— Как спалось? — молодой комендант улыбнулся. — Как чувствуешь себя после давешнего ритуала?
— Благодарю вас, вроде ничего, — Ивенн ответила лёгкой улыбкой, но тут же сникла. — Что произошло? Откуда шум?
— Привыкай, здесь так каждое утро, — Уилфред только рукой махнул. — Будят гарнизон и командование. Впрочем, тебе вскоре предстоят занятия в том же гарнизоне, так что будь готова появляться со вторым колоколом на площадке, — он мельком оглядел её, сонную, растрёпанную и завёрнутую в одеяло, и усмехнулся. — Не пугайся, мы тебе всё покажем и расскажем, вечером напомнишь. А сейчас одевайся, приводи себя в… хм, порядок и ступай в Залу Церемоний. У лорда Эйнара сегодня важные гости, и он хотел, чтобы ты присутствовала на приёме.
— Куда идти? — нахмурилась Ивенн.
— Понятно. В общем, будешь готова — выходи, я за дверью.
С этими словами он вышел, и девушка поспешила сменить рубаху — вероятно, чистую одёжу ей принесли ещё раньше, — надеть платье, причесать волосы гребнем и плеснуть себе в лицо водой из кадки. Наконец она появилась в галерее, и Уилфред молча направился куда-то по известному ему пути. Ивенн почти бежала за ним, подстраиваясь под его быстрые, широкие шаги и едва успевая, и даже не решалась расспрашивать, куда он её ведёт — просто старалась запомнить дорогу, как возвращаться обратно.
Несмотря на светлое, хоть и пасмурное утро, в Зале Церемоний горели свечи в серебряных канделябрах. Ивенн с удовольствием отметила, что весь замок кажется будто бы освещённым изнутри. Сквозь высокие стрельчатые окна в сумрачные коридоры лился серый свет, небо было затянуто тучами, но дождь не спешил начинаться. В одном из переходов Ивенн мельком увидела, как в ворота въехали четверо всадников и по очереди спешились, о чём-то переговариваясь между собой.
Лорд Эйнар давно ждал её саму и Уилфреда в Зале Церемоний. Подле него, в низком кресле, обтянутом синим бархатом, сидела молодая женщина с волной густых чёрных волос, спадающей на плечи, и в чёрном платье с изящным треугольным вырезом. Сам лорд Мансфилд стоял на возвышении — нескольких ступенях, ведущих к высокому изразцовому трону, — и выглядел так, будто давеча ничего особенного не произошло. В руках у него был какой-то свёрток из плотной светло-коричневой бумаги. При взгляде в его сторону, однако, Ивенн больше не чувствовала того липкого страха, сковывающего всё её существо.
— Доброе утро, милорд, доброе утро, миледи, — Уилфред почтительно поклонился Эйнару, поцеловал руку девушки и прошёл на своё привычное место — к трону, за левое плечо правителя. Ивенн, в свою очередь, остановилась в нерешительности.
— Иди сюда, не бойся, — произнёс Эйнар и указал ей на ступени справа от себя. Робея, девушка поднялась и вежливо кивнула сначала ему, потом прелестной черноволосой незнакомке.
— Это моя сестра, леди Регина Мансфилд, — правитель слегка улыбнулся, перехватив заинтересованный взгляд девушки. — Регина, позволь представить тебе мою ученицу, Ивенн.
Леди Регина мягко кивнула, и её красивое бледное лицо озарилось нежной улыбкой. Сестра лорда Эйнара была очаровательна, и страх Ивенн постепенно растаял.
— Пока наших гостей проведут сюда, пройдёт ещё добрых несколько минут, — продолжал тем временем Эйнар. — Хочу сделать тебе небольшой подарок, скажем так, в честь нашего с тобой знакомства.
Он протянул Ивенн свёрток, что держал в руках. Робко взглянув на Уилфреда и Регину и получив пару утвердительных кивков в ответ, Ивенн приняла его и осторожно развернула. В руки ей скользнул тёмно-синий бархатный плащ, вышитый по краю серебряными нитями. Девушка восторженно ахнула.
— Надень, здесь довольно холодно, — заметил Эйнар. Она послушно набросила плащ на плечи, затянула завязки и почувствовала такое приятное тепло, будто её кто-то обнял. От ткани едва уловимо пахло морозом и свежестью.
— Благодарю, милорд, не стоило, — от смущения у Ивенн заалели щёки. Эйнар ничего не ответил и обернулся к дверям: в эту самую минуту они распахнулись, и на пороге появились гости.
Их было четверо, и Ивенн не удивилась: приехавших всадников было столько же. Одеты они были не по-здешнему: длинные алые льняные накидки, серые штаны-шаровары и рубахи без единого знака отличия, короткие мечи в массивных ножнах слева и небольшие клинки в ножнах поменьше и полегче справа. Впереди всех шёл невысокий человек с суровым, замкнутым, слегка обветренным лицом и яркими, живыми зелёными глазами. Он пристально посмотрел на правителя и окружающих его людей — Ивенн невольно напряглась под его внимательным взглядом, — и поклонился в пояс, вероятно, по своему обычаю. Трое его спутников низко склонились по его примеру.
— Здравия вам, милорд, для меня большая честь говорить с вами, — промолвил он, выпрямившись и снова подняв глаза на правителя. — Меня зовут Леннарт, я поверенный Кита, Отца Совета из Кейне. Мои товарищи, — он обернулся и представил всех остальных по очереди, — также очень рады знакомству с вами и вашими помощниками.
— Благодарю, я тоже очень рад встрече, — Эйнар чуть наклонил голову. — Уверен, нам будет о чём поговорить. Присаживайтесь.
Не без опаски оглядевшись, Леннарт вместе с остальными опустился на лавку, придвинутую к столу, прямо напротив правителя.
— Какие вести с границ Северной земли?
— Тревожные, милорд. В Ренхольде слышно, что люди из Имперской армии подошли к самым границам. Эгилл, начальник первого корпуса, был отправлен в дозор на седмицу со своей сотней, однако им пришлось прервать наблюдения и отозвать часть людей от стен. К тому же наш воевода в растерянности. Его сына отправили в Халлу с особым заданием — добиться положения и хотя бы изредка, раз в две луны, присылать с кем-нибудь отчёты о службе. Однако минуло уже четыре луны, сейчас почти середина осени, а послали его летом. И ни одного отчёта в Кейне до сих пор нет.
— Нельзя исключать его смерти или серьёзного увечья, — пожал плечами лорд Мансфилд. — Вы слишком категоричны.
— В этом случае они обязаны были бы сообщить в Ренхольд или непосредственно в Совет, потому что Ардон — посланник Совета. Сдаётся мне, в Халле тоже затевается что-то против нас, несмотря на то, что уже почти половину солнцеворота мы прожили в относительном мире.
— Парень мог погибнуть, его могли бросить в подземелье по доносу, неважно, ложному или нет, но можно привести достаточно фактов, опровергающих предательство. Разумеется, и этого исключать не стоит, всякое могло произойти.
— Да… — Леннарт нахмурился, ненадолго опустил взгляд. Конечно, лорд Мансфилд прав, и нельзя исключать того, что с посланником что-то случилось из ряда вон выходящее. — Милорд, цель нашего визита, полагаю, вам хорошо известна. Отец Кит просит о союзе. У нас недостаточно людей, противник гораздо сильнее нас, армия Империи больше и лучше подготовлена. У нас-то и сотников всего четверо — Лодин, Йала, Эгилл и я. Есть ещё несколько отрядов, но они в запасе, это лучники и новобранцы под предводительством Ольгерда. Он тоже пришёл сравнительно недавно…
Услышав имя Ольгерда, Ивенн с тревогой взглянула на Леннарта, но тот больше не называл этого имени. Что-то невероятно близкое и знакомое шевельнулось в сердце, девушка изо всех сил зацепилась за эту мысль. В памяти ясно всплыл алтарь в лесу, небольшой клинок с выжженной руной, знакомое лицо князя из Загорья.
— Не так уж и плохо, как я думал, — с мимолётной улыбкой заметил Эйнар, и тут же мысль пропала, растаяла. — Ведь Ренхольд ещё не осаждали? И Реславль, как мне известно, тоже?
— Нет, милорд, но мы все в тревоге и имеем основания думать, что это случится в скором времени, если мы не примем необходимых мер. Отец Кит писал вам, прочтите.
С этими словами Леннарт вынул из-под плаща конверт с красной печатью из сургуча и протянул правителю. Эйнар быстро пробежал глазами строки, и окружающие заметили, как спокойствие на лице его сменилось удивлением, суровостью, а после снова вернулось. Лорд Мансфилд отложил письмо в сторону.
— Что ж, я услышал вас и прошу дать мне время на принятие решения. А пока — будьте гостями на моей земле. Комнаты для вас уже приготовлены, а если захотите прогуляться по окрестностям, то холмы и побережье к вашим услугам.
Послы поклонились и вышли. Едва двери за ними закрылись и Зал Церемоний опустел, лорд Эйнар обернулся к своим спутникам, доселе молчавшим.
— Ну, что скажете, господа?
— Моего мнения тут никто не спрашивал, но я бы на вашем месте, милорд, ответил им согласием, — бросил Уилфред, спускаясь. — В Империи есть один человек, одно существование которого заставляет меня просить вас быть благосклонным к Кейне, а не к Дартшильду.
— Милорд, я тоже прошу вас ответить им согласием, — Ивенн храбро сделала шаг вперёд, правда, поплотнее закуталась в плащ, словно прячась от окружающего мира.
— Интересно узнать, почему же? — Эйнар прищурился. Ивенн замялась, опустила взгляд, но быстро справилась с волнением и снова взглянула на правителя без тени страха.
— Ольгерд мой отец, — ответила она негромко. — Впрочем, если вы откажете, я не посмею спорить…
— Я понял, — правитель приподнял одну бровь, но, вопреки ожиданиям девушки, не рассердился. — По правде говоря, я бы и без того не стал отказывать им в подписании союза. Мне необходимо бороться как с Империей, так и с Халлой, и на это есть причины куда более глубокие, чем просто вражда.
Лорд Эйнар посмотрел на сестру. Она только молча кивнула и поднялась.
— Ступай и ты, Ивенн, — добавил правитель. — Нам нужно поговорить наедине.
Ивенн кивнула, быстро спустилась со ступеней и вышла вслед за леди Региной.
— Князю Велимиру верить нельзя. — Эйнар дождался, пока двери за ними закроются, и продолжил. Голос его прозвучал жёстко и сурово. — Этот человек… Я бы даже не был уверен в том, что он вообще человек. После того, что произошло между ним и…
— Я помню, — угрюмо перебил его Уилфред.
13. Твой выбор
Едва рассвело, Августу доложили о прибытии начальника имперской стражи Сильвестра Руане. Император понимал, что такой визит должен быть обусловлен чем-то важным, навряд ли первый воин Империи приехал с целью просто поговорить. Отдав приказ проводить его в общую гостиную, Август спустился сам вниз. Сильвестр Руане выглядел озабоченным и будто постаревшим солнцеворотов на пять за несколько дней. Последняя встреча его со светлейшим произошла дня три назад, в тот самый день, когда императору донесли о том, что дозоры на границе с Кейне отыскали парня, который, вероятнее всего, один из истинных жрецов. Сильвестр был тоже наслышан о жрецах, о том, что им доступны знания о будущем, что они могут общаться непосредственно с богами почти совсем без ущерба для себя и окружающих.
Начальник имперской стражи был достаточно немолод и достаточно опытен, чтобы уметь думать холодной головой и принимать трезвые решения. Однако дело приняло бы совсем другой оборот, если бы действие его светлого и проницательного ума было направлено в другое русло. Он был достаточно близок к светлейшему: ровно настолько, чтобы незаметно подталкивать его к важным и правильным решениям, и настолько же, чтобы в нужный момент успеть исчезнуть и замести следы. С асикритом Витторио он имел немало общего, и их связывало одно: ненависть к общему врагу. И поэтому в то утро он стоял перед дверью, ведущей в покои императора: разговор о возможности предстоящей схватки с Северными землями уже не терпел отлагательств.
Светлейший поднялся навстречу начальнику имперской стражи и слегка кивнул. Сильвестр нахмурился: было не до приветствий и церемоний, но правила необходимо было соблюдать. Он поклонился, прижав руку к груди, прошёл в длинную залу, освещённую десятками свечей. Император расположился в высоком изразцовом кресле и откинулся на вышитые подушки. Сильвестр даже поморщился от одного этого вида: он провёл большую часть своих дней в военных походах и лагерной жизни, к роскоши и изнеженности был не приучен. Его сухие, жилистые руки не знали шелков, парчи и бархата, глаза не привыкли к мягкому золотистому свету, слух коробили лестные придворные речи подданных и помощников светлейшего.
— Я не ждал тебя сегодня, — заметил Август, протягивая ему руку. Старательно скрывая своё раздражение, Руане коснулся губами тыльной стороны его ладони. — Стало быть, что-то важное?
— Я пришёл к вам с почти личной просьбой, ваша светлость, — почтительно промолвил начальник имперской стражи в ответ. — Как вы, думаю, помните, через седмицу мои люди дойдут до Кейне и будут где-то под Реславлем. Если нам улыбнётся удача и боги будут благосклонны, то дней через десяток мы доберёмся и до столицы. Стены Ренхольда не годятся для долгой осады. Пока что небеса на нашей стороне, и всё-таки полностью уверенным быть нельзя…
— Никто не может быть полностью уверен, даже в завтрашнем дне, — перебил его император, небрежно пожав плечами.
— Может, ваша светлость. Тремя днями ранее на площади вы имели неосторожность всему Сайфаду объявить о том, что один из жрецов Сварога теперь среди нас. Жрецы — не просто люди, ваша светлость, и, боюсь, парень даже не предполагает о той силе, которая ему должна быть подвластна. Он и ему подобные способны видеть будущее, говорить с богами без жертв, просить у них покровительство для себя или для кого-то и быть абсолютно точно уверенными в том, что поддержка им будет оказана. Где он сейчас?
— После испытания ему стало нехорошо, к тому же не одним нам известно о способностях жрецов. Люди потянутся к нему рекой за предсказаниями и помощью, и я велел скрыть его от посторонних глаз.
Начальник имперской стражи недовольно хмыкнул: он догадывался о судьбе молодого жреца.
— Так в чём же заключается твоя просьба, Сильвестр? — резкий голос светлейшего вырвал его из задумчивости. — Неужто ты пришёл просить за него?
— Нет, — покачал головой Руане. — О, нет, мне это ни к чему. Я хотел бы допросить его лично. Если ваша светлость позволит, разумеется…
— Не нужно, — ответил Август. — Он ничего не знает. Отряд Октавия встретил его в Северном лесу, он нёс какую-то чушь про девчонку-Хранительницу Тьмы и Света. Я думаю, он и вовсе немного не в себе.
— Я не о том, ваша светлость, — Сильвестр Руане нетерпеливо поморщился. — Нужно приказать ему заглянуть в будущее. И передать всё нам. Воспользоваться своей силой, если хотите.
— Это можно, — усмехнулся светлейший. — Только навряд ли он нам что-то расскажет.
Начальник имперской стражи неприятно, даже как-то зло рассмеялся.
— Уверен, кто-нибудь из ваших людей сумеет его разговорить.
Не отвечая ни слова более, император встал, перебросил через плечо плащ и направился к выходу, сделав Сильвестру Руане знак следовать за ним.
…Иттрик проснулся от резкого и довольно болезненного удара древком копья в бок. Едва он успел подняться, стараясь не опираться на правую руку, перетянутую тугой повязкой, как его тут же выволокли в коридор и подтолкнули в спину, приказывая идти вперёд. В темноте юноша не разглядел лица стражника, а потом увидел, что лицо его наполовину скрыто тонким остроконечным шлемом с перьями. Ни в Халле, ни в Кейне таких не носили, зрелище было весьма непривычное. Однако сейчас было не до смеха: на некоторое время о нём забыли и вспомнили только сейчас, вероятно, светлейший хочет продолжить проверять истинность слов своих доносчиков.
Идти долго не пришлось: достаточно скоро, всего через несколько поворотов и земляных спусков, стражник отворил перед ним дверь, глухо звеня ключами, и всё так же, без единого слова, втолкнул внутрь. Подземелье было намного больше того, в котором юношу оставляли раньше: довольно просторное, с более высоким потолком, освещённое несколькими небольшими факелами. В глубине его, у самой земляной стены, стояли трое: Иттрик узнал императора и его первого помощника, а третий человек, вероятнее всего, воин, был ему незнаком. Он что-то спросил на чужом языке, привычном для местного населения, но первый помощник императора прервал его.
— Он не понимает наш, имперский, — промолвил Витторио, и какие-то издевательские, насмешливые нотки послышались в его голосе. — Будем разговаривать на онхёне. Мы ведь будем разговаривать, правда? — с нажимом он задал вопрос уже непосредственно Иттрику, но тот только молча опустил глаза. Разговор предстоял нелёгкий и явно не быстрый — это он понял сразу, едва вошёл сюда.