— Извини, Надежда. Есть дела поважнее.
— Важнее меня? Что бывает важнее любви?
— Что? Сейчас ты сама на свой вопрос ответишь. У меня был следователь. Фото твое мне показывал. Ищет тебя за кражу крупной суммы. Ай, неприятный момент, правда?
Косарева изменилась в лице, в раздумье прошлась по комнате. Обернулась к Самвелу:
— И чем же я тебя, Самвелушка, так обидела, что ты меня ментам сдал?
Самвел усмехнулся:
— Здесь кто-то минуту назад говорил о любви. Надя, я не ослышался? А кто на моей машине светился? Да если бы я захотел тебя сдать, ты бы сейчас находилась не здесь.
— Ладно, это мы еще проверим. Раз менты сюда тропинку протоптали, нельзя мне здесь быть, пойду я. Интересно, откуда у них мое фото? Я им его с нежной надписью не дарила…
— Скажи мне, Надежда, а где ты нынче устроилась?
Косарева посмотрела ему в глаза, но он выдержал ее взгляд.
— Много будешь знать, скоро состаришься, — отрезала она. — А ты мне нужен молодой, здоровый и полный желаний. У меня есть все, чтобы их исполнять. Тратить вдвоем веселее, не находишь?
— Ты меня подкупаешь? — поднял брови Самвел.
— Задорого. Прилично заплачу, не сомневайся. А нужно мне только одно: чтобы я из твоих рассказов выходила белая и пушистая, — заявила Надежда.
Самвел покачал головой:
— Ты не поверишь, Надя, но мне твои деньги не нужны.
— Это что-то новенькое, — протянула Надежда. — Самвел разлюбил деньги. Хорошо, поговорим по-другому. Ты в жизни ничего не боишься?
— Только одной вещи. Но тебя это не касается.
— Да знаю я все твои секреты, знаю… И честно скажу, они мне не нравятся. Но об этом — позже. А пока — не скучай. Провожать меня не нужно, я дорогу не забыла.
Анжела битый час выспрашивала Любу:
— Чего раскисла? Можно подумать, и не рада мне. Анжела приехала, значит — день ангела.
Люба была подавлена.
— Ага, ко мне такие ангелы каждый день прилетают и все по одному вопросу. Ох, взаправду пришло мне время новую работу себе искать. Нигде от вас не спрячешься.
— Ну и ладно. — Анжела перешла к делу. — Есть весточка от одного интересного тебе человека. Имя называть не буду, ты уже сама поняла. Ты с Васькой давно видалась?
— Давненько. А что? — заволновалась Люба.
— А то, что он меня сегодня встретил и просил тебе передать, что назначает свидание. Хочет одно важное дело с тобой перетереть. И сдается мне, что не об убийствах и прочей гадости он с тобой говорить собрался. А совсем о другом. О личном.
— Он так сказал? — воскликнула Люба.
Анжела кивнула:
— Слово в слово. И еще: пошли, мол, мою Любу в условленный час в условленное место. Ждать буду с нетерпением. Про место сообщить не могу, опасаюсь прослушивания. — Анжела оглянулась по сторонам.
Люба шепотом попросила:
— Так на бумажке напиши.
— Бумажка — улика. А знаешь что — давай я тебя сама провожу, — предложила Анжела.
— А ты меня не обманываешь? Василий правда захотел меня видеть? — переспросила Люба.
Анжела надула губы:
— Значит, я вру, по-твоему? Ладно, я обиделась и ушла. Видишь, Зямочка. какие люди бывают. Ты к ним со всей душой, с приятными новостями, а они… Не водись с такими, моя птичка.
— Ну, извини. Я ж не хотела… — Люба подхватилась. — Так что ж мы сидим?
— А-а-а, боишься, что Васька передумает? — погрозила ей пальцем Анжела.
Люба мечтательно ответила:
— А ты бы не боялась? Ему по телевизору вон какую рекламу сделали. Он теперь — звезда. Мне за него бороться надо.
— Так вперед! Нам, бабам, не привыкать за счастье грудью бороться! А тут — целитель Василий! — закивала Анжела.
— Ты, это, погоди. Посиди тут за меня 10 минут, — попросила Люба. — Я сбегаю переоденусь. Мигом обернусь. Только не уходи. Не оголяй пост.
Люба выбежала. Анжела посмотрела ей вслед и покачала головой. В подъезд зашел Борюсик. Анжела выглянула.
— Здравствуйте! Вот так встреча! Не ожидал вас увидеть, — поздоровался Борюсик. — Вы теперь здесь работаете?
— А уж как я не ожидала, — нахмурилась Анжела.
— А я, собственно, к Любе. Знаете такую? — спросил Борюсик.
Анжела смерила его взглядом с головы до ног:
— Все с вами ясно. А как поживает ваша блондинка?
— Какая блондинка? — не понял Борюсик.
Анжела сузила глаза:
— Так значит, у вас их несколько? А как вы их различаете — по номерам? Слышишь, Зям, у этого дяди целый гарем блондинок, так ему мало, он к Любе направился. А бедная наша Ритуля, ничего об этом не зная, мучается в больнице. Что ты на это скажешь?
Вдруг Зям завилял хвостом. Борюсик наклонился над ним:
— Что, малыш? Мужская солидарность? Иди ко мне. Можно мы с Зямом поговорим?
Борюсик нежно взял Зямчика на руки, почесал ему шейку. Зям в ответ облизал ему лицо.
— Зямыч, ты не обознался? — ревниво спросила Анжела.
— Вот видите, какой я человек положительный! Ваша собачка это подтверждает, — улыбнулся Борюсик.
— Раз вы такой положительный, значит, на вас положиться можно? Вот все блондинки на вас и положились. Я бы даже сказала, повисли гроздьями, — напомнила Анжела.
Борюсик наконец сообразил, в чем дело:
— Полноте, Анжела, это досадное недоразумение. Та блондинка, с которой вы меня видели, это Ольга Алексеевна, телеведущая, вы ее разве не узнали?
— А-а-а, новая подозреваемая в убийстве? — уточнила Анжела.
Борюсик удивленно посмотрел на нее:
— С чего вы взяли?
— Так в газетах написано. Хорошую вы себе компанию нашли, добрый доктор Айнеболит. Вы еще с себя не всю грязь смыли, а уже… Ладно, дело ваше. Рассказывайте, что вы здесь делаете.
Борюсик оглянулся и прошептал:
— Я пытаюсь вычислить, кто напал на Маргариточку. И некоторые сведения привели меня сюда, к Любе. Но я никак не могу ее на месте застать.
Анжела забрала у Борюсика Зяма.
— Тогда слушайте мою команду. Я здесь на боевом задании по тому же вопросу. Не путайтесь под ногами и не мешайте.
— Слушаюсь, Анжелочка. Я вас очень прошу, если понадобится моя помощь… любая… позвоните. Вот вам моя визитная карточка.
Там указаны номера всех моих телефонов, — вручив ей свою визитку, Борюсик вышел из подъезда.
В праздничном платье, причесанная и раскрашенная, вбежала Люба.
— Ой, мамочки! — ахнула Анжела.
Люба спросила севшим голосом:
— Что, не нравится?
Анжела возразила, разглядывая Любу:
— Да нет. Очень даже ничего. Симпатичненько!
— Как думаешь, Василий оценит? — Люба с надеждой посмотрела на нее.
— Василий?! Коне-е-ечно, дар речи потеряет, слова вымолвить не сможет.
— Так что ж мы стоим? Я уже готова, поехали. — Люба поправила платье.
— Эх ты, работница! А как же пост номер один? — Анжела показала на помещение. — У нас бы на рынке тебя за такое…
— Меня Верка уже бежит подменять, — отмахнулась Люба. — Идем скорее, девушка.
Ритка потихоньку ходила по палате. Петик заботливо страховал ее.
— Зря ты, Ритка, вставала. Доктор сказал, что такие травмы, как у тебя, — вылеживаются. А ты вскочила, как ненормальная.
Ритка была не согласна:
— Я, Петик, как раз нормальная. А поэтому ни одной лишней минуты здесь быть не хочу. Ты сам сказал, что меня постараются добить в самое ближайшее время.
— Когда я такое говорил? То есть говорил, но в таком… в общем смысле. Ты меня не поняла, — залепетал Петик.
— Важно, что я сама себя понимаю. И уйти отсюда собираюсь на своих ногах. А не на носилках ногами вперед.
— Ладно, походила и хватит. Ложись давай. А то я Борис Михайловичу пожалуюсь. Он с меня за соблюдение режима по всей строгости спрашивает, — предупредил Петик.
— Подожди, я еще пройдусь. До окна.
Толик принес передачу, неловко потоптался на пороге. Ритка глянула на пакеты:
— Куда мне столько? Я же все равно все нянечкам да сестрам раздаю.
Толик развел руками:
— Наше дело подневольное. Сказали: неси — несу. Сказали: сторожить — сторожу.
— И кого ты тут сторожить собрался? — насупился Петик.
— Амалия Станиславовна очень обеспокоена ночным происшествием с Маргаритой Викторовной и велела мне заступить на круглосуточное дежурство. С целью предупреждения попыток вражеского проникновения, — отрапортовал Толик.
Петик выступил вперед:
— Ты чё несешь?
— Иди и скажи Амалии, что у меня своя охрана. И спасибо скажи. За заботу, — напутствовала Ритка.
— Ритка, так тебе точно охрана не нужна? — поинтересовался Толик.
— Вали, один справлюсь, — грубо отрезал Петик.
— Смотри. Один раз уже не уберег. Тебе веры нет, — огрызнулся Толик.
Ритка осторожно присела на край кровати:
— Это что за наезды? Ты Амалии служишь? Вот и служи, прыгай на задних лапках. А Петик — мой телохранитель по штатному расписанию.
— И хорошо он тут… тело охраняет? — подмигнул Толик.
Петик угрожающе двинулся на Толика:
— Ну, ты, свинья, извинись перед девушкой!
— Какие мы нежные, уж и пошутить нельзя. Так что Амалии Станиславовне передать?
Ритка держалась из последних сил:
— Передай, что Маргарита Викторовна на днях вернется к рулю компании. Пусть готовится.
Петик грудью подталкивал Толика к двери. На пороге Толик оттолкнул его и вышел. Петик ошарашенно обернулся.
— Эй, Петь, ты что?… Петя, я здесь! Ты что, привидение увидел? — окликнула его Ритка.
— Ритка, сядь, а то сейчас упадешь, — прошептал Петик. — Я только что вспомнил… кого я там видел. В подъезде. Когда тебя по голове шарахнули.
Ритка испуганно смотрела на Петика:
— Петик, а Петик, ты не ошибся? — Петик помотал головой. — Смотри не ошибись лучше пять раз перепроверить, чем невиновного обвинить.
— Я с того дня ночи не спал. Я ведь знаю этого парня, а вспомнить не могу. Наваждение, говорю. Образ перед глазами стоит, вот вроде сейчас ухвачу, вспомню, а оно не дается! Ты смотри, сколько мучился, а оно вдруг бац, и само выпрыгнуло…
Ей-богу, Ритка, это же он. — Петик наклонился к Ритке и зашептал ей на ухо.
Ритка охнула:
— А понимаешь ли ты, мой верный оруженосец, что у нас в руках — граната с выдернутой чекой?
— Понимаю. С гранатами оно как? Или надо держать, пока рука не отвалится, или бросать подальше, — кивнул Петик.
Ритка напряженно думала:
— Ну да! Один неправильный бросок, и мы все будем подальше. Петик, у меня даже голова перестала болеть. Ей, видимо, показаны стрессы.
— А давай я к ментам поеду и все им солью? — предложил Петик.
Ритка возразила:
— Да ты что? Сбрендил, что ли? Все твои сведения попадут в руки к нашему дорогому следователю Николай Николаичу. Не нравится он мне этот Николаич. По первому покушению на меня нет ни одной внятной версии, все, как в песок, ушло. По второму — та же картина. Ты разве не понимаешь, что он против меня работает? Ментовка — наши враги.
— Спасибо тебе, Ритуля, за добрые слова. Я, между прочим, тоже мент, — напомнил Петик. — Ладно, в ментовку не пойдем. А если этот… еще кого кокнет? Или снова до тебя доберется? Замочит и закосит под твое самоубийство.
— Тем более что генеральная репетиция уже состоялась, — вздохнула Ритка. — Я знаю только одного человека, который нам помочь может.
Она набрала номер телефона:
— Амалия Станиславовна, есть серьезный разговор. Нет, по телефону не могу, приезжайте в больницу. Вы когда будете? Спрашиваю — значит надо. Мне нужно спланировать свое время.
— Вот, из редакции привезли. Сказали, что подарок нашему офису. И «спасибо» велели передать, — буркнул охранник, внося стопку газет.
— За что спасибо? — удивилась Юлька.
— Сказали — за взаимовыгодное сотрудничество. — Охранник положил газеты на стол и вышел.
Амалия готовилась к визиту в больницу, складывая в большую сумку мобильный и пакет документов. Неожиданно в ее кабинет ворвалась Юлька с газетой.
Амалия, судорожно собираясь, сразу предупредила:
— Юлия, все — потом. Я бегу к Маргарите в больницу. К моему приезду распечатай график опозданий и задержек сотрудников. Разъясни коллективу, что вычитать буду и за то, и за другое.
— Поймите же, у меня в руках бомба! — воскликнула секретарша.
Амалия, перестав копошиться, внимательно посмотрела на Юлю с газетой:
— Какая еще бомба?
— Сенсация, Амаль Станиславна. Полюбуйтесь на стряпню этой журналистки. Офис уже гудит. И с этим надо что-то делать.
Юлька положила на стол Амалии газету с крупным заголовком «Гендиректор «СуперНики» убила мужа и повесилась?». Амалия замерла и взяла газету.
Женщины отдела по очереди зачитывали вслух цитаты из статьи и охали:
— Ночной сторож рынка, экстрасенс Василий Калашников числится пропавшим без вести, — с выражением читала Людмила. — К нам поступили сведения, что труп Василия зарыт в лесу. Все указывает на то, что заказчик убийства — звезда городского бизнеса Маргарита Калашникова. Собрание акционеров фирмы «СуперНика», которую возглавила бывшая рыночная торговка Калашникова, постановило, что преуспевающей бизнесвумен, согласно статусу, не подходит муж-сторож.
— Зуб даю, это Сергей Анатольич сказал, — вмешалась Ольга.
Людмила напомнила:
— Ты что, он уже не акционер.
— Значит, Амалия. У нее же на первом месте «облико морале», — предположила Ольга.
Нина Ивановна продолжила чтение:
— В поисках подходящего по статусу кавалера Маргарита завела роман со скандально известным в городе лже-врачевателем Медведевым. Любители необузданных возлияний стали частыми гостями их совместных вечеринок. Будучи экстрасенсом, муж узнал об измене супруги: ввел Ритку в гипноз и заставил во всем сознаться. Разгневанный Медведев, угрожая Калашникову смертельной инъекцией, потребовал, чтобы тот развелся с супругой…
— Теперь понятно! Вот это детектив! Медведев хотел уколоть Калашникова, а вместо этого уколол Маргариту! — в восторге закричала Людмила.
— Людка, ты нас не путай. То совершенно другая история, — остановила ее Ольга.
Нина Ивановна повысила голос:
— Дослушайте, это еще не все! «Узнав, что муж не даст ей развода, глава «СуперНики» и ее подельник Медведев натравили на Калашникова бультерьера. Сердце целителя Василия не выдержало, и он скончался от страха у себя в сторожке. Об этом нам рассказал один из пациентов покойного, излеченный им от белой горячки. Труп несчастного сообщники зарыли в лесу. Не менее сенсационные разоблачения ждут читателей в следующем номере. Как продавщица туалетной бумаги стала главой процветающей фирмы и как ей удалось так быстро ее разорить? Какие новые аферы готовит Доминика Никитина? Сколько недель осталось до банкротства «СуперНики»?»
— Как начинающий специалист по паблик релейшнз, я скажу: лучшая фраза в статье вот: «Выскочка хладнокровно убивает супруга». Даже если Ритка оклемается, ей этого до конца дней не забудут! Эта ушлая журналюшка своей статейкой, считай, нашу Ритку похоронила, — заметила Юлька.
— Я себе представляю, как загудел город.
— Нет, Танечка, ты себе не представляешь. Богатых у нас ой как не любят. Завидуют и не любят. Вот напиши все то же самое, скажем, про меня — простую секретаршу. Убила и убила. Похоронена в лесу — и хорошо. Сенсация для родных и близких.
— Да, все-таки редкой сволочью оказалась эта журналистка, — возмутилась Татьяна. — Это же надо так все перекрутить, переврать, домыслить.
— У меня нюх на таких! А ты ее еще защищала, — напомнила Юлька. — Один заголовочек чего стоит. Спорю на свою будущую пенсию, что этот знак вопроса в конце заметило ровно два процента читателей. И понеслось — убила, повесилась…
— Да, на этой грязи газета снимет хорошую прибыль. Тиража три, небось, напечатали, — вздохнула Татьяна.
— Ника, я принесла свежую газету. Я подумала, вдруг что-то о тебе напишут! — крикнула с порога Елизавета Андреевна.
Доминика развернула газету:
— Спасибо, Елизавета Андреевна. Сейчас посмотрим. «Гендиректор «СуперНики» убила мужа и повесилась?». Что за чепуха?