– Какая вы кровожадная! Не перестаю вами восхищаться, но в смерти нет смысла. Выйдя замуж, она возьмет имя рода супруга, а значит, ее дети, будь то мальчики или девочки, не смогут претендовать на наследство рода эль Колдроус. Зачем марать руки, если все можно сделать по закону?
– Да вы изворотливы!
– Приму данное как комплимент. Все формальности улажены?
– Скорее да, чем нет. Осталась последняя… – с этими словами дама поднялась и направилась к двери, чтобы закрыть ее на ключ. – Я скучала, Олсо. Я очень скучала…
* * *
То приходила в себя, то снова уплывала в состояние бреда. Заставляли пить какую-то дрянь по восемь раз на дню. Розоватый раствор выдавали в мизерных стаканчиках всего на один глоток, но неизменно следили за тем, чтобы измученная девушка проглатывала его. Сначала сопротивлялась, кидалась сплетениями стихий, но все, что получила, – это странные браслеты на ноги и руки, которые сковывали магию. Знала о таких, но даже названия вспомнить не могла в этом кружащемся мареве. Такие носили осужденные в тюрьмах, но откуда они в этом странном месте?
Не понимала, сколько лежит, почти не вставая. Дни? Недели? Месяцы? До отчаяния пыталась сопротивляться. Кусалась, билась из последних сил, но после очередной экзекуции услышала девичий голос сквозь дурманящий туман:
– Не сопротивляйся им, тогда они снизят дозу. Будешь сопротивляться, могут и до смерти довести… – голос плакал, находясь где-то совсем рядом.
Возможно, голос был одним из пятен, что неизбежно кружили, когда Петра пыталась приоткрыть глаза. Где находилась? Чего хотели от нее? Вопросы проскальзывали ленивыми образами, тут же размываясь, исчезая в разноцветных облаках. Губы приоткрывались, но слов произнести не могла.
– Попей воды. – Голос слабый, жалкий.
– Да не возитесь с ней! Сдохнет так сдохнет! – грубиянка находилась где-то в отдалении, а за ее словами послышался смех.
Жидкость лилась по губам, щекам, подбородку, немного попадая и в рот. Не контролировала свое тело. Кто-то поддерживал с обеих сторон, но касания, как и вода, словно происходили через слои.
– На занятие, дамы! На занятие! – ворвался в голову чужой крик.
– Не сопротивляйся вечером, ладно? – прошептал тот же голос.
Лишь сглотнула в ответ, а потом снова провалилась в пустоту.
Новая экзекуция наступила сквозь прошедшее время. Не мысль, лишь обрывок о том, чтобы притвориться мертвой. Рот заполнила жидкость, но Петра не глотала ее, держа в подступах к горлу. Нос привычно зажат, но лучше умереть от недостатка воздуха, чем продолжать существовать вот так. Руку с лица убрали, но вдыхала осторожно, хоть и хотелось заполнить легкие до отказа.
– Зовите Леди эль Нугро. Кажется, сегодня снова придется выкапывать яму…
Ожидание превратилось в новое марево, но пощечина обожгла лицо, заставляя закашляться от неожиданности, проглатывая жидкость.
– Ничего она не умерла, дуралеи! Не могли пульс прощупать?
– Мы…
– Сдалась просто наша маленькая дрянь. Ух, сколько нервов попортила! – вторая пощечина пришлась на другую щеку. – Ну, ничего, теперь ты у нас станешь покладистой.
Травлю действительно снизили, а быть может, Петре так показалось. Глотала вязкую дрянь безропотно, получая похвалу от «тюремщиков». Два голоса ее все время успокаивали, убаюкивали тихими песнями, что-то рассказывали. Ощущала ласку, невесомые поглаживая по голове, все отчетливее разбирала голоса. В этом аду она была не одна. С десяток различных голосов о чем-то спорили, разговаривали. Было и время тишины. Они уходили на занятия, оставляя ее совсем одну.
Тишина пугала каждый раз, словно Петриция снова проваливалась в свое марево, но в эти минуты все было по-другому. Вдруг почувствовала, что стало значительно легче. Тяжесть все еще давила на голову, но уже не так сильно. С трудом разлепила веки, пытаясь сконцентрироваться на картине перед глазами, но они неминуемо закрывались. С болезненным упорством проделывала это вновь и вновь, пока не удалось удерживать взгляд несколько секунд. Наградой стал белый потолок с массивной люстрой, но силы истончились, вынуждая отдаться первому нормальному сну…
* * *
Вечер сгущал краски, впускал гнетущую темноту. Серебряный узор разрастался на стеклах, затмевая обзор на улицу. Музыка охватывала всю территорию Академии Равенства, лилась веселой рекой, да только в одной из комнат женского общежития никому не было дела до очередного бала в честь «Верхней Ночи Зимы». Сумки с вещами заняли один из свободных углов у шкафа, а сами девушки разместились на кроватях.
– Еще раз проверьте, все взяли? – командовала Малиса.
Бывалых озорниц в Академии не узнавали. Слишком серьезными стали в последнее время, слишком незаметными, не привлекающими внимание. Неосознанно затаились перед вылазкой, готовились тихо, всегда под покровом ночи. Ночь – она, как и Тьма, скроет все лишнее от глаз и обнимет тишиной.
– Да все взяли, все. Уже по сто раз проверили! – Ариана мерила комнату шагами, выжидая, когда минует предрассветный час.
– Не нужно нервов. Мы уже обговорили все детали. – Писа поправляла и без того идеальную прическу перед зеркалом.
– Лиэра, Гвена и Малиса выходят первыми. Карета будет ждать у ворот. Извозчик знает адрес постоялого двора. Часом позже прибудем мы. – Ариана наконец присела на краешек кровати, массируя пальцами виски.
– Ари, ты уверена, что Винтер замешан в этом? – с сомнением спросила Мали.
– Он вполне мог похитить Петру. Я уже говорила, не без его помощи у нашей семьи отобрали титул. Теперь я – Гори, а наша подруга пропала среди ночи, хотя даже двигаться не могла в том состоянии, в котором была. У этого душегуба есть на это и средства, и время, и желание…
– Но ему запрещено появляться на территории Академии. – Илона единственная сидела на подоконнике и пыталась рассмотреть пейзаж за окном.
– Это всего лишь означает то, что у него были сообщники. Я почти уверена, что мы с вами видим их размалеванные… лица каждый день.
– Ари, у нас нет доказательств. Ты сама знаешь, что прошлая вылазка не удалась. Только порошок правды зря потратили… – Гвена перебирала свои немногочисленные запасы, записывая, что необходимо докупить в лавке у травницы.
– Это потому, что их не удалось отвлечь. Хорошо хоть, не обвинили в покушении. Никогда не забуду этот день. Порошок правды – страшная вещь. – Лицо Лиэры окрасилось кислой гримасой.
– Зато теперь я знаю, где ты прячешь готовые бомбочки. А еще, что ты влюблена в…
– Гвена! – одернула ее сестра. – Илона, а твой отец точно подтвердит, что все мы гостили у тебя?
– В этом не сомневайтесь. Он сказал, что мы затеяли благородное дело, хотя и посоветовал обратиться к Лорду Директору.
– Нет, к нему мы не пойдем. Он скрывает похищение, боясь проблем для Академии. Не знаю, как вы, а я не смогу сидеть в стороне и безропотно ждать. – Малиса посмотрела на часы и потушила свет.
За окном раздались оглушающие удары взрывов, но в комнате их звук был приглушен. Цветные всполохи врывались в небо, разбивались о звезды. В этом году в темноте ночи можно было увидеть невероятные картины. Например, всадника на лошади или русалку, купающуюся в пруду. Через закрытое окно все смазывалось в разноцветные пятна, но никто из подруг спускаться на улицу не собирался. Каждая из них волновалась, хоть и старалась не показывать этого другим.
– Все. Теперь нам нужно хоть немного поспать. – Ари отошла к шкафу, а девушки подняли ноги на кровати.
Зеленые всполохи рождались в ее ладонях, превращаясь в махонькие листочки. Отростки взлетели к потолку и опустились вниз, прямо на пол, разрастаясь под магическим сиянием. Зеленая лиана выгибалась, проскальзывала сквозь собственный ствол, укладываясь в подобие гнезда. Последними штрихами импровизированной кровати стали несколько мягких пледов, что лежали стопкой на столе, ожидая своего часа.
– Вот и все. Всем отбой. Совсем скоро уже просыпаться.
* * *
Гори Анна Рей неспешно двигалась по коридорам, проверяя на этажах наличие незваных гостей. Адептки веселились, отмечали зимний праздник и нередко притаскивали с собой запрещенные горячительные напитки. Мужская же половина Академии появлялась в общежитии неизвестными тайными ходами. Кто-то пробирался через окна, а некоторые изобретатели даже через крышу. Одно слово – стихийники. Хоть подкопы не устраивали, и то ладно.
Всегда улыбчивая комендант женского общежития в последние недели все больше походила на привидение. Серела лицом, часто прикладывала накрахмаленный платок к красным от слез глазам. Лорд Директор запретил ей обращаться к Императору или в Патруль, а делать что-то самой казалось безрассудным. Хотелось кинуться куда угодно, просить, молить, рвать на куски, но не могла. Она никто для этой девочки. Всего лишь тень прошлого.
Обивала порог кабинета главы учебного заведения по три раза на дню, да только никаких вестей о Петриции не было. Совсем никаких – ни плохих, ни хороших.
– Мы ищем ее, Гори Рей, но нам бы было значительно проще, если бы вы все-таки рассказали мне, от кого скрываетесь. К чему такая таинственность?
– Я уже отвечала вам, что тайна не моя. Мы не скрываемся от Императора и не имеем врагов. – Женщина в очередной раз сидела в кресле, утирая безостановочно льющиеся слезы.
– Сейчас мы ведем поиски вслепую. У нас нет ни единой зацепки! Ни единого места, где бы она могла быть! Ни единого подозреваемого! Она пропала прямо из Академии, притом самостоятельно идти не могла! – Грон страшно раздражался от собственного бессилия.
Куда бежать? Где искать? След привел к воротам Академии, а дальше пустота. Тот, кто выкрал Петру, знал, как скрывать остаточный магический выброс. Позаботился и о том, чтобы любая магия отражалась. Грон пытался найти Петру по подаренному ей в день рождения кулону, но ловил за хвост лишь пустоту.
Добивала и война. На северной границе почти круглосуточно велись ожесточенные бои. Пока лишь защищались, не нападая, но все к тому и шло. Пустая оборона – трата средств и нервов, а главное – человеческих жизней. Лиония делилась на десяток территорий, каждая из которых принадлежала определенной стае, но тем они были сильны, что в случае войны шли единым фронтом. Грон знал, что столкновение неминуемо, но все же вел все это время переговоры с другими главами стай, постепенно одерживая в этом нелегком деле успех. По заключенным договоренностям некоторые согласились отсидеться и не вступать в конфликт, однако с другими мирные диалоги ни к чему не приводили.
– Я делаю все, что в моих силах, Гори Рей. Возвращайтесь к своим обязанностям.
На сегодняшнем празднике Лорд Директор отсутствовал, что давало надежду на удачные поиски. Женщина не теряла веры и каждый день молилась всем богам, прося о помощи.
Брела по тому самому коридору, где располагалась комната Петры. Тяжело вздохнув, остановилась. Дрожащие пальцы коснулись ручки. Дверь отворилась, впуская в темноту тусклый свет. Не смогла сдержать слез, увидев трогательную картину. Адептки спали в комнате Петры, заняв обе кровати и самодельное ложе. Они тоже ждали ее и надеялись на лучшее.
– Услышь, Судьба, мои молитвы, – прошептала женщина. – Дай нам направление, помоги в поиске… Ничего для себя не прошу, лишь бы с девочкой все было хорошо…
И Судьба услышала ее, услышала в тот час, когда тысячи магов загадывают желания, надеясь на исполнение в «Верхнюю Ночь Зимы». Да вот только нити Судьбы изворотливы и коварны, как и само божество.
ЕСЛИ В ТВОЮ ЖИЗНЬ ВОРВАЛСЯ АД,
ПРОСТО ВОЗГЛАВЬ ЕГО…
– Вставай! Вставай, кому говорят! – Петру тормошили за плечи, вынуждая разлепить сонные веки.
Она уже свободно открывала глаза, а картины перед ними не расплывались. Осталась неизбежная вялость в теле да отсутствие сил. Магические браслеты специально ослабляли организм, сковывая и стихии, чтобы преступник не смог сбежать даже при очень большом желании.
– Снова раствор? – спросила еле слышно.
– Нет, дорогуша. С сегодняшнего дня тебе его отменили. Умойся да причешись. И платье не забудь надеть. Я жду тебя за дверью. – Бородатый мужчина с противными бегающими глазками поставил девушку на ноги и, ядовито улыбнувшись, скрылся за створкой.
Взяв со стула единственную одежду – простецкое белое платье, – Петра прошла в купальную комнату. Наскоро умывшись, причесалась кое-как, убирая растрепанные волосы в косу. Знала, что здесь долго ждать не любили. Платье легло поверх ночной рубашки. Хорошо, что хоть зашнуровывалось спереди, иначе самой никак не справиться.
– Ты там долго еще копаться будешь? – закричали за дверью, нисколько не беспокоясь о том, что другие невольницы спят.
– Уже выхожу.
Шла по безликим коридорам осторожно, боясь оступиться и упасть. Мужчина крепко поддерживал за локоть, чтобы не сбежала. Весь персонал Академии Святого Нарцисса помнил, как неделями ранее эта птичка брыкалась после ударной дозы одурманивающего настоя. Ждали чего угодно, любой выходки, но Леди эль Нугро заверила, что очередная воспитанница сломлена.
Широкие двери раскрылись, а за ними Петру ждал сюрприз в виде улыбающейся главы учебного заведения.
– Я хочу, чтобы ты понимала: глупости здесь наказуемы. Сейчас я сниму с тебя браслеты, но любая выходка возвратит их на твои запястья и щиколотки. Все поняла? – женщина поддела острым ногтем подбородок Петры и смотрела на нее с превосходством и надменностью во взгляде.
– Да…
– Да, Леди эль Нугро. Повтори!
– Да, Леди эль Нугро.
Отпустив подбородок, женщина схватила запястья девушки и провела поверх них ладонью. Сплетение впиталось в браслеты, расширив их до небольших обручей. То же самое проделала и со щиколотками. Освободившись от блокирующих магию артефактов, Петриция почувствовала себя значительно легче. Силы заструились по венам, проникая во все уголки. Сейчас не смогла бы ими сразу воспользоваться, но, если потерпеть несколько дней…
– Оставляю вас здесь. Ненадолго. Надеюсь, вы будете рады посетителю.
С этими словами дама вышла из залы, давая девушке осмотреться. Убранство приватной гостиной отличалось от всех остальных помещений. Здесь пахло роскошью и утонченным вкусом. Старинные картины украшали светлые стены. Люстра из сверкающих каменьев переливалась под льющимся из окон светом. Диванчик и два кресла с бежевой обивкой разместились по центру комнаты на сотканном вручную ковре. Тяжелые портьеры придавали уюта, но Петру прошибал озноб. Не знала, кто сейчас войдет через вторые двери, а потому готова была обороняться.
Взгляд упал на сервированный к завтраку стол. Среди прочих приборов явственно виднелись начищенные до блеска ножи. В конце концов, могла воспользоваться и бокалом для воды, разбив его. Отчаянные времена – отчаянные меры.
Петра успела спрятать в рукава платья оба ножа и взять в руки один из бокалов, когда двери распахнулись. С порога на нее смотрел тот, кого она меньше всего ожидала здесь увидеть. Винтер эль Абон скалился сродни безумцу. Глаза его сверкали не меньше начищенных сапог, и взгляд тот не обещал ничего хорошего.
– Приветствую вас, Леди эль Колдроус. – уверенно произнес он.
Словесная пощечина принесла боль, заставив дернуться. Он знал, знал, кем она является.
– Вы не рады меня видеть?
– Нет. Я не уверена, что вы обращаетесь ко мне, – старалась говорить ровно.
– Не стоит играть со мной, Петра. Мне известно, к какому роду ты относишься. Пока относишься… Твой отец дал согласие на наш брак, и совсем скоро ты станешь эль Абон.
– Ни за что!
Подозревала, что ее пребывание в этом аду – дело рук отца, но верить в провалившийся план не хотелось.
– От тебя это не зависит. Тебя продали Академии Святого Нарцисса, как ненужную вещь. Я же выкуплю на торгах. – Надвигался неспешно, ступая медленно и горделиво.