— Это Совет, — шепчет спутница Меган, наклоняясь ближе к её уху, но девушка и без того слышит её. Вокруг устанавливается полная тишина. Жители смотрят в оба, следят за каждым движением, но теперь, встав кругом, словно сейчас же начнут водить хоровод. Разговоры прекращаются. Становится даже как-то дискомфортно, будто происходящее — представление, а она — актриса. Меган отгоняет от себя лишние мысли и концентрируется на виде людей в беседке. Она понимает — ей нужно поговорить с ними. Пока у неё нет ни единой идеи, как же сбежать из Баланса навсегда. У неё есть только чуть меньше часа, в который Алекс обеспечит ей спокойное пребывание в Хаосе, но потом… потом могут появиться солдаты. Ночью. И никто не попытается спасти Меган, потому что убьют всякого, кто встанет на пути у полиции Баланса, так что нужно думать как можно скорее.
Девушка делает ещё несколько шагов, поднимается по двум ступеням и оказывается на скамье рядом с десятком мужчин и женщин самых разных возрастов. Когда она находится к ним ближе, чем до этого, видит, что на лицах у некоторых теплятся улыбки.
— С возвращением, Эмма, — говорит зеленоволосый мужчина с бородой того же цвета. Улыбается так, что глаза превращаются в щелки, а от самих глаз отходят лучики морщинок.
— Меган, — рискует поправить его слова Келли.
— А! Значит, уже Меган. Ну, не так это и важно. Главное, что ты снова здесь, — кивает он. Остальные молчат и смотрят. Видимо, он тут за главного. У него сухое лицо и тонкие серые брови. Зубы белые, а глаза чуть пожелтевшие. На вид он явно самый старший. Даже самый старый — чего стоят морщины на лбу. — Надолго обратно? — вопрос, наверное, с подвохом. Мужчина точно знает, что долго не выйдет, а иначе под угрозу попадут остальные жители. И как бы ни улыбался он сейчас, Меган отчего-то не верит в правдивость этой эмоции.
— Чуть меньше часа.
— Понятно. Значит, нельзя терять ни минуты. Рассказывай, какова цель твоего визита?
Все внимательно слушают. Меган не знает, можно ли доверять сидящим, а уж особенно тем, кто находится на улице. Но выбора нет.
— Мне нужно собрать как можно больше воспоминаний. Зацепок, — Меган неуверенно поводит плечами, пытаясь подобрать подходящие слова, — чего угодно. Чего-то, что может понадобиться мне по возвращении, чтобы я могла вспомнить о Хаосе…
— О чём, о чём? — мужчина щурится.
— О вашей деревне, — неуверенно отвечает Меган, не понимая, почему тот не в курсе.
— А! — снова восклицает тот и смеется. Делает он это довольно забавно и заразительно — сплошное «хи-хи-хи» летит с его губ. — Жизнь, Меган. Это — Жизнь. А там, где живёшь сейчас ты — Бездна.
Меган понимающе мычит ответ и соглашается, утвердительно кивая. Это не совсем то, что ей хочется знать, но суть она желает запомнить. Хаос — это Жизнь, а Баланс — это Бездна. Каждый смотрит со своего ракурса.
— В общем, — чуть тише заговаривает Меган, боясь перескакивать с темы на тему (вдруг мужчина ещё не закончил говорить), но мечтая поскорее добраться до сути. Люди всё ещё молчат. Только взгляд свой держат на говорящих. Мир замирает. Остаются только Меган и член Совета, — расскажите и покажите мне всё, что можете. Всё, что может мне помочь.
Она заканчивает свою речь почти на выдохе, чуть ли не жалобно, но лицо её, словно камень. Нет страха, нет боли, нет печали. Есть лишь твёрдость.
— Пойдём, дорогая, — мужчина призывно машет рукой и поднимается с места. Меган тоже встаёт и следует за своим проводником, который выводит её вон из беседки. Люди по-прежнему представляют собой декорации этого представления. Дорога уходит прямо, ведёт туда, откуда пришла Меган, но на одном из поворотов мужчина выбирает тот, на который не ступала нога девушки. Тропинка узкая, и совсем скоро она заканчивается у ограды. А рядом — россыпь маленьких-премаленьких хижин. Мужчина говорит:
— Проходи. Это мой дом. Я тебе кое-что покажу, — Меган так же, как и её спутник, убирает с пути зелёную шторку, заслоняющую вход. Внутри темно. Пространства мало. Деревянные столик со стульями, настил для сна из того же материала и горшки. Много горшков. Но это не то, что должно привлечь внимание Меган. Мужчина проходит чуть вперёд, наклоняется под низким сводом круглой крыши, пробирается в дальнюю часть и вытаскивает из корзины не что иное, как книгу. Сдувает пыль с обложки, поворачивается вместе с предметом к девушке и протягивает:
— Возьми это.
Но зачем?
— Самое ценное, что я могу тебе предложить. Эта книга досталась Жизни ещё много-много лет назад. Её принес я. У нас много чего почитать, но этот экземпляр — самый старый. Возьми.
Меган колеблется, принимая происходящее за шутку. Берёт в руки книгу даже больше из вежливости, скользя взглядом по обложке — «Природные катастрофы и способы поведения человека в экстремальных условиях». Девушка выжимает улыбку. Мужчина потирает бороду:
— Не нравится?
— Что вы! На самом деле, — её перебивают часы с сообщением от Алекса. Дабы не выдать себя, тот пишет «.». Всего лишь точку, о значении которой можно догадываться годами. И только Меган понимает, восклицая:
— Спасибо, Мне надо бежать! — вылетает из хижины. Прижимая к груди книгу одной рукой, несётся по дороге, поднимая пыль. В носу свербит от ароматов трав, но она старательно сдерживает чих, морщит нос. Время выходит, нужно добраться до входа. Это происходит, как во сне, — расплывчатые картинки, сменяющиеся одна другой, скорость, страх, быстрее-быстрее! Странные мысли о не менее странной книге и всём этом театре. Дыхание подводит, лёгкие горят огнём, дверь Тоннеля вмиг кажется тяжёлой. Меган разрезает тишину коридоров шумным дыханием, топотом ног.
Подбегает к двери, ударяет кулаком, чтобы Алекс услышал. Дверь отворяется, и девушка видит серо-зелёные глаза.
Мир вспыхивает белым. В ушах звенит. Всё слишком яркое. Ощущение, будто прошло лет сто с момента, как дверь открылась. Мужской голос неподалёку произносит:
— Добро пожаловать в Баланс, Хелен.
Глава 14
До безумия ярко. Всё кажется незнакомым. Белые стены, белые шкафчики, сосуды с жидкостями. Операционный стол, на котором лежит девушка.
Это сон?
Долгие-предолгие секунды. Дереализация. Ощущение, что через несколько минут мир поплывёт, а потом ты обнаружишь себя в своей кровати. На улице уже светло.
На языке должно крутиться собственное имя — как минимум, чтобы убедиться, что происходящее — явь. Но его озвучивает мужчина. Пронзительные серые глаза, длинное лицо. Сколько ему? Около сорока? Он высокий. Намного выше, чем сама… как там её?
— Добро пожаловать в Баланс, Хелен. Меня зовут Марк Флинн.
— Кто я? Где я? Не могу ничего вспомнить. Объясните…
На лбу у светловолосой девушки появляется испарина.
— Скажите мне, кто я. Я сплю? Что произошло?
— Ничего такого. Давай я дам тебе успокоительное, а потом познакомлю с жизнью в Балансе.
На этих словах Марк достает из кармана таких же бежевых брюк, как и у девушки, пакетик. Выложив его содержимое — белую таблетку — на раскрытую ладонь, он протягивает её вперёд:
— Это позволит тебе успокоиться. Тогда ты не будешь так паниковать. И всё же я тебя в любом случае понимаю, Хелен.
Девушка качает головой:
Послушно кивнув, Марк убирает таблетку обратно в карман и продолжает:
— Хелен Стимпсон, девятнадцать лет. Меня зовут Марк Флинн, — ещё раз повторяет он с улыбкой. — Меня назначили твоей Тенью. Я буду помогать тебе вновь освоиться в Балансе.
С течением времени, когда Марк ведёт свой рассказ, появляется головная боль. Та белая вспышка не была одна — есть и другие. Это похоже на неожиданную «гениальную» мысль, прорезающую мозг. Навязчивая идея. Навязчивый эпизод. Марк знакомит Меган с часами, показывает коридоры, но вместе с этими словами в некие моменты Меган будто видит картины прямиком из своей фантазии. Этого могло и не быть, но сейчас это похоже именно на возвращающиеся воспоминания:
Марк рассказывает о городе, о том, как здесь всё работает, о людях, профессиях. Хелен узнаёт о существовании часов, которые необходимы каждому. Марк проводит девушку по коридорам, пока та удивлённо озирается по сторонам. Очень странно. Ещё и голова болит так, что хочется забиться в угол. Боль соревнуется с любопытством за первое место.
Пока ничья.
Хелен слушает рассказ Марка, а сама думает о том, что не всё потеряно. Время идёт, а голова её наполняется знаниями не только от Тени, но и от самой себя. Или же у Хелен весьма богатая фантазия, в которой перед ней предстаёт красноволосый парень, весьма симпатичный?.. С широкой челюстью, карими глазами и мягкой улыбкой. Есть и ещё знакомый… родственник? Нет, выглядит он недружелюбно. Хелен помнит, как зло горят его серо-зелёные глаза, когда он хватает её за локоть. Неприятные мурашки ползут по спине и рукам.
И затем вновь красные волосы, губы. Поцелуй. Сладко. И сердце ухает куда-то в живот, пульсирует там со всей нежностью и чувством. Но окружающая обстановка не похожа на коридоры Баланса. Неизвестно, что ждёт за окном, но Хелен целовала парня под зелёным деревом. Дуб. Возможно, это было возле реки или у моря — девушка помнит, как журчала вода.
— А что конкретно случилось? — Хелен вопросительно заламывает бровь, глядя на Марка, едва тот собирается выйти из спальни девушки, уже ознакомив её с убранством.
— Тебе стерли память после одного очень неприятного, я бы даже сказал — травмирующего — события.
— Почему так болит голова?
Словно та не готова к подобным нагрузкам. Хелен даже не задумывается о процессе стирания памяти, как о чём-то ужасающем. Есть психокорректоры, и они нужны для того, чтобы избавлять людей от тяжёлых воспоминаний. Это всем известный факт, конечно же. Девушка всего-то хочет знать, почему в затылке так жжёт, а глаза вдруг начинают слезиться. Будто над ней измывались, стирая один эпизод за другим, делали перерыва, а потом снова и снова.
— Всё в пределах нормы. Это было необходимо, но сейчас всё позади. Можешь мне верить, Хелен.
И Хелен верит.
Не всё потеряно — правда.
Но Марк врёт. Его слова полнятся любовью к Балансу, а Хелен знает — это всё-таки ложь. Она помнит разговоры. Не знает наверняка, когда это было: то ли день назад, то ли много лет.
Всё странно, всё запутано. Хелен чувствует, что хочет покинуть Баланс, хочет найти ответы на мучающие её вопросы. Пока она может знать только то, что от неё что-то упорно скрывают, пока в собственной памяти одна за другой вырисовываются другие картины. Поразительная жестокость к людям, ещё и наглядная. Как призыв к действию. Контроль часов за жизнью, начиная от перемещений по городу и заканчивая обычными разговорами. Казнь.
Хелен ненадолго прикрывает глаза, борясь с появляющимися воспоминаниями, или это всё — выдумки её мозга. Можно спросить Марка, но как и что именно? «Почему я всё это вижу?»
Марк не выходит из комнаты, чего, напротив, дожидается Хелен. Застыв на месте, спустя несколько секунд он подходит к шкафу, открывает его и говорит, доставая с полки предмет:
— Кстати. Один солдат передал тебе одну весьма интересную книгу. Не знаю, где он её достал, но сама посмотри на это, — оборачивается и протягивает ей вещь. Пухлая книга, чуть пыльная на корешке. «Природные катастрофы»? Пролистав несколько страниц, Меган читает заголовки о наводнениях, землетрясениях. Хмурится непонимающе, и Марк, заметив выражение её лица, усмехается:
— Я тоже не знаю, что это за подарок. Должно быть романтично?
— Не знаю, — Хелен пожимает плечами и, отложив книгу на кровать, вновь смотрит на Тень. — А кто это был?
Марк качает головой:
— Не имею ни малейшего предположения. Поклонник? — губы трогает усмешка. — Хотя это не моё дело. И, к слову, Хелен — моё дело на сегодня выполнено. До встречи, — отсалютовав ей, Марк в несколько мгновений покидает комнату. Наконец-то.
Сейчас девушка явно не может здесь оставаться. Она решает убрать книгу в шкаф и, не теряя ни секунды, выбраться наружу. Коридоры кажутся ей вполне знакомыми, и она не путается ни в одном из них. Благополучно минует все входы и выходы, добирается до улицы. С наслаждением вдыхает воздух. Тёплый и немного душный. Людей много, рядом с дорогой шумно, на небоскрёбах сменяются голограммы с рекламой. Хелен останавливается у ближайшей стены, опирается о неё и приподнимает левую руку. Девушка проверяет устройство часов, разбирается ещё внимательнее. Добираясь до графы с контактами, видит одно-единственное имя, принадлежащее её Тени. Значит, эпизоды, родившиеся в её голове получасом назад, выдумка? Значит, нет у неё знакомых в Балансе, в её родном городе?
— Привет! — радостно восклицает женский голос над головой. Девушка вскидывает подбородок и видит темнокожую девушку с длинными волосами. У неё пухлые губы, растянутые в улыбке, светящиеся карие глаза и ямочки на щеках. Чуть выше самой Хелен, чуть крупнее, но ещё и явно счастливее.
— Привет, — осторожно выдает Хелен. Надеясь, что часы не зазвенят предупреждающе, старается оставаться спокойной. Незнакомка не выглядит опасной, но и доверять ей без оглядки тоже не стоит. — Вам что-то нужно?
Девушка заливисто смеется. Смех знакомый. Хелен вглядывается в лицо получше, примечая ранее виденные черты. Образ этой девушки возник в её голове несколькими минутами ранее. Они были знакомы.
— Не-е-е-т. Просто знаю, что ты недавно проснулась и мало что помнишь о своей прошлой жизни в Балансе. Решила помочь. В конце концов, кто поможет тебе, если не ты сам, но… — девушка теряется и отводит взгляд тёмных глаз в сторону. Возвращает его на лицо Хелен только тогда, когда продолжает фразу, — но я думаю, что чужая помощь лишней никогда не будет.
Хелен понятия не имеет, почему девушка выглядит не новым человеком в её окружении. Не знает, когда они были знакомы, а очевидно, были, и мечтает спросить, пока темноволосая не начинает широко улыбаться и говорить дальше:
— Меня, кстати, Аиша зовут, а тебя?
— Хелен.
— Приятно познакомиться.
— И мне тоже.
Они скрепляют знакомство рукопожатием, и Хелен также спешит улыбнуться.
— О! Хочу познакомить тебя со своими друзьями, раз уж они тоже тут, — Аиша поворачивается в сторону, обращая внимания на двоих юношей неподалеку. Один из них — тот, что повыше ростом, покрепче, с довольно длинными тёмными волосами и кривым носом — тычет мыском ботинка асфальт, а второй — пониже, с растрёпанными короткими волосами того же цвета, с яркими голубыми глазами и застывшей на губах улыбкой — смотрит в сторону девушек, убрав руки в карманы брюк. Хелен обращает на них внимание, оглядывая с ног до головы. Аиша говорит дальше:
— Высокого зовут Эдриан, а того, что пониже ростом — Мартин. Ты не обращай внимания, что они такие… ну… — и прерывает фразу.
— Какие?
— Непохожие. Может, покажутся странными, — Аиша неловко хихикает. — Эдри почти всегда такой хмурый, а вот Марти совсем наоборот.
Хелен недоумевает, но виду не показывает. С чего такие нелепые откровения при первом же знакомстве?
— Они оба из детского дома. Их отцов ликвидировали за то, что… в общем, часы засекли их. Не стоило им так тесно общаться с детьми. Обычно родители перебрасываются с сыновьями и дочерями парой-тройкой фраз, а в случае с отцом Эдриана и Мартина — они постоянно рассказывали им что-то, обсуждали, смеялись. Детей нельзя наказывать за излишнее общение, пока не достигнут того возраста, когда будут понимать реальность, но вот отцов…
— Ликвидировали? — вспоминает Хелен несказанное слово. Оно само всплывает в её мыслях и тут же оказывается на кончике языка.
— Да. С интервалом в несколько недель. Вот Эдри и Марти и встретились в детском доме, подружились, — Аиша начинает грустно улыбаться, опустив взгляд себе под ноги. — А потом они избрали своё отношение к ситуации: Мартин решил не падать духом и получать удовольствие от каждого дня, а вот Эдриан закрылся в себе и своих мыслях.
До чего же странно было это слушать. До чего неожиданно. Исповедь незнакомки. Почему она думает, что Хелен есть до этого дело?