Благослови Гармония пофигистов… К телефону Галка так и не потянулась, я хотела было попросить ее и не тянуться, и даже желательно не смотреть в том направлении (ибо страшно представить, какую реакцию может вызвать сообщение о четвертом появлении Арки, да еще посреди экзаменов), но выдала что-то кардинально другое:
— Ну, вот заодно и защищусь. Обожаю все делать попутно.
И хихикнула таким идиотским образом, что Галка оторвалась от ноутбука на целых пять секунд. Мировой рекорд, о чем ей моя вторая натура и не преминула сообщить.
Йехар, к счастью, взял командование на себя, бережно развернул меня за плечи и направил влево. Очень правильно: зал был именно там, но вместо того, чтобы поощрить рыцаря и дальше двигаться в подобном направлении, я остановилась, поводила пальцем у него перед носом и наставительно заявила:
— Я люблю, но не тебю! Фамильярностей не надо.
Бедный рыцарь тут же вытянул руки по швам, и мне его стало даже жалко. Но гораздо жальче мне было себя, поскольку совершенно ясно было, что эликсир Веслава работает как-то не так.
— Интересно, что они пихают в эту вашу салями? — с тоской вздохнул алхимик. — Ладно. Попробуй взять себя в руки и…
— Я тебя убью, Весл, — прохрипела я, действительно на секунду беря себя в руки. — Почему ты не сказал…
— Потому что самой мозги иметь надо. Никогда не употребляй эликсиры с местными продуктами. Если, конечно, это не рыба или морковка, но и то…
Мимо, отчаянно кашляя, прошел подмастерье земли Андрий. Его желание бороться с темными силами было очень сильно подпорчено гриппом в последние несколько дней. Веслава и остальных сквозь мороки Виолы он просто не прощупал, а сразу бросился ко мне.
— Оля! Наконец-то! Это можно как-то убрать?
Целительство. Ну, конечно.
— После защиты, — пообещала я. В голове шел отчаянный бой, поскольку с языка уже было готово сорваться что-то такое…вроде приглашения на ужин… нет-нет, этой глупости я себе не прощу!
— Ты защищаешься?
— Нет, — в один голос заявили все дружинники, которые стояли рядом.
— Еще-о бы, — невозмутимо опровергла их я. — Где это у нас третий нейтральный?
Как назло, идти нужно было порядочно: зал находился в той части здания, которая была общей для двух Отделов Канцелярии и где обычно проводились совместные экзамены. По пути мы успели отвязаться от Андрия, а две моих натуры практически придушили друг друга, включив автопилот. Но — заметьте! — решение защищаться на подмастерье было принято ими коллективно.
Еще по пути мне пришлось выслушать оживленный разговор остальных, в который я нет-нет да и вставляла фразу-другую и который прерывался, как только мимо нас кто-нибудь проходил.
— Мы догадываемся по твоему лицу, что тебе знакомо это действие. Алхимик…
— Не хватайся за Глэрион. Это «Джекил и Хайд».
— То есть она превратится в двух мужиков?! — полный неподдельного интереса голос Виолы.
— Джекил старый. Хайд скукоженный, — с чего непонятно, но моя вторая натура решила проявить свое знание Стивенсона. — Лучше б уже как Бо…
Дружине не хватало двух пантер в комплекте, подсказала рациональная часть, и замолкла, прислушиваясь к вопросу спирита:
— А… мне просто интересно: который она из этих двух сейчас… в смысле, старый или скукоженный.
Моя рука вне зависимости от моей воли поднялась и отвесила спириту подзатыльник.
— Примем за ответ, — решил Веслав.
Мы вошли в нужный сектор — являвший собой всего-навсего пристройку с четырьмя тренировочными залами разного объема. Третий предназначался специально для защиты подмастерьев, а вот в первом защищались на мастеров. Сейчас оттуда шли клубы дыма, в дверях по временам мелькали языки пламени, а чей-то голос упрашивал:
— Ну, зачем же так расстраиваться… ну, вы еще защититесь…
— У нас создается ощущение, что мы продвигаемся не в том направлении, — вдруг осенило Йехара. — Разве можно допускать ее до столь ответственных испытаний в таком состоянии?
— Да со мной все в порядке, — процедила я и тут же громким «Конец света близок!» пуганула секретаря темных Зосю — бедная девочка влетела с какими-то бумагами в двери зала, едва не вынеся двери. Всегда хотела это сделать. Йехар молча перевел глаза на Веслава.
— Да ну, пусть развлечется, — пожал плечами алхимик. — В Арку ведь через часик… и антидота у меня все равно нет.
Окружающее вокруг меня начало колыхаться, а истинная личность — окончательно уходить в дальние дали. Сущность Йехара тем временем решила хоть немного проявиться, но как-то без огонька, что ли.
— Когда-нибудь я все-таки вызову тебя на поединок, — ностальгически вздохнул светлый странник. — Но мы хотя бы сможем видеть это? Поддержать ее?
Здесь та моя натура, которая в этот момент доминировала, решила, что пора переходить непосредственно к действиям, помахала моей (!) рукой и направила меня прямиком в третий нейтральный зал. По пути я успела еще услышать ехидный голос Эдмуса:
— И ты вот прямо уверен, что хочешь это видеть?
В зал я вошла наподобие папахена из анекдотов — мол, что, гады? Не ждали? Все присутствующие обернулись как по команде, кому не нужно было оборачиваться — так те просто уставились.
А было их, скажу я вам, достаточно! Полный комплект, потому что защита на подмастерье — это вам не сессионный экзамен сдать.
Во-первых — сами экзаменаторы. Игнатский со стороны нашего Отдела, Макаренко со стороны Темного отдела, кто-то со стороны нейтралов, но его я не увидела, потому что эти вечно маскируются. Даже во время отпуска и даже на пляже. Да, плюс еще приглашенный откуда-то профессор по водной стихии. У него были определенно глаза человека, которого затаскали по подобным мероприятиям и которому грезится сытный обед, мягкий диван и в меру тупое ток-шоу — кто сказал, что профессора не люди? — так что моя душа немедленно преисполнилась сочувствия к нему. Комплект завершал магистр огня из темных. То есть в целом приемная комиссия насчитывала пять человек и отличалась серым цветом. Как наша Дружина, это умиляло.
Вот с этой умиленной улыбкой, от которой затрепетали все, кто ее увидел, я прошла между рядами сидений, на которых устроились болельщики: друзья и коллеги защищающихся. Все из Канцелярий, конечно. По пути послала воздушный поцелуйчик ребятам из оцепления — вода и огонь, на случай, если кто-то основательно выйдет из-под контроля. И с видом примерной девочки — ну, я надеюсь, что это был именно такой вид — уселась в первом ряду на длинную «скамью подсудимых» рядом с остальными защищающимися. Этих было около десятка, разных возрастов. Все большей частью приезжие, все бледные (даже одна девушка кавказской наружности) — и я, которая сияла снаружи как начищенный пятак или как Бо, смотрелась в этой компании не совсем гармонично.
Если кто-то не уставился на меня до этого — это сделали сейчас.
— Что сдаем? — бодренько осведомилась я, запуская руку в сумочку. Там я надеялась отрыть зачетку, но под руку подворачивался то мобильник, то билет на какой-то давний концерт, а то и вовсе что-то сальное и обгрызенное на ощупь.
Мне тоскливо показали глазами туда, где перед столом с экзаменаторами маялся очередной претендент. На столе перед ним невинно оплывала тоненькая, похожая на церковную, свечка. Водный маг постарше меня, с дредами и в странном комбинезоне сверлил ее глазами, пыхтел и готов был, казалось, просто взять и задуть.
«А не получится, — прикинула из глубины сознания собственно-я. — Магистр огня держит пламя так, чтобы нельзя было затушить воздухом. Профессор воды экранирует от холодовых ударов. Воды в помещении нет. Единственный выход — мощные атмосферные чары, которые… которые…»
Минуточку. Кому это я машу? Ах, оказывается, как раз в этот момент я расточала приветственные жесты своим коллегам по Дружине, которые под прикрытием мороков Виолы потихоньку устроились в числе «болельщиков». Ребята из оцепления завертелись, моя наставница Алвард Кукубядзе так даже привстала на цыпочки, высматривая жертвы зорким оком стервятника, но скоро все успокоились. Даже подозрительно скоро — и очень может быть, что к этому был причастен Веслав.
А ведь его здесь не узнают, вот что самое замечательное. Прививки от гриппа перекрывают чувствительность любых полей — в том числе наложение чар невидимости и ложного облика. Я хихикнула в голос, у кандидата перед столом экзаменаторов дрогнула рука, и маленькая тучка разразилась дождем с молниями над головой Макаренко. Та раздраженно зыркнула вверх, потом на меня. Глава Темного Отдела была во всех отношениях «железной леди» — работала по металлу. И щит создавать малость опасалась: где-то все же удосужилась прочитать о том, к чему может привести схема «молния над головой плюс щит по металлу». Профессор воды устало махнул рукой, убирая тучку.
— Следующий!
На скамейке не шелохнулись. Очевидно было, что не первый претендент пытался решить «свечной вопрос». Может, даже использовались разные способы. Например, атака на магистра огня, это допускается, но магистр против несостоявшегося пока подмастерья — даже как-то…
Задумавшись об этом, я пропустила коварные действия той части, которую Веслав окрестил «Хайдом». Опомнилась, когда была на полпути к страшному столу, и не успела окончательно прийти в себя или хоть шаг замедлить — как плюхнулась на стул перед свечой.
— Здрасьте.
— Вересьево, — сквасилась Макаренко, переводя меня в обидный разряд «оно».
— Утешьтесь, — бодро ответила не отвечающая за свои слова я и выложила перед ней на стол то самое сальное и обгрызенное, оказавшееся последним куском питерской салями. Наверное, по рассеянности я его засунула в сумочку. — Покушайте.
И глазами попросила прощения.
Профессор посмотрел на огрызок с ненормальным энтузиазмом, а магистр огня проявил эрудицию:
— Вересьева? Эта самая, которая?
— Которая, — согласилась я. — Только не надо брать у меня интервью, потому как бремя славы у меня знаете, где? Не знаете? А почему это вы краснеете, когда оно в печенках?
И глазами — прощения.
Игнатский был настроен примерно как профессор, а потому только глубоко вздохнул и поинтересовался отеческим тоном:
— Все хорошо, Оля?
— Не-е, — замотала головой я. — Вот вы ведь сейчас хотите в отпуск? Вот и я хочу…
Хаос! Веслав, чтоб его с его эликсирами! Кроме кляпа может что-нибудь остановить это словоизвержение? Я вообще могу сама сделать хоть что-то? Глазом там моргнуть…
Моргнуть получилось, не получилось остановиться.
— …целительство, зачеты… Эх, жизнь моя, жестянка… — глаз все моргал и моргал, теперь на меня поднял взгляд даже профессор, а я вдруг представила, как это выглядит со стороны, и меня, меня настоящую начал разбирать дурной смех. «Оля-Хайд» не замедлила воспользоваться: — А еще я, знаете ли, влюбилась, так он оказался… это… этим… п… п…
Макаренко приподнялась и почти вскочила, на задних рядах ахнули, я была почти уверена, что слышу упреждающий глас Йехара: «Ольга, молчи!» — но поделать ничего с собой не могла.
— …падлой! — не выдала моя вторая натура страшного секрета Веслава. Впрочем, сомневаюсь, чтобы алхимик проникся за это благодарностью и оставил меня в живых…
Позади наступила гробовая тишина. Казалось, атмосферу того места, где сидели дружинники, уловили все.
Глаза профессора сделались почти осмысленными. Магистр огня растерял характерный для темных легкий налет цинизма и смотрел на меня с оттенком ужаса.
— Ее призвали в Дружину? — обратился он к Игнатскому, который пожал плечами и приобрел странный одесский акцент:
— Таки сами удивляемся…
— Призвали, — отозвалась на это я, делая поэтический взмах рукой, — и не один раз, а…
Невозмутимость Игнатского как ураганом снесло в далекие края, он так и подскочил на месте и начал припоминать мою фамилию, поскольку имени, кажется, вспомнить не мог:
— Вер… сь… во… что… на руке… что…
— Э-это? — протянула я, улыбаясь с нежностью, — это знак Дружины. Знаете, той самой Дружины. Которая Равновесная Арка и все такое. Вот, появилась в четвертый раз, а вы ее, — и особенной нежностью и по слогам: — про-шля-пи-ли… — и дальше внезапным тоном заядлого антипрививочника — Вот они, что прививки для гриппа-то делают!
Внутренне я была в этот момент полна самого искреннего раскаяния. Ведь хотела же сказать как можно деликатнее…
Шеф выбыл из беседы. Огненный маг заметил, что Игнатский опасно кренится на него, с трудом выпрямил его на стуле и принялся обмахивать чьей-то покинутой зачеткой. Макаренко все-таки начала привставать.
Гробовая тишина так и царила в зале.
— Арка… в нашем мире… опять?! — начала рациональная начальница Темного Отдела. — Где она появилась? Как ее замаскировали? Когда прибудут… и когда убудут…
— А мы ее маскировали? — призадумалась я, повергая в шок темную стихийницу. Меж тем как на последний вопрос ответ был получен сразу, с последних рядов.
— Ольга! — выкрикнули оттуда. — Труба зовет!
Макаренко узнала голос, пробормотала «Чумной!» — и принялась неспешно опускаться обратно, на стул. Профессор воды тем временем решил подать первую реплику:
— Ну что, занятно, занятно… — огненный маг, который так и обмахивал Игнатского, посмотрел на него дико. — Но как же задание?
Я уже шагнула туда, где у двери меня ожидали остальные дружинники, но это напоминание на секундочку меня остановило.
— А-а, задание, — я протянула руку вперед, взялась за подсвечник, перевернула свечку и затушила ее о поверхность стола. — Пст! До свидания!
И заботливо прихватила с собой последний огрызок колбасы — как провиант на дорожку.
На мой уход так никто адекватно и не прореагировал: ребятам из оцепления приказа не давали, экзаменуемые тихо шизели, глядя на свечку, начальнички не вышли из ступора, а огненный маг пытался обмахивать их двоих одной зачеткой. Только голос старика-профессора нагнал меня, когда я была уже на середине зала:
— Когда будете получать диплом?
Тут мнения обеих моих натур совпали: вылетая в открытую дверь за Эдмусом, я крикнула, не оглядываясь:
— Если получится, после!
Глава 4. Ужасно обыденный приём
За что люблю Питер: тут редко удивляются. Рядом с остановкой на окраине города возникает из ниоткуда каменная корявая Арка — так ни тебе общегородской паники, ни громких репортажей в газетах, ни слова об аномалиях.
Словом, почти никого, кроме двух вдрабадан пьяных мужичков, которые пытаются ломами расколоть создание древних сил Гармонии на отдельные кирпичики.
— Тля, — говорил при этом один. — Что за кладка, тля? Ну, кто ж так ложит?
— Кладет, — поправлял тот, который был интеллигентнее с виду. — Не коверкай великий и могучий! — и приправлял сию фразу большим обилием нехороших слов из великого и могучего. — Вон кирпичик нормальный. И вон там еще. А эти бракованные, на них что-то нацарапано, — и орудовал ломиком.
— Не нацарапано, а выкладено! — первый спешно осваивался с нормами русского языка и по части ломика не отставал. Арка страдальчески мерцала символами.
Йехар созерцал эту картину с полминуты после того, как мы вышли из верной маршрутки (в которую, кстати, тут же набилась толпа народа). Затем пробормотал, что такого он не видывал за годы своих бесконечных скитаний, и вышел вперед, на ходу деловито извлекая Глэрион из ножен.
Клинок почти не горел, по нему пробегали оранжеватые волны сдерживаемой ярости…
— Мужик! — обрадовались тут же двое с ломиками. — Сам видишь, какое дело, подсоби, а? Долгани минут на десять свой ломик, он у тебя потяжелее будет, а уж мы тебе…
Рыцарь окаменел, Виола же смущенно хмыкнула. Как сработают мороки на оружие — этого вам иногда и дипломированный профессор не скажет.
— А ты сними маскировку! — в десятый раз за полчаса попросил спирит. От скуки он уже был почти в невменяемом состоянии. Невменяемее была только я, после того как четверть часа назад эликсир Веслава прекратил свое зловредное действие. Но за четверть часа я успела достать своими претензиями алхимика так основательно, что теперь он мог оказаться по невменяемости на одном уровне со мной.