И не надо — с удовольствием воздержусь от прослушивания истории того, как наш архивариус отбивался от домогательств триаморфини. Однако, если Тео прав, и какие-то предохранители в мозгу у Виолы полетели, если расшаталось равновесие между ее тремя натурами — скажем, после того, как она опять побывала в темницах Конторы — с кем советоваться тогда?
Ну, хотя бы и с самой Виолой, которая внезапно возникла на пороге, с опасной мягкостью постукивая кулаком о ладонь.
— Здравствуй, милый, — поприветствовала она Тео такой улыбкой, что он побледнел и поднялся со своего места, бросая умоляющие взгляды на шкаф. — Представляешь, мне пришлось тебя искать. Где это ты был целое утро?
— У-утро? — архивариус отступал потихоньку, Виола двигалась гораздо быстрее, так что расстояние между ними сокращалось. — Но мне казалось, мы виделись сегодня…
— Виделись? Как это замечательно!
— Д-да, виделись, и еще как, и…
— И?
— Простите, но я не… я не думаю, что подобные отношения будут умест… ох-х!
Виола с мрачным видом потерла кулак, глядя на архивариуса, сидящего на полу. Остановить я ее, конечно, не успела.
— Через десять минут у с-озера, — металлическим, истинно Виоловским тоном приказала триаморфиня. — И если я услышу твой лепет вроде «мы сегодня встречались» — я вышибу галлюцинации из твоей башки кулаком, если нужно. Привет, Оля.
Здесь Виола нас покинула, уступая место ошеломленному Эдмусу.
— Теперь они поменялись, и ее контролирует пантера? — спросил тот первым делом.
— Вроде того, — ответила я, помогая Теодору подняться и вытереть кровь.
— К счастью, я никогда не утверждал, что понимаю женщин, — философски заметил архивариус. — Оля, вы не могли бы…
— Ты уверен, что хочешь это исправлять? По-моему, так тебе идет гораздо лучше. Знаешь, так… не с-типично.
— Эдмус!
— Попытался рассуждать как Бо, и всего-то.
Нос Теодору я залечила, даже не особенно сосредоточившись: мысли были заняты Виолой. Если сопоставить все, что я видела и слышала: то заявление, теперь сегодняшний случай, поведение Виолы после него, и еще кое-что, связанное с остальными… С-вирус? Потеря памяти? Нет, я уверена, что права. Почти.
Отпустив Тео за новыми переломами, я развернулась к Эдмусу:
— Помнишь, ты как-то пел одному кузнецу. Скажи, ему понравилось?
— Мое пение?! — поразился спирит. — Еще как! Он ушел в такое блаженство, что Веслав его оттуда чуть вытащил. А потом у него настало просветление, а потом… Ой, минуточку! А не ты ли это стояла рядышком, когда Веслав его вытаскивал?
— Хватит, Эдмус, — устало отозвалась я. — Похоже, у нас под боком работает морф. И, похоже, универсальный.
Глава 19. Кошмарно ква-лифицированное запугивание
Заговорщики! Душа у меня орала весенним свиристелем и собиралась было даже вылететь от счастья, да я ее придержала. Наконец-то я что-то нащупала, сейчас мы составим план, и… и Веславу я ничего не скажу, да! Это мое открытие и моя проблема, и я с ней как-нибудь сама и разберусь. При помощи Эдмуса.
Эдмус вначале тоже был в восторге, пока я не поделилась с ним своим гениальным планом: никому и ничего.
— Ик! — вырвалось у спирита на этом моменте. — Оля, ты меня извини, но ведь это я тут дурак! Ты это… не перехватывай инициативу, ясно?
Я постаралась вспомнить взгляд Виолы, которым она обычно смотрит на Тео, и Эдмус оставил протесты. И тон оставил — но это частично.
— Что ты собираешься тут делать без Веслава и Йехара?
— Морфа ловить, — деловито сказала я и выкинула свои карточки в угол. Наверняка это гораздо интереснее, чем заниматься очисткой воды или пытаться понять, где какой-то (будь он неладен уже!) источник мира. Над этим пусть гении мучаются, а у меня враг под боком.
Правда, оказалось, что без Веслава и Йехара у меня некий дефицит идей. Дружина все же привыкла рассчитывать на соображалку первого и опыт второго. Но хоть такой вопрос я могу из себя выжать:
— Эдмус, ты не видал, чтобы кто-то вел себя как-то странно?
— Видал, — заявил Эдмус, тыча в меня пальцем, — можно сказать — сейчас. Мне тут одна дружинница сначала начала чего-то про морфов рассказывать, а потом и вовсе такое понесла, что повторять неприлично!
Пришлось слово в слово озвучивать спириту всю цепочку рассуждений, которая пришла ко мне в голову. И о странном поведении Виолы, и о не менее странном — Тео, и о том, как Виола вела себя до этого…
Эдмус послушал-послушал, почесал крыло и поинтересовался:
— А ты не думала, что он врал?
— Тео? — я повторила это со всем скепсисом, на который была способна. Эдмус ухмыльнулся и закивал.
— Вот и Йехар говорил, что вслушивался в Тео — и врать он не умеет вообще. Верим Йехару?
Ехидный шут. Левый глаз честный, а из правого так и норовит выпрыгнуть напоминание о предательстве нашего рыцаря в третий призыв, да и о том, что о своем наставнике он тоже не сразу обмолвился…
— Но я и сам думаю, что это морф, — выдал Эдмус вслед за этим. Правый глаз у него теперь тоже был честным. Хоть и насмешливым немного.
— Это возвращает нас к вопросу — кто-нибудь вел себя иначе?
Спирит изобразил такую глубокую задумчивость, что почти заставил меня испугаться.
— Иначе? Гм, кто бы это мог вести себя иначе? А-а, совсем забыл! Да в этом мире все ведут себя как-то не совсем по-своему. Вот, например, Веслав. Согнулся над какими-то тайнами и загадками, нам — ни гу-гу, на источник мира и Синона внимания почти что и не обращает, орет меньше, на людей не бросается, я прямо думаю, может, это не Веслав, а? Ты еще не пыталась его исцелить от этого недуга, а хотя нет, он же от тебя шарахается и отворачивается — еще симптом, а если вдруг отворачиваешься ты, тогда… что ты хочешь вставить в мою речь?
Эдмус, заткнись…
— Я буду делать паузы, чтобы ты могла это вставлять почаще. Вот Йехар, который мучается памятью о том, чего он уже точно не помнит, а поэтому не пытается убить Веслава, который ведет себя подозрительно — об этом я уже сказал. Вот Виола, которая, кажется, хотела бы стать людоедкой, а основной рацион ее составляли бы архивариусы-маги… остались мы с тобой: я по-прежнему придурок и вне подозрений, а ты решила, что с помощью меня можешь изловить морфа, и тут надо подумать. Раньше таким мышлением у нас только Бо отличалась…
Спирит умолк, чтобы набрать воздуха: последнюю тираду он выполнил без остановок. Потом слегка прикусил перепонку на одном из крыльев и невнятно поинтересовался:
— Или у тебя уже есть план?
Нашел, у кого спрашивать.
— Нет, — ответила я честно. — А надо?
— Правильно, давай испугаем его нашей импровизацией, а ну как он забудет, какое лицо нужно надевать? Или наденет его не туда, ну, в смысле, не на то. А вдруг он еще так перепугается, что и убивать нас с тобой не будет — но это уж без моего пения не обойтись…
Ох, Эдмус. И товарищ ты хороший. И стихия у тебя — лучше не бывает. Почему же в твоей памяти вместо теории магии сплошная попса моего мира?
— Морф — это не маг, во всяком случае, не простой маг. Личины он меняет, а вот стихии призывать не может. Некоторые морфы могут перемещаться между мирами — помнишь, жабу в мире Йехара встретили? Но основная их опасность все же — в их имитациях. Так что нам бы только отыскать этого морфа, а там уж дело как-нибудь пойдет!
— Гм! — ответил на это Эдмус и уселся рядом в позе мыслителя. Кажется, он все еще не понимал, что тут можно делать без алхимика: весь мой арсенал составляли слабые холодовые чары, весь арсенал самого спирита… молчу о нем. Он точно был разнообразнее (включал пение, клыки и много чего), но вряд ли действеннее.
— Наверное, ты думаешь, как нам его отыскать, — приободрившись начала я. — Прежде всего — нужно понять, чего он хочет…
Эдмус хмыкнул еще раз и предположил с невообразимо честными интонациями:
— Скрасить свое одиночество.
— …и я имею в виду не только случай с Тео.
— Скрасить свое одиночество, — стоял на своем Эдмус. — Это он просто примеривается. Зато мы знаем, как его ловить: если Йехар не так посмотрит на Веслава — знаешь, как-то подобрее, или Веслав так же на Йехара…
— Думаю, нет, — с видом китайского мудреца произнесла я. — Думаю, он хочет узнать то, что знаю я. Об источнике мира сего.
— Скажи пожалуйста! Ты — и об источнике мира?
— Да. Недавно узнала, — я наклонилась и со значением подвигала бровями, глядя в желтые глаза спирита. — Догадалась. Во время сегодняшних э-э… лирических раздумий.
— И поэтому эта штука пристает к Тео? — не поверил спирит.
— Думаю, просто подурачиться захотелось. В любом случае — не хочет узнать, так захочет, понятно?
— То, что знаешь ты?
— Конечно.
— А это большая тайна?
— Ужасная.
— И ее никто не должен знать?
— В этом мире — совершенно точно никто.
— И ты заставишь меня поклясться, что я никому не скажу? — спирит аж обмер от возможности нарушить страшную клятву.
— Землю жрать будешь?
— Землю — нет, если есть черви, яйца, пиявки…
— Эдмус!
— Зуб не дам, самому нужны! — спирит с любовью погладил набор клыков. — Могу поклясться всем, что мне дорого — ну, вроде как печенкой Цепеока, тремя жаренными крякодуглами и…
— Эдмус.
— И предать нормально не дадут, — проворчал спирит, поднял одну из оброненных мной картонок и засунул в рот — вместо земли. — Даю тебе канцелярское слово спирита: никто не узнает, что ты что-то знаешь! Тьфу, посолить бы!
И унесся, подмигнув напоследок. Я брезгливо осмотрела отплюнутую им бумажку. Ничего, наживка дана, оставалось ждать.
Сутки я маялась бездельем, наблюдала за окружающими, но ничего странного так и не увидела: морф мог пародировать неизвестных мне аномалов. Эдмус доблестно разболтал всем и каждому по секрету, что я что-то знаю, всем и каждому оказалось наплевать, так что я даже встревожилась: а не мог ли спирит добавить что-нибудь лишнее от себя, вроде «но на самом деле она ничего не знает, а это я так, потому что сказано выболтать тайну».
Морф не клюнул, зато начала проясняться история Виолы и Мандрила. Местные аномалки достаточно много знали об этих двоих, в этом я убедилась, когда затащила одну на кухню, уставилась немигающим взглядом и шепнула страшное магическое слово:
— Веслав…
И предо мной разверзлись врата в информационный рай. Слава о том, каким фиолетовым был Мандрил, далеко разнеслась по базе…
Аномалка — смуглая чуть пухлая особа лет сорока с сонными глазами, коротко икнула и заявила:
— У меня дети.
Я попыталась изобразить рожу алхимика, который передержал эликсир на огне пять секунд. Аномалка шарахнулась и предложила:
— Что вы хотите?
— Виола и Мандрил, — лаконично выдала я. И у аномалки как-то подозрительно ожили глаза — точь-в-точь, как у знакомых кумушек в питерском магазине. Она по-особому, по-сплетнически наклонилась ко мне и просвистела:
— А вы не знали?
Не знала, но догадывалась: эти двое были парой. Ага, дочь Офпроца Виола когда-то считалась спутницей сурового Мандрила. По местным понятиям это обозначало напарницу и гражданскую жену в одном лице, только с уклоном в напарницу. Все же эти двое больше взрывали правительственные объекты, чем ходили на свидания.
А потом они и еще несколько повстанцев попали в засаду Конторы.
— И вернулись без нее? — додумала я. Мать двоих детей посмотрела на меня укоризненно.
— Да, да… Виолу захватили, и потребовали у остальных сложить оружие, но Мандрил не согласился. Бой продолжался, и они вырвались из окружения, а Виола осталась в Конторе, вернулась через два месяца, только, — и аномалка с грустью прикоснулась к виску, — вы видели эту блондинку? А эту странную кошку? Тогда они и появились, и сама она стала…
Собой она стала, кем еще. Такой, с какой мы встретились в первый призыв. Человеком, который никому не верит, а как поверить, если были два месяца пыток в Конторе?
То-то она Тео не доверяет. На его моральном облике Контора не очень-то сказалась.
Аномалка продолжала между тем поведывать мне, как пантера гонялась за Мандрилом по базе и как поняли, что пантеру эту ничего не берет, и как Мандрил осознал, что лучше бы ему повоевать в чужих краях, и какой это было бедой, что его не стало, и что тут все вздохнули с облегчением, когда пантеру, тьфу ты, Виолу, призвали в первый раз…
Мне уже все было ясно, и оставалось только придумать, как заставить аномалку заткнуться, но тут в кухню вторгся Веслав. При виде его аномалка очень громко икнула, укоризненно поглядела на меня и растворилась сама собой.
— Доброе утро, — буркнул алхимик, проходя к плите и наливая себе чаю.
И тебе тоже, доброе утро, зубастый пескарь, который клюнул на мою удочку.
Весл, который пожелал кому-то доброго утра! Рассказать такое Йехару и посмотреть, как улучшится настроение рыцаря от такой шутки.
В лучшем случае алхимик ограничивался кивком.
В худшем — фразой: «Живы, да? Черт…»
Бывали еще самые худшие — это когда он сразу после пробуждения начинал проявлять холерический темперамент.
— Приветик, — смирно ответила я. — Сахарку?
— Обойдусь, — морф уселся за стол напротив меня и отхлебнул веславского чайку. Нужно отдать ему должное: не перекосился. Но слегка зажмурился. Пить это травяное пойло вовсе без гримас могли только привычные дружинники.
Ладно, часть первая удалась. Беру назад все мои мысли насчет Эдмуса: отлично разболтал выдуманный секрет. Теперь вторая фаза. Чай алхимика для нее идеально подходит по вкусовым качествам.
— Как дела с Книгой Арки?
Морф продолжал прихлебывать чай, только глазом пару раз дернул. Зыркнул мрачно.
— Дурной вопрос.
А, уловил что-то из манер все-таки. Но — не всё. В последнее время Весл не расстается с блокнотом, ест за ним, все время черкает неизменным огрызком карандаша, не отрываясь от кружки и тарелки. Мол, не трогать занятого холерика.
— Наш шут болтал, у тебя есть какие-то догадки?
— Масса догадок, — подтвердила я самым легким тоном. И руки сложила на столешнице, как примерная школьница.
— Насчет источника мира? — глаз задергался сильнее.
— Нет, не насчет него.
Разочарование, такое неприкрытое, что мне захотелось заныть от обиды. Ну-у, что же это такое, господин морф, зачем же вы себя так выдаете!
Но овладел собой он быстро — спрятал лицо за чашкой, сделал еще один длинный глоток.
— Насчет чего тогда?
— Насчет тебя.
Чашка не дрогнула. Хорошие нервы. Медленно опустилась на стол, но вот зато тик прекратился совершенно.
— В смысле?
— В смысле универсального морфа, — охотно пояснила я. — То есть в смысле того, что ты — морф.
Морф, прошу заметить, совершенно в манере Веслава начал привставать из-за стола.
— Хаос! Откуда ты взяла эту чушь?
— Ну, не знаю, — небрежно отозвалась я. — Может, потому что настоящий алхимик уже давно бы заметил в чае «Каракурт»? Знаешь, качественный яд, я попросила у одного знакомого… ну, ты хоть скажи, что на могилке написать, а то как-то невежливо получается.
Они были правы. И мои начальники, и друзья. Я теряю свет с такой скоростью, что скоро обставлю в этом своего Повелителя Тени. Но не может же это он на меня так влиять, мы же с ним почти не видимся? Хотя утопическая теория родства душ…
Размышляя обо всех этих мировых проблемах, я наблюдала за тем, как мнимый алхимик мечется по кухне, хватаясь за горло, перхает, пытается вызвать рвоту, и вообще, ведет себя совсем несолидно. Здесь вступала в фазу третья часть плана. Правда, тяжелых предметов под рукой было хоть отбавляй, но у меня духу не хватало ими воспользоваться. К счастью, тут на вечеринку заглянул Йехар.
— Ольга! Что происходит? Мы слышали странные звуки…
Он с недоумением посмотрел на подобие алхимика, которое побагровело, схватилось за горло и скорчило ужасную рожу обреченного на мучительную смерть. Мне осталось только скроить плаксивую мину и проныть: