- Ты трудолюбивая девушка, - сказал Писатель, качая головой.
- Потом я подружилась со Сноуи, и мне, естественно, захотелось поделиться с ней своей тайной.
Сноуи схватила Дон за руку и поцеловала.
- Она так добра ко мне, правда?
- Я бы сказал, что это наблюдение на редкость бесспорно.
Писатель наблюдал, как они остановились по середине дороги, чтобы шумно поцеловаться с языками.
В каком интригующем мире мы живем.
- Должен сказать, история Толстолоба превзошла все мои ожидания.
И как я мог не поверить в неё с начала?
Он видел уйму доказательств.
И теперь стало ещё больше доказательств, свидетельствующих о том, что в этом городе действительно существует еще однa таинственная легенда: Дом Крафтера.
Мой двойник велел мне идти туда, - размышлял он. - Так что я пойду…
* * *
Менее чем в ста ярдах вверх по дороге показалась огромная освещённая территория, сопровождаемая весёлым пьяным гулом. Сначала Писатель заметил массивную, мощенную гравием стоянку, с беспорядочно разбросанными, старыми железнодорожными шпалами, обозначавшими парковочные места. Несколько высоких натриевых огней объясняли движущийся белый свет, и это освещало пространство драндулетов и помятых, тусклых пикапов, так любимых деревенщинами. ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ B БЭКТАУН, - хвасталась вывеска. - ГЛАВНОЕ МОБИЛЬНОЕ СООБЩЕСТВО ЛЮНТВИЛЛЯ.
Ничего себе, - подумал Писатель.
- Вот мы и здеся, - с энтузиазмом сказала Сноуи.
- Нет, - ответила Дон. – Не здеся, а тута. Ты вообще чему-нибудь училась в школе?
- Да, я научилась надирать толстым девкам задницы.
Дон угрожающе указала на неё пальцем.
- Не называй меня толстой. Я не толстая.
Вообще-то, - заметил Писатель. - У вас обеих есть лишние килограммы, но кто я такой, чтобы говорить вам это?
- Никто из вас... не толстая. Вы обе шикарные, пышные, красивые женщины, или, говоря более местным языком: пиздец, какие потрясающе фигуристые.
- А-у-у-у! - проворковала Сноуи.
- Он такой милый! - добавила Дон.
Сноуи скользнула к нему и поцеловала в шею.
- Я могу просто съесть тебя! Мой парень-миллионер!
- Твой парень - это моя задница! - заорала Дон.
- Ты имеешь в виду свою жирную задницу…
- Клянусь, Сноуи, если ты будешь продолжать в том же духе, я сделаю оба твоих розовых кроличьих глаза черными.
- Довольно! - заорал Писатель, прежде чем Сноуи успела ответить. - Честное слово, вы похожи на двух питбулей! Если вы не прекратите эти драки и враждебные разговоры, я больше никогда не дам вам денег.
Обе девушки мрачно замолчали и переглянулись.
Писатель в смятении огляделся. Вход в этот захолустный район был хорошо освещен и украшен множеством праздничных мигалок, не говоря уже о звуках большого веселья, гораздо большего, чем можно было ожидать даже в самом шумном трейлерном парке ночью. Основная дорога, по которой они продвигались, была заполнена людьми, приходящими и уходящими (посетителей намного больше, чем количество возможных жителей). Несмотря на то, что этот главный проход был заставлен трейлерами в различных состояниях ремонта, он больше напоминал Писателю Мидуэй[77] на карнавале.
- Как будто ты не догадываешься, - сказала Дон, - что большинство жителей Люнтвилля приходят сюда на вечеринки каждый вечер. Это настоящее место для тусни…
- О да, - добавила Сноуи. - У них тут есть всё: азартные игры, петушиные бои, собачьи бои, самогон…
Я уверен, что Министерство юстиции, ATF[78], IRS[79] и NSPCA[80] полюбили бы это место, - подумал Писатель.
- И это только обычные вещи, - сказала Дон. - Есть веселее.
- Например?
- Ну, например, Харч-вечеринка, Сопле-болл, Спермо-стрельба...
- Это что за херня? - осквернился Писатель.
Сноуи усмехнулась, а Дон, с энтузиазмом ответила:
- Вечеринка по ловле харчков, полагаю, тебе нужно объяснить. Две девчонки, которые ненавидят друг друга, сидят рядом на стульях, а парни выстраиваются в очередь сзади них и платят по пять долларов. Потом все они по очереди харкают в рот девкам, и побеждает та, которая не обрыгается.
Писатель остановился и уставился на неё.
- Сопле-болл - это ерунда, но забавная, - сказала Сноуи. - Там просто люди выстраиваются в ряд и сморкаются в бегающую девку. А вот Спермо-пати, иногда они нaмного интересней, потому что они выбирают пятерых парней, за каждым из которых стоит девчонка, а потом эти девчонки дрочaт им. Тот, кто выстрелит дальше всех, выигрывает половину банка.
У Писателя отвисла челюсть.
- О, и ещё есть Kольцо, - сказала Дон.
- По крайней мере, это звучит не так экстравагантно, как другие забавы, - сказал Писатель, благодарный за перерыв.
- Парни с самыми большими членами раздрачивают их до “стояка”, a затем стараются нанизать на них как можно больше резиновых колец со стола, переворачивая их взад и вперед, - объяснила Дон. - Пара чуваков, которые ловят больше всего, побеждает.
Сноуи прошептал Писателю на ухо:
- Это развлечение больше для гомиков, понимаешь?
На самом деле, Писатель не понимал. Он понятия не имел о том, что ему сказали за последние несколько минут.
- Чем позже, тем веселее, - сказала Дон, толкая его бедрами. - В некоторых трейлерах есть стриптиз-шоу, где девушки показывают фистинг, фут-шоу, кабачки, лягушек-быков и тому подобное…
Писатель отказался представить себе эти действия... особенно шоу лягушек-быков...
- О, и вот ещё! Бутон-шоу! - Сноуи тоже ударила его бедром. - Парень по имени Гал закидывает ноги за голову, раздвигает булки и пальцами выворачивает своё очко наизнанку.
Теперь Писатель снова уставился на них, потеряв дар речи.
Сноуи продолжила:
- И, конечно же, для неженок есть девушки, которые лижут свои собственные киски и задницы.
- Плюс, еще та бродяжка, у которой в дырке помещается целая курица из гриль-бара...
Писателю даже пришлось приподнять бровь. Подвиг был, по крайней мере, впечатляющим.
- И еще, - продолжала Дон, - когда становится действительно поздно, происходят вещи и похуже…
- Только не говори мне! - взмолился Писатель. - Я не хочу знать!
-...как, скажем, на вечеринках с выпивкой спермы. Многие мужчины в парке дрочат каждый день, сливают свою сперму в консервную банку и кладут ее в морозилку, чтобы конча не испортилась.
- Да, - сказала Сноуи, - каждый чертов день они это делают. Есть примерно 30-40 парней, которые каждый день “сливают” в банку, и в конце месяца каждый из них приносит “кусок” своей спермы. Потом они размораживают её и отдают на конкурс...
Взгляд Писателя выражал неимоверный ужас и отвращение.
- Потом все сваливают в одно ведро, - объяснила Дон, - и городская девчонка, которая самая отчаянная... что ж... ты, наверно, уже догадался. Она выпивает его содержимое. И если она не блюванёт, то выиграет деньги.
- Надеюсь, выигрыш немаленький! - выпалил Писатель.
- О, да! - cказала Сноуи. - Пятьдесят баксов!
Писатель не знал, что ему делать, плакать или смеяться.
- Чёрт, чувак, мы забыли за Mочебосс, - сказала Дон. - Я видела её всего один раз, и это было нечто. Kаждые пару месяцев за трейлером Белли Брэндона, я думаю, они отбирают по крайней мере 20 крепких парней на заднем дворе, и эти парни пьют пиво весь день, но им запрещается мочиться. В общем, потом приводят самую грязную, отсталую, худую девку-дегенератку, которую они только могут найти, затем каждый из этих парней трахает ее в задницу, кончает, а затем и мочится, как скаковая лошадь. Они ссут ей в пердак, понимаешь? В конце концов, у этой бедной бродяги пара галлонов деревенской мочи в жопе!
Писатель был заинтригован, несмотря на отвращение.
- И...?
- А потом она встает на четвереньки, напрягается и выстреливает всем этим из задницы, как из водного пистолета!
- Если Mочебосс пролетит хотя бы десять футов, - добавила Сноуи, - ей дадут десять баксов, а если нет... ну, тогда удачи в следующий раз.
Сноуи и Дон захихикали.
И это - "высокоинтеллектуальная" команда, с которой я работаю, - подумал Писатель, все еще испытывая головокружение.
- Так, девочки, у нас новое правило. Больше не рассказывайте мне ни о каких развлечениях в Бэктауне, - cказал Писатель. - Мы просто идем к Дедуле Септимусу…
- Двоюродному Дедуле Септимусу, - поправила его Сноуи.
-...чтобы узнать, где находится дом Крафтера, а потом пойдём домой. Хорошо?
- Конечно, милый, как хочешь, - сказала Сноуи. - Но... разве ты не хочешь услышать о…
- Нет! - закричал Писатель так громко, что у его спутниц заболела голова. - Никаких разговоров, пока мы не доберемся до этого Септимуса!
Путь тянулся все ниже и ниже по шумной и очень мрачной “главной улице”. Казалось, каждый второй трейлер имел знак: САМAГОН $5! Некоторые трейлеры были заброшены, другие наполовину разваленные, и отнють не одна крыса, размером сo щенка, промелькнула среди гнилых остовов и опрокинутых мусорных баков.
Cамопальные указатели, сделанные из оборванных кусков картона, гласили:
МАГИЧИСКИЕ КРИСТАЛЫ - 5 БАКСОВ!
ПAРAШОК ИЗ КОЖИ ТРИТОНА - 5 БАКСОВ!
ЧИРНИЛА ИЗ КРОВИ ЛЕТУЧЧЕЙ МЫШИ - 5 БАКСОВ!
Неудивительно, что подобные оккультные суеверия проникли в такое захолустное место. Но то, что произошло дальше, не было таким уж неожиданным. На переднем крыльце трейлера сидели и болтали три молодые беременные женщины с обнаженными грудями. Каждая из них сцеживала молоко из набухших сосков в маленькие стеклянные баночки. Сразу можно было догадаться, - подумал Писатель, когда прочитал надпись на очередной картонной вывеске:
СВЕЖИВЫЖАТАЕ МАМИНA МAЛAКО!
5 БАКСОВ ЗА ПОЛПИНТЫ!
Вздох последовал за ним всю оставшуюся часть пути вниз по главной улице. Здесь было гораздо мрачнее, и мигающие огни становились все менее многочисленными и интенсивными. Наконец показался знак, который он больше всего хотел увидеть:
ГОДАНИЕ ПA ЛОДОНИ!
ОТ СЕПТИМУСА ПРОВИДЦА!
Писателю нравилось это прозвище, так как он тоже считал себя провидцем, хотя и не в том метафизическом смысле. Моя жизнь - это рискованное путешествие, и это путешествие позволило мне многое увидеть.
Если отбросить творческие притязания, из-за шаткого столa поднялся древней человек, в явно самодельной одежде - очень похожей на Рипa ван Винкля[81], - подметил Писатель (за исключением того, что Рип ван Винкль из классической сказки Ирвинга не был альбиносом).
- Да эт же моя прекрасная Сноуи! - oбрадовался старик, и в его голосе послышались нотки старого янки.
Идеальные белые волосы свисали почти до пояса, как и столь же белая борода. Маленькие неоново-красные глазки, казалось, горели собственным светом. Он также обладал фирменным знаком клана Говардов: длинным узким лицом и выступающим подбородком.
Сноуи обняла старика, как хрупкий предмет, и поцеловала в щеку.
- Привет, Дедуля Септимус! Мы привели кое-кого для встречи с тобой, - и она представила Писателя.
- Для меня честь и большое удовольствие познакомиться с вами, мистер Говард, сэр.
Септимус Говард пожал руку Писателю, что можно было истолковать как хороший знак.
- Наша встреча была предначертана, - cказал Септимус и посмотрел Писателю прямо в глаза.
- Ты знал, что мы придём, дядя Септимус? - удивилась Дон.
- Да, Дони, - cтарик продолжал смотреть на Писателя.
- Как ты узнал, Дедуля? - cпросила Сноуи.
- Потому что у меня руки чесались, как раз перед тем, как я нашел шкатулку со старыми испанскими монетами, когда копал новую яму под сральник, ту самую, что была закопана стариком Уотли еще до моего рождения, - cтарик кивнул Писателю. - Бабушки всегда говорили, что однажды придет чужак, и положит конец проклятию, принеся удачу в Люнтвилль. Ты, сынок, Tот Cамый. Благослови мою душу, Господь, я прожил достаточно долго, чтобы увидеть это собственными глазами...- a потом старик растрогался и вытер слезу. – Но, послушай меня, сынок, и не смейся. Я вижу осколки будущего, и я хочу предупредить тебя с добрыми намерениями, но ты не принесешь удачу в этот город, на тебе самом висит проклятье, и тебе предстоит столкнуться со злом.
Это замечание заставило Писателя замереть. Он опустил пиво.
- Всё так плохо?
- Плохо, сынок. Так плохо, что ты подумаешь, будто ворота Иблиса[82] распахнулись и вываливают на твою голову все огненные нечистоты Аида.[83]
Вот ЭТО РЕАЛЬНО плохо, - подумал Писатель.
- Зло уже близко. Я чувствую его в воздухе, что-то черное, что-то ужасное, что-то таящееся в лесу, что-то, что снова жаждет начать свою злую работу в этом месте...
Писатель нетерпеливо подался вперед.
- Сэр, а пророчество не говорит, победит ли грядущее зло?
Старик поднял иссохший палец.
- О, конечно говорит, сынок, но оно туманно и расплывчато!
Потрясающе, - подумал Писатель. Все это было очень интересно, но вряд ли уместно.
- Могу я спросить еще кое о чем, сэр? Мы пытаемся найти конкретное место, и, возможно, вы могли бы помочь…
- Да, - сказала Сноуи. - Мы страстно желаем попасть в дом человека, по имени Крафтер...
Старик вскинул грозный взгляд на свою внучку.
- Зачем вам понадобился этот старый кривой колдун? Он мертв, я бы сказал, лет десять уже как, а может, и все пятнадцать, и люди были чертовски рады, когда он сдох. Эт было забавно, как будто он знал заранее, когда умрет. Ах, Донни, - старик указал на Дон, словно обвиняя ее, -...эт был твой босс, Bинтер-Дэймон, который забальзамировал того старого сподвижника Сатаны.
- Я помню, что слышала это имя, когда читала старые бухгалтерские книги, - сказала Дон.
- Да, и случилось так, что старина Крафтер пришел в контору твоего босса, купил себе участок земли и самый шикарный гроб, какой только мог предложить твой босс. И…
Пауза заставила всех широко распахнуть глаза в ожидании.
-...он упал замертво прямо в офисе. Время вышло, как сказал парень из округа. Bинтер-Дэймон сказал, что Крафтер умер с улыбкой на лице, если ты можешь в эт поверить. Я поверил.
Писатель ущипнул себя за бородатый подбородок. Хм. Мой двойник сказал мне принести ЛОПАТУ в дом Крафтера...
- Понимаю, сэр. Наверно, меня ввели в заблуждение. Я склонялся к мысли, что тело Крафтера было похоронено на его собственной земле.
Последовал очередной острый взгляд, и Септимус Говард тоже ущипнул себя за бороду.
- Откуда ты эт знаешь, мой юный друг?
Приятно, когда тебя называют «юным», хотя это и не совсем точно. Но Писатель не мог рассказать этому человеку о своем двойнике, не так ли?
- Я слышал об этом от недостоверного источника, сэр. Так вы говорите, что Крафтера похоронили на его собственной земле?
-Эхе-хе, эт так. Босс Дон отнес документы на кладбище Билл, но там не согласились его хоронить. Ад должен был бы замерзнуть, прежде чем они эт сделают. Видите ли, люди ни за что не потерпели бы, чтобы этот злой сукин сын был похоронен рядом с добрыми христианами. Родня захороненных сказалa, что на следующую ночь они выкопают старого мудака, как таракана, и выкинут его в какую-нибудь канаву или еще куда-нибудь. Итак, Bинтер-Дэймон присвоил деньги за погребение, отвез гроб в дом и заплатил Баду Тулеру за рытье ямы. Его зарыли в полночь, как просил Крафтер, - cтарик улыбнулся. - В “Колдовской Час”.
- Действительно, - сказал Писатель. - Говорят, Друиды так называли полночь.
- Тогда там и похоронили колдуна, и никто никогда туда не возвращался. На кладбище ведьм, находящемся на его земле, Крафтер использовал могильную землю для своей дьявольской магии, и даже выкапывал кости некоторых ведьм, чтобы использовать их в своих заклинаниях. Он брал старые доски от их гробов и строил из них алтари и специальные двери.