Марина, правда, не запаниковала и вообще оказалась в удивительно хорошей физической форме, драпала через заросли совершенно осмысленно, успевала оглядываться, вовремя метнуться в сторону и… материлась вслух так, что у меня бы уши заржавели. Если бы я не был с ней полностью согласен до последней запятой, ржа!
Но вдруг тварь остановилась. Приподняла свою ногу размером с неплохой дом, и окутываемая розовым туманом морда медленно начала склоняться к земле.
— Давайте вместе! — прокричали сбоку. — Когда откроет рот — бейте туда чем можете! У нас не более десяти секунд, пока оно заглатывает!
«Оно материальное. С одной стороны — сильнее, и шкуру хрен пробьешь. С другой — появляются признаки живого существа, — как можно быстрее протараторил я, но, понимая, что Мастер слов не восприняла, уточнил: — Жрет только ртом».
— Зато давит чем попало! — Марина уже слегка запыхалась. Долго она у меня так бегать не сможет…
«Похоже, тут тоже действуют по принципу живцов, только намного… жестче. Пока оно жрет кого-то одного, остальные — валят. Живцом становится тот, кому меньше всего повезло… в основном слабосилки. А те, что помощнее, судя по всему, с дистанции добивают».
— Хреновая у вас Нарния, хреновая! — проговорила Марина свою любимую поговорку. — Едрить-тундрить! Да ему ваши уколы что слону дробина! Твою ма-а-ать! Я же не кенгуру!
Не понял, о чем она, но прыгнула Мастер с места и на три метра в сторону очень вовремя, нас только ветром обдало. Похоже, гравитация тут поменьше, чем в ее родном мире. Через секунду здоровенная лапа хлопнула по тому месту, где Марина только что стояла. И снова угрожающе приподнялась, явно выцеливая… нас. Ржиздец! Я на этой шкуре даже царапины не оставлю, это не мягкая тварюшка, которой я легко пробил ядро в той тундре. А еще там столько скверны… что даже если пробью, то просто сгорю, попытавшись поглотить хоть сотую часть. У меня емкость не… И тут меня словно озарило! Куб! Ржа-а-а-а-а!
«Мастер, бросай! Бросай меня! Пока рот открыло, прямо туда!» — я задергался в руке у Марины, и она отреагировала правильно — все же глазомер у дочери потомственных охотников оказался хорошо развит. Я и сам умею, но когда метают точно в цель… попасть легче!
«Ну, не поминай лихом!» — успел передать я по связи, скатываясь по отвратительно розовому языку твари в глотку.
«Не дождетесь!» — рявкнула Мастер и вцепилась в мой ментал как клещ.
«Дура! Отпусти! Беги дальше, не хватало, чтоб тебя прибили безоружную!»
Связь затряслась, но отклика я уже не почувствовал. Буль… Мое маленькое железное тельце будто упало в огромное озеро. Нет, море. Горячее и агрессивное, что так и норовит откусить от тебя кусок. Почти лава…
Так, яд... больше яда! Скверна вокруг меня плавилась, но на ее место мгновенно заливало все больше и больше. Я чувствовал себя раскаленным клинком, который кинули в озеро. Да, я испаряю воду! И даже не остываю! Но ее слишком, слишком много, чтоб испарить всю!
Вот так, буквально прогрызая себе путь внутри твари, я опускался все ниже и ниже. Скверна, кажется, уплотняется? Значит, я на верном пути. Только бы добраться до ядра! Но я уже по ощущениям с километр проплыл, по дороге то растворяя скверну, то откусывая от бушующего вокруг моря кусочки, чтобы было из чего вырабатывать яд. Сколько времени-то прошло?
Скверна становилась слишком плотной, кусочки уже не отрывались. Скоро, скоро же? Там, может, и сгорю, и ржа со мной, но ядро поврежу, и остальные получат шанс… Марина получит шанс выжить! А с ней и дети! А потом они вытащат с Горгонзолы остальных, щас только немножко потерплю…
Кончик лезвия уткнулся во что-то большое и светящееся так, что защипало само восприятие. Ядро? Ну... ни ржи себе! Это ядро?!
Непонятная субстанция была похожа на огромную рыбу, нет, огроменный косяк рыб, затянутый в мелкоячеистую сеть. Давление скверны буквально прижало меня к этой сетке, и в какой-то момент я даже потянулся к этой светлой, практически дармовой энергии. В отличие от плотной скверны, очищенные души буквально просились в рот, обещая мгновенную прибавку сил и эволюцию. Стать дикарем? Зама-а-анчиво… только ржи вам в глотку! Или мне…
Из последних сил я выделил еще немного отравы и почувствовал, как растворяются ячейки сети. Души, отпрянувшие было от яда, быстро, одна за другой, начали покидать сетку. Пять, десять, и внезапно всë вдруг словно взорвалось, плотная оболочка ядра лопнула как проколотый воздушный шар, и из нее бешеным потоком ломанулось… ломанулись… прямо сквозь меня!
Пространство заполнило яростным белым светом, и я ощутил, как растворяюсь в нем. Сгораю без остатка.
Глава 26
Марина:
Вот же ж звездец какой колобком по тундре! Найду гадюку белобрысую — сначала… твою мать! Придушу! Потом еще раз придушу… а потом уже вопросы буду задавать! За каким таким моржовым хреном она нам подставу организовала, самка собаки!
В жизни так быстро и долго не бегала! А под конец еще и злость взяла на этого идиота-камикадзе самоотверженного. Он там у монстра в пузе самоубиться решил, героически. «Не поминайте лихом» его, засранца острозадого! Щаз-з-з!
Сама не знаю, как я это сделала и чем, но вцепилась в своего наложника и хотя телом осталась под каким-то сиреневым кустом — разумом полетела монстру прямо в пасть. А там… Едрить-тундрить и злые духи вечной мерзлоты!
Одно хорошо: я чувствовала, что мой ядовитый железяк активно не нравится той хищной сущности, которая тут всех жрет. Несварение у нее, у падлы, горечь во рту и жжение в желудке. Потому как Скорп весь окутался своим же ядом, и то зверское, что тянулось его высосать, тут же обжигалось, растворялось и отчаянно отплевывалось. А ни фига! Целеустремленный стилет с зародышем рукояти на заднице пер внутрь твари, как лось на водопой.
«Мастер Марина Лакоста, запрашивается разрешение на эвакуацию по причине потери Оружия».
— Хрен вам со скобками! — яростно рявкнула я вслух и отшвырнула… что-то. Это что-то ко мне в мозг лезло и хотело координаты взять, чтобы принудительно утащить. Может, и глупо, но чукчи, мать вашу, своих не бросают! Тем более наложников!
«Ма… стер… уходи… те...» — далеким эхом отдалось в мозгу, и я снова увидела странную картинку: там, внутри твари, заключенные в прочную то ли сеть, то ли пленку, бились души существ, которые когда-то всю эту дрянь и нагенерировали. Они там были заперты и не могли уйти, пока скверна не развеется. И мой насильник-камикадзе как раз в эту пленку последним плевком яда и попал!
У-у-у-уй, мать моя луораветланка! Едридрызь оленем вашу душу по сопкам и в овраг! А-а-а-а-а-а-а!
Мне показалось, что внутрь хлынула раскаленная добела лава. То есть она не в меня хлынула, а в Скорпа, и этот идиот попытался перекрыть связь, чтобы… сдохнуть, сгореть там в одиночку. Только обломался, паразит. Я на последнем издыхании так вцепилась в него и дернула на себя, что канал рывком расширился и все эти офигевшие от близкой свободы души ломанулись на волю прямо сквозь нас двоих — как по тоннелю.
Слепящий и обжигающий свет заполнил все вокруг, и меня самой, Марины Ивановой, почти не осталось. Собственно, сохранилась только одна мысль, идея или просто заскок: мое не отдам!
Оно длилось, длилось и длилось. Наверное, в какой-то момент даже пришло понимание, что так было всегда и будет всегда, и ничего другого быть не может.
А потом ярость сияния вдруг иссякла. И стало темно, прохладно и тихо. Только где-то в голове тихонько всхлипнуло, а потом выматерилось.
«Ржа. Вот всегда знал, что хорошие дела наказуемы! Ты этих пищащих гаденышей спасаешь, а они по тебе всем табуном решили пробежаться!»
— Кх… — у меня еще есть голос? Да ладно! — Кха-кха! Чья бы оленя мычала… засранец.
«Мастер? — всполошился вдруг голос в моей голове. — Мастер?!»
— Угу, давай поспим… — пробормотала я, сворачиваясь клубочком под розовым кусточком. — Баю-бай...
«Мастер, нельзя спать! Вы почему не телепортировались? Их же тут не один! Кха-кха! Я еще одного не выдержу…»
— Молчи уж, героин ядовитый. Лети сюда, тогда и телепортируемся. Вместе! Всегда только вместе, понял?.. — я с трудом разогнала сонную одурь, но она неумолимо наплывала снова и снова.
«Боюсь, несмотря на освобождение такого количества душ… крылья у меня не выросли».
— А жаль, — я буквально пальцами разлепила глаза и встала на четвереньки, а потом с трудом утвердилась на ногах. Так, куда? А, вон с той стороны тянет. Ползем туда, значит.
«Позови телепор…татор, — зевнув, посоветовал Скорп. — Мы вроде свое уже отработали».
— Еще б я знала, как его звать, — первые шаги сквозь заросли дались очень тяжело, а потом вроде немного разошлась. — Я тут его немного на хрен послала, так что…
«Запрос на телепорт, Марина Ла...ау...коста», — попытался что-то пробормотать Скорп, но его прервали радостные вопли:
— О-о-о-о, Кекс, смотри-и-и! Живые! Только немного дохлые. Хватай ее, я пойду колючку ядовитую подберу. Вы че тут устроили, вундеркинды? Зашибись, ржавец забабахали, я так и знала, что весело будет! Все так обожрались, что двигаться не могут, одни мы с Кексом очень емкие… ну и Тайка. Хотите послушать, как она начальство материт? Это весело!
«Раз обожрались, кубиком не поделитесь?» — встрял осмелевший Скорп. Похоже, больше у него от вида этих… динозавров поджилки не трясутся.
— Смотри, нахальная какая иголка… На, лопай... О, а уже не такая и иголка. Подрос, стервец! — обрадовалась Зефирка, возникая из розовых зарослей с… хм… ну да, подрос. И цвет поменял. И форму. И ваще. Если бы не чувствовала, что это точно мой наложник, — не узнала бы.
Кажется, Скорп по полностью открытому каналу между нами увидел свою новую внешность моими глазами и аж икнул.
«Эм… это… Мастер, я не нарочно… Надо в сети глянуть, что я за кракозября».
— Катар*, — вдруг подал голос державший меня на руках Кекс.
— Гы! Убойная штука! Засовываешь его в тварь и… — Зефирка подошла поближе и сунула мне видоизмененного наложника, — и хоп врастопыр! И вместо одной мелкой дырки — одна рваная и огромная. А этот еще и ядовитый. Опасные вы ребята, а, вундеркинды? Марина, а что такое «едридрызь»?
— Самка едридрязя во время гона, — хмыкнула я, обнимая своего трехлезвийного насильника. Хорошо, когда своими ногами идти не надо, грузовые кексы под рукой. Только вряд ли нас домой доставят, скорее затащат куда-нибудь в…
— Вашу ржавую мать! Недоумки! Какого… такого вы опять устроили тут коллективное жертвоприношение?! Почему просто не позвали и не показали, где у вас очередной ржиздец назрел?! Я сколько раз вам, баранам, буду объяснять, что признаваться надо вовремя! Вовремя, а не когда овеществленные монстры через грань уже прут!
Эм… не знаю, куда приволокла нас эта парочка кондитерских изделий, но попали мы прямо в центр разборок с матами. Вокруг тепло, светло, весело — какая-то пигалица в маске трясет за грудки здоровенного бугая и орет на него, как родная мама на стопроцентного второгодника.
«Швея! — с каким-то отчаянием в голосе булькнул на задворках сознания Скорп. — Лучше б я в том монстре осыпался ржой…»
* Катар — кинжал, один из видов которого содержит одно основное лезвие и два выдвижных, раскрывающиеся в виде трезубца.
Глава 27
Скорп:
Сердце стучало и подпрыгивало как бешеный цвирк. Хорошо, что я успел вовремя закрыться от своего Мастера, ей не нужно чувствовать моего практически животного страха. Она и так недоуменно на меня косится, наблюдая за устраивающей взбучку местным властям девочкой. И ведь даже пояснить ей не могу, что перед нами за монстр. Я более чем уверен, что это существо, способное стирать планеты, легко уловит ментальные переговоры. Осталось только надеяться, что личные мысли оно не читает.
Быстро пробежавшись ментальным видением по залу, заметил прислонившегося к косяку у выхода белобрысого мужика, насмешливо окидывающего взглядом устроенные монстром разборки. Весело ему… Хотя Оружию такого Армагеддона вселенского масштаба действительно уже на все плевать с голубого гиганта. А еще он вполне осознанно блокирует собой выход. Третьего... вроде не вижу, значит, мгновенной дезинтеграции пока не планируется… но ржа знает, что может прийти на ум психопатке за штурвалом планетарного бомбардировщика.
— Ты чего такой прибитый? — шепотом спросила Марина, проводя пальцем по моему новому лезвию. — Устал совсем?
«Это Швея, — на грани слышимости транслировал я Мастеру. — По-вашему — что-то схожее с судьей апокалипсиса. Бесполое и безумное в своем желании очистить мир».
— Да вроде не страшная… ругается только. Кстати, по делу ведь ругается, я этому долбое...клюю тоже хочу высказать пару ласковых за то, что нас чуть не сожрали. То есть даже не чуть, а на самом деле сожрали! Не его заслуга, что монстр тобой подавился.
«Это только пока. Видишь, как все трясутся. Этого монстра может в любой момент перемкнуть, и будет полностью уничтожена вся планета»
— Хм-м-м? — Марина вроде как не усомнилась в моих словах, насторожилась и стала наблюдать за Швеей внимательно-внимательно. А потом резюмировала: — В данный момент я не вижу признаков неадекватности или приближения пограничного состояния. Она полностью вменяема и переходить к агрессии не склонна. Это я тебе как психолог говорю.
«Швея состоит из трех частей. Первая часть — эта девушка, вторая — вон то Орудие, третья — еще один Мастер. Пока они не вместе, мы в относительной безопасности, — еще раз попытался вразумить я чересчур доверчивую Марину. — Это не человек. Не воспринимай ее так и не суди по своим меркам. Это даже не Мастер и не Оружие. От нее кровью не пахнет, а откровенно воняет».
— Интересненько, — вот иногда невозмутимость Мастера — это не ржи не преимущество. Иногда это просто бесит!
Вальяжно развернувшись в сторону белобрысого бугая, она в открытую осмотрела того с головы до ног, встретилась с ним взглядом и даже не дрогнула, когда этот серп на цепи ей подмигнул. В ответ подмигнула! Да она смерти нашей хочет!
«Мастер, еще раз так сделаете — и детей я вам больше не доверю», — абсолютно серьезно сказал я.
«Ну и дурак. Если ты и дальше будешь изображать здесь паникующего оленя и вопить на весь ментал, в каком ты ужасе, — ты только привлечешь их внимание. Успокойся быстро! — скомандовала вдруг Мастер и как-то по связи так… не надавила, не прижала, не приказала… как будто закрыла собой.
Конечно, Мастер была в чем-то права, страх только провоцирует хищников. Но эмоциональный ментал и от окружения, и от нее я перекрыл еще крепче. И стыдно, и… обидно. Лезет же куда не знает, а «дурак» здесь я. Этой «девочке» я явно нужен на допрос, после допроса… м-да, действительно, надо было в той твари и сгореть.
— Нас уже привели сюда на встречу с этими личностями. Они уже тебя искали. Поэтому твои попытки прикинуться ветошью и не реагировать на то, что вы раньше были знакомы, выглядят странно и подозрительно. И именно они скорее спровоцируют желание тебя допросить.
«Да понял я… Мастер», — нервно огрызнулся я. Нашла время для лекций.
— Вполне правильное время нашла, — невозмутимо отозвалась Марина. Кажется, ржа, канал между нами открыт больше, чем я думал… — Ты отвлекся на меня бухтеть, разозлился и перестал так фонить. Выдыхай. Никаких допросов тебя без моего согласия, этот момент ваших законов я выучила. Ты теперь не сам по себе.
«Да-да, вы правы во всем, Мастер!» — окончательно психанул я, обрезая связь и на этот раз закрываясь наглухо. Хорошо отвлекся, да! Права! Но от этого не легче! Вдох — выдох. Вдох — выдох. Права… Я — Оружие, которое принадлежит Мастеру, нужно постоянно себе это напоминать. Я невиновен… невиновен же? А потому тут нечего бояться. Да и монст… Швея сейчас не в полной комплектации.