На вересковой пустоши приход зимы ощущался лучше всего: здесь появлялись первые сугробы, отсюда хорошо просматривался весь город, в котором крыши домов и изб в один пол уже заносило снегом, а небо здесь было чистое, бескрайнее и низкое-низкое, словно опустившееся под тяжестью седых свинцовых туч. Сигрид поплотнее закуталась в полушубок из дублёной кожи и приподняла повыше платок, которым обернула шею. Они шли не спеша, молча, недалеко друг от дружки, но и не рядом. Оба понимали, что между ними выросла какая-то стена, и если Сигрид знала своё дело и своё место, то Ярико никак не мог понять, что же случилось, куда исчезла Славка с её милой улыбкой и живой непосредственностью. Он долго не решался заговорить, просто не знал, о чём, и, наконец, когда вынужденное молчание начало становиться тягостным, он спросил:
— Ты бы хоть рассказала что… Как ты в Вальберге очутилась?
— Ничего такого любопытного тут нет. Меня нашли дозорные на краю леса, — ответила Сигрид по заученному. — Не знали, что со мною делать, привезли в город. Одна добрая женщина, целительница, приютила меня и выходила. Я жила у неё, помогала ей, а потом люди князя послали за мной и передали просьбу вашего Совета. Как видишь, — она развела руками, — ничего необыкновенного. О здешней жизни лучше расскажи.
И так беседа постепенно завязалась. Ярико говорил почти без умолку: и о городе, и о Совете, и о недавней стычке с Дартшильдом под стенами, и о том, что её саму искали не просто так: для Совета её двойная магия видится чем-то вроде неизученных древних сил, которые помогут в борьбе с Халлой и Светлой Империей. Правда, теперь, кажется, вражда с Халлой начинает сходить на нет: и дартшильдцам не была оказана поддержка в нападении на Кейне, и сейчас отряд из Вальберга приехал с миром. И положение самого Кейне значительно укрепляется: помощь от Земель Тумана в этой бесконечной войне придётся как нельзя кстати.
Сигрид слушала внимательно, чуть наклонив голову. Хольд велел ей разузнать как можно больше, и теперь она, видя, что юноша готов так с ходу и выдать ей всё, даже не задавала вопросы: он рассказывал сам. В какой-то момент она настолько заслушалась и погрузилась в собственные мысли, что даже позволила ему взять себя за руку, но потом, очнувшись, сердито фыркнула и выдернула ладонь. Раз даже мелькнула мысль: что, если посвятить Ярико в свою тайну, разумеется, под большим секретом? Но мастер Хольд взял с неё обещание, что она никому ни единым словом не обмолвится о правде. И Сигрид мучалась в душе, не зная, как лучше действовать: конечно, вместе и проще будет, и, быть может, быстрее, ведь Ярико тут всё известно, каждый закоулок, каждая горница. И, раз уж он так сильно любил свою Славку, разве сможет отказать? Однако тут же здравый смысл кричал об обратном: да ведь он станет первым, кто выдаст тебя! Главный человек в Совете — его отец, и если он узнает правду, то где гарантия, что он сохранит всё в тайне? Любовь — чувство обманчивое, да и ветер знает, какова будет его реакция. И Сигрид решила молчать до поры.
Правила игры ей были известны, но какой ход стоило сделать дальше, она пока не знала. Она выросла тихой, но не покорной, не представляла, что когда-то придётся слушаться кого бы то ни было с полуслова. Мастер Хольд ничего ей не объяснил, сказал только, что её помощь страх как нужна. Вот только когда она выспрашивать начала, для чего именно, он пригрозил, что навек говорить отучит, коль такая любопытная. И будто бы в подтверждение слов хозяина Тьма змеёю вокруг руки обвилась. Сигрид стало страшно, она поверила, и поэтому теперь у неё не оставалось иного выхода. Пообещалась — значит, крепись.
20. Гроза надвигается
За консультацию по фехтованию сердечно благодарю Алексея Долинина и Екатерину Дубачёву:)
Клинки скрещиваются на мгновение со звоном. Лёгкий удар, подсечка, резкая острая боль в запястье, и меч отлетает вправо на несколько шагов, а ноги разъезжаются в разные стороны. Сама Ивенн с неожиданностью для себя обнаруживает, что полулежит на руке Уилфреда, а его меч слегка прижимается к её шее.
— Если бы это был настоящий бой, ты бы его проиграла быстрее, чем за треть минуты, — констатирует наставник, помогает ей снова подняться и позволяет подобрать выбитое оружие.
Ивенн понимала, что учиться нужно всему, в том числе и владению мечом, ножом и клинком, но не представляла, что это будет для неё настолько трудно. Меч оказался тяжёлым и жутко неудобным, в добрый аршин длиной, и поначалу девушка даже равновесие не удерживала: стоило только поднять меч или, упаси ветер, взмахнуть им, как она тут же поскальзывалась и летела на землю. За спиной слышались негромкие и неловкие смешки бывалых воинов, но Ивенн упорно сжимала губы, поднималась на ноги, отряхивалась и снова становилась в стойку. За короткое время Уилфред показал ей несколько разных, однако лучше всего получалась пока что только самая обыкновенная, которую называли «крышей»: одна нога — полусогнутая — вперёд, другая назад, меч отведён в сторону, к правому плечу, левая рука прямая, правая — слегка слегка согнута в локте.
— Чтобы нанести действительно сильный удар, способный убить или хотя бы покалечить соперника, надо для начала встать в правильное положение, — Уилфред забрал у Ивенн меч. — С упором на одну ногу, тогда на неё переносится вся сила и вес тела, и замах получится более мощным, чем если ты просто махнёшь этой железкой, стоя на двух ногах одинаково. Хотя… какой там у тебя вес…
Девушка пожала плечами. Он вложил меч обратно ей в руку и завёл вправо и назад.
— Пуда три, не больше. Значит, надо сильнее замахиваться. Стой на ногах твёрдо, упирайся в землю, это поможет устоять, если придётся приседать и отклоняться. Запомни, потеряешь равновесие — тебе конец.
С этими словами Уилфред сделал шаг вперёд, словно танцуя, обошёл свою ученицу сбоку, незаметно подставил подножку, и она снова сунулась носом в пол. Пока Ивенн, злая и вся раскрасневшаяся, поднималась и отряхивалась, он в очередной раз ткнул её тупым концом тренировочного меча между лопаток и спокойно произнёс:
— Ты бы ещё дольше вставала. Убита, заново.
Ивенн тяжело вздохнула и в сотый раз приняла исходное положение. Меч, казалось, отлит не из послушной стали, а из тяжёлого чугуна. Руки уже заметно подрагивали, но наставник никаких поблажек не давал, ей приходилось тренироваться наравне со всеми: так решил лорд Эйнар. Единственная привилегия, которой она пользовалась, — Уилфред не ставил её ни с кем в пару, на каждой тренировке сам становился с ней. Поначалу Ивенн не понимала, почему он не хочет поставить её с кем-либо из таких же новичков, ведь он может с лёгкостью победить её даже без оружия: подставить подножку, удачно толкнуть, сделать обманный манёвр, чтобы она наклонилась в нужную ему сторону, и сбить с ног. Из гарнизона она всегда уходила с синяками и ссадинами, защитная одежда помогала, но не спасала от падения с размаху на каменный пол. Со временем Ивенн научилась быстро улавливать направление будущего удара, вовремя уворачиваться, группироваться при падении так, чтобы ничего не вывихнуть и не сломать. Прошло время — не один день и не два, и даже не седмица, — прежде чем тренировочный бой с Уилфредом перестал заканчиваться обидным толчком или обезоруживанием в течение нескольких секунд.
— Вообще мелким в бою один на один должно быть проще, — Уилфред встал в стойку, замахнулся, но Ивенн в последний момент успела нырнуть ему под руку. — Ты не думай, что если я выше и тяжелее, то значит, у тебя нет шансов. Раз уж пока что не можешь отбивать прямые или косые удары, то бей по ногам или пытайся обезоружить противника. Здесь то же самое, что и в случае потери равновесия: иногда достаточно лёгкого удара под колени, или можно даже по голени, если тебе так проще, — он зашёл сзади, пока она не успела повернуться, и концом сапога ударил её по ногам. Ивенн упала на четвереньки и тихонько взвыла не столько от боли, сколько от досады и неожиданности.
— В большинстве случаев все будут иметь перед тобой преимущества в росте и весе. Ты должна направлять силу удара соперника против него же: нырять под клинок, уходить влево или за спину, не давать ему стоять на месте. Но такое пройдёт не с каждым: опытные быстро заметят.
Этот же приём он показал наглядно: обошёл ученицу кругом и, пока она разворачивалась вслед за ним, слегка подтолкнул её в плечо с небольшим разворотом, и она, потеряв равновесие, снова полетела на пол.
Глухой, протяжный удар колокола, означавший время обеда в крепости и, соответственно, конец тренировки, показался девушке самым желанным звуком на свете. Всё тело, от кончиков пальцев на ногах и до макушки, болело, ныло и отказывалось повиноваться, поставленные синяки и ссадины вдруг разом напомнили о своём существовании. Взмокшие и спутавшиеся волосы выбились из короткого небрежного хвоста. Ивенн сдала тренировочное оружие вместе со всеми, но выйти из зала так же бодро, как и все остальные, не получилось. Не отходя далеко от стены, она поплелась в замок. Уилфред нагнал её по дороге, и она посмотрела на него с нескрываемой завистью: казалось, он даже не устал и не сбился с дыхания.
— Куда ты?
— Отдыхать, — простонала Ивенн, запрокинув голову и расчёсывая волосы пальцами. Уилфред усмехнулся.
— Не хочешь пообедать с нами? Эйнар просил передать тебе предложение.
— Мне? — Ивенн растерялась. — Я? Но…
— Не беспокойся, пойдём, — он махнул рукой, и ей ничего не оставалось, кроме как следовать за ним.
Бесчисленные переходы, повороты, лестницы и галереи — у Ивенн уже кружилась голова, когда они, наконец, спустились в небольшую комнату, оборудованную под что-то вроде трапезной для нескольких человек. Здесь было намного теплее, чем в остальных частых замка, в тёмных медных канделябрах горели свечи и факелы, внизу, в камине, расцвёл золотистый огненный цветок. На стенах были выточены замысловатые узоры, тени от пламени словно оживляли их. Лестница выглядела узкой и не очень удобной, спускаться пришлось долго. В центре комнаты, прямо напротив камина, стоял накрытый стол, и два места уже были заняты. Уилфред, подойдя ближе, коротко кивнул Эйнару, улыбнулся леди Регине — она сидела, сложив руки на коленях, застывшая, точно мраморное изваяние, бледная, прямая, как струна.
— Надеюсь, вам не пришлось долго ждать, — Уилфред занял своё место напротив Регины.
Девушка несмело шагнула вперёд из темноты вслед за ним, чуть заметно поклонилась, соблюдая обычай, и юркнула на свободное место.
— Нехорошо, Уилфред, ты не позволил даме привести себя в порядок, — заметил лорд Эйнар то ли шутливо, то ли серьёзно, и сделал движение в сторону Ивенн, будто бы бросая что-то ей. Она невольно вздрогнула, когда лёгкие нити Тьмы коснулись её потрёпанной и запылённой одежды, но бояться и вправду было нечего: серая льняная рубашка и удобные, но не особенно красивые штаны в одно мгновение сменились тёмно-синим блио с широкими рукавами, расшитыми серебром. Девушка смущённо улыбнулась.
— Спасибо, милорд…
Эйнар не ответил. В их с Уилфредом разговор Ивенн не вслушивалась: ноги и голова гудели от усталости, быстро расправившись со своей порцией, она прислонилась к спинке стула, закрыла глаза и даже не сразу вернулась в реальность, почувствовав прикосновение нежной прохладной руки. Испуганно вскинулась, хлопнула глазами и увидела, что все трое смотрят на неё, а ладонь Регины лежит на её запястье.
— Ты устала?
Ивенн почти впервые взглянула Эйнару в глаза — и обожглась о цепкий, пристальный взгляд, пронизанный спокойствием и каким-то холодком.
— Немного, — призналась она.
— Я хотел взять тебя с нами в Дайрен. Это важно. С северных границ плохие вести, и в моих планах, чтобы ты знала о нас всё.
— Я ничем не смогу помочь вам, милорд, — Ивенн растерялась. — Магией я не владею, а мои боевые навыки оставляют желать лучшего.
Уилфред, услышав это, улыбнулся, но Ивенн была права.
— Мне не понадобится твоя помощь, — мягко ответил Эйнар. — Я просто хочу, чтобы ты кое-что увидела.
* * *
Следующих полдня для Ивенн пролетели, как во сне. Уилфред отпустил её с вечерней тренировки, чтобы она могла выспаться: всё-таки девчонка, да и не такая, как остальные бойцы, крепкие, выносливые и прекрасно подготовленные. У Ивенн ни на что больше не осталось сил, кроме как доползти до своей комнаты в Южной башне, кое-как разобрать спутанные пряди и рухнуть ничком на постель. Ноги гудели, как после многодневного перехода, думать ни о чём не хотелось. Ей стало даже всё равно, зачем, с какой целью правитель хочет взять её с собой в Дайрен, где произошло что-то, заставившее его бросить всё и направиться туда. Правда, отъезд из города был назначен на утро, и у девушки была в распоряжении целая ночь.
Уснула она быстро, едва голова коснулась подушки. Даже не умываясь, не меняя одежду — настолько чувствовала себя разбитой и уставшей. Сон сразу потянул куда-то на глубину, словно под воду, и накрыл мягким шелковым покрывалом. Ивенн уже привыкла к тому, что ей постоянно что-то снится, даже не всегда приятное, и поэтому она не удивилась, оглядевшись вокруг и осознав, что стоит посреди леса, на небольшой поляне, окружённой густыми зарослями белоцвета, остролиста, усыпанной крохотными, почти незаметными ромашками. Она мучительно пыталась вспомнить, где и когда видела это место раньше: быть может, ей доводилось приходить сюда, одной или с кем-то… В памяти всколыхнулись отголоски прошлого, показавшиеся такими далёкими и уже почти совсем неважными…
Кусты зашуршали и раздались в стороны. Ивенн испуганно бросилась прочь, но споткнулась о выступающий из земли корень ясеня и полетела носом вперёд. В последний момент чьи-то руки успели подхватить её за пояс и осторожно поставить на землю.
— Почему ты всегда меня так пугаешься? — послышался где-то над ухом негромкий голос, едва разборчивый и до боли знакомый. Девушка обернулась и встретилась с тёплым взглядом голубых глаз.
— Иттрик… Ты… — у Ивенн даже дыхание перехватило от изумления, и она просто развернулась и бросилась в объятия юноши, чуть не расплакалась снова, уткнувшись в его плечо.
— Где ты был? — прошептала она, наконец отстранившись.
— Там же, где и есть. Это неважно, — он слегка улыбнулся, но тут же поморщился, и девушка заметила на его лице длинные светлые полосы. Вероятно, из-за этих шрамов даже улыбаться было больно… — Ты так крепко спишь, что к тебе не пробиться. Я пытался. Правда. Только на четвёртый раз вышло. Ты скажи, с тобой всё хорошо? Куда ты пропала тогда, в лесу?
— Я в Вендане. Это столица Земель Тумана. Кажется, лорд Эйнар сам заинтересован во мне и моей магии.
— Они говорили, что ты погибла. Я поверил… сначала, а потом, знаешь… Подумал, что если бы с тобой что-нибудь случилось, то я бы обязательно почувствовал.
Иттрик протянул руки ладонями вверх, и Ивенн вложила свои ладошки в его. Сразу вспомнились его слова о доверии. Когда-то, каких-нибудь две луны назад, он очень хотел, чтобы она ему доверяла, а теперь оба понимали, что это чувство пришло само.
— А ты сам где?
— Не спрашивай, всё равно не скажу, — тихо ответил он. — Я, собственно, зачем пришёл-то… Пожалуйста, запомни и передай правителю всё, что сейчас услышишь. Один человек знает о магии Тьмы куда больше, чем можно себе представить. Он… она рассказывала мне, что неконтролируемые силы Тьмы, те самые, которые царят в Нави, постепенно вырываются наружу. Земли Тумана вполне можно считать граничными, врата в Навь получится открыть и закрыть только там. В самой Нави произошло что-то такое, что позволило магии освободиться и набраться силы. Теперь она разрывает нашу реальность и пытается проникнуть в Правь. Из-за того, что она не поддаётся контролю, она становится очень опасной, можно даже сказать, смертоносной. Иногда открываются небольшие, слабые переходы, и их можно закрыть с помощью магии Света, но госпожа Юлия говорит, что теперь это стало почти невозможным. Пускай правитель проверит все границы: там ткань защиты самая уязвимая.