главный. Там под балдахином было место правителя, и сидели за ним только по одну сторону — лицом к залу. За двумя другими столами — по обе стороны, поочередно мужчины и женщины, причем так, чтобы напротив дамы обязательно оказался кавалер.