— Проходите, — произнёс он и сделал приглашающий жест рукой. — Я не ждал тебя так скоро, Уилфред, рад, что ты легко справился с тем, о чём я тебя просил.
— Легко? — комендант многозначительно хмыкнул и покосился в сторону бледной и взволнованной своей спутницы. — Не сказал бы. Но спасибо.
Он неуловимо улыбнулся, прошёл в комнату и занял, вероятно, привычное место — у широкого низкого подоконника, скрестил руки на груди, прислонился к стене и прикрыл глаза. Ивенн тихонько скользнула вслед за ним, хоть она пока что и не очень привыкла к нему, ей не хотелось оставаться один на один с правителем. От него будто бы веяло холодом, к тому же девушка чувствовала что-то, доселе незнакомое, и не могла объяснить себе это чувство.
— Сядь, — хозяин замка подвинул к ней мягкое кресло, обитое тёмно-зелёным бархатом, и сел сам напротив неё за стол. — Не бойся. Бояться уже нечего, да и поздно.
Ивенн послушно села, вцепилась в мягкие подлокотники — ткань была очень приятной на ощупь, хоть и непривычной, — и непроизвольно вжалась в спинку кресла. Ей хотелось стать совсем-совсем маленькой, чтобы занимать как можно меньше места и как можно вернее спрятаться от внимательных, чуть прищуренных глаз правителя, серо-голубых, светлых и холодных, словно льдинки.
Эйнар протянул руку, вызвал Тьму, и на столе перед девушкой из чёрного облака тут же материализовался серебряный кубок, наполненный чем-то золотистым. Напиток слегка шипел и пенился, от него шёл едва заметный пар, пахло чем-то незнакомым, но весьма приятным. Ивенн испуганно сжалась и отодвинулась ещё сильнее, даже кресло скрипнуло. Уилфред хихикнул и тут же проглотил случайно вырвавшийся смешок.
— Выпей это, — Эйнар указал девушке в сторону кубка. Ивенн в изумлении и испуге посмотрела сначала на него, потом — на правителя.
— Пей, — сурово повторил лорд Мансфилд. — Если боишься, что я хочу тебя отравить, то можешь быть спокойна, ты мне нужна живой. А пока тебе нужно восстановить силы.
Девушка робко взяла предложенный кубок, закрыла глаза и сделала глоток. На вкус напиток оказался тоже довольно приятным, немного кислым, с лёгким ароматом яблок. По телу тут же разлилось приятное тепло, и после нескольких глотков Ивенн уже чувствовала, что силы возвращаются к ней, а мысли перестают бешено метаться, успокаиваются. Страх перед почти незнакомыми людьми тоже мало-помалу рассеивался.
— Не хочешь спросить, кто мы такие и что мы вообще затеяли? — правитель чуть заметно улыбнулся краем губ, но девушка не ответила на его улыбку.
— Мне кажется, я уже не вольна ни в своих решениях, ни в своей судьбе, ни даже в своей жизни, — ответила она, пожав плечами. — Какая разница, кто и как меня убьёт? Несколько дней назад это уже пытались сделать какие-то лесные разбойники, но они не знали моего имени. Вы же хотите узнать меня, зачем?
— Ну-ну, полегче, — дождавшись, пока собеседница допьёт, хозяин щёлкнул пальцами, и серебряный кубок растворился в облаке Тьмы. — Ты ещё слишком юна, чтобы отказываться от жизни, пускай даже здесь.
Ивенн вдруг вспыхнула, вскочила, едва не опрокинув кресло.
— Чего вы все от меня хотите? Зачем привезли сюда? Говорят, что меня ищут в Кейне, Йоханн рассказывал, что нашли меня воины из Халлы и просили вернуть после того, как я встану на ноги, зачем?
Хозяин замка вздохнул, откинулся на спинку кресла. Уилфред с трудом сдерживал смех: забавная всё-таки девчонка, хоть и боится их обоих, а всё ж пытается сопротивляться, хотя, верно, понимает, что против правителя шансы у неё невелики.
— Сядь и успокойся, — жёстко произнёс лорд Эйнар, когда Ивенн, сердитая, встрёпанная, разрумянившаяся от гнева, умолкла и перевела дух. — Мы всё тебе расскажем, только дай нам время.
— Время? — девушка задохнулась и невольно сжала кулаки. — Мне его никто не давал! Все уверены, что могут принимать решения за меня!
— Тихо. Здесь всё будет по-другому. Тебе нечего бояться.
Голос правителя тоже стал тише и спокойнее, взгляд — мягче и даже немного теплее. Ивенн осторожно опустилась в кресло. Где-то внутри шевельнулось чувство вины: всё-таки она неправа, уже пора бы понять, что ни Уилфред, ни правитель не желают ей зла. Ещё в дороге комендант крепости говорил, что лорд Мансфилд сам пожелал взять её в ученицы, потому что проявления их сил совпали. По пути к Землям Тумана Уилфред много рассказывал ей о Тьме и Свете, о том, что она уникальна, как и правитель, потому что такие люди обыкновенно не выживают. Правда, отчего выжил лорд Эйнар, даже Уилфреду было неведомо.
— С вами когда-нибудь происходило нечто подобное… милорд? — спросила девушка наконец, когда в комнате повисла тишина.
Эйнар отвёл взгляд, переглянулся с Уилфредом, враз посерьёзневшим.
— Сейчас не обо мне речь, — ответил он довольно-таки резко, но, увидев, что девушка вздрогнула и слегка побледнела, тут же смягчился. — Вернёмся к нашему разговору. Пока не могу объяснить тебе всё, но сейчас хотя бы представлюсь. Твою силу и магию почувствовал я, Эйнар Альд Мансфилд, правитель Западного Края, Земель Тумана и Весенних островов. Теперь позволь услышать твоё имя.
— Ивенн, — тихо ответила девушка, чувствуя, как невольно холодеет при звуках его голоса. — Один… мой друг говорил мне, что когда-то меня звали Славкой. Но я не помню этого.
Эйнар неопределённо хмыкнул, встал, отодвинув кресло, подошёл к ней и посмотрел на неё в упор.
— Вставай, — приказал он. Ивенн медленно поднялась, придерживаясь за спинку кресла — ноги ослабли, стали будто ватными, но правитель тут же взял её за локти и отвёл в сторону. — Стой смирно, и перестань уже, пожалуйста, трястись.
— Милорд, может, не надо? — спросил Уилфред как-то несмело. Эйнар ничего не ответил, но Ивенн словно кожей почувствовала суровый взгляд, предназначавшийся даже не ей.
Прохладные пальцы лорда Эйнара коснулись висков и слегка сжали. Раздался лёгкий щелчок, лица коснулось что-то неуловимое и холодное, и Ивенн со страхом почувствовала, что её разум больше не принадлежит ей одной. Что-то ворвалось в сознание, упорно и безжалостно ломая всё на своём пути, завернуло всё внутри в спутанный клубок чувств и мыслей, будто вывернуло наизнанку. И вдруг девушка увидела себя и свою жизнь будто со стороны.
Вот маленькая девчонка с длинной тёмной косищей до пояса и старик в белых одеждах уходят куда-то по направлению к лесу. Старик о чём-то рассказывает, опирается на витой посох, увенчанный головой какого-то сказочного чудовища. Вот девчонка уже постарше, она стоит в горнице с матерью, встрёпанная, взволнованная. Обе склонились над кем-то, мать изредка бросает короткие просьбы. У Ивенн что-то защемило в груди, к глазам подобрались непрошеные слёзы. Сразу вспомнилось всё: и избушка на лесной полянке, где всегда было тепло и уютно и пахло засушенными травами, и красавица-мать, и дедушка, сначала живший с ними, а потом решивший уйти…
Но мощный поток Тьмы неумолимо направлял вперёд, подталкивал, и картинки перед внутренним взглядом понеслись дальше. Вот девчонка уже почти совсем взрослая. Она натягивает тетиву самодельного лука и, выждав немного, резко отпускает. Перед затуманенным взором мелькнули чьи-то глаза, светлые, зелёные, до боли знакомые, но Ивенн не смогла их вспомнить, как ни старалась. Потом вдруг вспыхнул огонь на чьей-то ладони, простой, незамысловатый узор сверкнул голубым, из-под чьих-то напряжённых рук вырвались и потянулись тонкие золотистые нити, переплелись в замысловатую фигуру и превратились в крохотную птичку. Когда пичужка упорхнула и растворилась в сполохе Тьмы, девушка увидела себя в окружении множества людей. Подле неё стоял кто-то ещё, чьего лица она не смогла разглядеть, а потом вдруг — резкий рывок, короткая острая боль где-то в области шеи. Ивенн попыталась поднять руку, чтобы коснуться места, которое пронзило неприятным ощущением, но не смогла. Снова закружился бешеный вихрь картинок, сменяющих друг друга, только некоторые задерживались, да и то ненадолго, однако нескольких мгновений хватало на то, чтобы девушка успевала рассмотреть их. Всё вокруг снова окутал мягкий полумрак, послышался негромкий шелест деревьев, круг на земле, выложенный из каких-то фигурок, вспыхнул голубым пламенем. И неожиданно всё оборвалось, перед глазами потемнело, Ивенн почувствовала резкий толчок, и её волной отбросило в сторону. Пол куда-то поплыл из-под ног, но тут же чьи-то сильные руки подхватили её и бережно опустили в кресло.
— Ивенн? — знакомый голос Уилфреда раздался где-то над ухом. — Ты меня слышишь?
В глазах было мутно, очертания расплывались. Она нашла в себе силы, чтобы слегка кивнуть, и тут же откинулась назад, опустив ресницы. Мягкий бархат тепло коснулся плеч, будто обнял.
— Милорд, вы в порядке?
— Да… помоги мне.
Справа от неё что-то зашуршало, упало с негромким стуком, под высокими мрачными сводами эхом отдались тяжёлые шаги.
— Может, воды? — встревоженно спросил Уилфред. Эйнар, опираясь на его плечо, медленно дошёл до своего места и обессиленно рухнул в кресло напротив.
— Оставь, — он махнул рукой и устало прикрыл глаза. — Лучше ей предложи.
Уилфред подал Ивенн наполненную водой флягу, помог ей сесть поудобнее, придержал её за плечо, пока она пила. Лорд Эйнар, казалось, заснул — его дыхания почти не было слышно, да и сам он замер в спокойной, расслабленной позе. Прошло некоторое время, прежде чем оба окончательно пришли в себя, и тогда правитель заговорил.
— Не бойся, всё будет хорошо. Ты молодец, что впустила Тьму в своё сознание и позволила мне рассмотреть твоё прошлое. Теперь, думаю, память постепенно вернётся к тебе, если ты встретишь своих друзей или родных, ты их узнаешь.
— Что вы со мной сделали? — тихо спросила Ивенн. Благодаря осторожности правителя ей было уже гораздо лучше, да и боли особенной она не почувствовала, только некоторую слабость.
— Ничего особенного, — отозвалась темнота негромким хрипловатым голосом. — Я просто заглянул в твою память. Ты вступила на Звёздный Путь по собственной воле за тем, к кому была очень привязана, и я узнал этого парня, это сын Кита, отца Совета из Кейне. До этого с тобой происходило много чего, и не всегда события были приятными, но ведь не вся наша жизнь — сплошной праздник. Далеко не вся… Ты храбрая девочка, намного храбрее, чем кажешься себе самой, и я теперь это знаю, — в его голосе послышались лёгкие лукавые нотки.
— Это благодаря тому, что вы владеете Тьмой? — поинтересовалась Ивенн. Минутная слабость понемногу отступила, и она чувствовала себя уже почти совсем хорошо. — А я так умею?
— Не думаю, — лорд Эйнар поднялся, задвинул кресло и покачал головой. — Нужно учиться. Конечно, может быть, однажды тебе придётся показать этот ритуал… На твоё обучение уйдёт много времени. Долгие луны, может быть, даже не один солнцеворот, но оно того стоит. Ты боялась, что я откажусь стать твоим наставником, но, поверь, я сам хотел этого, как только узнал о твоём существовании и твоей силе.
— И… давно вы обо мне знаете? — Ивенн недоверчиво покосилась в его сторону, но фигура правителя снова отступила в полумрак комнаты.
— Достаточно. С тех пор, как ты впервые пришла в Правь, я стал чувствовать твою двойную магию. К сожалению, следить за твоей жизнью постоянно я не мог, так бы, конечно, помогал тебе и твоему другу.
Ивенн тяжело вздохнула и сжала виски двумя пальцами. Нелегко всё-таки за один вечер, вернее, даже за каких-нибудь полчаса узнать о себе и о совершенно незнакомом человеке столь много.
— Сейчас тебе нужно отдохнуть, — продолжал лорд Эйнар, и его крепкие прохладные руки мягко опустились на плечи девушки, отчего она невольно сжалась. — Вы устали в дороге, к тому же завтрашний день навряд ли будет короче сегодняшнего. Уилфред, проводи нашу гостью.
12. Наследница
Когда Ивенн добралась до своей комнаты, сил не оставалось уже ни на что. Уилфред пожелал ей доброй ночи, и, едва дверь за ним закрылась, девушка с облегчением сбросила платье, причесала растрёпанные волосы гребнем, что отыскался на небольшом деревянном столике, заплела их на ночь в косу из трёх прядей, проходя мимо кадки с водой, бросила взгляд на своё отражение и побрела в постель.
Высокое стрельчатое окно пропускало серебристый лунный свет и лёгкую ночную прохладу. На улице опять моросило, чувствовалось приближение осени. Если вересень-месяц ещё хоть немного похож на последний отголосок жаркого, цветущего лета, то листопад уже принёс с собою пронизывающий ветер, долгие холодные ночи, затяжные дожди, скучные, серые, которым, казалось, не будет конца.
Ивенн лежала, свернувшись клубочком и натянув тёплое одеяло до подбородка, и рассеянно следила за каплями, что сползали по обратной стороне оконного стекла, складываясь в длинные тонкие дорожки. В голове роились мысли, обрывки воспоминаний, разбуженные и вытянутые на поверхность лордом Эйнаром, и от этого девушка не могла уснуть, раз за разом прокручивая в голове разговор с правителем.
Он оказался не совсем таким, каким она его представляла. По рассказам Уилфреда, он был совершенно разным человеком в зависимости от ситуации. Холодным, жестоким, циничным и очень расчётливым — или же очень заботливым, внимательным, честным. В Землях Тумана ему подчинялись не то чтобы из страха, а, скорее, из уважения. Конечно, отрицать того, что лорда Мансфилда побаивались, было нельзя, но не страх заставлял подданных приносить клятву всех ветров. Нечто большее, то, что дано не всем правителям, вело людей за Эйнаром, собирало войска под стяги Западного Края. Он отнёсся к самой Ивенн хорошо, быть может, только потому, что она — пешка в его игре, правила которой известны одному ему. Нельзя было исключать и того, что у Эйнара свои цели, какие — она не знала и потому боялась его заранее. Возможно, когда эта игра закончится, она будет больше не нужна, однако пока что об этом думать не хотелось.
Куда больший интерес сейчас вызывало собственное прошлое, забытое и частично воскрешённое за каких-нибудь несколько минут. Люди, которые были дороги ей и которые любили её, события, которые пришлось пережить, вещи, которые что-то значили для неё когда-то… Всё это пронеслось перед внутренним взором за считанные мгновения, однако этого хватило, чтобы прожить жизнь заново. Она не вспомнила ни имён, ни времени, ни причин для тех или иных поступков, но теперь появились хотя бы лица, вещи, туманные образы, за которые можно было бы зацепиться. С радостью Ивенн отметила про себя, что матушка её жива, значит, когда-нибудь у неё ещё будет шанс с нею свидеться. Как говорил Иттрик, в Явь можно вернуться на один день, тот самый, когда ты появился на свет. Ивенн грустно вздохнула: до этого оставался ещё почти целый солнцеворот.
Однако не ей одной в ту ночь не удавалось уснуть: Эйнар отослал Уилфреда и закрылся у себя. Ему тоже было о чём подумать. Первая часть, самая малая толика задуманного, была исполнена, однако этого было мало, катастрофически недостаточно. Ивенн дала своё согласие, конечно, путём долгих уговоров — к счастью, обошлось без угроз, — но это была капля в море, единственный, крохотный шаг на почти бесконечной дороге. Предстояли долгие луны обучения, разочарований, пути к поиску себя и своего места в этом мире. Она оказалась сильнее, чем правителю казалось поначалу, но её внутренних сил не хватило бы, чтобы справиться со всем, что в скором времени обрушится на её хрупкие плечи. По всему миру, и в Яви, и в Прави, Эйнар знал много случаев, когда наставник случайно причинял вред своему ученику, или же наоборот. Только одно могло связать их так, чтобы как можно лучше обезопасить друг от друга — обряд Тьмы. Провести его будет непросто, но необходимо. Так будет лучше для них обоих… Как только лорд Мансфилд взглянул в глаза этой девчонки, он понял, что не простит себе, если навредит ей — хоть словом, хоть жестом. Обряд был необходим.
Утром Ивенн разбудил громкий звон, будто десятки колоколов дёрнули одновременно. Испугавшись спросонья, она запуталась в одеяле, свалилась с довольно высокой постели и проснулась окончательно, протёрла глаза, вспомнила, где находится, и тихо застонала. Однако долго грустить не удалось: почти сразу же после того, как колокола стихли, раздался не менее громкий стук в дверь. Поспешно завернувшись в одеяло, Ивенн побежала отворять и нимало не удивилась, увидев на пороге Уилфреда. Он был умыт, причёсан, одет в какую-то непривычную взгляду форму — вероятно, у местных воинов тёмно-синий цвет был знаком отличия.