Поэтому я опустила окно, протянула руку и положила монеты на стёртый, гладкий камень на середине моста, который был отмечен тремя крестами.
Бряц-бряц-бряц.
Монеты упали на кресты, что сопровождалось тихим скрежетом металла о камень. Но я почувствовала себя так, словно ударила в барабан, привлекая к нам внимание всех и каждого в окрестностях. Я смотрела на три четвертка, задавалась вопросом, сгребёт ли их Лохнесс своей длинной чёрной щупальце.
Ничего не случилось.
Я ждала десять, двадцать, тридцать секунд, потом опустилась на сиденье и закрыла окно. Я посмотрела на Девона и пожала плечами. Он выдохнул сквозь зубы, убрал ногу с тормозов и поехал дальше. Однако я смотрела в зеркало заднего вида, наблюдая, как мерцают монеты на дневном солнце.
В тот момент, как колёса машины покинули мост, из воды вырвалось чёрное щупальце и стащило монеты с отмечающего середину моста камня.
Я моргнула, и щупальце исчезло, хотя было видно, что поверхность реки рябит не только от течения.
— Ты это видел? — спросила я.
Взгляд Девона тоже не отрывался от зеркала заднего вида.
— Да. Всего на секунду.
Феликс смотрел в заднее окно. И теперь встрепенувшись, повернулся лицом вперёд.
— Я уже говорил вам, ребята, как это жутко, что мы всегда теперь едем через мост Лохнесса? И что вы всегда останавливаетесь и платите пошлину?
— Что ж, когда монстр спасет тебе жизнь, справедливо дать ему то, чего он хочет, — пробормотала я. — Если только не хочешь закончить как Грант.
Грант Сандерон был брокером семьи Синклер. Но он жаждал заполучить магию принуждения Девона — способность даже против воли, заставить людей делать то, что говорил Девон. Грант похитил нас с Девоном и попытался присвоить себе нашу магию. Но мы сбежали, и я обманом заставила Гранта и двух его подельников пересечь мост, не заплатив пошлину.
Лохнесс всех троих затащил в реку и сожрал.
Я не чувствовала вины за то, что сделала с Грантом, так как он пытался убить нас. Но Девон виновато поморщился от моих слов. Он всё ещё думал, что должен был понять раньше, каким жестоким и завистливым человеком был Грант и как-то ему помочь. Ещё одно доказательство того, что Девон был хорошим парнем, а я нет.
Я не собиралась принимать близко к сердцу смерть Гранта, но этого нельзя было сказать о найденном нами убитом тролле. Даже сейчас у меня всё время стояло перед глазами его безжизненное тело, мутный пустой взгляд и жестокая рана на горле. И ещё хуже, в моей голове всё время звучал этот тихий, бессердечный смех, вызывая дрожь по всему телу. Всё это только подтверждало холодную, жестокую правду, которую я узнала в тот день, когда Виктор Драконис убил мою маму.
Иногда люди были более чудовищными монстрами, чем сами монстры.
Глава 5
Оставив город позади, Девон направился к горе, направляя внедорожник по извилистым, узким дорогам.
Мы проезжали мимо одного дома за другим и каждый из них был больше и внушительнее предыдущего. Многие смертные и маги построили здесь наверху свои дома или коттеджи, чтобы наслаждаться потрясающим видом. Размер и расположение особняка на склоне горы были показателями статуса, объявляющим всем соседям, сколько у тебя было денег, магии и могущества. Естественно, чем больше и выше, тем лучше.
Но особняки скоро пропали, их заменили толстые каменные стены с закрытыми железными воротами, за которыми скрывались усадьбы семей. За стенами и воротами патрулировали охранники в сапогах, плаще, шляпе и мечом в руке, а толстые сосны скрывали большую часть построек от любопытных глаз. Над верхушками деревьев возвышались башни, увенчанные разноцветными флагами с гербами семей, таких как волчья голова для Волковых или гроздь фиолетовых цветков глицинии для Итосов.
Наконец мы добрались до усадьбы семьи Синклер. Когда мы приблизились, ворота открылись. Девон въехал и миновав мост, свернул на круглую подъездную дорогу. Перед нами вырос огромный особняк, построенный из чёрного камня: грубое здание, как будто высеченное из скалы самой горы. Балконы, террасы и дорожки тянулись вдоль фасада семиэтажного здания, а лестницы соединяли один этаж со следующим. В нескольких местах в небо возвышались башни, как и в других семейных особняках.
Усадьба Синклеров располагалась на горе Клоудбёрст выше всех остальных. Она была настолько близко к вершине, что густые облака, окутывающие вершину круглый год, часто оседали сюда ночью, покрывая всё, словно одеялом. Белый туман на самом деле был брызгами, которые непрерывно поднимались от десятков водопадов, падающих со скалистых горных гряд. В данный момент послеобеденное солнце сдерживало большую часть тумана; но и сейчас облака свисали достаточно низко, чтобы поцеловать чёрные флаги на вершинах башен.
Девон припарковал внедорожник рядом с главным входом в особняк. Мы едва вышли из машины, как пожилой мужчина с белоснежными волосами уже вышел из парадной двери и остановился на дороге. Его движения были такими же чопорными и правильными, как и надетый на него твидовый чёрный костюм.
Вильям Реджинальд осмотрел нас и нашу покрытую хурмой одежду, и сморщил от отвращения нос.
— Полагаю, что переговоры с древесным троллем прошли так себе?
У него был английский акцент, благодаря которому он говорил так же, как дворецкий, которым, собственно, и являлся.
Пост дворецкого семьи требовал гораздо больше, чем просто следить за приготовлением пищи и уборкой. Реджинальд, можно сказать, управлял особняком. Он наблюдал за повседневными делами, начиная от кухни и заканчивая садом, вплоть до решения, кого допустить на аудиенцию с руководящими членами семьи. Дворецкий был одной из трёх самых важных должностей в семье, наряду со стражем и брокером, что делало Реджинальда, с точки зрения власти, равным Девону.
Феликс положил Девону руку на плечо, при этом кусочки хурмы посыпались с их футболок.
— О, всё прошло просто отлично. Разве не видишь?
Реджинальд фыркнул, совсем не обрадовавшись спектаклю Феликса.
— Ладно. Убирайтесь прочь. Я позабочусь о том, чтобы этот… беспорядок был устранён, — он с предупреждением указал на нас пальцем. — И не смейте ничего трогать или куда-нибудь сесть в этой одежде.
Он подождал, пока мы все согласно кивнули, прежде чем повернуться к машине. Заглянув через окно на заднее сиденье, он поморщился, как будто ему было больно видеть все эти красные пятна на коже.
Мы оставили Реджинальда стоять у машины, он уже бормотал что-то о чистящих средствах. Девон открыл входную дверь, и мы все вошли внутрь.
Возможно, внешне особняк Синклеров и был построен из грубого, чёрного камня, но внутри он был олицетворением светлой, воздушной элегантности. Всё блестело, начиная от белого мраморного пола и кончая золотыми, серебряными и бронзовыми крапинками в покрывающей стены краске, вплоть до хрустальных люстр, свисающих с потолка, словно грозди сосулек. Огранённые драгоценные камни украшали большую часть тёмной тяжёлой мебели, добавляя ещё больше блеска и цвета, наряду с насыщенными яркими витражными окнами, встречающимися в доме повсюду.
Будучи воровкой, я проникала во многие красивые дома и стащила много ценных предметов, но от роскоши этого особняка у меня регулярно захватывало дух, несмотря на то, что я жила здесь уже несколько недель. Хорошо, что я ничего не собиралась отсюда тащить. Я бы не знала, с чего начать.
— Увидимся за ужином, ребята, — сказал Девон.
Мы с Феликсом кивнули, и все пошли разными путями.
Я поднялась по лестнице в свою спальню, которая была также хорошо обставлена, как и остальная часть особняка. Передняя часть большой комнаты представляла собой гостиную с чёрным кожаным диваном и подходящими креслами, сгруппированными вокруг стеклянного журнального столика. Они были обращены к весящему на стене телевизору с плоским экраном. Кровать с балдахином, застеленная чёрно-белым покрывалом и целой кучей подушек, стояла у задней стены вместе с белым туалетным столиком. Рядом с застеклёнными дверями, ведущими на балкон, стоял ещё один стол с миниатюрным трейлером из эбенового дерева, рядом с которым находился покрытый травой загон и небольшой сарай.
Вздохнув, я вошла в комнату и уже хотела плюхнуться на диван, как вдруг раздался резкий гнусавый голос.
— Только посмей туда сесть!
Передняя дверь трейлера распахнулась, и что-то промчалось по воздуху прямо в мою сторону. Секунду спустя в воздухе передо мной уже парил мужчина, величиной в пятнадцать сантиметров с мерцающими полупрозрачными крыльями на спине и со скрещенными руками на крошечной груди. Оскар был тем пикси, который заботился о моей комнате и, соответственно, обо мне. Должно быть, он как раз переодевался для ужина, потому что на нём была одета лишь белая майка, синие боксёрские трусы и чёрные ковбойские сапоги. Он никогда никуда не выходил без сапог. В этом отношении Оскар был ужасным провинциалом.
Я застонала.
— И ты туда же? Разве я не могу куда-нибудь присесть? Всего на минутку. Это был длинный день.
— Нет, если мне потом придётся это чистить, — Оскар посмотрел на меня своим критическим взглядом и поморщил нос. — От тебя воняет как от фруктового паштета, и я говорю это не в хорошем смысле слова.
Я оторвала липкую футболку от груди и поморщилась, когда в нос ударила волна сладковатого запаха хурмы.
— Правда что ли? А я и не заметила.
— Сарказм со мной не сработает, красавица, — сказал Оскар, подгоняя меня взмахами руки. — Вместо того, чтобы сесть и испачкать ещё больше вещей, ты могла бы снять эту грязную одежду и принять душ. Я повешу тебе свежую за дверью ванной. Ну же, ступай. Не упрямься.
Он летал перед моим лицом туда-сюда, словно я корова, которую нужно подгонять.
— Да, хозяин, — проворчала я.
Технически пикси были монстрами, поскольку их рост не достигал человеческого. Но я всегда видела в них миниатюрных людей. Кроме того, они были лучшими в мире домработниками. Они предлагали свои услуги смертным магам и даже другим монстрам в обмен на еду, место для проживания, деньги, защиту и многое другое. У нас с Оскаром было не самое блестящее начало, но теперь я считала его другом. Кроме того, он был одним из немногих, кто знал мою маму, потому что она много лет работала на семью, пока не поссорилась с Клаудией Синклер.
Может, Оскар был размером всего с мою руку, но он восполнял этот недостаток огромным боевым духом. Он был самым властным пикси из всех, кого я когда-либо встречала. И он выкрикивал своим гнусавым, провинциальным голосом приказы всем, кто осмеливался попасть в поле его зрения. За последние недели я узнала, что легче просто выполнять большинство его приказов, например, одеть одежду, которую он подготовил, сесть еду, которую он принёс в мою комнату, если по семейным делам меня не было дома в обычное для обеда или ужина время, и я не успевала в столовую.
Поэтому я послушно направилась в ванную, закрыла за собой дверь, сняла одежду и долго стаяла под горячим душем, чтобы смыть весь сок хурмы, впитавшийся в волосы и кожу. Когда я закончила, я высунула руку за дверь и схватила весящую на крючке свежую одежду.
Я ожидала найти свою обычную футболку и брюки-карго, но вместо них Оскар подготовил узкий, сапфирово-синий топ без рукавов вместе с парой обтягивающих чёрных брюк и подходящих туфлей на шпильках. Видимо, он хотел, чтобы я приоделась для ужина. Я немного поворчала, но мне не хотелось с ним спорить, поэтому я одела эту одежду. С одним исключением: туфли на шпильках я поменяла на чёрные кроссовки.
Я уже высушила волосы, поэтому плюхнулась на стул перед зеркалом и завязала свои длинные, чёрные волосы в конский хвост, прежде чем засунуть в него две лакированные палочки для еды. Тонкие палочки, возможно, и выглядели как невинные аксессуары для волос, но они были гораздо полезнее, поскольку внутри были спрятаны отмычки. Завершали ансамбль звездообразное сапфировое кольцо и серебряный браслет с гербом Синклеров.
Как только я закончила, я направилась к столу возле балконных дверей, на котором стоял писки-дом Оскара. Большинство людей подумали бы, что трейлер из эбенового дерева был своего рода кукольным домиком, несмотря на то, что на крыше не хватало нескольких черепиц, крыльцо провисло, как мокрая газета и несколько крошечных пустых банок из-под медового пива лежало на ступеньках. Двор, покрытый травой, вел к загону и сараю, также сделанных из эбенового дерева. В целом вся конструкция на маленьком столе выглядела как модель западного ранчо. Деревенский стиль, так можно было бы её описать, если хочешь проявить вежливость.
За забором загона на спине лежал Тини, домашняя черепаха Оскара. Его зелёные ноги торчали вверх, пока он весь день нежился в солнечных лучах солнца. При звуке моих шагов, Тини открыл один чёрный глаз, но когда понял, что у меня нет для него ни салатных листьев, ни клубники, он снова задремал. Я пощекотала его ногу, и он, фыркая, закачался на своём панцире туда-сюда, прежде чем снова успокоиться.
Передняя дверь трейлера в очередной раз распахнулась, и Оскар спрыгнул вниз по скрипучим ступенькам крыльца и вышел на газон. Он вытянул руки в стороны и покрутился.
— Ну? — спросил он. — Как я выгляжу?
Оскар тоже переоделся. Его песочного цвета волосы были скрыты под чёрной ковбойской шляпой, и на нём были одеты новые помятые джинсы и белая рубашка с чёрной отделкой, а также его обычные сапоги. Я прищурилась. На рубашке действительно были перламутровые чёрные пуговицы? По-видимому, да, насколько я знала Оскара.
— Красиво, — сказала я. — А какой повод? И почему меня тоже заставил нарядиться?
Он ухмыльнулся.
— Сама увидишь. Спорим, я первым доберусь до столовой.
Оскар пронёсся к двери, открыл её и исчез, прежде чем я успела ответить.
Я посмотрела на Тини.
— Ты снова кормил его сахаром?
Черепаха вновь фыркнула.
Я спустилась в столовую, которая была одной из самых больших комнат в особняке. Высокие, узкие окна от пола до потолка занимали всю заднюю стену. Через них открывался вид на тёмный хвойный лес, окружающий особняк. Из-за солнечного света, проникающего сквозь стекло, люстры сверкали ещё больше, чем обычно, а кристаллы бросали радужные узоры на чёрно-белые персидские ковры, покрывающие пол. Длинные столы, за каждым из которых могло бы разместиться более тридцати человек, стояли в центре комнаты, в то время как вдоль одной из стен было накрыто ещё несколько. На каждом из них возвышались горы яды.
Я направилась прямо к шведскому столу, желая взглянуть на то, что пикси приготовили сегодня вечером. Их превосходная домашняя еда была одним из больших преимуществ жизни в особняке Синклеров. Сегодняшнее меню было одним из моих любимых: стейк на гриле, картофельное пюре с хреном и свежий летний салат из спелых помидор, хрустящих огурцов и острого красного лука, которые пикси сами выращивали в зелёной лаборатории. Я положила на тарелку побольше стейка, картофеля и салата, а также фаршированные сыром горгонзолой, завёрнутые в бекон финики — это было моё самое любимое блюдо. Бекон всегда всё делал лучше.
К шведскому столу вразвалочку подошёл парень.
— Не собираешься оставить что-то для других?
Я крепче ухватилась за щипцы, которыми как раз накладывала финики.
— Вэнс.
— Лайла.
Вэнс Грувс был одним из лучших охранников среди Синклеров. У него был талант скорости и силы. Ему было двадцать, и он служил семье уже несколько лет. Вэнс патрулировал на Главной Аллее, и он был одним из немногих охранников, которым действительно нравилось щеголять в дурацком чёрном плаще и мушкетёрской шляпе с перьями. И то, и другое было одето на нём даже сейчас. Он считал, что благодаря средневековому костюму он выглядит мужественно, и он был абсолютно прав. С его золотистыми волосами и голубыми глазами Вэнс был по-настоящему красив и ужасно этим гордился. Он постоянно позировал хихикающим девушкам-туристкам для фотографий, а потом подсовывал им свой номер телефона.
Кроме того, Вэнс считал себя лучшим бойцом в семье, что я неоднократно опровергала, каждый раз разоружая его, когда мы вступали друг с другом в бой. Вэнсу не нравилось, когда кто-то одерживал над ним победу, особенно такой новичок, как я, и он при любой возможности старался изо всех сил меня донять.