Как на мужчину.
А он всегда, с самой первой встречи видел в ней женщину — не хозяйку, не жрицу. Женщину, которую хотел подмять под себя, которую хотел трахать, целовать, стоны которой послушал бы как музыку.
— Пропустите меня, пожалуйста, — тихо попросила она.
— Не могу, — почему-то тоже шепотом отозвался он. — Я все время тебя упускаю.
Он шагнул вперед, думал, что она отступит, но Силана осталась на месте.
Ее тело — тонкое, мягкое — прижалось к его. Ткань платья обожгла кожу.
— Прикажи мне, — предложил он. — Скажи, что не хочешь. Что я не имею права.
Он отпустил одежду, прижал Силану к себе плотнее. Она напряглась.
— Скажи, я отпущу тебя в любой момент. Даю слово.
Он наклонился, медленно, давая ей время, ожидая, что она отвернется, что откажет.
Силана прикрыла глаза.
— Ты красивая, — шепнул он. — Ты такая красивая.
Он видел ее разной. Смущенной и неуверенной девчонкой, которой искренне захотел помочь, хозяйкой на Арене, жрицей Майенн, способной на чудо, видел ее во время молитвы и видел ее усталой. И теперь все эти кусочки-воспоминания, как фрагменты сложились в нечто единое, цельное.
Красивое.
Силана вздрогнула, тихо отозвалась:
— Вы говорили мне, я пахну дымом.
— Мне нравится, — он коснулся губами ее лба. Легко, успокаивающе, и только потом поцеловал в губы.
Развернулся, прижал Силану к двери — втиснул своим телом, и вложил в поцелуй все, что так хотелось. Голод, и желание обладать, и злость на то, что все получалось не так и не правильно, и благодарность, и нежность.
Он никогда не задумывался об этом раньше — о том, сколько всего к ней испытывал. Похоть, и жажду защищать и желание быть для нее лучшим.
Она ответила на поцелуй, застонала, и Рейз проглотил звук, просмаковал. Это было здорово — отбросить все запреты, все наносное и ненужное и просто наслаждаться. Не позволяя очнуться ни ей, ни себе.
Рейз трогал ее, запоминая руками, всем телом, вдыхал запах, ловил выдохи Силаны — он хотел впитать ее, присвоить себе. Он целовал ее пока хватало дыхания и еще чуть дольше. Думал, она отстранится первая.
Силана до него не дотрагивалась, только напряглась, когда Рейз потянул вверх ее платье. Он почувствовал, убрал руку, снова коснулся губами лба, пытаясь отдышаться. Снова давая ей выбор, и надеясь, что она не оттолкнет.
Она молчала. Не отталкивала его, стояла прижимаясь спиной к двери.
Рейз перебирал мысленно фразы — что сказать, чтобы она не сбежала — но все, что приходило в голову, казалось глупым и неловким. То похабным, то слишком пафосным.
— Не сбегай, — попросил он.
Она напряглась сильнее, отвернула голову в сторону, открывая шею. До боли хотелось прижаться к коже губами, почувствовать пульс на языке.
— Мне надо идти, а вам надо мыться, — она говорила тихо, хрипло. — Пропустите меня, вы обещали.
Рейз выдохнул, проглотил злость и разочарование, которое вызывали ее слова и отступил на шаг:
— Обещал. Если хочешь идти — иди.
Силана взялась за ручку двери, замерла на мгновение:
— Не делайте так больше, пожалуйста. Я уже просила вас, пусть все остается как раньше.
— Ты можешь хотя бы объяснить мне почему? По-человечески, не рассказывая о том, что я всего-лишь гладиатор и нам еще выступать на Арене.
Она не оборачивалась, стояла замерев, не открывая двери. И когда заговорила, голос прозвучал спокойно, бесстрастно, очень тихо. Если бы Рейз не стоял так близко, он бы не расслышал.
— Я сломана. Сломана и по-настоящему уродлива. Вы смотрите на мое лицо и мое тело, не знаю почему, но наверное, они вам нравятся. Я вижу только то, что я сделала. Иногда мне невыносимо даже просто дышать. Мне кажется, я запачкаю, я сломаю, я уничтожу все, до чего дотронусь.
Он вспомнил, как она рассказывала о матери. О том, что не успела.
И не знал, как объяснить ей, что она не права.
— Мне нечего вам дать, Рейз, простите, — сказала она, открыла дверь и вышла, аккуратно притворив ее за собой.
Он остался стоять тупо пялясь на изогнутую металлическую ручку.
***
Когда Рейз выбрался из ванной и спустился вниз, Лиам сидел в гостиной, как у себя дома, и рассказывал скату о том, что Орам мудак.
— О, привет, папаша! А я думал уже ты весь день продрыхнешь и снова будешь бесполезным.
Рейз видел его почти каждый день в школе и старательно игнорировал, но там были наставники, Орам и бесконечные упражнения одно за другим.
В гостиной отвлечься было не на что. Разве что тоже разговаривать со скатом.
— Где Силана? — спросил Рейз, не собираясь обсуждать собственную полезность. Тем более, что спорить было не с чем, всю последнюю неделю он даже еды не погрел ни разу.
Лиам неопределенно пожал плечами:
— Цветы поливает, кажется.
— У нас есть цветы?
— Я принес.
Рейз смерил его внимательным взглядом:
— А вещи свои ты случайно не принес, пока меня не было?
С пацана бы сталось, тот явно делал все, чтобы поселиться у Силаны.
Лиам фыркнул:
— Не бойся, пока нет. Тетенька против, хочет, чтобы я оставался у нее.
Рейз мысленно от души поблагодарил Илану Серн.
— Силане просто тяжело здесь одной, — Лиам хозяйским жестом погладил ската, и тот что-то одобрительно заворковал — звук был как смесь свиста и птичьего курлыканья. — Вот я и помогаю. Ралу лучше, всем лучше. Мне здесь нравится, уютно и на мозги никто не капает. А если захочу потренироваться, я принес тренировочные мечи, всегда могу в гостиной упражнения поделать или на воздушный причал подняться. Я намекнул Силане, чтобы она променяла тебя на меня, но она почему-то отказалась. Может, из жалости?
Рейз мысленно считал до десяти и обратно, и уговаривал себя держаться. Хотя не вестись на провокацию было тяжело.
— Наверное, ты достал ее за эти дни, — процедил он сквозь зубы, и поймал себя на мысли: как глупо было на такое реагировать. Ревновать к пацану тем более. — Тебе не светит меня заменить. Рожей не вышел.
Потом он вспомнил, как она отвечала на поцелуи, и как ненавидела себя после, и помрачнел. Перестал выделываться и попросил по-человечески:
— Не доводи ее. Ей и так тяжело.
— Не учи ученого, — Лиам насупился. — Я, в отличие от тебя, каждый день рядом с ней был. Знаю, что ей тяжело.
Он, кажется, собирался добавить что-то еще, но замер, повернул голову в сторону дверного проема. Рейз прислушался, но ничего не услышал поначалу, и только потом — тихие, легкие шаги.
Силана зашла, держа в руках кувшин с водой и тряпку, мягко, устало улыбнулась Лиаму:
— Простите, что заставила ждать. Рейз, на кухне есть еда для вас. Если хотите, можете позавтракать.
Она говорила тихо, но спокойно, будто Рейз не целовал ее в ванной меньше часа назад. Будто и не было ее безумного признания после.
— Слушай, а можешь сделать мне одолжение? — спросил он. — Я наверху в комнате забыл тренировочный меч, а нам бы с мелким размяться. Не принесешь?
Она могла отказаться, напомнить, что вообще-то не служанка и не обязана ничего приносить, но Силана только кивнула. Аккуратно поставила кувшин на пол возле ската.
— Эй, папаша, а может, ты сам сгоняешь наверх? Совсем уже стыд потерял, — Лиам искренне возмущался, а Рейз надеялся, что тому хватит мозгов понять правильно и подыграть.
— Ты хочешь подраться или нет? — спросил он.
— Но не сейчас же! Твой месяц еще не прошел.
— Считай, что это промежуточный бой. Тебе за хорошее поведение, — фыркнул Рейз, и добавил в ответ на осторожный, неуверенный взгляд Силаны. — Все будет нормально. Просто разомнемся.
— Хорошо. Подождите здесь, я скоро приду.
Рейз дождался ее ухода, и махнул рукой в сторону двери Лиаму:
— Пошли поговорим.
Лиам усмехнулся как малолетний мудак и сказал ехидно:
— Если я с тобой «поговорю», ты зубов не соберешь.
— Просто поговорим, идиот, — Рейзу снова было за него стыдно. — О Силане, мне нужно, чтобы она не слышала.
Лиам недоверчиво фыркнул, но спорить не стал:
— А в школе поговорить тебе принципы не позволяли? — тем не менее, на улицу он вышел первым, поежился. За прошедшую неделю сильно похолодало, без плаща пробирало до костей. — Только недолго. Не хочу отморозить себе что-нибудь важное.
Рейз ответил бы, что у пацана еще не отросло это «важное», но решил не провоцировать.
— Ты заметил что-нибудь странное?
Лиам посерьезнел — непривычно было видеть его таким — и ответил:
— А у тебя с чего вдруг такой интерес проснулся?
— Я вообще-то живу тут. И на Силану мне не плевать. Если что-то знаешь, скажи.
Лиам смерил его подозрительным взглядом, наверное, решал, может ли доверять, а потом пожал плечами и сказал:
— С Силаной что-то не так. Мы, конечно, мало знакомы, я поначалу списывал все на усталость… — он замолчал, неопределенно покрутил рукой в воздухе. — Вот только эта усталость все никак не проходит.
Потом он недовольно поджал губы и добавил:
— А еще ей сняться кошмары. Она уснула как-то в кресле, иначе я бы не знал. Я спросил о чем, но она ответила, что не помнит. И знаешь, папаша, я ей не верю.
Рейз подумал о том, что сам должен был оставаться рядом, не выспрашивать у Лиама о Силане, не пытаться угадывать и предполагать. Но раз уж Орам держал его в школе практически безвылазно, довериться больше было некому.
— Если я тебя о чем-то попрошу, сделаешь? — спросил он.
Лиам усмехнулся:
— Для тебя? Да ни за что. Ты тот еще мудак, еще и бесполезный. Но если это для Силаны, проси.
Рейз помолчал, не зная как сказать и как объяснить, и в конечном итоге попросил, как есть:
— Если ее что-то расстроит, или что-то случится, если заметишь… я не знаю, что ей плохо, скажи мне. И вообще рассказывай мне о ней. Я с этими проклятыми тренировками даже вижу ее редко.
Лиам смотрел на него во все глаза. Пронзительно голубые зрачки казались огромными, как блюдца:
— Папаша, ты нормальный? Мне что следить за ней и докладываться тебе?
Рейз вздохнул:
— Ты идиот? Силана — моя., — он едва не сказала «жена». Сам не смог бы объяснить, откуда взялось такое желание, хорошо, что успел исправиться вовремя. — Моя хозяйка. Мы живем в одном доме, вместе выступаем, я должен ее защищать. Если с ней что-то не так, мне нужно знать.
Лиам насупился:
— Защитить ее мог бы и я. Я сильнее.
— Ты приходишь к ней на пару часов. А я живу в этом доме.
— Тогда ты должен сам все знать, — Лиам упрямо мотнул головой. Светлые волосы, пушистые даже на вид, взметнулись и опали, а Рейз вдруг почувствовал себя глупо и убого. Он просил помощи у ребенка.
Но Рейз не мог объяснить Силане, что не считал ее сломанной, что не винил. Не мог объяснить так, чтобы она сама себя простила.
А Лиам?
— То, что я тебе сейчас скажу, только между нами. Понял меня? — сказал Рейз. Лиам посмотрел на него с подозрением, неохотно кивнул. — Силана совершила вещь за которую очень сильно себя винит. Это ее гложет и это связано с ее семьей. Думаю, она теперь даже не верит, что заслуживает счастья. Всегда, когда я пытаюсь что-то ей предложить, она от меня сбегает. А от тебя почему-то нет.
Может быть, шепнул гадкий внутренний голосок, это потому, что пацан не пытался залезть ей под юбку.
— Так чего ты от меня хочешь?
— Помоги ей, если у меня не получится.
Рейз ожидал, что пацан согласиться не раздумывая. Просто скажет: «я и так ей помогу, без твоих просьб» или что-то вроде.
Но Лиам молчал неожиданно долго, смотрел, будто хотел прожечь взглядом насквозь. Стылый осенний ветер ерошил его волосы, а Рейз чувствовал себя словно его снова проверяли. Орам иногда так смотрел, когда пытался понять, в чем загвоздка и что именно Рейз делает неправильно. Если верить Ораму, неправильно он делал почти все.
— Знаешь, папаша, не принимается. Мне нравится Силана, это правда, а твое отношение — нет. Так что если хочешь ей помочь, не удастся сесть сложа руки и ждать, пока я все сделаю. Подумать только, один раз от тебя убежали. Не надо быть придурком. Обращался бы помягче или поумнее, может, все бы и получилось. Кто тебе виноват, что ты идиот? А у идиотов только один способ научиться — пытаться дальше. Знаешь, я верю, что если тебе действительно не плевать, Силана того стоит.
Рейз слушал его, и думал, как же докатился до того, что жизни его начал учить малолетний пацан.
— Я и не собирался сидеть сложа руки. Но что, если я сделаю только хуже? — спросил Рейз.
— Тогда я дождусь нашего официального поединка, — Лиам широко усмехнулся, — и выпущу тебе кишки. Медленно, — потом он пожал плечами и добавил. — Если Силана перестанет тебя жалеть, то и мстить мне никто не будет. Смогу умыться кровью в лучших традициях настоящих гладиторов.
Рейз смерил его скептическим взглядом:
— Знаешь, я все жду, когда тебе станет за себя стыдно.
Лиам возмущенно приоткрыл рот. Видимо, ожидал в ответ на свою угрозу другой реакции.
Ответить он не успел — полупрозрачная размытая тень скользнула по его лицу, а потом возле дома сверху почти вертикально опустился почтовый скат.
Мужик в седле — невысокий и чернявый, в униформе почтовой службы, смерил Рейза подозрительным взглядом:
— Это дом Силаны Байрнс?
— Смотря кто спрашивает, — Лиам смерил почтальона подозрительным взглядом. — А то летают тут всякие без спроса.
— Да, это дом Силаны Байрнс, — бросив на него мрачный взгляд, поспешил вставить Рейз. Хамить почтовой службе он не собирался. Силане бы точно это не понравилось.
Почтальон смерил Лиама взглядом в ответ, понимающе улыбнулся Рейзу:
— Трудный ребенок?
— Эй! — оскорбился Лиам.
Нет, подумал Рейз. Просто нет. Не могли же их принять за отца и сына.
Дверь отворилась, Силана осторожно выглянула наружу:
— Рейз, Лиам, все в порядке?
В руках она держала тренировочные мечи. Держала не так, как могла бы женщина, которая принесла их кому-то, а словно сама собиралась использовать.
Почему-то это показалось важным.
— Этот урод назвал меня сыном папаши! — возмутился Лиам, потом видимо, осознал, как это прозвучало и поправился. — Рейза в смысле. Да мы почти одинаково выглядим!
Рейз фыркнул:
— Нет. Я не похож на ребенка и у меня есть мышцы.
— У меня тоже есть!
— Мои видно без увеличительного стекла.
Силана неловко поежилась, коротко кивнула почтальону:
— Я прошу прощения за это. Вы что-то хотели?
— У меня письмо для Силаны Байрнс.
Она сильнее сжала рукояти мечей, костяшки побелели:
— Это я. Что-то случилось?
Это был странный вопрос, Рейз его не ожидал, и почтальон тоже замешкался:
— Не знаю, госпожа. Я просто доставляю письма.
Она смутилась, неловко улыбнулась, словно извиняясь:
— Конечно. Вы правы.
Почтальон отдал ей письмо, и улетел.
Рейз забрал тренировочные мечи у Силаны, чтобы не мешались и предложил:
— Открой, может быть, там что-то важное. Мы с мелким подождем.
— Папаша, завязывай меня обзывать, пока я не начал тебя бить.
— Я не знаю отправителя. Вряд ли это что-то срочное, — она неловко потеребила краешек письма, потом заметила, что смяла его и аккуратно разгладила. Рейз смотрел и не мог отвести взгляд от ее тонких пальцев. Кончики побледнели от холода, и хотелось согреть их дыханием.
— Может быть, вызов на бой? — Лиам с любопытством подался к Силане ближе, пытаясь разглядеть имя.
— Наконец-то, — Рейз усмехнулся. — Давно пора.
Силана посмотрела на него, склонив голову:
— Вы хотите поединка?
Он мог бы сказать, что просто хотел выиграть — выиграть и показать, что умеет. Чтобы увидели и запомнили, на что он способен, чтобы больше не смотрели свысока. Но дело было не только в этом:
— Я люблю Арену, — спокойно признал он. — Можно сколько угодно тренироваться, но по-настоящему я счастлив только там.
Лиам фыркнул, и Рейз в тот момент на него даже не злился. Пацан не понимал, да и Ирбис бы с ним.