— Жаль, что мы не живем в Неверленде, — сказал один из самых маленьких детей, Кирсти.
— Как добраться до Неверленда? — спросила Поппи.
— Ты сможешь долететь туда, — ответила Сильвия, — с волшебной пыльцой.
Я подмигнула Сильвии. Кто-то явно читал Питера Пэна или, по крайней мере, видел фильм.
— В точку.
— Но как ты туда попала? Где это?
— Там наверху. В небе, — я указала вверх, — от второй звезды направо и прямо до самого утра (Примеч.: строчка песни из мультфильма про Питера Пэна).
— Ладно, мы поняли. Нора, просто скажи нам, в какое приключение тебя отвела Мелани? — спросил Аарон, делая шаг вперед от дивана, чтобы посмотреть на мою книгу.
Я посмеивалась над нежеланием Аарона включаться в игру, но дала ему то, что он хотел. Я открыла книгу Роальда Даль «Матильда» и улыбнулась им.
— Давайте узнаем, хорошо?
Мы были на полпути в третьей главе, когда рука Сильви поднялась.
Я перестала читать и улыбнулась:
— Не нравится приключение?
— Нравиться, — решительно кивнула Сильвия. — Но я подумала... могу я быть мисс Трэнбюлл? (Примеч.: персонаж «Матильды», жестокая воспитатель, и, как позже выяснилось, тетя учителя Матильды).
В течение нескольких месяцев моих посещений больницы, ни один из детей не просил почитать вместо меня. Что-то во мне шевельнулось. Привязанность. Непосредственная привязанность, которая не имела логического объяснения. Но я ощущала это чувство, когда ошеломленная, смотрела на Сильвию.
— Конечно, — я протянула руку, и улыбнувшись, Сильвия взялась за нее, поднимаясь на ноги.
Мы начали читать вместе, и мне пришлось сдерживать восторженный смех, когда Сильви блестяще озвучивала подлую мисс Трэнбюлл. Да что я, все дети смеялись над ее ужасной злодейкой, и время с ними пролетело быстрее, чем когда-либо.
Когда зашла Джен и сказала, что мое время подошло к концу, дети застонали, умоляя меня остаться.
— Питер Пэн должен вернуться в Неверленд. Если он останется здесь слишком надолго, Динь-Динь (Примеч.: Динь-Динь, сказочная фея из повестей о Питере Пэне) будет скучать по нему, — сказала Джен, беря за руку Сильви.
— А мы подождем твоего отца, дорогая.
— Подождите, — Сильвия выдернула свою руку и поспешила ко мне, пока я упаковывала книгу в сумку. Она наклонилась и спросила: — Ты посидишь со мной, пока я жду отца?
— Сейчас? — я посмотрела на Джен, которая кивнула. — Конечно.
— Отлично!
После того как попрощалась с другими детьми, я последовала за Джен и Сильви к сестринскому посту.
— Сначала я переоденусь.
Сильви посмотрела на меня, как маленький взрослый:
— Хорошо. Жду здесь, — она указала на два ряда кресел у стены в зале ожидания.
Ох, забавная маленькая девочка, которая так сильно напоминала мне Мелани. Я поспешила переодеться в джинсы и рубашку и вернулась к ней.
При виде меня девочка оживилась.
— Нора.
Я улыбнулась ее реакции, словно она не видела меня несколько недель.
— Привет.
— Откуда ты? — спросила Сильвия.
— Я из Америки. Ты знаешь, где это?
— Я там была, — Сильвия подтянулась на стуле, выражение лица стало радостным. — Несколько лет назад, дядя Эйдан брал меня и маму в Диснейленд. Ты оттуда?
— Я из Среднего Запада. Индиана.
— Как в твоей истории о девушке? Мелани?
— Да. Тебе понравилось сегодня? Ты, очень много знаешь о Питере Пэне.
— Моя мама читала мне. Это была ее любимая книга. Дядя Эйдан тоже читает мне иногда, — она посмотрела на меня серьезными глазами. — Она умерла. В прошлом году.
Это был перебор. Перебор для любого ребенка. В подобные моменты я хотела пинаться, кричать, хотела изменить судьбу, потому что, черт возьми, не нормально, если ребенку предназначено потерять мать, прежде чем он даже доберется до подросткового возраста. Я отбросила эмоции и сказала:
— Мне так жаль, Сильвия.
Она сглотнула, словно пыталась сдержать эмоции. Пыталась быть сильной.
Всего десять лет и уже сильная.
— Сейчас я живу с дядей Эйданом, и у меня есть учитель, который приходит на дом, чтобы учить меня школьной программе. Очень часто, — она закатила глаза. — Но не в те дни, когда папа может меня видеть. Вчера на ночь я оставалась у папы, но сегодня он должен работать, а дядя Эйдан сейчас в Лондоне, потому что он пишет музыку с известными людьми.
Выходило, у ребенка в жизни нет стабильности, и я задалась вопросом, что в ее жизни значат эти два мужчины. Она должна учиться в школе, а не на дому, и не должна уходить на второй план и сваливаться на старых коллег мамы. Раздражение зажгло мою кровь, но я спрятала его ради Сильвии.
— Дядя Эйдан говорит, я смогу путешествовать вместе с ним, когда стану старше, — ее глаза светились, от явного поклонения герою. Я заметила, как она оживала, когда говорила о своем дяде, в отличие от отца.
— Ты была так хороша сегодня, читая за мисс Трэнбюлл. Ты очень талантливая актриса.
Сильвия засияла.
— В самом деле? Ты тоже! Дети действительно верят, что ты Питер Пэн.
Я спрятала улыбку от того, как она говорила о других детях, будто причисляя себя к взрослым.
— Что ж, спасибо тебе.
— Я не могу дождаться, чтобы рассказать дяде Эйдану о тебе...
Я слушала рассказ девочки о своей жизни с дядей Эйданом, и уделяла все свое внимание, понимая, как ей это нужно.
Через некоторое время в коридоре появился спешащий усталый мужчина. При виде Сильвии его плечи с облегчением опустились. Сильвия замолчала. Молодой симпатичный мужчина, стройный, среднего роста, весь в темном, в стиле ирландского актера Колина Фаррелла.
— Сильвия, — его глаза стрельнули по мне с недоверием.
— Папа... — ответила Сильвия без энтузиазма.
— Кто это? — он присел на корточки перед дочерью. Я заметила темные круги под глазами и пот на лбу. Мужчина выглядел измученным и обеспокоенным о дочери, и я немного пожалела, что думала о нем предвзято.
— Это Нора.
— Кэл, — сказала Джен, идя по коридору. Она не выглядела счастливой. — Тебя довольно долго не было.
Он вздрогнул и встал, извиняясь.
— Встреча только закончилась. Мне жаль. — Его взгляд снова метнулся на меня.
Джен жестом указала на меня.
— Это Нора. Она — детский затейник. Сильвия попросила ее подождать с ней.
— О, ясно, — его выражение несколько смягчилось. — Приятно познакомиться.
— Взаимно.
— Ну, что ж. Еще раз спасибо, Джен.
Джен кивнула ему.
— Пойдем, Сильвия.
Сильвия повернулась ко мне.
— Ты вернешься на следующей неделе?
Мое сердце болело за нее.
— Конечно.
— Папа, я могу вернуться на следующей неделе?
Он схватил девочку за руку, и она неохотно встала.
— Сильвия, это больница. Мы не можем навязываться...
— Но, Нора не против.
— Сильвия! — В его голосе звучало предупреждение.
Ее глаза опустились в унынии, и она печально на меня посмотрела.
— Пока, Нора.
— Пока, Сильвия, — сдавлено сказала я.
Я наблюдала, как девочка пытается идти в ногу со своим быстро шагающим отцом, и на меня накатила грусть.
— Она живет со своим дядей Эйданом, — сказала Джен. — Когда ее мама была жива, у нее была полная опека, потому что этот, — она кивнула в коридор с усмешкой, — не был готов стать отцом. После смерти Никки, он был слишком занят своей работой, чтобы заниматься ребенком. Опека, естественно, передалась к брату, Эйдану. Когда Никки заболела, Сильвию перевели на домашнее обучение, и после, не захотели прерывать. Я думаю, время пришло.
— Да, она должна находиться с детьми своего возраста, — согласилась я.
— Полагаю, ее дядя делает все возможное.
— Похоже он тебе нравится.
К моему удивлению, Джен покраснела.
— Позволь просто сказать — трудно найти женщину, которой не нравится Эйдан Леннокс.
Глава 8
Следующие несколько дней я постоянно думала о Сильвии. Возможно от того, что она напомнила мне Мелани. Или, из-за того, что этот ребенок вел себя как взрослый, заставляя болеть мое сердце. В чем бы не заключалась причина, Сильвия присутствовала в моих мыслях, и я надеялась увидеть ее снова через неделю. Просто хотела убедиться, что девочка в порядке.
Я допивала кофе и собирала рюкзак, когда в дверь постучали. Поспешно подошла и встала на цыпочки, чтобы посмотреть через глазок. Желудок скрутился при виде Сеоны и Энджи на другой стороне. Я бросила взгляд на свою маленькую квартиру. Кухня с барной стойкой, вдоль задней стены духовка, раковина, шкафы и небольшой холодильник. Напротив кухни — гостиная, едва вместившая два небольших дивана, крошечный журнальный столик и телевизор. Прямо перед входной дверью, дверь в спальню, с большой кроватью и встроенным шкафом, — слишком большим для моей немногочисленной одежды. Из спальни можно попасть в крошечную ванную комнату.
В общем, квартира была аккуратной и чистой, но, в то же время, мрачной и тоскливой, и очень далека от того места, куда стремился Джим.
— Мы слышали, как ты двигаешься, Нора. Открой, — потребовала Сеона.
Оставшись без выбора, я провернула несколько замков на двери и сняла цепь. Как только дверь распахнулась, Энджи и Сеона вошли в квартиру. Сеона выглядела раздраженной, а Энджи обеспокоенной. Мать Джима качнула головой, указывая, чтобы я закрыла дверь.
— Джим просто возненавидел бы то, что ты живешь здесь. Я хочу, чтобы ты хорошо подумала и переехала жить ко мне, пока не станешь ноги.
— Ты знаешь, что это предложение для меня значит, Энджи, но мне нужно самой позаботиться о себе.
Я обошла их, чувствуя прожигающие взгляды, и схватила свой рюкзак, давая понять, что мне нужно идти. Семья и друзья Джима были так добры ко мне последний год. Они не переставали помогать, будто я до сих пор оставалась членом их семьи. Но находиться с ними было слишком сложно для меня.
— Ты уходишь? — Сеона нахмурилась. — Мы зашли, чтобы пригласить тебя погулять с нами. У нас обоих выходной.
— Я не могу, — сказала я извиняющим тоном. — Сегодня я волонтер в больнице.
— В волонтерстве, именно «добровольность» — ключевое слово, — указала Сеона. — Можно пойти в другой день. Мы тебя сто лет не видели.
Меня грызла вина за то, что я их избегаю. Понимала, что отгораживаясь стеной от семьи Джима и Родди, я причиняю им боль, но не могла слышать их рассуждения в стиле: как счастлив был со мной Джим, и как он жил с такой удивительной любовью, пока не умер. Вина разъедала меня, разрывала изнутри, потому что они не знали уродливую правду. Они упорно пытались удерживать меня как члена семьи, а я им позволяла, потому что часть меня требовала наказания их присутствием.
— Я не могу. Джен меня ждет.
Энджи поникла.
— Она может обойтись без тебя один раз. Я не видела тебя уже нескольких недель, Нора.
— Я знаю, — я сжала ее руку, когда проходила мимо них, направляясь к двери. — Мы увидимся с тобой позже. Я обещала детям, что приду на этой неделе. Я не могу обещать больным детям и не держать слово.
— Я думаю, что волонтерство в больнице замечательно, но не хочу, чтобы вся твоя жизнь была посвящена этому. Дай мне гарантию, что так не случится, — сказала Энджи, выглядя обеспокоенной.
Я открыла дверь, желая просто убежать не отвечая, у меня не было ответа, который она хотела. Поэтому я соврала.
— Это не так. Обещаю. Но это стоит того. Избавляя на некоторое время детей от реальности их ситуаций, я чувствую себя хорошо.
Похоже, Сеона и Энджи неохотно согласились с моими словами, но были разочарованы, что я снова выбрала больницу. Они так же, казалось, чувствовали, что мое волонтерство было большим, чем простая потребность в благотворительности. Интересно, как они могут проявлять мнительность в моих мотивах, но никогда не упоминать о том, что между мной и Джимом отсутствовала сладость и свет. Вспомнила, как Энджи коснулась моего лица с сочувствием, когда увидела, что я отрезала волосы. Она думала, что поняла мой мотив — все слышали, как Джим говорил, что я никогда не должна стричь волосы. Он их любил. Но на самом деле Энджи не понимала, почему я это сделала.
Мои длинные волосы не были болезненным напоминанием о Джиме и его потере. Это было мучительное напоминание, что я начала терять себя, когда последовала за ним в Эдинбург, чтобы избежать прежней жизни. Однажды когда поняла, что не любила его так, как он любил меня, я притворилась и осталась с ним, и сыграла роль жены, которую он хотел, и тем самым полностью себя потеряла.
✽✽✽✽✽
Сильвия вернулась. У ее отца снова появилось какое-то неотложное дело, и он завез девочку в больницу на несколько часов, несмотря на свои слова, что они не должны навязываться. После того как я закончила читать детям с помощью Сильвии, моя маленькая подруга попросила меня пообедать с ней в столовой. Она, к моему большому удивлению, даже попыталась купить мне обед.
— Так почему ты здесь? — полюбопытствовала я, когда мы ели макароны с сыром. — Почему отец не завез тебя к дяде?
Она вздохнула, словно на ее крошечных плечах сейчас лежала тяжесть всего мира.
— Дядя Эйдан занят. Я знаю это. И он будет зависать со мной, а не делать свою работу. Это нечестно. Папа вроде обещал дяде Эйдану, что это не повториться, но... — она пожала плечами, а потом улыбнулась. — Но мы круто тусуемся и здесь.
Меня беспокоила нестабильность в жизни Сильви, но я улыбнулась.
— Круто.
— Я рассказала дяде Эйдану о тебе и как ты позволила мне читать с тобой, — она улыбнулась. — А я не говорила тебе, что дядя Эйдан знает известных людей?
Пытаясь не смеяться, я кивнула.
— Ты упомянула об этом.
— Он музыкальный продюсер и композитор, — сказала она. — Это означает, что он работает над музыкой известных людей, а также пишет музыку для фильмов и прочее, ну, знаешь, например, как музыку без слов.
Это было довольно шикарно и впечатляюще.
— Как саундтрек.
Она энергично кивнула.
— У него есть все эти инструменты и компьютерные штуки. Он действительно умный.
— Кажется он и правда очень талантливый.
— Да, и, — продолжала она, еще больше возбуждаясь, — у дяди Эйдана есть комната, окрашенная в синий и фиолетовый, и эти разные красивые вещи, что есть в ней, и большая кровать, и все это только для меня. Моя учительница мисс Робертсон сказала, что мне действительно повезло.
— Да, — я улыбнулась, мне стало любопытно, как живет Сильви. — А мисс Робертсон многому тебя учит?
— Ага. Она приезжает в дом по понедельникам, вторникам и пятницам. И мы работаем весь день. — Она простонала. — Это совсем не школа. Это сложнее, потому что я единственный ребенок в классе, и не могу отлынивать.
Сильви казалась такой занятой, что я рассмеялась. Было здорово узнать, что она получает прекрасное образование, но все же думаю, нужно, чтобы этот ребенок вернулся в школу и имел нормальную жизнь.
Внезапно Сильвия хихикнула, вызвав у меня улыбку.
— Что?
Она наклонилась через стол и прошептала:
— Думаю, мисс Робертсон влюблена в дядю Эйдана.
Я посмеялась над ее озорством.
— Да? Ты пытаешься сыграть в организатора свадьбы?
Сильвия сморщила нос.
— Неа. Дядя Эйдан был во всем мире, и он встречался с самыми красивыми девушками, которых я когда-либо видела.
Почувствовав сочувствие к мисс Робертсон, я нежно напомнила ей:
— Красота глубоко внутри.
— Мама тоже говорила об этом, — Сильвия кивнула. — Но не думаю, что она говорила об этом дяде Эйдану.
Я рассмеялась, прежде чем смогла остановить себя. Похоже, ее дядя был той еще штучкой.
— У тебя есть дядя? — спросила Сильвия.
Отрезвев об упоминании семьи, я покачала головой.
— Нет, — у моих родителей не было братьев и сестер.
— Твоя мама и папа в Америке?
— Да.
— Они должны скучать по тебе.
Что-то кольнуло глубоко в груди. Слишком глубоко. Слишком больно.
— Как насчет тебя? Дядя Эйдан — твой единственный родственник?
— Мои бабушка и дедушка живут в Англии, поэтому я вижу их время от времени. У моего отца нет родителей. Он рос в приемной семье.
— Какая работа у отца?