Утром 6 апреля удалось подтащить к переправе достаточное количество артиллерии и советско-монгольские части, поддержанные двумя дивизионами 76 мм орудий и дивизионом 82 мм минометов, перешли в наступление и к 16 часам отбросили противника на 8 км от моста и места возведения понтонной переправы, однако развить быстрое наступление не удалось, так как советско-монгольские войска, перешедшие в наступление вынуждены были протискиваться в игольное ушко одного моста и одной понтонной переправы, на которых японская артиллерия сосредоточила основной огонь, а дальность действия наших орудий не позволяла вести контрбатарейную борьбу.
К утру 7 апреля советско-монгольским войскам удалось переправить на противоположный берег реки достаточное количество резервов, которые при поддержке 40 танков БТ-5 перешли в наступление и к вечеру наступающие части с большими потерями сумели отбросить неприятеля и на отдельных участках дойти до государственной границы Монголии. Особенно удачным оказался огонь подошедшего дивизиона дальнобойных орудий 175-го артиллерийского полка, что провел серию контрбатарейных залпов, подавив японскую артиллерию.
Понеся большие потери, японцы решили отойти в район Депден-Сумэ, использовав для отхода автомашины, специально подброшенные для этой цели с маньчжурской стороны. Японцы оставили на поле боя убитыми более 400 солдат и офицеров, раненых всех отступившие японские части унесли с собой.
Однако через несколько дней опять заработала японская авиация, которая пыталась вновь наносить дневные бомбовые удары группами бомбардировщиков по 100-120 машин в сопровождении 70-80 истребителей. Воздушные бои не прекращались, за несколько суток, монгольская авиация потеряла 37 истребителей, в то время как японцы, которые работали над зоной ПВО советских войск несли еще потери и от огня с земли, в результате чего общие потери японских самолетов достигли 56 единиц.
Изучив донесение командующее 57-м особым корпусом в Монголии о ходе боевых действий, Зинченко докладывал телеграммой в Москву, что наряду с героическими действиями частей и подразделений советско-монгольских войск были выявлены серьезные недостатки и проблемы. Так в результате того, что фактически руководил войсками командующий 6-й монгольской кавалерийской дивизией, в управлении боем и ведении разведки обнаружился ряд недостатков. Монгольские командиры и начальники не имели опыта управления механизированными подразделениями, поэтому наши войска, выдвинутые на восточный берег реки Халхин-Гол, были вытянуты в тонкую цепочку на фронте 20 км. Резервы же держались на значительном удалении от границы, что не позволяло своевременно вводить их в бой. При этом всякие попытки Зинченко перехватить управление войсками на себя или передать управление операцией командующему 57-м корпусом советских войск в Монголии встречали ожесточенное сопротивление монгольских генералов, которые сами хотели показать, как нужно громить японских милитаристов.
Москва упрямо молчала, а конфликт всё не угасал. Японская авиация перешла к практике ночных налётов, не прекращая своих бомбардировок, иногда даже ведя пулеметный обстрел наземных целей. А наш командующий авиационным полком прикрытия монгольской границы снова накосячил. Разведку наши монгольские товарищи вели все-таки плохо, конкретных задач развед авиации не ставили и пытались добывать информацию только древним методом, то есть засылкой разведгрупп на территорию противника или допросом пленных. Такой бардак в командовании не способствовал качественному выполнению задач, не позволял поддерживать взаимодействие между монгольскими солдатами-цириками и советскими военнослужащими. Особенно плохо было налажено взаимодействие между пехотой артиллерией и авиацией.
Из-за плохо организованной разведки командующий 6-й монгольской дивизией не успел вовремя организовать авиационное прикрытие границы, и японская авиация смогла установить места дислокации наших аэродромов, после чего три ночи подряд японцы бомбили аэродромы советско-монгольской авиации, в результате чего 32 самолета И-15бис и 9 самолетов И-16 были уничтожены или повреждены на аэродромах, и пока не прибыли новые самолеты из Улан-Батора в небе преобладала японская авиация.
Зинченко находясь в Кяхте второй раз отправил доклад в Москву о выявленных ошибках в руководстве монгольской армии, и просил решить вопрос о передаче управления силами и средствами командующему 57-м советским оперативным корпусом, но Москва опять промолчала, и только из отрывчатых слухов Зинченко смог понять, почему молчит Сталин.
Сталин как настоящий стратег, позволял Монгольскому военно-политическому руководству осознать, что уровень подготовки их армии и командования слишком низкий, что бы вести даже не очень масштабные боевые действия. Сталин ждал, когда монгольское руководство официально попросит советское правительство взять на себя всё руководство ведением боевых действий. Однако за уничтожения наших самолётов всё-таки пришлось ответить. В один прекрасный момент прилетел транспортный самолет из Москвы и привез аж 20 следователей НКВД, которые провели разгромное расследование и отстранили от должности почти всё руководство советских авиационных сил в Монголии, якобы за серьезные упущения в работе и преступную халатность.
Как не возмущался командующий 57-м оперативным корпусом, но сделать ничего он не мог. Ситуация сложилась так, что наши офицеры 57-й оперативной группы советских войск в Монголии фактически подчинялись руководству вооруженными силами Монголии, к тому же первые боевые столкновения с японцами показали, что сил для отпора врагу у восточной границы Монгольской Народной Республики было сосредоточено недостаточно.
Через какое-то время все приличия и политические реверансы были соблюдены, и пришел приказ из Москвы, в котором указывалось, что всё руководство войсками на Тамцак-Булакском направлении переходит в руки командующего 57-м оперативным корпусом советских войск в Монголии. Генерал Емелькин, оценив обстановку немедленно перебросил к району боевых действий в Тамцак-Булак остатки своего корпуса в составе 7-й, 8-й и 9-й мотоброневых бригад, 36-й моторизованной стрелковой дивизии и тяжелого артиллерийского дивизиона. Кроме того для авиационного прикрытия действий наземных войск в район боевых действий перебрасывалось свыше 100 монгольских истребителей И-15бис, а также дополнительно 3-я кавалерийская дивизия Монгольской Народно-революционной армии. Взамен потерянным советским самолетам И-16 из Улан-Уде был переброшен полк новейших артиллерийских советских самолетов И-185.
К исходу 20 апреля на спорном участке границы было сосредоточено 35 тысяч советских солдат и почти 30 тысяч монгольских цириков, наступило временное затишье. Советско-монгольские войска занялись устройством полевых оборонительных позиций.
А Зинченко на всякий случай по согласованию с Москвой начал переброску 40 тысячного 1-го механизированного армейского корпуса из Кяхты в Улан-Батор.
Советский Союз на Ассамблее Наций предупредил Токио о недопущении новых агрессивных действий в отношении дружественной Монголии. Народный комиссар иностранных дел Молотов В.М. сделал официальное заявление по поводу дальневосточных событий: "Кажется, уже пора понять, кому следует, что Советское правительство не будет терпеть никаких провокаций со стороны японо-маньчжурских воинских частей на своих границах. Сейчас надо об этом напомнить и в отношении границ Монгольской Народной Республики. По Существующему между СССР и Монгольской Народной Республикой Договору о взаимопомощи мы считаем своей обязанностью оказывать Монгольской Народной Республике должную помощь в охране ее границ. Мы серьезно относимся к таким вещам как Договор о взаимопомощи, который подписан Советским правительством...".
23 апреля 1940 года сделали свой ход 'немецкие пиндосики' с Дональда Кука. Да это был именно тот ход, который все ожидали. В ночь на 24 апреля неизвестные артиллеристы обстреляли финскую пограничную заставу. В ходе обстрела погибло 20 финских пограничников. Финляндия выступила с нотой протеста и потребовала арестовать и передать для проведения разбирательства начальника артиллерии 21-й стрелковой дивизии Западного особого военного округа, которого они подозревали в отдаче приказа на открытии огня по финской пограничной заставе. Понятное дело, что Молотов на заседании Лиги наций объявил этот случай грубейшей провокацией и послал финнов на хрен.
Сталин отдал приказ перейти от охраны к обороне советско-финской границы, то есть, на всех угрожаемых направлениях пользуясь темным временем суток, требовалось оборудовать опорные пункты и окопчики для пограничных нарядов, из которых нужно было нести боевое дежурство по охране границы. Но конфуз был в том, что темного времени суток уже не было, а была нормальная такая Полярная ночь, когда солнце садилось в два и восходило уже в четыре часа, а копошащихся в земле советских пограничников было видно за километр, поэтому обстрелы наших позиций продолжились.
В конце апреля в Москве прошли важные переговоры финской и советской делегаций, на которых лично выступил товарищ Сталин.
Сталин отметил: 'В последнее время на территории Финляндии резко активизировалась деятельность антисоветского банд подполья. Члены военизированных бандитских группировок предпринимают активные провокации на государственной границе и финское военное руководство ничего с этим сделать не может. А СССР вынуждено заботится о безопасности мирного населения города Ленинград. Мы ничего не можем поделать с географией, так же, как и вы. Поскольку Ленинград передвинуть нельзя, придётся отодвинуть от него подальше финскую границу'.
Представленный советской стороной вариант соглашения выглядел следующим образом:
1. Финляндия передаёт СССР часть Карельского перешейка.
2. Финляндия соглашается сдать в аренду СССР сроком на 30 лет полуостров Ханко для постройки военно-морской базы и размещения там четырёхтысячного воинского контингента для её обороны.
3. Советскому военному флоту предоставляются порты на полуострове Ханко в самом Ханко и в Лаппохья
4. Финляндия передаёт СССР острова Гогланд, Лаавансаари (ныне Мощный), Тютярсаари и Сейскари.
5. Существующий советско-финляндский пакт о ненападении дополняется статьей, о взаимных обязательствах не вступать в группировки и коалиции государств, враждебные той или другой стороне.
6. Оба государства разоружают свои укрепления на Карельском перешейке.
7. СССР передаёт Финляндии территорию на востоке Карелии общей площадью 5 529 км², что в двое больше полученной от финнов территории.
8. СССР обязуется не возражать против вооружения Аландских островов собственными силами Финляндии.
Таким образом, СССР предложил обмен территориями, при котором Финляндия получила бы более обширные территории в Восточной Карелии в Реболах и в Пораярви. Это были территории, которые провозгласили независимость от СССР и пытались присоединиться к Финляндии в 1918-1920 годах, но по Тартускому мирному договору остались за Советским союзом.
Финская делегация попросила время для уточнения ответа, и повторный раунд переговоров был назначен на 1 мая 1940 года.
Маннергейм при поддержке Паасикиви продолжал настаивать перед своим парламентом о необходимости поиска компромисса, заявив, что армия продержится в обороне не более двух недель, но безрезультатно, посол Польши пообещал всестороннюю военно-техническую поддержку свободной Финляндии в борьбе с коммунистической агрессией, а Германия посоветовала финнам на предложения СССР не соглашаться и предложила свои услуги в переправке на территорию Финляндии вооружения и техники, а также добровольцев с европейских государств и военных советников с Германии для усиления оборонного потенциала Финляндии.
После того, как практически все 'свободно-демократические' западные партнеры Финляндии поддержали идею оказания всеобъемлющей помощи 'несчастному демократическому государству', что подвергается агрессии варварской России на территорию Финляндии стали прибывать добровольцы из Швеции, Норвегии, Дании и Германии для защиты её независимости.
Однако советское руководство не стало обострять и пошло на уступки, предложив вместо аренды полуострова Ханко купить его или даже обменять его на какие-нибудь прибрежные советские острова, но под давление западных стран правительство Финляндии опять отказало СССР.
Московские переговоры закончились ничем и прекратились 3 мая 1940 г.
Пока шли переговоры, провокации на финском участке государственной границы продолжались. 27 апреля по нашим пограничникам начали стрелять финские снайпера. Так подло, один выстрел и один труп, только за несколько суток было ранено или погибло 34 советских пограничника.
29 апреля 1940 года на выступлении контактной группы Лиги наций Молотов потребовал прекратить обстрелы и пригрозил, что Советский союз оставляет за собой право на артиллерийское подавление позиций финских стрелков. На это заявление тут же среагировала Польская делегация и обвинила нас в преднамеренных провокациях и предупредила о недопустимости силового решения конфликта, все остальные представители западных государств выразили озабоченность и готовность выступить в качестве посредников на переговорах о прекращении огня.
Но обстрелы продолжались и, несмотря на потери, наши пограничники не отвечали. Когда число погибших и раненых советских пограничников достигло 100 человек. Молотов зачитал в Лиге наций обращение ЦК ВКП(б) '...Если обстрелы советской территории будут продолжены, то Советский союз оставляет за собой право на создание зоны безопасности. То тесть, если обстрелы не прекратятся, то советское руководство оставляет за собой право открывать ответный огонь по любому вооруженному человеку, приблизившемуся к границе на удалении 1 км'.
Демократическая и не очень демократическая общественность тут же осудила советское заявление. И по всей Европе вышли газетки со статьями об азиатских варварах и необходимости сплотиться всему свободному миру в целях предотвращения агрессии коммунистических палачей в отношении свободного народа Финляндии.
Когда Зинченко читал газеты, переведенные разведупром, то что-то такое из далёкого будущего теребило его душу, пиндосы отрабатывали на фюрера по полной, применяя все свои знания полит технологий 21-го века. И названия статей такие же 'Кровавые путинские бомбардировщики нанесли авиационный удар по больнице в Восточном Алепо', 'Когда палач Путин ответит за бомбардировку гуманитарного конвоя в Сирии', или 'Когда русские варвары перестанут убивать представителей гуманитарных организаций Белые каски'.
Обстановка нагнеталась и в воздухе запахло мировой войной, но уже не такой как была в той старой истории, а войной всего 'свободного' блин, мира против 'большевистской варварской угрозы'. И в этой войне хрен знает, сколько фронтов будет. Поэтому требовалась быстрая победа над япошками, но наглые косоглазые затаились, и уже две недели не предпринимали никаких активных действий.
А Зинченко уже успел перебросить из Кяхты в Монголию 1-й армейский механизированный корпус и полноценную авиационную дивизию в 200 самолетов, из которых было 40 бомбардировщиков СБ-2, 60 штурмовиков СУ-2 и 100 истребителей И-185.
На первой линии прикрытия границы на восточном берегу реки Халхин-Гол располагались соединения и части 57-го оперативного корпуса РККА в Монголии, что быстро закапывались в вязкую от дождей землю, фланги нашей группы войск прикрывали 6-я и 7-я кавалерийские дивизии монгольских цириков, патрулирующих западный берег реки. Устойчивость обороны советско-монгольской группировки войск создавал развернутый в тылу в предбоевые порядки Кяхтинский армейский механизированный корпус. Таким образом, на карте наши войска располагались в два эшелона, при чём первый эшелон прикрывал почти 200 км участок монгольской государственной границы, а второй эшелон прикрывал берег реки Халхин-Гол.
Небывалые силы, приложенные к ведению воздушной разведки, наконец, то дали результат, и оказалось, что мы опять профукали. Непонятно каким образом, но японцы сосредоточили вблизи границы на удалении 40-50 км. по флангам нашей группы войск в Монголии почти 8 стрелковых дивизий и если это дивизии класса 'А', то получается что их численность может достигать почти 200 тысяч человек.
Японцы, ждали, когда на западе начнутся активные боевые действия, что бы решительным ударом окружить и уничтожить советско-монгольские войска на Тамцак-Булакском выступе, поэтому время еще было, и Зинченко отдал приказ войскам 57-го оперативного корпуса оставить на занимаемых позициях вблизи границы передовые части, а основной массе войск отойти от границы на западный берег реки Халхин-Гол, а частям Кяхтинского мехкорпуса был доведен приказ выйти в район населенного пункта Тамцак-Булакск по сути, приступив к созданию третьей оборонительной позиции. На танкоопасные участки были переброшены инженерно-саперные части для создания сплошного рубежа минирования и подготовки противотанковых узлов обороны, а на реке были разведаны и подготовлены несколько перспективных переправ и мест установки мостовых понтонов.